его слова или поцелуи. Кроме того, руки Майкла были очень ловкими и умелыми. Они легко двигались от ее грудей к бедрам и выше – к губам, каждый раз становясь более близкими, более ласковыми.
Клэр занималась любовью только с Бобом, и это было очень неуклюже и совсем не здорово. Во всяком случае, удовольствия она не получила. Но с Майклом все оказалось превосходно. Он замечал малейшее движение ее тела, каждый ее вздох. Он без слов понимал, что требовалось Клэр. Он был терпелив, силен и ласков, но при этом она чувствовала такой всплеск эмоций, что потеряла голову. Пока они занимались любовью, Майкл не выпускал ее губы, и Клэр думала, что он знает, наверное, сотни вариантов поцелуев. Он отпускал ее губы только для того, чтобы посмотреть на нее или когда опускался к соскам или ниже.
Майкл довел Клэр до оргазма сначала языком, затем пальцами. Она не могла дышать. Это было замечательно. Ничего подобного она ни разу не испытывала с Бобом. Клэр понятия не имела, сколько времени они занимались любовью. Он оказался столь неутомим, что она была очарована, наблюдая, как его тело скользит по ней вверх-вниз.
Когда все закончилось, оба упали, взмокшие и истощенные, и Майкл заснул, все еще обнимая Клэр. После нескольких мгновений наслаждения она провалилась в сон более глубокий, чем у Спящей Красавицы.
Утром, без поцелуя пробуждения, Клэр проснулась. Девушка огляделась в полутьме. Где она? Потолок чужой. Клэр повернула голову и увидела все еще спящего Майкла. События прошлой ночи всплыли перед ней. Клэр улыбнулась и покраснела.
Пока Майкл спал, она просто смотрела на него: на его длинную руку, лежавшую на простыне, на его грудь, поднимавшуюся и опускавшуюся под одеялом, и на его лицо, на котором сиял свет, пробивавшийся с улицы. Клэр чувствовала себя защищенной и счастливой. Это было чувство, к которому она не привыкла.
Клэр вздохнула, испытывая несказанную радость. Счастье оказалось настолько велико, что не могло длиться вечно, особенно с Майклом, – и, по крайней мере, она была достаточно мудра, чтобы понять это. Клэр не думала о сексе, хотя он был прекрасным. Она просто смотрела на Майкла, чувствуя тепло, комфорт и защищенность. Просто радовалась.
Медленно, стараясь не разбудить его, Клэр подняла голову, чтобы пристально рассмотреть его лицо. Его черты были красивыми и живыми даже во сне, и это удивило Клэр. После их разговора прошлой ночью она почувствовала, что Майкл Уэйнрайт был не только красавчиком. В конце концов, Боб тоже был очень красив. Но, в отличие от Боба, к полной неожиданности Клэр, Майкл, казалось, мог испытывать глубокие чувства – сострадания и понимания, которых не было у Боба.
Словно ощутив на себе ее взгляд, Майкл открыл глаза.
– Привет, – сказал он, и в его голосе и интонации, с которой он это произнес, чувствовалась уверенность. Клэр снова покраснела, и на сей раз это действительно смутило ее. Она уткнулась в подушку. Майкл приподнялся на локте, склонился над ней и поцеловал. Он поднял голову. – Поспи еще, ангел, – сказал он Клэр и укутал ее одеялом.
Глава 17
Когда Клэр открыла глаза, Майкл уже был одет, он стоял к ней спиной, раскладывая разные мелочи с бюро по карманам. Положил расческу в нагрудный карман пиджака и надел часы на запястье левой руки. Готов!
Клэр резко села на кровати, и он, должно быть, увидел ее отражение в зеркале перед собой. Она не могла видеть себя, зато видела его лицо и то, как изменилось его выражение – от серьезности до открытой улыбки.
– Доброе утро, – сказал Майкл. «Конечно, он любит меня», – подумала Клэр.
Его улыбка была такой теплой. «Он ведь мог и не улыбаться», – сказала она себе.
Майкл отвернулся от зеркала. Он подошел к кровати, взял Клэр за руку и быстро поцеловал.
– Я не хотел будить тебя, – сказал он. – Если бы было можно, я спал бы до полудня. По крайней мере, на твоем месте я так и поступил бы. – Он откинул со лба волосы. – Как здесь говорят, я чувствую себя как загнанная лошадь.
– То есть?
– Вымотался до предела, – усмехнулся Майкл. Клэр взглянула на часы около кровати.
– О, я не буду спать слишком долго.
Он похлопал ее по плечу, повернулся и вышел из спальни.
– Хорошо, поменяй планы. Поспи. Потом закажи завтрак, съешь его в постели, после чего сделай прическу.
Клэр так и подмывало сказать: «Будет исполнено», когда Майкл вернулся, чтобы захватить плащ и направился назад к двери.
– Мне надо идти, иначе я опоздаю, – сказал он. – Надеюсь вернуться к семи.
Клэр выпрыгнула из кровати, побежала к двери и сумела добраться до нее прежде, чем он вышел.
– Пока. – Она поцеловала его в щеку. Майкл улыбнулся ей, но Клэр видела, что он уже отвлекся на мысли о работе.
– Пока-пока, – ответил он и закрыл за собой дверь.
Клэр, стоя у двери, заметила свое отражение. Она была похожа на женщину из фильма или телепостановки. На мгновение она задумалась, почему так бывает: ты и там, и здесь. Она улыбнулась. То же самое и с Майклом. Это было очевидно. Ее волосы были растрепаны, но не небрежно, а как-то по-особенному – роскошно и чувственно, что ли… И номер у нее за спиной был одинаково чувственен и роскошен. Деревянные панели, ткань на стенах, мягкий ковер, стул в углу. Это все напоминало сцену из чьей-то жизни, той жизни, которую она даже не представляла. «Чего только не случается. И со мной случилось. Из-за него», – подумала Клэр. Она подбежала к дверям на балкон и выглянула. Если открыть их, отдернуть занавеску и постоять немного снаружи, на балконе, она увидит, как Майкл выходит из отеля.
Внизу около швейцара стояла группа уныло одетых бизнесменов. Такси подъезжали и увозили их в разных направлениях. Клэр увидела в мужской компании трех женщин. Без сомнения, каждая из них была столь же совершенна, как Кэтрин Ренсселэр, но Клэр почувствовала вспышку гордости и торжества, потому что те женщины ждали такси, чтобы поехать в офис и провести там целый день, в то время как она ждет Майкла.
Конечно, Майкл не думал о ней. «Если он обернется, чтобы посмотреть на меня, значит, я ему действительно нравлюсь», – сказала себе Клэр и испугалась. Что, если он не обернется? Она почувствовала на мгновение, как будто ей угрожали. «Только один взгляд», – подумала она и отдернула занавес. Она пожалела, что эта мысль пришла к ней, но раз уж это случилось, теперь оставалось только ждать. Казалось, прошли часы, прежде чем Майкл вышел из отеля. Клэр наблюдала, как он направился в сторону Найтсбридж. Майкл рассказал ей, что, несмотря на распоряжение мэра о сокращении движения, город все равно забит транспортом, повсюду пробки, и метро осталось единственным способом передвижения по Лондону. Клэр даже почувствовала гордость за него, потому что он не стал дожидаться такси вместе со всеми.
Но она очень хотела, чтобы Майкл обернулся – только на секунду – и посмотрел туда, где она стояла. Он уже почти перешел улицу, когда на мгновение замедлил шаги, и ее сердце подпрыгнуло в груди. Клэр уже подняла руку, но увидела, что он приостановился только для того, чтобы проверить задний карман – на месте ли бумажник.
Он продолжал идти не оборачиваясь. Клэр опустила руку и только после того, как увидела, что Майкл исчез за углом, вернулась в спальню. «Нельзя быть такой глупой», – сказала она себе. Не было никаких испытаний, не было никаких примет. Она просто дура. Она была счастлива всего три минуты назад – безумно счастлива – и теперь сама себя сделала несчастной. Смешно. Зачем портить еще одно мгновение этого драгоценного времени?
Клэр подошла к кровати и автоматически начала застилать ее. Вдруг она поняла весь идиотизм того, что делала. В отеле в десять часов горничные меняли постельное белье.
– Надо принять ванну, – громко сказала Клэр.
Она никогда не начинала свой день с ванны – она заканчивала его так. Но ванная была столь соблазнительна и все было настолько необычно и сулило такое удовольствие, что она решила сделать это. Клэр даже набралась храбрости, чтобы позвонить в бюро обслуживания.
– Не могли бы вы принести чашку чаю? – спросила она.
– Чашку или чайник, мадам? – уточнил голос из трубки.
Еще никто и никогда не называл Клэр «мадам», и она чуть не хихикнула.
– Чайник, – ответила она. – И тост, – добавила она, поражаясь собственной смелости.
– Из черного или белого хлеба? – спросили ее. Вопрос вызвал у нее улыбку.
– Из черного хлеба, – ответила Клэр. Ей понравилось это словосочетание, ей хотелось произнести «черный хлеб». Это звучало настолько очаровательно.
– Не желаете ли корзинку рогаликов и круассанов? – вновь спросил голос.
Она отказалась от этого предложения, но попросила принести стакан свежевыжатого апельсинового сока. Клэр повесила трубку и убежала в ванную, через секунду в дверь постучали, и она попросила официанта поставить поднос с завтраком на кровать. Как только он ушел, она унесла чашку чая в ванную. Там она поставила ее около мраморной подставки, вошла в ванну и решила искупаться в роскоши. Теплый чай и теплая вода, окружавшая девушку, вернули ей хорошее настроение. Клэр решила, что она самая удачливая женщина в Лондоне.
Нежась в ванне, девушка планировала свой день. Она решила проехать в метро, особенно после того, как Майкл рекомендовал, но ее терзали сомнения, куда пойти. Она уже просмотрела путеводитель Эбигейл, но ей совсем не хотелось провести весь день в музеях. Ей хотелось быть среди людей и наблюдать за их жизнью.
Выйдя из ванны и закутавшись в толстый белый гостиничный халат, Клэр начала завтрак в постели, развернула карту метро, налила себе вторую чашку чая и решила пока выбрать станцию. Ближе всех была «Найтсбридж» на линии Пиккадилли. Ее взгляд скользил по карте. Клэпхэм, – Эрлз-Корт Южный Кенсингтон, и вдруг название одной станции будто прыгнуло ей в глаза. «Ангел». В метро была остановка под названием «Ангел». Как странно. Клэр подумала о Майкле и выражении его лица, когда он назвал ее ангелом. Девушка вздрогнула и поняла, что независимо от того, что находится в этом районе, она туда съездит.
С таким чувством, будто решается ее судьба, Клэр оделась, надела удобные туфли, накинула плащ и вышла из гостиницы. Хотя Клэр слегка нервничала, в метро не возникло никаких проблем. Здесь все было проще и приятнее, чем в нью-йоркской подземке. От ее клаустрофобии не осталось и следа. Клэр спустилась на один лестничный пролет на просторную, чистую, отделанную плиткой станцию и подошла к кассе, чтобы купить билет. Потом она ехала на очень длинном эскалаторе, с развешанными по бокам интересными рекламными щитами. Казалось, большинство пассажиров двигалось в противоположном направлении, все линии и переходы были ясно отмечены, и Клэр легко нашла нужный ей поезд, следовавший в восточном направлении: «Грин-парк», «Пиккадилли», «Лестер-сквер» и на «Кингз-Кросс», там ей надо было выйти, чтобы сделать пересадку на другую линию. Все станции выглядели переполненными, но люди, входившие и выходившие на них, были аккуратно одеты и казались намного более вежливыми и спокойными, чем публика в манхэттенских поездах.
Клэр посмотрела на карту и увидела, что станция «Ангел» находилась в Айлингтоне и, фактически, название получила от местного паба. Главная улица в этом районе называлась Верхней, к востоку от нее располагалось несколько небольших площадей. Также в этом районе имелся магазин под названием «Кэмдэн Пассаж». Все это звучало заманчиво, и, выйдя из метро, Клэр следовала строго по карте.
Верхняя улица была забита автобусами, покупателями и разносчиками, но это казалось более похожим на нормальную жизнь, чем туристская толкотня Найтсбриджа. Клэр свернула с центральной улицы и оказалась в крошечном параллельном переулке, который, видно для путаницы, назывался Айлингтон-Хай-стрит. На ней располагались дюжина магазинов антиквариата – не город, а салон – и два паба. Около первого же из них она увидела вывеску с надписью «Завтраки». Под ней шел список с названиями блюд. «Пахарское специальное» – называлось одно из них. Клэр задумалась, что же это такое, и решила, что непременно закажет его на завтрак.
Она бродила от одной улицы к другой. Все было так не похоже на то, что Клэр знала прежде. Сам свет другой – бледный, даже яркие цвета он делал более мягкими и люминесцентными.
Клэр вышла на площадь – не такую ухоженную, «наманикюренную», как те, что она видела к югу от гостиницы, – просто небольшую площадь с церковью. На ней росло несколько старых деревьев, а трава была очень зеленая. Площадь окружали маленькие домики, пристроенные один к другому и выходящие к парку. Старушка с тяжелым парусиновым мешком в руках медленно шла по тротуару, а женщина с двумя детьми переходила улицу, направляясь к маленькой детской площадке около церкви. В тот момент солнце пробилось через облака, и поток света разлился перед нею. Вместе со светом появился прилив радости. «Я – здесь, – думала Клэр. – Я – часть всего этого, вместе со старушкой, детьми, молодой матерю. Мы все – здесь». Она улыбнулась.
Девушка все шла и шла, пока не устала, затем повернула назад к пабу, который выбрала, но внезапно засмущалась. Она робко толкнула открытую дверь. Хотя был час дня, заведение оказалось почти пусто. Два или три табурета у стойки были заняты пожилыми мужчинами. Других посетителей не было, хотя на нескольких столах, на темных красных скатертях, стояли пустые стаканы.
Клэр выбрала чистый столик в углу. Здесь было удобно. Прошло минут пять или около того, и Клэр задумалась, подойдет ли к ней официантка, и если подойдет, то когда. Оставив сумку, она отправилась к стойке.
– У вас можно позавтракать? – спросила она. Посетители обернулись, чтобы посмотреть на нее. Все, кроме молодого человека за стойкой.
– Вам придется сделать заказ здесь. В будние дни мы не обслуживаем столики, – сказал он, глядя на кружки, которые мыл под струей воды. Клэр чувствовала, что ее смелость испаряется, как вода, но заставила себя остаться, хотя и сильно смущалась перед этими четырьмя мужчинами.
– Так, что будете заказывать? – спросил официант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55