– Не хочу видеть, как ты страдаешь.
Клэр не могла смотреть на нее. Она лишь положила блузку в чемодан и повернулась к шкафу.
– Я знаю, – сказала она.
Потом, осмотрев пустые вешалки и невзятую одежду – вещи, которые она не хотела больше носить, – Клэр вдруг подумала, что Тина просто ревнует.
Все эти годы, что они были друзьями, Тина всегда вела активный образ жизни, посещала разные места, знакомилась с людьми, общалась с парнями. У нее куча родственников, отмечавших обязательные семейные праздники, шестнадцатилетие по всем правилам, помолвку, и вереница отвергнутых поклонников. У Клэр же имелась всего лишь одна тетя, да и ту она никогда не видела. У Клэр никогда не было того, чего хотела (и получала) Тина. Взять хотя бы высокие отметки. Тина же вообще не обращала внимания на учебу. Странно, но Тина никогда не верила в то, что Клэр не нуждалась ни в чем из того, что было у нее.
Теперь – и это поразило Клэр, как будто удар по голове, – она поняла, что Тина просто завидовала. Поняв это, она почувствовала страх. Но было уже слишком поздно. Клэр пожала плечами.
– Тебе что-нибудь нужно из этого? – спросила она.
Тина фыркнула и покачала головой:
– Ты же не навсегда уезжаешь, и не на тот свет. Четыре дня всего.
Чемодан был почти полон. Клэр поставила его около кровати и собрала вязанье и два дополнительных мотка шерсти.
– Ты что делаешь? Ты же не собираешься брать свое вязанье?
– Почему нет? – удивилась Клэр.
– Совсем спятила? Мужчины не любят спать с бабушками.
– Тина, я не собираюсь сидеть в кровати и вязать. Но он работает в четверг и пятницу, и мне нечего будет делать…
– Походишь по магазинам. Или сделаешь маску для лица. На крыше «Беркли» есть бассейн.
– Бассейн? – удивилась Клэр. Так или иначе, бассейн на крыше дождливого Лондона не вписывался в пейзаж, который она представляла.
– Да, бассейн. Возьми с собой купальник.
– Правда? – Клэр не хотела доставать купальник. У нее не было хорошего купальника, и она совсем не хотела идти с Майклом в бассейн: ей придется открывать бедра – черта с два… Но она почувствовала на себе взгляд Тины, подошла к шкафу, вынула свой старый синий купальник, положила его в чемодан и закрыла крышку. Клэр решила, что вынет его, как только Тина уйдет.
– Хорошо, – сказала она, вернувшись к подруге. – Я подумаю об этом. – Она смотрела на Тину.
Тина пожала плечами:
– Ладно, я, пожалуй, пойду домой.
Клэр кивнула, и они молча спустились вниз по лестнице. За спиной Клэр слышала храп Джерри и хихиканье ее матери, смеявшейся над какой-то шуткой из телешоу.
– Пока, миссис Байлсоп, – крикнула Тина.
– Пока-пока, – ответила мать Клэр.
– Отлично, увидимся завтра, – сказала Тина так громко, будто это надо было услышать миссис Байлсоп. Клэр стояла, держа открытую дверь, пока Тина спускалась по последним ступенькам. У самого порога она обернулась, чтобы посмотреть на Клэр. – Знаешь, я люблю Энтони.
Клэр кивнула.
– Ну разумеется, – проговорила она.
– Нет. Понимаешь, я действительно люблю его. Я люблю его больше, чем могла бы полюбить кого-нибудь типа Майкла Уэйнрайта. – Клэр снова кивнула. Она вдруг подумала, что не единственная в сумасшедшей толпе охотниц на Мистера Совершенство. Мгновение Клэр смотрела на Тину, затем перевела взгляд, чтобы скрыть охватившее ее смущение.
«У всех есть свои тайны и болевые точки», – подумала Клэр.
– Ну, ладно, спокойной ночи, – произнесла она, не зная, что еще сказать.
Пожав плечами, Тина повернулась и пошла, а Клэр все стояла, слушая неровный стук каблуков Тины по тротуару. Она поняла: что-то в их дружбе закончилось. Жизнь Клэр стала более интересной, чем жизнь Тины, и это мешало их отношениям.
Клэр подошла к двери и заглянула в комнату.
– Мама, я немного пройдусь, – сказала она.
– Возьми свитер или что-нибудь еще. Ты же не хочешь опять простудиться, правда? – окликнула ее мать.
Клэр вернулась и взяла трикотажную рубашку со стула у входа, накинула ее на плечи и тихо закрыла дверь.
Теперь, когда Тина была вне поля зрения, Клэр пошла в том же самом направлении, вниз по Оттавио-променэйд, где располагались высокие, современные и, по мнению Клэр, уродливые здания. В основном псевдоколониального стиля, с большим количеством кирпича, колонн и балюстрад. Ее отцу они бы не понравились, но теперь все это стоит миллионы долларов. Та же картина была и на Хайлэнд-бульваре. В те времена, когда Клэр еще ходила в детский сад, здесь был только лес и несколько небольших домов. Теперь все изменилось – там, где когда-то располагалась свалка, выросли вдоль береговой линии особняки. Один другого больше и безвкуснее.
Клэр разонравился ее квартал. На Эмбой-роуд она свернула на Мэйн-стрит. Кафе-мороженое Эджера было закрыто, так же как и кондитерская. Пока девушка шла мимо кондитерской, волшебный запах сдобного печенья окутал ее. Клэр не сомневалась – не было в мире кондитерской лучше, чем у них в Тоттенвилле. Она почувствовала голод и ускорила шаги, проходя мимо здания банка и городской библиотеки.
Она вернулась домой – мать и Джерри все еще смотрели телевизор. Клэр огляделась. Их дом был большим и, вероятно, когда-то даже изящным. Но это было давным-давно. Сколько Клэр помнила, дом всегда был в плохом состоянии, и хотя отец гордился им, но никогда не был готов отремонтировать его. Вместе с Клэр они ухаживали за фасадом и садом. Теперь это был единственный дом на улице, который не купили богатые молодые пары. Клэр, как и ее отец, всегда любила этот дом и старый яблоневый сад позади него. Но ее мать и Фред только сокрушались о том, что все приходит в упадок и что им слишком трудно что-либо изменить.
Клэр отвернулась, закрыла дверь и пошла вверх по лестнице к себе в комнату. Она подошла к окну, чтобы посмотреть на заросший зеленью фасад – он стал таким после смерти ее отца. С того дня Клэр утратила страсть к садоводству, возможно потому, что это занятие слишком напоминало ей об отце. Краска на заборе вокруг дома давно облезла, и он выглядел как змея, меняющая кожу. Дом все еще называли «старым домом Байлсопов», и Клэр пыталась вспомнить, когда он был «новым домом Байлсопов». Наверное, еще до того, как у них появилась фотокамера, и если они делали снимки, то не тратили впустую пленку на здания. Отец всегда говорил о своей семье так, как будто ее члены были важными особами. В городском музее хранился старый морской сундук, их семейная реликвия, – наверное, единственный очевидец событий, происходивших в давние времена в этой семье. Отец рассказывал о конфликтах со своим собственным папой и его сестрой Гертрудой, которой досталось наследство. Она уехала из Тоттенвилля еще до рождения Клэр, и девушка никогда ее не видела. Иногда она даже думала, существовала ли Гертруда на самом деле или была только одной из папиных сказок… Клэр заметила в вечернем небе падающую звезду и загадала желание.
Потом подошла к кровати, открыла чемодан, вынула купальник и бросила его в мусорную корзину под столом. Собрав отложенное вязанье, положила его на то место, где лежал купальник, и добавила еще один моток шерстяной пряжи изумительного желтого цвета. Подобно сказочной героине, Клэр превратила солому в золото.
Глава 11
В Лондон надо было ехать в среду. Клэр пришла домой позже чем обычно: уже после того, как ее мать отправилась в больницу, где работала санитаркой, но прежде, чем Джерри проснулся, так что они не видели, как она отправляла свой багаж Клэр тащила черный чемодан на паром, а потом до офиса. Пока девушка добиралась до работы, ей казалось, что все окружающие смотрят на нее, но она пыталась убедить себя, что ошибается. Клэр оставила чемодан в кладовой позади стола Джоан, села на свое место и попыталась не думать о том, что сегодня самый захватывающий день ее жизни. Она сказала себе, что все еще сохраняется шанс, что Майкл отменит поездку, но в десять пятнадцать Тина позвонила ей и сказала, что босс опаздывает, потому что должен собрать вещи.
Клэр повесила трубку с чувством неуверенности: облегчение или страх принесла ей эта новость? Возможно, и то и другое. Она сомневалась. Безумные мысли проносились в ее голове. Клэр попыталась сосредоточиться – уставилась в монитор, а руки положила на клавиатуру. Девушка чувствовала, как пот стекает с ее ладоней. Дважды она прекращала печатать, чтобы убедиться, что паспорт и билет лежат в портмоне. Все было на месте, там же находились и деньги. Клэр задумалась, не надо ли обменять их сейчас на фунты. Она решила, что во время ланча выйдет и поищет банк, где можно это сделать.
Клэр снова посмотрела на билет. Место 2В. Интересно, у окна это место или у прохода, и кто еще будет сидеть в их ряду? Где место Майкла – рядом с ней или с краю, и кто сядет между ними? И что им будут подавать? Самолет взлетает в девять. Надо ли ей перекусить до этого? Будут ли на борту показывать кино? Они летели Британскими авиалиниями – будет ли это английский фильм?
К без четверти двенадцать Клэр сделала лишь немногую часть из того, что должна была сделать. Опять позвонила Тина.
– Я только что узнавала по поводу лимузина. Они подадут машину сюда в шесть сорок пять. У Майкла в шесть часов встреча, так что он, вероятно, опоздает. – Тина хихикнула. – Мы все собираемся пообедать пораньше, – добавила она.
– Ой, а я думала, что смогу выйти из офиса и закончу кое-какие дела… – ответила Клэр.
– Забудь об этом! – перебила ее Тина. – Мы кое-что запланировали; ты не можешь пропустить сегодняшний обед. Ну не за презервативами же ты собралась.
Клэр не реагировала на нападки Тины – она думала, что во время обеда, возможно, подруги будут дразнить ее и посмеиваться. Она вздохнула:
– Хорошо. Встретимся через десять минут. Все уже были в сборе, когда пришла Клэр. Она принесла сэндвич по-болонски, но точно знала, что не сможет проглотить ни кусочка. Подойдя ближе к столу, она увидела, что стул в центре был не занят, его оставили для нее, и – ну и ну! – на столе стоял торт. На этом сине-желтом великолепии было написано: «Удачного путешествия, Клэр!»
– О! Боже мой! Спасибо… – смущенно проговорила Клэр, садясь на свое место.
В этот раз народу пришло больше чем обычно. Даже Мэри Четвертая и Мэри Лапьер присоединились к ним. Когда все достали бутерброды, Мэри Третья открыла бутылку шампанского. Тина и Мишель раздали пластмассовые стаканчики, и все выпили по глотку.
– Слушай, у нас есть еще кое-что для тебя, – сказала Мэри Вторая. Сидящие за столом переглянулись, и затем Мэри вручила Клэр конверт.
– О, нет, – пробормотала Клэр. – Я надеюсь, вы не думаете, что…
– Эй, не говори ерунду! – прикрикнула Тина. – Это тебе от всех нас. Кроме Джоан, – добавила она.
– Сегодня она не была у зубного. Просто она терпеть не может, когда кто-то рад и счастлив. В этом вся Джоан, – проговорила Мишель.
– Да уж Точно – согласилась Мэри Четвертая.
– Замолчите! – оборвала их Мэри Вторая. – Что вы знаете о Джоан?
– Спасибо, – сказала Клэр. Она была действительно тронута. Конверт лежал в портмоне. Девушка чувствовала поддержку всех присутствующих.
– Ну ты, дурында! – воскликнула Мэри Первая. – Посмотри, что лежит в твоем конверте.
Стоявшие вокруг стола рассмеялись. И Клэр открыла конверт. Там были открытка и бумажная бутылка шампанского, из которой высыпалось конфетти, когда ее открыли. Девушки расписались на бутылке и добавили наличные деньги. Три новые стодолларовые купюры и три двадцатидолларовые.
– Безумные деньги, – заметила Мишель. Они разрезали торт, и все съели по несколько кусков – все, кроме Клэр, с трудом проглотившей один кусочек. Она вернулась к своему столу – было трудно, почти невозможно представить себе, что через шесть часов она поедет в аэропорт с Мистером Совершенство. Клэр сказала себе, что надо перестать думать о нем, но не могла справиться с собственными чувствами и мыслями.
– Майкл, – шептала она. – Майкл. – Ей показалось, что Джоан покосилась на нее, но решила не обращать внимания.
В начале четвертого Клэр позвонили. К ее полному удивлению, это была Эбигейл Сэмьюэлс.
– Вы не могли бы на минутку зайти в мой офис? – спросила Эбигейл.
Клэр согласилась, повесила трубку, и сердце ее упало… Конечно, что-то могло помешать их поездке. Клэр обязательно надо было это узнать.
Она сказала Джоан, что ее вызвали в офис мисс Сэмьюэлс, встала и вышла из комнаты. Лицо Джоан, и без того неприятное, теперь исказилось морщинами в уголках губ и на лбу. Левая бровь приподнялась и изогнулась. Клэр смотрела на нее и думала, что Джоан не уродина от рождения, но в пятьдесят лет у нее будет такое лицо, которое она заслужила. Можно предположить, что оно мало изменится.
Клэр и Майкл Уэйнрайт встретились в приемной – она шла к мисс Сэмьюэлс, а он направлялся в свой кабинет, возможно после затянувшегося завтрака.
– Эй, – окликнул он девушку. Его широкая улыбка, и голос, и выражение лица были яркими, радостными. – Я хотел вызвать вас, но у меня было совершенно ужасное утро и такой же ланч.
Клэр чувствовала взгляд Мэгги, секретаря, на своей спине и понятия не имела, что сказать. Она только улыбнулась.
– Вы готовы? Клэр кивнула.
– Отлично. Я полагал, что мы уезжаем около семи. Согласны подождать в моем офисе?
– Конечно, – согласилась Клэр. – Мне надо идти, – добавила она. – Меня вызвали в офис мистера Крэйдена-старшего.
Майкл Уэйнрайт поднял брови.
– Все меняется в этом мире, – сказал он и улыбнулся, прежде чем отвернуться.
Идя по коридору, Клэр думала об этой их случайной встрече. Она была взволнованна, смущена, косноязычна, и сердце ее трепетало. Для Майкла это обычное дело. Он часто бывает в поездках с различными женщинами. «Помни это», – успокаивала она себя, идя к нужному ей офису. Дверь в кабинет Эбигейл Сэмьюэлс была открыта. Но Клэр постучала.
– О, входите, – сказала Эбигейл и встала. Ее офис был маленький, но располагался рядом с офисом мистера Крэйдена-старшего, в нем была стеклянная стена и даже маленький диван. – Вы уезжаете сегодня вечером, правильно? – спросила Эбигейл.
Клэр кивнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55