Вместо неуклюжей, замкнутой девушки, измученной детскими обидами, перед ней стояла сдержанная красивая женщина в сиянии бесспорного успеха. В ней наконец проснулся огонь, а Доминик по своему опыту знала, что, начав гореть, он не угасает. Но ситуация все же не безнадежная, решила она.
С помощью интриг можно добиться многого. Вот почему Доминик решила появиться на приеме сегодня вечером.
Удивить всех и попытаться что-нибудь узнать.
— Вы не хотите угостить соперницу бокалом шампанского? — насмешливо спросила она.
— Я не могу пригласить вас разделить мою радость, — сказала ей в ответ Кейт, — но, пожалуйста, возьмите бокал.
Высоко неся голову, чуть улыбаясь, чувствуя на себе многочисленные взгляды и пренебрегая ими, Доминик проплыла к длинному столу, а затем вдоль него к тому месту, где стоял ее муж. Она подошла прямо к нему, положила руку ему на локоть, встала на цыпочки и коснулась губами его подбородка.
— Дорогой… — прошептала она, а в сапфировых глазах загорелся вызов. На мгновение она ощутила триумф, увидев, как дрогнули его красиво очерченные губы, как в черных глазах появился интерес. Но рука, которой она касалась, была безответной. Однако именно он подал Доминик бокал шампанского. Обернувшись к Кейт, Доминик подняла бокал.
— Победителю достаются трофеи, — произнесла она, прежде чем осушила его. — Мы можем поговорить?
Кейт кивнула и, повернувшись, пошла между расступившимися гостями к зеркальным дверям в конце зала.
Открыв дверь, она пропустила Доминик вперед, прошла сама, и двери захлопнулись.
— Боже мой! — воскликнул кто-то. — Побеседовать!
Ну и наглость!
Поднялся шум:
— Вы видали что-нибудь подобное?
— Кейт держалась с ней бесподобно.
— Да, смелости у нее не отнимешь.
— Что ей сейчас нужно?
— Кто-нибудь проверил, у нее нет оружия?
Все повернулись к Блэзу, по виду которого было совершенно невозможно понять, что он чувствует, когда вот так стоит, высокий, безупречно элегантный в смокинге, а лицо его бледностью может соперничать с рубашкой.
Тогда взгляды всех обратились к Агате, а она повелительно произнесла:
— Вечер еще не кончился, друзья.
Оркестр снова принялся играть, танцующие пары вышли на середину зала, остальные, стоя группами, бурно обсуждали событие. Спустя несколько минут Блэз отставил свой бокал и подошел к бабке.
— Какого черта она тут разыгрывает? — хотела узнать Герцогиня.
— Для Доминик игра не кончается до тех пор, пока она не выигрывает.
— Но сейчас она выиграть не может.
— Именно это она решила выяснить.
— Думаешь, Кейт с ней справится?
Блэз улыбнулся.
— Теперь она сможет справиться, и справится. Это ее борьба; она не только должна выиграть, нужно, чтобы увидели, что она выиграла и объяснила Доминик, каким образом.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Как правило, знаю, но ведь каждый может ошибиться. Успокойся, — невозмутимо сказал Блэз. — Давай лучше выльем еще шампанского…
В небольшой комнате, белой с золотой лепниной, две женщины стояли друг напротив Друга, их отражения множились несчетно в зеркальных дверях и в зеркалах на противоположной стене, так что казалось, их противостояние уходит в бесконечность.
— Я недооценила вас, — призналась Доминик.
— Не могу сказать вам того же.
— В любом случае, и говорить об этом поздно.
— Для вас вообще все сейчас поздно.
Доминик открыла сумочку, алую, в тон платью, вытащила золотой портсигар и не торопясь зажгла сигарету.
— Скажите мне, — спросила она, — как вы этого добились?
— Честным и кропотливым трудом.
— О, я спрашиваю не про подвиги малышки Неподкупности, я имела в виду Блэза.
— Я ничего не делала. Просто была такой, какая я есть.
— Была повсюду, куда бы он ни повернулся, куда вас подталкивала эта вечно везде сующая свой нос его бабка. Меня она никогда не любила. А мне не приходило в голову считаться с ней. А вы, напротив, начали с нее…
Это весьма предусмотрительно. Она — единственный человек в мире, имеющий на него влияние.
— Она любит его.
— Да… а он, в сущности говоря, не такой уж милый человек. Привлекательный, конечно, очень мужественный. Я хотела его с самого начала.
— Но вы никогда не любили его.
— Ему это и не было нужно.
— Тогда.
— Как легко вы расправляетесь с Прошлым, — прошептала Доминик.
— В счет идет только будущее. Я дошла до этой мысли непростым путем.
— Да… Чарльз, разумеется, знал. Он знал намного больше, чем я могла себе представить. И что самое главное, он знал вас.
— Он был моим отцом «И, — подумала Кейт, — ты больше не смеешь называть его отцом. Это больше, чем все остальное, говорит о моей победе!» Пока Доминик могла пользоваться именем Чарльза Деспарда, ему было гарантировано место в ее памяти, теперь же он стал просто человеком, который когда-то был женат на ее матери.
— С вашей стороны было умно перетянуть на свою сторону нужных людей.
— Я не так безумно самонадеянна, чтобы считать, что сумею обойтись без их помощи.
— Она еще вам понадобится. Ведь, как вам известно, год еще не кончился.
— Для вас — кончился.
Бархатные брови высокомерно поднялись.
— Я — то есть мы, — поправилась Кейт, — знаем слишком много, чтобы позволить вам продолжать действовать так же, как раньше. Поддельная статуэтка эпохи Тан была получена от вас, из тех же рук, что и все те вещи, которые вы без стыда и совести продали на вашем пресловутом «Аукционе века». Ролло, — Кейт ощутила, как гнев перехватывает ей горло, — чуть-чуть не убили по вашему распоряжению. Пожар устроили ваши приятели-гангстеры, и, наконец, все эти мерзкие слухи исходили от вас.
— Вас неплохо снабдили информацией.
Доминик старалась не показать, как напрягся каждый ее нерв, как холодные пальцы страха сжали ее сердце.
— Это вы снабдили нас информацией. За вами следили, вас подслушивали.
Прекрасное тело окаменело, прелестное лицо превратилось в маску.
— Блэз… — произнесла она с трудом.
— Да.
«Как он был прав, — благодарно думала Кейт. — Она бы никогда не поверила, что это устроила я. Как хорошо он знает ее», — промелькнула мысль, и Кейт почувствовала, как в ней шевельнулась ревность.
— Все началось с поездки Ролло в Гонконг. Ему казалось, что с вашим аукционом не все в порядке, и он получил сведения, подтверждающие это. Вы выбрали неудачный город для, ваших махинаций, там даже у стен есть уши.
— Только если хотят подслушивать, — зло возразила Доминик. — Я полагаю, у вас есть доказательства?
Кейт встретила насмешку настолько спокойно, что Доминик ответила на свой вопрос сама.
— Конечно, есть… Блэз делает все наверняка.
— Важнее всего сейчас последние данные, — сказала Кейт. — Я победила вас, я на 5400 тысяч фунтов впереди вас по доходам, а без вашего обычного подкупа и совращения у вас вряд ли есть какая бы то ни было надежда догнать меня до 31 декабря. Я победила вас — причем не в вашей игре, поскольку мне омерзительны ваши методы, — в том, что зовется Честной Игрой.
Кейт вздернула подбородок, голова ее была откинута назад, волосы окружали лицо сияющим ореолом.
Доминик засмеялась.
— Не хватало еще, чтобы вы сообщили, что сберегли для избранника свою девственность…
Ей хотелось задеть Кейт, и это удалось. Но Кейт быстро справилась с собой.
— Нет. Но, конечно, вас мне никогда не догнать.
— Ах ты дрянь!
— Если вы хотите играть в грязные игры, я с удовольствием понаблюдаю, так как здесь вам нет равных.
— Берегитесь, — предупредила Доминик.
— Нет, это вам нужно беречься. Один неверный взгляд, одно неверное слово, полшага за черту — и я уничтожу вас.
— И «Деспардс» тоже? Не думаю.
— Мне предстоит сделать «Деспардс» недосягаемым для вас. У меня есть одна пленка, очень четкая и качественная. Вы связаны с организацией китайских гангстеров, и полиция Гонконга будет рада возможности засадить их — да и вас — за решетку Если вам нужны публичные разоблачения, пожалуйста. Мне скрывать нечего, и я не побоюсь извлечь на свет все ваши грязные делишки за эти последние месяцы. — Кейт шагнула вперед. — Я хочу, чтобы вы покинули «Деспардс» Помните, победитель получает все. И я намерена взять «Деспардс» и удержать его. Я даю вам ваши два месяца — с условием, что вы либо ведете честную игру, либо уходите. Лучше уходите. Вам в нашем деле делать нечего.
— Расследование пришло к выводу, что пожар начался в результате несчастного случая.
— Да, так и будет считаться, пока я не предъявлю пленку, доказывающую, что поджог организован вами. — Кейт перевела дыхание. — Я предлагаю вам соглашение с одним условием: используйте оставшиеся два месяца для честных дел, если вы придете к концу года с лучшими, чем у меня, результатами, тогда и пленка, и все остальное достается вам. Но и не пытайтесь обманывать.
Два коротких месяца! У Доминик внутри все переворачивалось.
— Вы можете устраивать сколько угодно аукционов — но без обманов и хитростей.
— Согласна! — Доминик не колебалась. Она что-нибудь придумает, она может рассчитывать на поддержку людей, которые пользовались ее благосклонностью, она будет иметь дело с теми, кто захочет ее в обмен на то, что хочет она, она пустит в ход все свои связи, выпросит, одолжит или украдет — только чтобы продолжать заниматься аукционами! Один большой аукцион — и дело выровняется… ей придется работать со скоростью света. Но наберет ли она столько предметов для больших аукционов?
Но разве не у нее служащие лучше, чем во всех других аукционных домах? Разве у нее самой нет той же выучки еще со времен, когда сама она работала помощницей в «Деспардс»? Это может выручить ее… Во всяком случае, стоит попробовать.
Кейт почти воочию видела, какой расчетливый, холодный, компьютерный мозг включился в работу. , — Ну, что же решаете? — спросила Кейт.
Доминик посмотрела в ее лицо, такое изменившееся и похорошевшее, в глубокие сияющие глаза, взглянула на летящее платье.
— А вы изменились, — заметила она наконец.
— Надеюсь.
— И кое-чему научились.
— К счастью, не у вас. Теперь ваша очередь показать, что вы можете измениться, причем за вами будут наблюдать.
— Не существует того, что я не могла бы сделать, если приложу к этому усилия, — мягко сказала Доминик.
— Начнем с того, что я служу доказательством обратного, — улыбнулась Кейт.
Доминик подошла к дверям, которые Кейт открыла перед нею.
— Моего последнего слова вы еще не слышали. — Она проскользнула мимо Кейт и направилась к выходу, высоко вскинув голову, платье ее шуршало по ковру, и вот уже последняя вспышка переливающегося алого платья — и прекрасное видение исчезло.
Кейт перевела дух.
— Ну как?
Обернувшись, она увидела рядом с собой Блэза.
— Я хорошо провела разговор.
— Сказала про запись?
— Она знает, что запись у нас и каким образом мы ее получили.
— А ваше соглашение?
— Она согласилась.
— Это означает, что борьба продолжается.
— Но честная, в противном случае…
— Ты сказала, что за ней будут наблюдать?
— Да.
— Значит, она будет Предельно осторожна.
— Я знаю и тоже буду осторожна.
Но Блэз не улыбнулся в ответ.
— Доминик будет грозить опасностью, пока живет на свете.
— Я не захожу так далеко, когда строю планы.
Это заставило Блэза улыбнуться, чего она и добивалась.
— Я думал о том, чтобы… уехать с тобой вместе куда-нибудь далеко.
Радость Кейт стала еще заметнее.
— Правда? Куда?
— Я ничего не скажу тебе заранее.
— Когда я с тобой, мне все равно, где я нахожусь.
Их глаза встретились.
— Чертов гипс, — сказал Блэз таким тоном, что у Кейт перехватило дыхание. — Я не могу даже потанцевать с тобой.
— Я могу, — послышалось за их спинами.
Обернувшись, они увидели Лэрри Коула.
— Разрешите мне еще раз предложить себя в качестве замены?
Кейт рассмеялась. Теперь ей было известно, какую роль он играл по поручению Блэза.
— Я не возражаю, — покорно сказал Блэз. — Я, по крайней мере, смогу наблюдать за вами.
— Мне думается, мы не сможем так часто видеться в будущем, — поддразнила Лэрри Кейт, когда они начали танцевать.
— Наоборот. Мистер Чандлер распорядился, чтобы я не спускал с вас глаз, — с восхищением в голосе сказал Лэрри.
Кейт взглянула туда, где сидел Блэз; вытянув перед собою загипсованную ногу, он не сводил с нее взгляда.
Лэрри печально вздохнул:
— Как я, понимаю, у меня нет никаких шансов. Это из-за него мне не удалось прийти к финишу первым?
— Да.
— Значит, не повезло.
— Ox, я не знаю, — серьезно ответила Кейт, — но мы все же будем поддерживать какие-то отношения.
Сидя рядом с Блэзом, Шарлотта заметила:
— Как она хороша.
— Вы должны гордиться своей ученицей.
— Я и горжусь ею, и испытываю к ней нежность.
Кейт очень изменилась из-за вас.
— Да, я вижу, — не стал возражать Блэз.
— Как бы мне только хотелось, чтобы Ролло был здесь и видел все это, — сказала Шарлотта с грустной улыбкой.
— Как его дела?
— Все так же. Мы собираемся навестить его завтра.
Боюсь, Кейт чувствует себя виноватой, хотя я и убеждала ее, что никакой необходимости в ее визитах не было.
Ролло никогда не узнает, была она у него или нет.
— Они были так дружны, — сдержанно заметил Блэз.
— Были… Я знаю, звучит ужасно, но для Кейт было благом оказаться без Ролло. Она уже начала отдаляться от него, когда, не по его и не по ее вине, он был насильственно удален с главной позиции в ее жизни. — Она посмотрела на Блэза. — Вы заняли его место.
— Я и хочу быть главным в ее жизни, — тихо признался Блэз. — Она для меня важнее всех.
— То, что Кейт забыла про Ролло — пусть на несколько дней, — доказывает, что так и есть, — шутливо объяснила Шарлотта. — И уже довольно давно.
— Она неплохо это скрывала для человека, у которого все эмоции так очевидны.
— Она получила горький урок, увы, от своего отца.
— Возможно, это лучший способ научиться чему-нибудь, — задумчиво сказал Блэз. — Палочные уроки.
— Вы хотите сказать, что прошли ту же науку?
Он рассмеялся.
— А вы догадливы, Шарлотта Вейл. Думаю, вы отлично поладили бы с моей бабкой.
— Да мы уже поладили.
— Рад это слышать, — искренне сказал Блэз. Ему нравилась Шарлотта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74