https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/vodopad/
Лайла поклонилась и теперь стояла, замерев, с «Эмми» в руках.
Это был самый счастливый миг в ее жизни. И последний.
11
Щелчок раздался откуда-то сбоку, из зала, и Лайла упала. «Эмми» выпала из ее рук и откатилась на несколько футов вперед, пока не остановилась, качнувшись, на самом краю сцены. У операторов заняло почти четыре секунды, чтобы понять, что случилось что-то экстраординарное. Лайла Кайл полностью исчезла из кадра. Митч Годман, продюсер шоу «Эмми», находившийся сзади в контрольной будке, прорычал приказание камере.
– Дай мне длинный кадр, – выкрикнул он. Лайлу показали, распростертой посреди сцены.
– Эта сука пьяна? – спросил Митч. – Она споткнулась? Дай мне финальный кадр, Бобби.
Толпа ошеломленно жужжала. Это шутка? Несчастный случай? Джонни Бартон был первым, кто оказался около Лайлы. Он дотронулся до нее, потом посмотрел на красное пятно, которое уже начало растекаться по спине девушки.
– Она застрелена! – громко закричал он. – Врача!
– Черт бы побрал эти прямые съемки, – простонал Митч Годман.
Как только упала Лайла, все гости Ары в гостиной разом вздохнули. Они все стояли, парализованные, недвижимые как статуи. Никто даже не моргнул, все уставились на экран. Что происходит? Лайла только что была объявлена победительницей, раскланивалась… и вдруг упала. На экране Джонни Бартон склонился над ней. Его голос еще раз прорвал тишину комнаты.
– Она застрелена!
Первая мысль Ары была: «Это трюк!»
Потом, после общего молчания, завизжала Тереза О'Доннел.
– О Боже! – вырвалось у Майкла Маклейна. Несколько женщин заверещали.
– Она мертва? – вопил кто-то.
Все вскочили, проталкиваясь поближе к экрану. Вероника Пек рыдала.
– Тихо! Замолчите, чтобы мы могли слышать! – приказал толпе Майкл Дуглас.
В этом кромешном аду только незамечаемый никем Ара продолжал сидеть в своем кресле.
Сэм только что вернулся из комнаты для мужчин. Он восстанавливал свой внешний вид после инцидента с Крайстал. Завидев всеобщее смятение, он взглянул на экран и тут же услышал объявление о Лайле. У него перехватило дыхание.
«Боже! – подумал Сэм. – Что с Джан? С ней все в порядке? Если бы она победила, она тоже была бы застрелена».
И сразу же огромное беспокойство – самое сильное в его жизни – охватило Сэма. «Бог мой, что, если она мертва? Что, если я уже никогда не увижу ее, никогда не сожму ее в своих руках, никогда не буду любить ее снова?»
В этот момент Сэм понял, что никогда никого не будет любить, кроме нее.
Робби не мог думать, не мог связать двух слов, поэтому и не пытался. Вместо этого он поднял обессиленное тело Терезы и стал быстро продвигаться к выходу. Лайла, действительно ли ее застрелили? Нет, это всего лишь телевидение. Это не может быть на самом деле. У Терезы случился удар, надо вытащить ее отсюда. Господи, где машина? Он стал звать шофера, как только выбрался за дверь. Шофера нигде не было. Но Робби как-нибудь доберется до больницы, обеим девочкам нужна была помощь.
Сай Ортис стоял посреди комнаты – место, на которое он пробрался, чтобы оказаться рядом с Арой. Ему надлежало быть именно здесь, в центре всего и получать поздравления. Сейчас он замер, не мог пошевелиться. Лайлу застрелили? На мгновение Сай приложил руку к груди, затем сунул ее в карман за ингалятором. Но дыхание у него было отменное. Сай посмотрел на экран. Лайлу застрелили. Господи Боже! Национальное телевидение показало, как ее застрелили. Сай никогда не перестанет восхищаться этой женщиной. Она должна все уладить. Он вспомнил, что сделала автобусная авария для Глории Эстефан.
Если Лайла переживет это – а Сай ничуть не сомневался, что девушка выживет, – она должна будет стать самой популярной актрисой ближайших лет. Готовая обложка в журнал «Пипл» на следующую неделю. Он будет ее, этот паршивый город.
Вся комната была в движении. У Ары не было никакой возможности остановить это, даже когда он закрыл глаза. Когда он снова открыл их, то увидел все в розовом цвете, как плывущие огни на сцене. Красное. Он узнал это. Он уже чувствовал, что это приближается. Острый приступ боли, затем боль утихла, давая ему время передохнуть. Ара попытался встать, закричать, но не мог. Затем снова опаляющая красным огнем боль в его голове, пронизывающая всю левую половину тела. Ара попытался открыть рот, чтобы позвать на помощь, но все, что у него вырвалось, – только глубокий вздох облегчения. Ара откинулся в кресле, чувствуя себя легче от охватившего его полубессознательного состояния.
Старик оставался сидеть, вокруг него мельтешила толпа, круг за кругом, как в адской карусели. Болела голова. Ара решил оставаться в кресле до тех пор, пока это все не прекратится. И затем, как будто ради него, боль успокоилась.
– О, нет, бедная девочка! – Какая-то малоизвестная блондиночка рядом с Полом Грассо была вся в слезах, ее голова склонилась на плечо Пола. Пол не обращал на это никакого внимания.
«Марти, – подумал он. – А что с Марти Ди Геннаро?»
Они ничего о нем не сказали. Насколько Пол мог понять, похоже, что Лайла была единственной, кого ранили. Кадры покушения уже передали для программы новостей, и ведущий программы говорил напряженным, но четким голосом.
– Только что мы получили сообщение, что это была акция Международной лиги антинепотизма. Полиция все еще пытается узнать, кто стрелял. Вызвано ФБР. Похоже, что это дело рук террористической группы.
Пол повернулся к блондинке, которая уже только сопела.
– Я открыл Лайлу Кайл, – сказал он.
– Подождите минутку, – крикнул Майкл Маклейн. – Заткнитесь. Давайте послушаем, что они говорят!
Адрианна была рядом, как и весь вечер, только сейчас она обеими руками вцепилась в его смокинг.
– Все хорошо, дорогая, – сказал ей Майкл, очарованный ее беспомощностью.
Живот красотки уже проступал, образовывая очаровательный холмик, который теперь так приятно упирался в будущего папашу. Майкл легонько погладил его и затем перенес свое внимание на экран. «Это была Лайла Кайл, – подумал он. – Застрелена. Это подтвердили. Что это за лига, Господи?! Сейчас начнутся убийства кинозвезд».
Майкл подумал о психопате в тюрьме, который все еще слал ему письма. Вполне вероятно, к этим угрозам присоединятся угрозы поклонниц, как только Майкл объявит о своей помолвке с Адрианной. Он повернулся к Адрианне, чтобы увести ее из этой комнаты. Не было нужды оставаться здесь. Тем более, если твоя невеста в деликатном положении. Пока Майкл вел схватившуюся за него Адрианну к двери, он подумал, что могло быть и хуже. Лайла могла быть застрелена до награждения. Тогда за ее отсутствием премию могла получить эта сука Джан Мур.
Кто-то произнес:
– Кто эта тетушка Непо…
– Вы знаете. Они сказали, та женушка…
– Непотизм, – последовал ответ, – это когда ты получаешь работу благодаря семейным связям.
– Чертово дерьмо! – закричал Сеймур Ле Вайн. – Они собираются всех нас убить.
12
Нейл Морелли тихо исчез со сцены, даже не ожидая момента, когда наступит реакция. В конце концов Роджер сказал ему, что делать, и Роджер сказал ему, что он не промахнется. Когда они не вызвали Нейла, чтобы заменить Джонни в качестве ведущего церемонии, Роджер успокоил его ярость. Роджер объяснил, что планы изменились.
Нейл стал медленно спускаться вдоль левого прохода к сцене, к огням рампы, к Джонни, который сейчас держал обмякшее тело Лайлы Кайл, олицетворяя собой мужской образ плачущей Богоматери.
Спокойно. Нейл чувствовал себя необыкновенно спокойно, потому что в данный момент худшее было позади.
Крики, казалось, доносились откуда-то издалека. Не то, чтобы он их не слышал. Половина зала визжала, а другая половина бежала к выходам. Но это столпотворение казалось далеким, не имеющим к нему никакого отношения.
Нейл был в пятнадцати футах от сцены, когда его схватили. Он почувствовал сзади удар, согнулся к коленям и ударился в пол, но боли не было. Роджер сказал ему, что ничего не случится. Винтовку вырвали из его рук, но Нейлу она была больше не нужна. Чего ему не хватало, так это воздуха. Он чувствовал недостаток воздуха и гору извивающихся тел сверху. Ему не было больно – Роджер обещал, что боли не будет, просто его сильно придавили сверху. Потом давление исчезло, и он почувствовал боль, когда ему закрутили руки назад. Но он, Нейл – слишком занят, пытаясь наполнить легкие, чтобы обращать внимание на защелкнувшиеся на его тонких запястьях наручники.
Когда его подняли на ноги, прожекторы и камеры были уже здесь, как и уверял его Роджер. Нейл улыбнулся. Он не был проигравшим. Отнюдь. Сегодня Нейл станет звездой. Избавителем. Он освободит всех от этой жалкой системы. И Роджер предвидел все это. Роджер выбрал его. У Нейла были страхи и сомнения, но сейчас это был его триумф. Он выполнил миссию, только не успел произнести речь.
Его засыпали вопросами. Нейл просто улыбался.
– Я представляю Международную лигу антинепотизма, – выкрикнул он. – Смерть тем, кто обманул нас.
И он запустил свой комедийный монолог.
13
Судьба улыбается каждому из нас однажды, и то, если заметит. Знали ли Вудворд и Бернштейн, что они сотворили, когда расследовали этот инцидент? Не думаю. Но я точно знаю, что известия о выстреле в Лайлу было достаточно, чтобы за двести десять долларов наличными подкупить шофера взятого напрокат «лимузина», который, покинув своего клиента, отвез бы меня в моем «роллсе» в больницу.
Улицы вокруг больницы кишели полицейскими и патрульными машинами. Мрачно вертелись их красные пульсирующие сигнальные огни, выхватывая из темноты напряженные лица случайных свидетелей случившегося. «Скорая помощь» теряла драгоценное время, ожидая когда полиция расчистит дорогу. Полиции наконец удалось пропустить воющую машину, которая подкатила к пролету, ведущему к операционной неотложной помощи. Задние двери машины были распахнуты, медперсонал вытащил носилки и побежал к дверям операционной. Я могла разглядеть только Марти Ди Геннаро, бегущего рядом с носилками и держащего внутривенную капельницу с беспорядочными трубками.
Вход в операционную больницы Седарс-Синаи представлял собой сумасшедший дом.
Подъехала другая «скорая помощь». Тогда я еще не знала, что мимо меня проплывали останки Ары Сагарьяна. В ежеминутно увеличивающейся толпе я разглядела не только Марти Ди Геннаро, но и Терезу О'Доннел, продирающуюся сквозь толпу репортеров и зевак и пытающуюся пройти в двери госпиталя.
Тереза О'Доннел подбежала к носилкам, я даже не знаю, откуда она появилась. Тереза постоянно спотыкалась, глаза ее блуждали от одного лица к другому.
– Все хорошо, миссис О'Доннел. Только полиция и работники госпиталя.
Офицер полиции галантно предложил ей руку, и Тереза последовала за носилками с Робби Лаймоном, поддерживающим ее под другую руку.
Женщина в белой спецодежде и с карточкой на груди, удостоверяющей, что она служащая больницы, сказала Терезе:
– Следуйте за мной, миссис О'Доннел. Появились следующие носилки.
– Что у тебя? – крикнул один из специалистов по неотложке.
– Оставь его. У нас живой!
Вот как был покинут Ара Сагарьян, мертвый, оставленный в проходе у операционной еще на пять часов, пока вокруг него разыгрывалась драма живого.
Толпа продолжала напирать, пытаясь прорваться сквозь строй сдерживающих ее полицейских. Она была похожа на стаю стервятников, слетевшихся, чтобы полакомиться падалью.
Шуршание видеокамер за кордоном полицейских, репортеры выкрикивают вопросы. Последний вопрос, который сквозь шум и смятение услышала Тереза перед тем, как они свернули в коридор, был:
– Она мертва или жива, миссис О'Доннел?
Медсестра, чья белая униформа резко контрастировала с черным смокингом Марти, открыла дверь и, сдерживая натиск толпы, втащила сначала Марти, затем Терезу О'Доннел и Робби в коридор. К этому моменту локти помогли мне удостовериться, что я права насчет этой троицы, но я знала, что мне, как и другим обычным зрителям, придется остаться снаружи. Я прижала нос к стеклу двери, вместе с другими ожидая обрывки сведений.
Позднее мне улыбнулась удача. Буквально. Дверь распахнулась и ударила меня по носу. В таких случаях у меня всегда сразу и обильно идет кровь.
Внутри больницы был кромешный ад, но охранник увидел кровь и махнул мне рукой. Медсестры и персонал больницы все сосредоточились на Марти, Терезе и Робби, провожая их в более спокойное место.
– Я вместе с ними с вечера, – пробормотала я дежурной сестре, и та усадила меня с ними. Я специально наклонила голову, чтобы кровь продолжала течь. На моей желтой шелковой блузке (триста шестнадцать долларов у Джордажио) уже были впечатляющие пятна, и я сделала так, чтобы они были и на лице. Операционная неотложной помощи не место для суеты из-за такой мелочи.
Дежурная сестра уже начала хлопотать над громко стонущей Терезой. Марти сидел безмолвный, но руки его безжизненно весели между худых ног. Он как будто был в стопоре. Робби Лаймон громко вскрикивал.
Через двойные двери операционной вышел доктор и попросил самого близкого родственника Лайлы Кайл.
– Здесь, – простонала Тереза.
– А я ее тетя. То есть дядя, – поправился Робби.
– Я ее жених, доктор, – сказал Марти, вставая. Доктор как-то странно посмотрел на Марти.
– Пациент не может быть вашей невестой, – сказал он. Остальным он добавил: – Мне нужно поговорить с кровным родственником или с адвокатом. Кто-нибудь из них здесь?
Робби тронул Терезу за плечо, старая женщина стонала и ни на что не реагировала.
– Это мать, доктор. Миссис О'Доннел. Доктор обратился прямо к Терезе:
– Миссис О'Доннел, – сказал он, – я не знаю точно, что произошло, но вам не следует беспокоиться. Пациент, которого к нам сейчас привезли, не ваша дочь. В этом я могу вас заверить.
Тереза окончательно ослабла, и ее обмякшее тело чуть не выскользнуло из цепких рук Робби и медсестры.
– Сестра, – прорычал доктор, – Отведите миссис О'Доннел в приемную.
Больничный халат съехал и мешал Терезе и медсестре идти, следом тащился Робби.
Не вымолвивший до этих пор ни слова Марти наконец пришел в себя и обратился к доктору:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Это был самый счастливый миг в ее жизни. И последний.
11
Щелчок раздался откуда-то сбоку, из зала, и Лайла упала. «Эмми» выпала из ее рук и откатилась на несколько футов вперед, пока не остановилась, качнувшись, на самом краю сцены. У операторов заняло почти четыре секунды, чтобы понять, что случилось что-то экстраординарное. Лайла Кайл полностью исчезла из кадра. Митч Годман, продюсер шоу «Эмми», находившийся сзади в контрольной будке, прорычал приказание камере.
– Дай мне длинный кадр, – выкрикнул он. Лайлу показали, распростертой посреди сцены.
– Эта сука пьяна? – спросил Митч. – Она споткнулась? Дай мне финальный кадр, Бобби.
Толпа ошеломленно жужжала. Это шутка? Несчастный случай? Джонни Бартон был первым, кто оказался около Лайлы. Он дотронулся до нее, потом посмотрел на красное пятно, которое уже начало растекаться по спине девушки.
– Она застрелена! – громко закричал он. – Врача!
– Черт бы побрал эти прямые съемки, – простонал Митч Годман.
Как только упала Лайла, все гости Ары в гостиной разом вздохнули. Они все стояли, парализованные, недвижимые как статуи. Никто даже не моргнул, все уставились на экран. Что происходит? Лайла только что была объявлена победительницей, раскланивалась… и вдруг упала. На экране Джонни Бартон склонился над ней. Его голос еще раз прорвал тишину комнаты.
– Она застрелена!
Первая мысль Ары была: «Это трюк!»
Потом, после общего молчания, завизжала Тереза О'Доннел.
– О Боже! – вырвалось у Майкла Маклейна. Несколько женщин заверещали.
– Она мертва? – вопил кто-то.
Все вскочили, проталкиваясь поближе к экрану. Вероника Пек рыдала.
– Тихо! Замолчите, чтобы мы могли слышать! – приказал толпе Майкл Дуглас.
В этом кромешном аду только незамечаемый никем Ара продолжал сидеть в своем кресле.
Сэм только что вернулся из комнаты для мужчин. Он восстанавливал свой внешний вид после инцидента с Крайстал. Завидев всеобщее смятение, он взглянул на экран и тут же услышал объявление о Лайле. У него перехватило дыхание.
«Боже! – подумал Сэм. – Что с Джан? С ней все в порядке? Если бы она победила, она тоже была бы застрелена».
И сразу же огромное беспокойство – самое сильное в его жизни – охватило Сэма. «Бог мой, что, если она мертва? Что, если я уже никогда не увижу ее, никогда не сожму ее в своих руках, никогда не буду любить ее снова?»
В этот момент Сэм понял, что никогда никого не будет любить, кроме нее.
Робби не мог думать, не мог связать двух слов, поэтому и не пытался. Вместо этого он поднял обессиленное тело Терезы и стал быстро продвигаться к выходу. Лайла, действительно ли ее застрелили? Нет, это всего лишь телевидение. Это не может быть на самом деле. У Терезы случился удар, надо вытащить ее отсюда. Господи, где машина? Он стал звать шофера, как только выбрался за дверь. Шофера нигде не было. Но Робби как-нибудь доберется до больницы, обеим девочкам нужна была помощь.
Сай Ортис стоял посреди комнаты – место, на которое он пробрался, чтобы оказаться рядом с Арой. Ему надлежало быть именно здесь, в центре всего и получать поздравления. Сейчас он замер, не мог пошевелиться. Лайлу застрелили? На мгновение Сай приложил руку к груди, затем сунул ее в карман за ингалятором. Но дыхание у него было отменное. Сай посмотрел на экран. Лайлу застрелили. Господи Боже! Национальное телевидение показало, как ее застрелили. Сай никогда не перестанет восхищаться этой женщиной. Она должна все уладить. Он вспомнил, что сделала автобусная авария для Глории Эстефан.
Если Лайла переживет это – а Сай ничуть не сомневался, что девушка выживет, – она должна будет стать самой популярной актрисой ближайших лет. Готовая обложка в журнал «Пипл» на следующую неделю. Он будет ее, этот паршивый город.
Вся комната была в движении. У Ары не было никакой возможности остановить это, даже когда он закрыл глаза. Когда он снова открыл их, то увидел все в розовом цвете, как плывущие огни на сцене. Красное. Он узнал это. Он уже чувствовал, что это приближается. Острый приступ боли, затем боль утихла, давая ему время передохнуть. Ара попытался встать, закричать, но не мог. Затем снова опаляющая красным огнем боль в его голове, пронизывающая всю левую половину тела. Ара попытался открыть рот, чтобы позвать на помощь, но все, что у него вырвалось, – только глубокий вздох облегчения. Ара откинулся в кресле, чувствуя себя легче от охватившего его полубессознательного состояния.
Старик оставался сидеть, вокруг него мельтешила толпа, круг за кругом, как в адской карусели. Болела голова. Ара решил оставаться в кресле до тех пор, пока это все не прекратится. И затем, как будто ради него, боль успокоилась.
– О, нет, бедная девочка! – Какая-то малоизвестная блондиночка рядом с Полом Грассо была вся в слезах, ее голова склонилась на плечо Пола. Пол не обращал на это никакого внимания.
«Марти, – подумал он. – А что с Марти Ди Геннаро?»
Они ничего о нем не сказали. Насколько Пол мог понять, похоже, что Лайла была единственной, кого ранили. Кадры покушения уже передали для программы новостей, и ведущий программы говорил напряженным, но четким голосом.
– Только что мы получили сообщение, что это была акция Международной лиги антинепотизма. Полиция все еще пытается узнать, кто стрелял. Вызвано ФБР. Похоже, что это дело рук террористической группы.
Пол повернулся к блондинке, которая уже только сопела.
– Я открыл Лайлу Кайл, – сказал он.
– Подождите минутку, – крикнул Майкл Маклейн. – Заткнитесь. Давайте послушаем, что они говорят!
Адрианна была рядом, как и весь вечер, только сейчас она обеими руками вцепилась в его смокинг.
– Все хорошо, дорогая, – сказал ей Майкл, очарованный ее беспомощностью.
Живот красотки уже проступал, образовывая очаровательный холмик, который теперь так приятно упирался в будущего папашу. Майкл легонько погладил его и затем перенес свое внимание на экран. «Это была Лайла Кайл, – подумал он. – Застрелена. Это подтвердили. Что это за лига, Господи?! Сейчас начнутся убийства кинозвезд».
Майкл подумал о психопате в тюрьме, который все еще слал ему письма. Вполне вероятно, к этим угрозам присоединятся угрозы поклонниц, как только Майкл объявит о своей помолвке с Адрианной. Он повернулся к Адрианне, чтобы увести ее из этой комнаты. Не было нужды оставаться здесь. Тем более, если твоя невеста в деликатном положении. Пока Майкл вел схватившуюся за него Адрианну к двери, он подумал, что могло быть и хуже. Лайла могла быть застрелена до награждения. Тогда за ее отсутствием премию могла получить эта сука Джан Мур.
Кто-то произнес:
– Кто эта тетушка Непо…
– Вы знаете. Они сказали, та женушка…
– Непотизм, – последовал ответ, – это когда ты получаешь работу благодаря семейным связям.
– Чертово дерьмо! – закричал Сеймур Ле Вайн. – Они собираются всех нас убить.
12
Нейл Морелли тихо исчез со сцены, даже не ожидая момента, когда наступит реакция. В конце концов Роджер сказал ему, что делать, и Роджер сказал ему, что он не промахнется. Когда они не вызвали Нейла, чтобы заменить Джонни в качестве ведущего церемонии, Роджер успокоил его ярость. Роджер объяснил, что планы изменились.
Нейл стал медленно спускаться вдоль левого прохода к сцене, к огням рампы, к Джонни, который сейчас держал обмякшее тело Лайлы Кайл, олицетворяя собой мужской образ плачущей Богоматери.
Спокойно. Нейл чувствовал себя необыкновенно спокойно, потому что в данный момент худшее было позади.
Крики, казалось, доносились откуда-то издалека. Не то, чтобы он их не слышал. Половина зала визжала, а другая половина бежала к выходам. Но это столпотворение казалось далеким, не имеющим к нему никакого отношения.
Нейл был в пятнадцати футах от сцены, когда его схватили. Он почувствовал сзади удар, согнулся к коленям и ударился в пол, но боли не было. Роджер сказал ему, что ничего не случится. Винтовку вырвали из его рук, но Нейлу она была больше не нужна. Чего ему не хватало, так это воздуха. Он чувствовал недостаток воздуха и гору извивающихся тел сверху. Ему не было больно – Роджер обещал, что боли не будет, просто его сильно придавили сверху. Потом давление исчезло, и он почувствовал боль, когда ему закрутили руки назад. Но он, Нейл – слишком занят, пытаясь наполнить легкие, чтобы обращать внимание на защелкнувшиеся на его тонких запястьях наручники.
Когда его подняли на ноги, прожекторы и камеры были уже здесь, как и уверял его Роджер. Нейл улыбнулся. Он не был проигравшим. Отнюдь. Сегодня Нейл станет звездой. Избавителем. Он освободит всех от этой жалкой системы. И Роджер предвидел все это. Роджер выбрал его. У Нейла были страхи и сомнения, но сейчас это был его триумф. Он выполнил миссию, только не успел произнести речь.
Его засыпали вопросами. Нейл просто улыбался.
– Я представляю Международную лигу антинепотизма, – выкрикнул он. – Смерть тем, кто обманул нас.
И он запустил свой комедийный монолог.
13
Судьба улыбается каждому из нас однажды, и то, если заметит. Знали ли Вудворд и Бернштейн, что они сотворили, когда расследовали этот инцидент? Не думаю. Но я точно знаю, что известия о выстреле в Лайлу было достаточно, чтобы за двести десять долларов наличными подкупить шофера взятого напрокат «лимузина», который, покинув своего клиента, отвез бы меня в моем «роллсе» в больницу.
Улицы вокруг больницы кишели полицейскими и патрульными машинами. Мрачно вертелись их красные пульсирующие сигнальные огни, выхватывая из темноты напряженные лица случайных свидетелей случившегося. «Скорая помощь» теряла драгоценное время, ожидая когда полиция расчистит дорогу. Полиции наконец удалось пропустить воющую машину, которая подкатила к пролету, ведущему к операционной неотложной помощи. Задние двери машины были распахнуты, медперсонал вытащил носилки и побежал к дверям операционной. Я могла разглядеть только Марти Ди Геннаро, бегущего рядом с носилками и держащего внутривенную капельницу с беспорядочными трубками.
Вход в операционную больницы Седарс-Синаи представлял собой сумасшедший дом.
Подъехала другая «скорая помощь». Тогда я еще не знала, что мимо меня проплывали останки Ары Сагарьяна. В ежеминутно увеличивающейся толпе я разглядела не только Марти Ди Геннаро, но и Терезу О'Доннел, продирающуюся сквозь толпу репортеров и зевак и пытающуюся пройти в двери госпиталя.
Тереза О'Доннел подбежала к носилкам, я даже не знаю, откуда она появилась. Тереза постоянно спотыкалась, глаза ее блуждали от одного лица к другому.
– Все хорошо, миссис О'Доннел. Только полиция и работники госпиталя.
Офицер полиции галантно предложил ей руку, и Тереза последовала за носилками с Робби Лаймоном, поддерживающим ее под другую руку.
Женщина в белой спецодежде и с карточкой на груди, удостоверяющей, что она служащая больницы, сказала Терезе:
– Следуйте за мной, миссис О'Доннел. Появились следующие носилки.
– Что у тебя? – крикнул один из специалистов по неотложке.
– Оставь его. У нас живой!
Вот как был покинут Ара Сагарьян, мертвый, оставленный в проходе у операционной еще на пять часов, пока вокруг него разыгрывалась драма живого.
Толпа продолжала напирать, пытаясь прорваться сквозь строй сдерживающих ее полицейских. Она была похожа на стаю стервятников, слетевшихся, чтобы полакомиться падалью.
Шуршание видеокамер за кордоном полицейских, репортеры выкрикивают вопросы. Последний вопрос, который сквозь шум и смятение услышала Тереза перед тем, как они свернули в коридор, был:
– Она мертва или жива, миссис О'Доннел?
Медсестра, чья белая униформа резко контрастировала с черным смокингом Марти, открыла дверь и, сдерживая натиск толпы, втащила сначала Марти, затем Терезу О'Доннел и Робби в коридор. К этому моменту локти помогли мне удостовериться, что я права насчет этой троицы, но я знала, что мне, как и другим обычным зрителям, придется остаться снаружи. Я прижала нос к стеклу двери, вместе с другими ожидая обрывки сведений.
Позднее мне улыбнулась удача. Буквально. Дверь распахнулась и ударила меня по носу. В таких случаях у меня всегда сразу и обильно идет кровь.
Внутри больницы был кромешный ад, но охранник увидел кровь и махнул мне рукой. Медсестры и персонал больницы все сосредоточились на Марти, Терезе и Робби, провожая их в более спокойное место.
– Я вместе с ними с вечера, – пробормотала я дежурной сестре, и та усадила меня с ними. Я специально наклонила голову, чтобы кровь продолжала течь. На моей желтой шелковой блузке (триста шестнадцать долларов у Джордажио) уже были впечатляющие пятна, и я сделала так, чтобы они были и на лице. Операционная неотложной помощи не место для суеты из-за такой мелочи.
Дежурная сестра уже начала хлопотать над громко стонущей Терезой. Марти сидел безмолвный, но руки его безжизненно весели между худых ног. Он как будто был в стопоре. Робби Лаймон громко вскрикивал.
Через двойные двери операционной вышел доктор и попросил самого близкого родственника Лайлы Кайл.
– Здесь, – простонала Тереза.
– А я ее тетя. То есть дядя, – поправился Робби.
– Я ее жених, доктор, – сказал Марти, вставая. Доктор как-то странно посмотрел на Марти.
– Пациент не может быть вашей невестой, – сказал он. Остальным он добавил: – Мне нужно поговорить с кровным родственником или с адвокатом. Кто-нибудь из них здесь?
Робби тронул Терезу за плечо, старая женщина стонала и ни на что не реагировала.
– Это мать, доктор. Миссис О'Доннел. Доктор обратился прямо к Терезе:
– Миссис О'Доннел, – сказал он, – я не знаю точно, что произошло, но вам не следует беспокоиться. Пациент, которого к нам сейчас привезли, не ваша дочь. В этом я могу вас заверить.
Тереза окончательно ослабла, и ее обмякшее тело чуть не выскользнуло из цепких рук Робби и медсестры.
– Сестра, – прорычал доктор, – Отведите миссис О'Доннел в приемную.
Больничный халат съехал и мешал Терезе и медсестре идти, следом тащился Робби.
Не вымолвивший до этих пор ни слова Марти наконец пришел в себя и обратился к доктору:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119