– Попробуй, – потребовала Лайла.
– Слушай, я добился для тебя проб. Они не сработали. Какая теперь разница, если они уже приняли решение? Решения либо принимаются, либо нет. Я надеялся, что, увидев тебя, они передумают…
– Когда я пробовалась, они уже назначили Джан? Она уже имела эту роль? Насчет недоработок в сценарии врали. Я постоянно вижу ее на площадке. Она знает! Все знают, кроме меня. Это просто был способ унизить меня! Ты вмешался в это дело только для того, чтобы я заткнулась, чтобы успокоить меня, как маленькую девочку. Тебя надоумила Тереза, верно? Вы с Терезой разработали все это. Думаешь, я идиотка?
– Нет, Лайла, совсем нет…
– Черт. Она ревнует. Она не могла позволить мне получить роль, которую когда-то играла сама. Поэтому она отдала ее Кенди. У Кенди роль, а у меня ничего.
– Не Кенди, Лайла. Джан Мур. Лайла на мгновение умолкла.
– Я и сказала Джан Мур.
Но это было не так. Она сказала: «Кенди». Господи, она опозорилась, опозорилась перед Арой Сагарьяном. Они теперь оба старые. Ара достал носовой платок, чтобы вытереть свой мокрый рот. Лайлу внезапно охватило омерзение, и она отвернулась. Ара – отвратительный, безобразный, гадкий кожистый ящер.
– Лайла, я вижу, ты сильно расстроилась, но ты должна понять, что это не единственная роль для тебя. И даже не лучшая. Режиссер не очень старательный, и, я думаю, проект слишком велик для него. «Римейки» – очень рискованная штука, а «римейки» классических фильмов еще более рискованны. «Старый знакомый» Бетти Дэвис и Мириам Хопкинс. Переделали – и получили дерьмо с Джекки Биссет и Кидис Берген. Все в унитаз. Потом «Робин Гуд». Посмотри, что произошло даже с Костнером, когда он попытался заменить Эррола Флинна.
– Ага, он сделал пятьдесят миллионов долларов.
Лайла начала трястись и не могла остановиться. Надя ошиблась. Господи! Она опять посмотрела на Ару. Слюнявая морда. Лайла родилась ради триумфа над Терезой, ради свободы от Ары, от Робби, от их всех. Но Ара и ее мать сговорились. Лайла была уверена в этом. И, возможно, с помощью Робби. Он делал все, чего желала Тереза, даже дружил с Лайлой, якобы чтобы помочь ей, а на самом деле работал на Кукольную хозяйку. Это они лишили Лайлу роли.
– Что моя мать говорила тебе обо мне? – спросила она. – Что ты сказал обо мне Эйприл?
– Ничего, Лайла. Пожалуйста, ты должна…
– Что она говорила тебе? – повторила вопрос Лайла, повысив голос.
– Лайла, никакой связи между мной и Терезой нет. Были твои пробы. Они им не понравились. Это не что иное, как твои пробы…
Лайла бросилась через стол и схватила Ару за горло. Ее длинные ноги уперлись о блестящую поверхность крышки стола, юбка задралась вверх. На пол полетели какие-то бумаги. Лайла начала душить старика. Ее пальцы все глубже погружались в складки сморщенной кожи.
– Что она говорила тебе обо мне?! – вопила девушка, перекрыв Аре доступ воздуха в легкие. – Что она сказала тебе?!
Ара провел остальную часть утра, пытаясь оправиться от потрясения. После того как секретарша и два охранника оторвали Лайлу от него, после того как охранники вывели истеричку, после того как Ара выпил несколько таблеток и пропустил через поврежденное горло стакан чая, он попросил никого к нему не пускать. Старик лег прямо в кабинете на большую голубую софу и обнаружил, что весь дрожит. Господи, какая мегера. Он поднес руку к горлу и покачал головой. Лайла оказалась сильной и опасной. Ара снова покачал головой. «Что же делать?» – спросил он себя.
Ара был уже немолод и сейчас ощутил каждый из своих восьмидесяти четырех годов. Может, доктор был прав? Может, пришла пора уйти, уехать в свое убежище в Палм-Спрингс? Он состарился, слишком устал, чтобы иметь дело с сумасшедшими. Сколько ему осталось? Пережиток Голливуда, он мог бы сидеть на солнце и наслаждаться жизнью. Играть понемногу в гольф. Встречаться с Фрэнком и Джонни, с другими приятелями.
Но сама мысль о том, чтобы все бросить и уйти, повергла Ару в ужас. Он жил своей работой более пятидесяти лет. Студии умерли, а он выжил. Ара не потерял, а даже увеличил свою силу. Конечно, он потерял несколько клиентов, вероятно, из-за акулы Ортиса, но все еще оставался уважаемым человеком, игроком, активным участником жизни.
Однако сцена с Лайлой Кайл была из ряда вон выходящей. Ара ошибся в этой девушке. Она была ненормальной. Хуже, чем Кроуфорд. А он предал ради нее свою старую клиентку Терезу. Хуже того, раз оказав помощь Лайле, Ара больше не мог управлять ею. Ему не стоило устраивать пробы в «Рождении». В ней, как и во всех молодых звездах, не было ничего, кроме эгоизма и амбиций. И теперь без студии, без настоящего контроля начался хаос.
Ара подумал о реакции Луи 3. Хайера, когда тот услышал, что Чаплин и Пикфорд организовали свою кинокомпанию. «Психи отправляются в сумасшедший дом», – сказал он. Союз художников был тогда сумасшедшим домом. Людям искусства требовались бизнесмены для поддержки, а бизнесменам требовались артисты, чтобы создать продукт. Ара провел много времени, занимаясь подобным сватовством.
Да, тогда было такое время. Вечеринка теперь была окончена. В общем-то Аре нужно бы поблагодарить девочку за то, что она показала ему свет истины. Ему нужно уйти. Ему нужно наслаждаться жизнью. Ему необходимо отдохнуть. Без сожаления, а с облегчением.
Зазвонил телефон. Ара взял трубку. С кем это соединила его Хелен?
– Ара, простите, что беспокою вас. Но дело, кажется, очень важное. Майкл Маклейн. Он очень расстроен и говорит, что должен увидеться с вами как можно скорее.
Старик моргнул и вытер рот. Майкл был его звездой, его протеже, его удачей. Но он оставил Ару девять лет назад в пике своей славы и перешел к Саю Ортису. Позже старик слышал сплетни, будто между ними не все было гладко. Мог этот блудный сын вернуться за прощением? Заняться Майклом Маклейном? Украсть его у Сая Ортиса? Тогда все увидят, что Ара Сагарьян еще сильный игрок. Он вздохнул. «Ишак, – сказал он себе. – Убирайся в Палм-Спрингс. Ты не можешь все бросить? Это убьет тебя».
Ара несколько секунд смотрел в одну точку. Что делать? Потом он улыбнулся.
– Пропусти его, – сказал старик секретарше. – Будет приятно повидаться с ним.
21
– Я устала, как устрица после дождя, – пояснила Шарлин. Джан засмеялась.
– Я тоже. – Она поежилась и надела жакет.
– Джан, можно с тобой поговорить? – спросила Шарлин. Был конец съемочного дня, и Джан едва держалась на ногах. Однако Шарлин выглядела еще более утомленной, чем она. Это было непохоже на нее. Очевидно, Шарлин что-то беспокоило.
– Конечно. Идем ко мне в гримерную. Они пошли и присели рядом.
– Тебя это не начинает немного утомлять? – спросила Шарлин, махнув рукой.
– Ты имеешь в виду шоу? Шарлин кивнула.
– Шоу, толпы, поклонники, жизнь в собственном доме, как в тюрьме. Все это.
Джан знала, что имела в виду Шарлин.
– Да. Несколько недель назад, перед тем как уйти жить в отель, я сидела около бассейна и вдруг услышала, как кто-то говорит в мегафон. Автобусная экскурсия. С гидом. Они показывали людям, как я живу. Пришлось убежать. Я чуть с ума не сошла, не знала, что эти леди с голубыми волосами дойдут до крайности. – Джан взглянула на Шарлин. – Ты об этом говорила?
Шарлин помолчала.
– Да. Люди, которых ты не знаешь, хотят познакомиться с тобой. Появляются родственники, которых ты не видела уже много лет. Друзья ищут твоего общества. А настоящих друзей иметь нельзя. Я хочу сказать, у меня есть ты, мистер Ортис. Он очень добр ко мне. Но персонал ведет себя совсем по-другому, словно я за один вечер стала королевой Англии. Мне нравилось, как ты разговаривала с Барри, и это срабатывало. Но я чувствую себя не в своей тарелке. Они работают на телевидении всю жизнь. Они не знают, что все это притворство? Господи, если нет, то, боюсь, я должна буду поверить, что я английская королева.
Джан рассмеялась наблюдению Шарлин. Девушка была права. Если люди, занятые в этом бизнесе, воспринимают все так серьезно, почему их удивляет такая же реакция зрителей? Но Джан не расстраивалась. На пятницу был назначен ужин с Сэмом.
– Помнишь Фила Страуба? Он был таким смешным. Так здорово изображал Марти Ди Геннаро. Даже лучше, чем сам Марти. – Шарлин улыбнулась при этом воспоминании. – Теперь Фил зовет меня «мисс Смит». Смех закончился. – Она пожала плечами. – Ну, у меня все же есть ты и Дин. И собаки. Поэтому все не так плохо. Кроме того, что мы не может как следует погулять.
Джан поежилась. Шарлин выглядела по-настоящему грустной. Что еще ее беспокоило?
– Шарлин, может, нам пройтись по магазинам? – Джан улыбнулась.
– Хорошо. Только придется взять с собой несколько человек из ФБР, – напомнила Шарлин и вздохнула. – Я столкнулась со всеми трудностями жизни звезды.
Она подумала о приходе мамы и о том, как это было не похоже на ее мечты. Как рассказать об это Джан? Шарлин поняла, что не может этого сделать.
На мгновение Джан прониклась трепетной любовью к этой девушке.
– Почему бы нам не развлечься как звездам? – спросила она. – С охранниками в дорогом ресторане после похода по магазинам. Как должны развлекаться настоящие маленькие звезды.
Они сели в глубине зала, хотя Джан предпочла бы чудесные столики возле окон, выходящих на «Меллроуз». Но сейчас, после инструкций, которые дал ей Джеральд Ла Брек, это причинило бы лишь новые неприятности. Поэтому девушки сложили покупки на банкетке и сели спиной к залу.
Джан устала, проголодалась и хотела пить. Невзирая на умопомрачительные калории, она заказала пива. Официант, светловолосый Адонис, узнал ее, но напустил на себя необходимый в Лос-Анджелесе равнодушный вид.
– Хорошо, мисс, – произнес он и повернулся к Шарлин. – А вам, мисс Смит?
– То же самое, – ответила Шарлин.
Она была целиком погружена в мысли о своих покупках и пылала от возбуждения. – О Джан, не верю, что я видела такие вещи. Как ты нашла эти магазины? А изделия из кожи! Мне так понравилось красное бикини с кожаной бахромой.
Джан, которая помнила семидесятые годы с их стилем диско и была почти в том возрасте, чтобы чувствовать себя их частью, улыбнулась.
– Но ты почти ничего себе не купила.
Джан видела много интересных вещей, но чувствовала себя комфортнее, когда ее одевала Май. Она договорилась сегодня с ней о встрече.
– Там нет ничего из того, что мне нужно.
– Джан Мур, когда во время похода по магазинам ты видишь то, что тебе нужно? Даже будучи страшно бедной, я знала это. Тогда мы просто листали каталоги и мечтали.
– Ну, мне многого не надо. Вся эта одежда и косметика кажется мне нелепой. Похоже, у меня никогда не бывает модных вещей. Мне нужны подходящие к платью туфли, повседневная и спортивная обувь. И все должно гармонировать по цвету с юбкой, брюками или шортами. Потом мне необходимы свитер, шаль или жакет, пояс, сумочка, не говоря уже о ювелирных украшениях. Оранжевая помада не годится к розовым серьгам. Боже, как это меня смущает.
– Тебя? – удивилась Шарлин. – Но ты всегда так здорово выглядишь.
– Я? – переспросила Джан. Она знала, что обязана этим Май. – Просто я стараюсь быть попроще.
– Да, а Лайла не простая. Она занимается собой каждый день и делает это серьезно. Как ей, по-твоему, удается так выглядеть?
– Возможно, тут играют роль гены.
– Но она не носит джинсы.
– Нет, я имею в виду генетику. Может, она получила их от матери. Ведь ее мать была кинозвездой. Тереза О'Доннел, видимо, научила дочь нескольким трюкам.
– А твоя мама учила тебя чему-нибудь? Джан моргнула.
– Нет, она погибла в автокатастрофе, когда я была еще маленькой.
– О, прости! Моя мама ушла из дома, когда мне было девять лет, но я так благодарна ей за эти годы, за все, чему она меня научила.
На мгновение Шарлин умолкла, и Джан опять подумала, что девушка чем-то расстроена. Тяжело, когда тебя бросает мать. Наверное, еще хуже, когда она умирает.
– Мама научила меня маленькому стишку. «Хочу покинуть Эльмиру». – Джан улыбнулась этому детскому воспоминанию.
– Какую Эльмиру?
– Скучный городок около Нью-Йорка. Я выросла там. Жила с бабушкой.
– Наверное, ты слушалась свою маму. – Шарлин повернулась и оглядела зал, выполненный в итальянской стиле с круглыми колоннами вдоль стен. Обтянутые каким-то серым материалом стулья, ручки дверей и стеклянная посуда на столах сверкали.
– Здесь, конечно, не Эльмира, – заметила Шарлин, и обе подружки рассмеялись.
Официант принес пиво, и они заказали по салату. После того как парень кивнул и ушел, Шарлин повернулась к Джан.
– Можно задать тебе один вопрос?
– Конечно, – ответила Джан, и Шарлин хихикнула.
– Ты заботишься о своей внешности? Я хочу сказать, Лайла так прекрасна и все такое, но, кажется, она так много сил тратит на это.
Джан захохотала чуть ли не во весь голос.
– Конечно, забочусь.
– Правда?
Джан глубоко вздохнула.
– Подожди минутку. Ты хочешь сказать, что тоже заботишься о внешности, Шарлин? Но ты и так великолепна. Я могу понять заботы об одежде, макияже и прочем, но ты естественна – твоя кожа, твои волосы, твои глаза. Все, Шарлин, ты по-настоящему великолепна.
Шарлин покраснела.
– О, нет. Я не… не такая красивая, как ты или Лайла. Вы обе прекрасны, как кинозвезды. А я просто хорошо выгляжу.
Джан внимательно взглянула на нее. Волна чего-то похожего на ужас охватила ее. Они попали сюда благодаря удаче, генам и мастерству хирурга. Может быть, три самые очаровательные женщины страны, но, по крайней мере, две из них даже не верили в свою красоту. Ее внешность, конечно, придумали. Но Шарлин имела природное очарование, имела его всегда, однако тоже чувствовала себя ненастоящей. И в этот почти испугавший ее момент озарения Джан могла держать пари, что Лайла, вероятно, самая красивая из них, была самой неуверенной. Неизвестно почему из ее глаз хлынули слезы.
– Что такое? – спросила полным участия голосом Шарлин.
Джан издала звук, похожий на стон.
– О, просто очень грустно. Если ты не считаешь себя красивой, если я не считаю себя красивой, что же должны думать женщины, которые смотрят нас по телевизору?
– Что они не очень симпатичные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119