— Может, и так. Но он был рожден для этого. Я, правда, никогда не думал, что оно так получится. Я всю жизнь старался держаться от Силы подальше. Никогда ее не понимал. Возможно, именно поэтому Белая Телка и принесла его мне. Может быть, именно такая жизнь ему и подходила.Она взглянула на него, завидуя, что он провел с Маленьким Танцором больше времени, чем она. Эти воспоминания она даже разделить не может. Тут же ей стало стыдно за свои мысли, и она отвернула голову.— Я все понимаю. Но ведь я тоже его люблю, — беспомощно развел руками Голодный Бык. — У меня тоже печаль лежит на сердце. Когда я должен был заботиться о нем, я весь погрузился в мое горе. Я слишком долго горевал после смерти Ветки Шалфея. Углубился в свое несчастье, вместо того чтобы присмотреться к его нуждам, помочь ему справиться с Видениями. А я вместо этого убежал и замкнулся в себе. — Он замолчал, а потом продолжил. — Знаешь, ведь это ты подарила ему величайшее счастье его жизни.— А почему он сам так не считает?— Потому что потрясение слишком свежо. А ты заранее мучаешься из-за того, что еще только может когда-то произойти!— Я не вижу, чтобы что-нибудь к лучшему менялось Он сидит все время на вершине хребта с этим проклятым волком. Когда я пытаюсь с ним заговорить, он замыкается в своих мыслях… Зрит Видения даже днем. Почти ничего не ест. Единственный, с кем он разговаривает, — это Два Дыма. Я от этого всего с ума сойду!— Два Дыма говорит, что они пойдут за Волчьей Котомкой.— Я слышала.— Такова Сила. Постичь ее нельзя. Мы не можем ею управлять. Если в лесу валится дерево, не в твоей власти заставить его снова расти прямо. Таково и воздействие Силы на Маленького Танцора. Сила — это часть мироздания, как ветер, что дует над верхушками деревьев. Ее невозможно изменить или прогнать.— Когда дерево падает, это значит, что оно умерло.— Значит, Сила не такая уж плохая штука — ведь он жив.— Только как будто умер.Голодный Бык приподнял ее подбородок мозолистым пальцем и посмотрел ей в глаза:— Скажи-ка мне, если бы ты могла прогнать Силу, но знала бы при этом, что губишь всю его жизнь — как если бы ты ему ногу отрезала, — ты бы сделала это?Она удивленно взглянула на него:— Нет.— Неужели ты не благодарна за то, что он счастлив? Разве не это цель истинной любви? Вдобавок, что бы там ни происходило, у тебя есть дочери. Тебе сияла его улыбка, тебе отдал он всю свою любовь. А теперь он должен служить всему миру и распространять открытое ему одному знание. Два Дыма говорит, что Маленький Танцор может изменить ход событий, прекратить войну, Разве это не стоит жертвы?Она задумалась, прежде чем ответить, хотя и знала, что бессильна совладать с круговоротом, в который оказалась втянутой ее жизнь.— Наверное, стоит.«И я ведь знаю, что он непременно должен это сделать. Если его остановить, это убьет его. Но ведь я и не предполагала, что мне будет так больно».Голодный Бык улыбнулся и подмигнул:— Ну, тогда пошли. Давай наберем полные корзины и посмотрим, в самом ли деле можно делать еду из травы.
— Кто-то идет!Крик отвлек Тяжкого Бобра от кусочков перьев и костей, которые он разложил перед собой на искусно выдубленной бизоньей шкуре. Сидевший напротив Семь Солнц с любопытством наблюдал за ним, поглаживая свои локоть, который начинал терять гибкость и болеть.— Я думаю, что предзнаменование доброе. Анит-а уйдут и постараются скрыться в лесах.Семь Солнц прищурил старые глаза:— Мне кажется, это можно сообразить и не будучи Зрящим Видения. Достаточно поставить себя на место анит-а и задать себе вопрос: а что бы я сделал, если целое племя придет на мою землю?Тяжкий Бобр позволил себе снисходительно улыбнуться. «Теперь ты уже не осмелишься оспаривать у меня власть, Семь Солнц. Дело зашло слишком далеко».— Ты можешь поставить себя на любое место, на какое захочешь, мой старый друг. Но не забывай свое.Он с удовольствием заметил, как напряглось морщинистое лицо собеседника. Оно как будто окаменело — лишь хитрые глаза по-прежнему блестели. Разумеется, Семь Солнц вполне понимал свое положение.Снаружи раздался нестройный шум голосов.— Может, стоит взглянуть, что там за беспорядок?Тяжкий Бобр с усилием поднялся на ноги, с раздражением чувствуя, что еще потолстел. Зрящий Видения Духа должен выглядеть цветущим и здоровым — но, может быть, ему стоит побольше двигаться и не переедать. Чрезмерная полнота производит такое же неправильное впечатление, как и худоба.Он откинул клапан вигвама, вышел и выпрямился. Закат заливал горы впереди кровавым светом. Хлопковые деревья шуршали и трещали на ветру, а густые заросли можжевельника и шалфея, казалось, зловеще перешептываются. Красная Стена горела алым пламенем — глазам почти больно делалось смотреть, — отражая закат. Необозримая долина Красной Стены простиралась на север и на юг роскошным изумрудным ковром пышной травы. Горы, закрывавшие весь западный горизонт, вздымались ввысь, как будто это вздыбилась вся земля. Сосны и можжевельник росли на склонах; можно было подумать, что сам Вышний Мудрец посеял их здесь причудливыми узорами. То, что казалось узкой трещиной в одном из склонов, был на самом деле каньон с отвесными стенами, по дну которого тек главный поток Чистой Реки.Здесь, где некогда было селение анит-а, теперь торчали под бледно-голубым летним небом остроконечные вигвамы Племени. Кустарник за селением потрескивал тихонько, совершенно иссохнув от жары.Шум голосов раздавался все громче и громче. Залаяли и завыли собаки, а вслед за ними неразбериху еще усилили высокие пронзительные женские голоса.Тяжкий Бобр зашагал на крики. Обойдя чей-то вигвам, он наткнулся на толпу людей, несших какого-то воина. Да это Стройный Лес! Он почти сразу его узнал. Голова воина низко свесилась, а одна нога волочилась по земле.— Что случилось? — Тяжкий Бобр остановился и слегка повел плечами, чтобы белый плащ из бизоньей кожи лучше облег его фигуру и еще больше подчеркнул ее величественность.Стройный Лес с трудом поднял голову. Его бледное лицо было искажено от боли. Пот стекал по одежде и поблескивал на бледной коже. Приглядевшись, Тяжкий Бобр заметил пятна крови и на ногах. Хотя рядом шевелилось множество людей, мухи уверенно усаживались на рану.— Зрящий Видения Духа, — пробормотал Стройный Лес пересохшим ртом и задрожал.— Принесите ему воды. Положите его на шкуру, чтобы он мог отдохнуть. Принесите ему еды.Тяжкий Бобр следил, как люди подвели Стройный Лес к вигваму и положили на торопливо расстеленное покрывало. После того как перед ним поставили воду и еду, люди Племени столпились во множестве вокруг, так что Тяжкий Бобр приказал им отодвинуться. Все это время слово «Зрящий Видения» эхом звучало у него в голове.— Вот ты и вне опасности. Расскажи нам, что произошло.Стройный Лес поднял голову, и в его глазах блеснул сумасшедший огонек.— Мы поймали женщину анит-а. Она убежала от нас, убив Две Голубые Луны и Крошку Муравья. Мы пошли по ее следам и вышли к пещере, над которой нависает скала. Перед ней сидела старуха. Она сказала нам, чтобы мы уходили, а не то умрем. Левая Рука проткнул ее дротиком, а женщина, которую мы поймали, бросилась бежать. Я подошел к старухе. Она еще была жива. Это была…— Ну, говори, говори.— Это была старая ведьма… Белая Телка.Вздох изумления и ужаса раздался в толпе.Тяжкий Бобр состроил пренебрежительную гримасу и сделал успокаивающий жест рукой:— Беды в этом нет никакой. Я Проклял ее давным-давно, и она должна была умереть. Она обладала Силой. Убить ее смогли только воины, которых я лично благословил. — Он обернулся к толпе с сонной улыбкой на лице: — Вы видите, люди Племени: даже Сильная ведьма не может противостоять Видениям Тяжкого Бобра.— Тебе стоит поусерднее Зреть Видения, — прохрипел Стройный Лес.— Она не умерла? — повернулся к нему Тяжкий Бобр, злобно сверкнув глазами.Стройный Лес уставился на него не менее свирепо:— Умерла… наверное.— Наверное?Стройный Лес с трудом сглотнул; потный кадык заходил вверх-вниз по шее.— Я не стал там оставаться, чтобы точно выяснить. Женщина анит-а убила Левую Руку, Быстрое Падение, Прочный Дротик и всех остальных. Старуха сидела и улыбалась. Она сказала мне, что мы накликали гибель Племени. Она сказала: «Глупец, моя смерть — это ваш последний плевок в лицо Силы».У людей снова вырвался вздох ужаса, а кое-кто даже отшатнулся, прикрыв рот рукой.Тяжкий Бобр усмехнулся:— Значит, ты хочешь нас убедить, что одна женщина убила всех этих храбрых воинов? — Он опять засмеялся, внимательно следя, какое впечатление производит на людей его презрительный смех. Да, ему удалось овладеть их вниманием. — «Глупец» — это она правильно сказала. — Он покачал головой. — Стройный Лес, расскажи нам теперь правду. Вы столкнулись с боевым отрядом анит-а? Ты испугался и убежал?В глазах Стройного Леса загорелся свирепый огонь смертельной ненависти.— Ты называешь меня трусом? Тогда послушай, Тяжкий Бобр. Слушайте все, да хорошенько!— Ну, и так достаточно, — притворно зевнул Тяжкий Бобр. — Я думаю, мы уже поняли, как все было на самом деле.— Слушай, Тяжкий Бобр! Слушай! — Стройный Лес из последних сил встал на ноги; из его ноги потекла свежая кровь.Это уж было слишком! Тяжкий Бобр махнул рукой двум старикам:— Уложите его отдыхать. У него жар.— Белая Телка сказала мне: «Ты один остался. Теперь беги. Беги, парень, как еще никогда в жизни не бегал. Скажи Тяжкому Бобру, что среди анит-а появилась новая предводительница. Ее зовут Танагер. И скажи Тяжкому Бобру, что Зрящий Видения… и Волчья Котомка идут за ним. Скажи ему и всему Племени, что им придется Танцевать с Огнем!»Тяжкий Бобр отошел шага на два, остановился и засмеялся:— Это еще что? Женщина? Женщина? И ты надеешься, что я… и все Племя… что мы поверим, будто женщина сможет выгнать моих воинов из гор?Стройный Лес протянул к нему дрожащие руки; в его глазах была мольба.— Ты отказываешься меня выслушать. Ты меня обвиняешь в трусости. Так знай же: я убежал от Белой Телки. Но потом мне пришло в голову, что я, может быть, поступил глупо. Я отыскал Имеет-Силу, который запер отряд анит-а на скале. Тут я доказал свою храбрость. Я убил одного анит-а и готовился к атаке на их позицию, когда среди наших воинов снова появилась эта же самая женщина. Она убивала направо и налево. Дротики ее не брали. Она Танцевала и Пела со странной улыбкой, а мы…— Довольно! — заревел Тяжкий Бобр, размахивая руками. — Остальное мы выслушаем, когда воины Имеет-Силу…— Долго же придется тебе ждать! — вскричал Стройный Лес. — Он погиб! Погиб и почти весь его отряд! Она вдохнула в анит-а боевой дух, и они бросились на нас со скалы. Мы не могли их остановить! Они наступали и наступали, пока мы наконец не обратились в бегство. Слышишь, Тяжкий Бобр? Мы все обратились в бегство!Тяжкий Бобр покачал головой:— И победила вас женщина? — Он причмокнул губами и придал лицу выражение сострадания. — Унесите его. Он с ума сошел. Бредит от боли.Стройный Лес задрал рубаху, показывая всем раны на боку:— Ты столько знаешь, Тяжкий Бобр. Ты видел много ран. Посмотри. Ты ведь знаешь разницу между тем, как входит в тело острие дротика и как оно выходит с другой стороны. Эти раны я получил, стоя лицом к врагу.— Видите? — указал пальцем Тяжкий Бобр. — Неудивительно, что он бредит. Несчастный. Унесите его. Я приду Петь над ним и попытаюсь привести его в сознание.Стройный Лес фыркнул с отвращением и медленно опустился на землю. Его грудь тяжело вздымалась.— И еще кое-что я могу сказать. Я видел, как призрак Белой Телки поднялся в воздух. Вы все слышали легенды. Ее призрак призвал смерч и на нем поднялся к небу. Может, я и трус, — добавил Стройный Лес, уже еле шевеля пересохшим языком. — Но после того, что я видел, могу только пожелать, чтобы ты смог Танцевать с Огнем, Тяжкий Бобр. Я знаю, что Белая Телка говорила правду. Это было видно по ее глазам.Тяжкий Бобр прищурился:— Смотри не ошибись, парень. Потому что если ты просто врешь, чтобы напугать Племя и прикрыть свою собственную трусость, то тебя ждет кое-что пострашнее дротиков анит-а!И он удалился тяжким шагом, раздвигая плотную толпу, которая не сводила с него глаз.
Огни горели в ночи, будто красные светящиеся глаза. Над каждой ямой с горящими угольями положили тонкую плашку из песчаника. На камне пеклись лепешки из пасты, смолотой из зерен травы. Тонкие струйки пара поднимались в красноватом свете, распространяя восхитительный аромат. Два Дыма внимательно наблюдал за приготовлением пищи. Наконец-то разрешилась загадка, занимавшая его многие годы! Одновременно он пытался слушать рассказы Сверчка и остальных родственников.Люди начали приходить еще день тому назад, сообщая новости о войне в горах. Они приходили то поодиночке, то парами, то впятером; с ними шли собаки-носильщики с поклажей. Все это были женщины, дети, старики и подростки, слишком юные, чтобы воевать. Все рассказывали одно и то же: неожиданное нападение на селение, безуспешная попытка сопротивления, бегство…Теперь они сидели и беседовали вполголоса со Стучащими Копытами и Голодным Быком. Луговая Тетерка и Черный Ворон тоже внимательно слушали, а Три Пальца и Шутки-Шутит суетились возле еще одного очага, кидали в воду кипятильные камни: они разогревали большой варильный мешок похлебки из кореньев.Отблески огня играли на лицах; кое-кто из беженцев просто глядел в огонь с выражением усталости и отчаяния. Другие смущенно шевелили пальцами, скрещивали ноги и рассматривали селение, нависшую над пещерами скалу или просто тьму вокруг. Но, несмотря на разные позы и выражения лиц, всех объединяла тревога и сознание собственного поражения. Два Дыма видел перед собой погибшее, растерянное, недоумевающее племя.Он бросил быстрый взгляд на Маленького Танцора. Зрящий Видения сидел, невнимательно слушая и глядя куда-то в темноту за костром, как будто видел там чудесные образы. Рядом с ним, навострив уши, сидел большой черный волк, глядя на собак, возившихся вокруг селения. Казалось, что даже собаки запуганы и потому не в состоянии напасть на волка:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69