— Ну конечно, я ему скажу.
Она проскользнула мимо Юлиу и сбежала вниз по ступенькам. Мужчина спокойно ждал в холле, непринужденно облокотившись на тот узкий длинный ящик, который, как успела заметить Магда, был раньше приторочен к седлу. На сей раз, увидев его при свете, Магда изменила свое мнение. Да, он грязен и скверно пахнет, это чувствовалось еще на лестнице, но у него правильные черты лица, длинный и прямой нос, высокие скулы. 0на обратила внимание на великолепные огненно-рыжие волосы, слишком длинные и растрепанные, что, как и запах, было явно результатом длинного трудного пути. Он поднял на нее глаза. Пронзительно голубые и ясные, они никак не вязались, впрочем как и все остальное, со смуглой оливковой кожей.
— Я так и думал, что это вы.
— Да, и я не собираюсь менять комнату.
— Но я настаиваю! — требовательно сказал он, выпрямившись во весь рост.
— Пока что в этой комнате живу я. Вы сможете туда перебраться, когда я перееду.
Рыжий шагнул к ней.
— Послушайте, для меня очень важно иметь окна на север. Я...
— У меня тоже есть свои причины наблюдать за замком, — перебила Магда, избавив его таким образом от необходимости снова
лгать. — Так же как и у вас. И причины очень важные. Я не перееду.
Глаза мужчины гневно сверкнули, и Магда на мгновение испугалась, не перегнула ли она палку. Но он вдруг также быстро успокоился и отступил. Слегка улыбнувшись, рыжеволосый произнес:
— Вы явно не местная.
— Я из Бухареста.
— Так я и думал. — Магда уловила в его взгляде нечто похожее на симпатию. Но с какой стати он станет относиться к ней с симпатией, если она заупрямилась и не хочет уступить ему комнату?
— Так вы не передумаете?
— Нет.
— Ну, ладно, — вздохнул мужчина. — Тогда, значит, вид на восток. Хозяин! Покажи мне мою комнату!
Юлиу опрометью кинулся вниз по лестнице, споткнувшись и едва не скатившись кубарем.
— Сюда, пожалуйста, господин. Комната наверху по правую сторону — там уже все для вас приготовлено. Я понесу это. — Он потянулся за футляром, но Гленн жестом остановил его.
— Я сам донесу. А вот к седлу привязано одеяло, оно мне понадобится. — Он направился к лестнице. — И проследи, чтобы с лошадью все было в порядке! Это очень хорошее и преданное животное.
Он еще раз посмотрел на Магду — и это не показалось ей неприятным — и зашагал наверх через две ступеньки.
— И приготовь мне ванну! Немедленно!
— Да, господин! — Юлиу кинулся к Магде и крепко сжал ее руки. — Спасибо! — прошептал он с облегчением и бросился на улицу к лошади.
Некоторое время Магда постояла, размышляя над странными событиями этого вечера. Но что они значат по сравнению с тем ужасом, который происходит в замке, совсем рядом.
Замок! Она совсем забыла об отце! Девушка взлетела по ступенькам, пронеслась мимо комнаты Гленна, примчалась к себе и подбежала к окну. Там, в башне, в комнате отца по-прежнему горел свет.
Она перевела дух и прилегла на кровать. Кровать... Наконец-то настоящая кровать! В конце концов, может быть, нынче ночью все будет хорошо. Магда улыбнулась. Пожалуй, не стоит так себя обнадеживать. Что-то непременно случится. Она закрыла глаза, чтобы не видеть отражавшегося в зеркале тусклого света единственной свечи. Как же она устала! Надо дать глазам отдохнуть, хоть несколько минут, возможно, она почувствует облегчение... Надо думать о чем-нибудь приятном, например, что они с папой вернутся домой, в Бухарест, немцев прогонят, а это кошмарное чудовище...
Какой-то звук в коридоре нарушил ход ее мыслей. Похоже, этот Гленн спускается вниз, чтобы принять ванну. По крайней мере, от него не будет исходить этот отвратительный запах. Хотя ей-то что за дело до
этого? Кажется, он и в самом деле заботится о своем коне, а это признак доброты. Или практичности. Неужели это у него вторая лошадь за сегодняшний день? Как можно за день загнать двух лошадей до такого состояния? Она никак не могла понять, почему Юлиу так испугался незнакомца. Казалось, он был знаком с Тленном, но не знал его имени, пока тот не расписался в регистрационной книге. Что-то здесь не так...
И вообще все перепуталось... Магда никак не могла сосредоточиться, мысли разбегались... Магда проснулась, когда хлопнула дверь. Не в ее комнату, значит, в комнату Гленна. Заскрипели ступеньки. Девушка вскочила и посмотрела на свечу — та сгорела ровно наполовину. Она подбежала к окну. Свет в комнате отца все еще горел.
Внизу все было тихо, но Магда рассмотрела силуэт мужчины, направлявшегося к замку. Он двигался бесшумно, как кошка. Наверняка это Гленн. Магда продолжала наблюдать. Мужчина свернул в кустарник и остановился — на том самом месте, где недавно пряталась она сама. Туман уже заполнил ущелье и теперь подбирался к его ногам. Стоя как на часах, он наблюдал за замком.
Магда вдруг разозлилась. Что он там делает? Это ее наблюдательный пункт. Она захотела пойти прямо к нему и сказать, чтобы убирался, но не рискнула. Вообще-то она нисколько не боялась его, ни зачем, он так быстро идет и с таким решительным видом? Человек он наверняка опасный, но не для нее — Магдаэто четко осознавала. Например, для немцев в замке. Не был ли он в таком случае ее потенциальным союзником? И все же она побоялась пойти к нему одна в темноте и сказать, что сама хочет занять этот пост.
Но наблюдать за ним Магда вполне могла. Если встать где-нибудь поодаль, у него за спиной, можно выяснить, что его интересует, а заодно и поглядывать за папиным окном. Может, ей удастся узнать, что понадобилось здесь этому Гленну. Ни о чем другом она не могла думать, пока тихонько спускалась по ступенькам, затем прошла через вестибюль и вышла на улицу, спрятавшись за большим камнем неподалеку от Гленна. Уж здесь-то он ни за что ее не заметит.
— Вы пришли занять ваш любимый наблюдательный пункт? Магда даже подскочила от неожиданности — он ведь ни разу не обернулся.
— Как вы узнали, что я здесь?
— Я слышал ваши шаги с момента, как вы вышли из дома. Вы не очень-то ловкая, надо заметить.
Опять эта снисходительность!Он обернулся и поманил ее к себе.
— Подойдите ко мне и скажите, зачем, по вашему мнению, немцам понадобилась такая иллюминация в ночное время? Они что, вообще не спят?
Магда немного поколебалась, затем решила все же последовать приглашению. Она встанет вон там, на краю ущелья, но на некотором рас-
стоянии от Гленна. Подойдя ближе, она почувствовала, что от него уже не пахнет так скверно.
— Они боятся темноты, — объяснила Магда.
— Боятся темноты, — задумчиво повторил Гленн. Казалось, такой ответ совсем его не удивил. — А почему?
— Думаю, что там живет вампир.
В тусклом свете, сочившемся сквозь туман из замка, Магда увидела, как Гленн вскинул бровь. — Вот как? Это они вам сказали? Вы там кого-нибудь знаете?
— Я сама была в замке. А мой отец и сейчас находится там. — Девушка указала на замок. — Нижнее окно башни — то, которое освещено.
Она очень надеялась, что с отцом все в порядке.
— Но почему они считают, что там вампир?
— Погибли восемь немецких солдат, и у всех разорвано горло. Гленн поджал губы и усмехнулся.
— Значит, вампир...
— А еще говорили о каких-то ходячих мертвецах. И все это они объясняют присутствием вампира. А после того, что я сама видела...
— Вы видели его?! — Гленн резко повернул голову и буквально впился в нее глазами, напряженно ожидая ответа.
Магда слегка отпрянула назад.
-Да...
— Какой он?
— Зачем вам это знать? — Магда вдруг испугалась. Гленн подошел к ней и заговорил требовательным тоном:
— Скажите! Он смуглый! Бледный! Красивый? Уродливый? Какой?!
— Я... Я не уверена, что хорошо помню. Единственное, что я могу сказать — он похож на безумца... и в нем есть что-то дьявольское. Понимаете?
Гленн выпрямился.
— О да. Хорошо понимаю. И я не хотел огорчать вас. — Он помолчал. — А его глаза?
У Магды перехватило дыхание. — Откуда вы знаете о глазах?
— Я ничего не знаю, — быстро ответил Гленн, — но, говорят, глаза — зеркало души.
— Если так, — голос ее упал до шепота, — если так, то его душа — бездонная яма.
Некоторое время оба молча глядели на замок. Интересного чем сейчас думает Гленн? — мелькнула у Магды мысль. Наконец он снова заговорил:
— Еще один вопрос: вы не знаете, с чего все началось?
— Нас с отцом тогда не было здесь, но нам сказали, что цервый солдат погиб, когда вместе со своим приятелем выломал какую-то стену в подвале.
Гленн закрыл глаза, поморщился, словно от боли, и пробормотал, как и несколькими часами раньше, что-то похожее на «безумцы». Вернее, не пробормотал, а произнес беззвучно, губами.
Снова открыв глаза, он резким жестом указал в сторону замка.
— Что происходит в комнате вашего отца?
Сначала Магда ничего не заметила. Но затем ее охватил ужас. Свет начал гаснуть, Не задумываясь, она ринулась к мосту. Но Гленн схватил ее за руку и потащил назад.
— Не валяйте дурака! — прошептал он ей в самое ухо. — Часовые пристрелят вас! Или просто не впустят! Вы ничего сейчас не можете сделать! .
Но Магда не слушала и отчаянно сопротивлялась, пытаясь вырваться. Она должна быть рядом с отцом! Но Гленн не собирался ее отпускать. Его пальцы вцепились ей в руку, и все крепче сжимали ее.
Наконец до нее дошел смысл его слов: к отцу ее не пустят и тут ничего не поделаешь.В полной растерянности она молча смотрела, как свет в комнате отца постепенно умирает, уступая место тьме.
Глава 18
Замок
Четверг, 1 мая
02 час. 17 мин.
Теодор Куза терпеливо и напряженно ждал, уверенный, сам не зная почему, что тварь, которая приходила прошлой ночью, обязательно вернется сегодня. Ведь он говорил с ней на древнем языке. Непременно вернется. Нынче ночью.
Это единственное, в чем он уверен. Возможно, он раскроет тайну, над которой ученые бились столетиями, если, конечно, доживет до рассвета. Профессора била дрожь — как в предчувствии открытия, так и от страха перед неизвестностью.
Все готово. Он сидит за столом, слева от него аккуратная стопка книг, справа — коробочка с талисманами, согласно преданиям отпугивающими вампиров, перед ним — кружка с теплой водой, без которой он не может обходиться. Под потолком, прямо над головой — лампочка, единственный источник света. И полная тишина нарушается лишь его дыханием.
Вдруг профессор понял: он не один.Прежде чем Куза смог что-либо разглядеть, он ощутил уже знакомое чувство близости зла, где-то за пределами видимости, не поддающееся описанию. Оно просто было здесь. Потом стала сгущаться тьма. На этот раз все происходило иначе. Если прошлой ночью тьма погло-
щала в комнате все пространство и шла отовсюду, то сегодня вползала другим путем — просачиваясь сквозь стены, постепенно обволакивая их и кольцом подкрадываясь к креслу.
Куза прижал ладони к крышке стола, чтобы не было заметно, как сильно трясутся руки. Он слышал стук собственного сердца — настолько громкий и сильный, что даже испугался, как бы оно не разорвалось. Наконец-то наступил долгожданный момент. Существо здесь!
Стены исчезли. Тьма окружила его эбонитовым сводом, свет от лампочки не шел Дальше края стола. Стало холодно, но не так сильно, как в прошлый раз, поскольку не было ветра.
— Где ты? — спросил профессор на старославянском.
Ответа не последовало. Но в темноте, там, куда уже не доставал свет лампы, что-то стояло в ожидании и, казалось, оценивало обстановку.
— Покажись, прошу тебя!
Наступила томительная пауза, затем из темноты раздался голос, произнесший с сильным акцентом:
— Я умею говорить и на более современном языке. — Профессор сразу распознал вариант дако-румынского диалекта, на котором говорили в этих краях в те времена, когда был построен замок.
Из темноты появился один угол стола, а вместе с ним и контуры фигуры. Куза мгновенно узнал лицо и глаза вчерашнего посетителя, прежде чем увидел его полностью. Это был мужчина гигантского роста, не меньше шести с половиной футов, широкоплечий, с гордой осанкой. Он стоял с вызывающим видом, расставив ноги и положив руки на пояс.
Черный плащ до самого пола был застегнут на шее золотой пряжкой с камнями. Под плащом Куза разглядел широкую красную рубаху, скорее всего, шелковую, свободные черные штаны, похожие на галифе, и высокие сапоги из грубой коричневой кожи.
Воплощение силы и жестокости.
— Откуда ты знаешь старый язык? —спросил пришелец.
— Я... Я долго его изучал, — заикаясь, ответил Куза. Голова была словно в тумане, он плохо соображал и забыл все, что собирался спросить, обдумывая это весь день. — Я думал, .вы придете во фраке, — в отчаянии сказал он первое, что пришло на ум.
Густые черные брови почти сошлись на переносице.
— Я не знаю, что значит «фрак».
Куза мысленно дал себе пинка — просто удивительно, насколько сильное влияние может оказать один-единственный роман, написанный в прошлом веке каким-то англичанином, на восприятие чисто румынской легенды. Он- наклонился вперед:
— Кто вы такой?
— Я — виконт Раду Моласар. Когда-то эта часть Валахии принадлежала мне.
Он явно имел в виду, что в свое время был феодалом.
— Боярин?
— Да. Один из немногих, кто оставался с Владом — с тем самым, кого прозвали Тепеш, или «сажающий на кол» — до самого конца, до самой его смерти под Бухарестом.
Хотя Куза и ожидал услышать нечто подобное, все равно был потрясен.
— Но это же произошло в 1476 году! Почти пятьсот лет назад! Неужели вам столько лет?
— Я был там...
— А где вы находились с пятнадцатого века?
— Здесь.
— Но почему? — Страх профессора уступил место возбуждению, мысли полетели вскачь. Он хотел знать все, и немедленно!
— Меня преследовали.
— Турки?
Моласар прищурился, сверкали лишь черные дыры зрачков.
— Нет... другие... сумасшедшие, готовые преследовать меня до самого края света, только бы уничтожить. Я знал, что в конце концов они настигнут меня. — Тут он улыбнулся, обнажив длинные желтоватые зубы, не очень острые, но все равно устрашающего вида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49