— Ты бредишь. У всех есть карточки для банкомата.
— Пойми, в подвале Башен — в торговом центре — есть еще и банк, — объяснил Дюран. — И когда мне требовалась наличность, я просто спускался туда и снимал деньги.
Эйдриен набирала что-то на клавиатуре и щелкала мышкой, а Джефф незаметно удалился в гостиную. Он некоторое время боролся с искушением включить телевизор, зная, что его спутница этого не одобрила бы, но сдался. Психотерапевт настолько устал от угнездившейся в душе неопределенности, что хотелось просто отключиться от действительности и не думать. А в этом телевизор был лучшим помощником.
— Отдавать такие деньги за ночлег! Я себе этого позволить не могу, — пожаловалась Эйдриен, когда Джеффри проходил мимо. — Ладно, покопаюсь еще. Может, найду какие-нибудь варианты. Надеюсь, нам вообще не придется там останавливаться.
— Тебе виднее, — лениво проговорил Дюран и, повалившись на диван, подхватил пульт. Поблуждав по каналам, он остановил свой выбор на какой-то комедии, откинулся на подушки и ушел в себя.
Глава 25
Они выехали под прикрытием темноты, как воры. Дюран внимательно следил за дорогой. Эйдриен вела машину с постоянной скоростью — спидометр примерз к отметке 65 миль в час. Путешествие все время оставалось благостно-однообразным. Спутники большую часть времени молчали, и со стороны никто бы не определил — кто эта молодая пара и куда она направляется. Машина следовала на север, играя в догонялки с лучами своих фар, Эйдриен невероятно беспокоило вынужденное отсутствие на работе, а Дюран сидел рядом и с беззаботным видом смотрел во тьму за окнами. Когда он закрывал глаза, то воображал, будто едет куда-нибудь на побережье с подругой — отдыхать. И даже когда их обогнал рассвет и восходящее марево открыло взгляду унылый пейзаж пригородного Нью-Джерси, жизнерадостность его не покинула.
Через некоторое время «додж» мчался по туннелю Линкольна, и очень скоро они выехали на Средний Манхэттен, откуда свернули к северу и взяли направление на Верхний Уэст-Сайд. Прибыв по продиктованному доктором Шоу адресу, путешественники еще минут пятнадцать кружили по соседству — Эйдриен выискивала свободное местечко, чтобы припарковаться. Наконец одна из машин у тротуара отъехала, и девушка втиснула «додж» на освободившийся пятачок.
— Терпеть не могу платить за парковку, — объяснила она.
— Не сомневаюсь, — ответил Дюран. — Мы теперь и не можем потратиться на стоянку, учитывая, как долго ты тут кружила.
Офис Шоу располагался на двадцать третьем этаже небоскреба из дымчатого стекла, который в середине семидесятых мог претендовать на роль шедевра современности. Теперь же здание выглядело мрачным и заброшенным. Казалось, что будущее обошло его стороной.
В кабинете доктора было уютно и чисто, на стенах несколько кривовато висели картины, дипломы и всякие памятные вещицы. На всех горизонтальных поверхностях, кроме пола, стояли кипы книг и бумаг, а сам пол устилал изысканный восточный ковер. Эйдриен таких раньше не видела.
Шоу оказался приятным в общении мужчиной с отеческим взглядом и мягкой улыбкой, которая словно несла на себе печать понимания и сочувствия. Карие глаза доктора поблескивали, а буйно разросшиеся брови только подчеркивали мягкость черт лица. Врач пожал гостям руки и жестом радушного хозяина предложил устраиваться на диване.
— Кофе?
Гости согласились выпить по чашечке, и Шоу без долгих предисловий перешел к делу.
— Меня в высшей степени заинтриговала ваша история, Эйдриен, — начал он. — Пожалуй, не слукавлю, если скажу, что коллекционирую необычные случаи потери памяти. Начните с того, что вы успели поведать мне по телефону. Предлагаю вам рассказать, — продолжил Шоу, сосредоточив взгляд карих глаз на гостье, — о том, как этот молодой человек впервые попал в поле вашего зрения. А затем, — сказал он, кивнув Дюрану, — мы перейдем к вам.
Специалист от нейропсихиатрии закинул ногу на ногу, откинулся в кресле и заложил руки за голову, словно впереди был целый день.
В двенадцать сделали перерыв. Шоу, потянувшись всем телом в кресле, дал понять, что встреча подошла к концу.
— В высшей степени любопытный случай, — сказал он, — но даже психиатрам нужен перерыв на обед. Предлагаю поступить следующим образом: сейчас у меня ленч с дочерью, а после, на полвторого, у меня назначена встреча. Если не поленитесь вернуться сюда в три, проведем предварительное собеседование и начнем работать.
— Я не совсем понимаю, что такое предварительное собеседование, — проговорила Эйдриен.
— Как вам сказать… — Шоу повел рукой в воздухе.
— Мне заведут «личную карту больного», — объяснил Дюран. — Туда заносится общая информация: оперировался ли я, не страдаю ли приступами головокружения, есть ли аллергия на лекарственные средства и тому подобное.
— И еще проведем небольшое тестирование, — добавил Шоу. — Ничего особенного — рутинные процедуры: КТ, МРТ.
— Расшифруйте, пожалуйста, — попросила девушка.
Шоу пожал плечами:
— Названия скажут вам не больше, чем сами аббревиатуры. Одним словом, это параметры, по которым мы определяем психопатологический статус пациента, устанавливаем наличие дефектов психики и снижения умственной деятельности. На основе полученной информации можно будет нарисовать кривые тематического восприятия.
Эйдриен кивнула, а Джеффри нахмурился. На что он согласился, приехав сюда? Уж не уготована ли ему участь подопытной свинки?
Шоу ободряюще подмигнул:
— Уверен, мистер Дюран знает обо всем этом не меньше моего, верно?
Тот пожал плечами:
— Я знаю, что представляют собой эти процедуры, но в своей практике использовал их с осторожностью.
— Ну, в этом я с вами вынужден не согласиться: тестирование незаменимо, — проговорил Шоу. — И если позволит время, сделаем сканирование с радиоактивным изотопом. — Заметив опасливый взгляд предполагаемого пациента, врач поспешил его заверить: — Лишь для того, чтобы получить общее представление о состоянии дел.
— Я понял, — проговорил Джеффри, — но речь идет о моей памяти, а не рассудке. С рассудком у меня все в порядке.
Шоу неторопливо покачал головой, словно сказанное Дюраном не имело никакого значения.
— Видите ли, — проговорил он, — если то, что вы мне рассказали, правда, мы столкнулись с функциональным расстройством. А тесты — это просто инструмент диагноста. Перво-наперво необходимо выяснить характер вашей амнезии: органическая, адаптивная, не явилась ли она результатом травмы или чего-то другого, понимаете? — Шоу хлопнул в ладоши, акцентируя внимание на своей мысли.
— Вы не могли бы пояснить? — попросила Эйдриен.
Врач развернул ладони кверху и продолжил:
— На данном этапе невозможно сказать ничего определенного. Амнезия может возникнуть по целому ряду причин — начиная от удара по голове и заканчивая эпилепсией. Ее могло вызвать сильное потрясение и даже злокачественная опухоль мозга. Я не исключаю, что здесь имеет место и какая-то форма истерии.
— Истерии?
Шоу прикрыл глаза.
— В принципе этот термин уже вышел из обихода. Я имею в виду адаптивную амнезию. Амнезию, которая явилась результатом не физиологических, а психологических причин. — Шоу сложил ладони пирамидкой и устремил взгляд на кончики пальцев. — К сожалению, четких границ между этими состояниями провести невозможно, но, выражаясь популярно, истерическая амнезия поддается лечению без оперативного вмешательства. Современные психиатры все чаще относят истерию к диссоциативным заболеваниям психики. — Врач взглянул на часы и рывком поднялся с места. — Как бы там ни было, многое прояснится после тестов.
Они обменялись рукопожатиями, и Шоу препроводил посетителей к двери.
— Итак, увидимся в три.
Дюран с Эйдриен заскочили проведать машину (штрафа за неоплату не обнаружилось), «подкормили» счетчик и нашли гастроном в паре кварталов от офиса Шоу. Там они съели сандвичи с бастурмой и гарниром из малосольных огурцов, попивая из банок газированную воду. Джеффри буквально места себе не находил от беспокойства. В голове у него беспрестанно звучали слова Шоу: «снижение умственной деятельности», «дисфункция», «истерия».
— Что случилось? — поинтересовалась Эйдриен, накалывая на вилку тонкий ломтик соленого огурца.
Джефф покачал головой:
— Если он попытается упрятать меня, я выхожу из игры.
— Упрятать?
— Да, в больницу для душевнобольных.
До встречи с Шоу оставалось больше часа, и они решили наведаться в офис «Взаимного страхования граждан».
— Если ты сам попросишь, тебе, наверное, выдадут копии пленок, — предположила Эйдриен. — Насколько я понимаю, ты их клиент, а значит, они заинтересованы в сотрудничестве.
Одна остановка на подземке и пять кварталов пешком — и вот девушка вместе со своим спутником оказались у цели, хотя здесь мало что напоминало страховую компанию.
По известному Дюрану адресу располагалось отделение службы доставки «Бокс энд мейл», где продавали пузырчатую оберточную пленку и картонные коробки. Также данный пункт отделения связи выполнял функции рядового почтового отделения, сдавая в аренду ящики тем, для кого получать корреспонденцию на дом было проблематично.
Офис «Взаимного страхования граждан» в номере 1119 представлял собой ячейку размером 4 на 6 дюймов, а дверца из прессованного металла скрывала ее содержимое.
Незадачливые сыщики заняли очередь, пока впереди какая-то женщина отправляла бандероль для сына, учащегося в Корнелле. Наконец, поравнявшись со стойкой клерка, Эйдриен поинтересовалась, как можно связаться с компанией «Взаимное страхование граждан».
Клерк, подвижный увалень с длинными светлыми волосами, ответил:
— Только одним способом, мэм. Отправьте им письмо.
— Но ведь вы заключали с ними какой-то договор или оформляли контракт. Там должны быть указаны их координаты.
Служащий покачал головой и сосредоточился на лежащей перед ним бандероли. С профессиональной сноровкой он прикрепил отрез липкой ленты ко шву.
— Вы не могли бы мне просто дать телефонный номер? — продолжала Эйдриен. — Это важно. Мне очень надо побеседовать с этими людьми.
— Леди, как вы думаете, зачем у нас вообще арендуют эти ящики? — Клерк широким жестом обвел ряды ячеек для писем. И хотя вопрос звучал риторически, Эйдриен все-таки сочла нужным ответить:
— Чтобы получать почту.
Парень бросил быстрый взгляд на назойливую посетительницу, а затем, ловко перевернув сверток, осмотрел его с нижней стороны и отправил в белую пластмассовую коробку с адресом почтовой службы.
— Эти ящики арендуют для того, чтобы получать почту тайно. Тайно, понимаете? — повторил он. — Если хотите узнать телефон одной из этих контор, звоните по номеру 411.
— Я пробовала, только их номер не значится в списках, — пожаловалась Эйдриен.
Клерк за прилавком сочувственно ухмыльнулся:
— Ну вот, видите. Именно об этом я вам и говорил: кто хочет разговаривать, тот к нам не обращается.
По пути в офис доктора Шоу спутники заглянули проведать «додж» и подкинули в счетчик монет. Когда же Дюран отправился на тестирование, Эйдриен представился шанс расслабиться в приемной или… «Я, пожалуй, пробегусь, — решила она. — До парка всего пара кварталов». Девушка забрала из машины костюм для пробежек, переоделась в женской уборной на этаже, где располагался кабинет Шоу, а затем спустилась на первый этаж, предоставив своего компаньона и психиатра друг другу.
Эйдриен задумала пробежаться по Центральному парку, так как дистанция по окружности составляла около шести миль — в самый раз. Да и вообще, приятно бежать мимо небоскребов под пологом листвы. Эйдриен бегала около часа, пару раз поворачивала обратно, неожиданно оказавшись совсем у другого выхода, и возвращалась той же дорогой сквозь весь парк. «Вот дурочка, а если бы ты лодыжку вывихнула, тогда что? — думала про себя девушка. — С собой ни цента, даже по телефону не позвонить. Надо лучше запоминать дорогу».
Секретарь в приемной Шоу — огненно-рыжая девица с синим лаком на ногтях и выкрашенными хной волосами — в шесть отправилась домой. Поэтому Эйдриен подошла к ее столу и позвонила, чтобы заказать номер в одном из отелей, телефоны которых она накануне вечером нашла в Интернете. Затем переоделась в обычную одежду и уселась в одном из кресел с «Ньюсуик» в руках. К половине восьмого она уже расправилась с «Нью-Йорк», «Пипл» и половиной «Нью-Йоркера», и ее стало одолевать смутное беспокойство. Дважды Эйдриен нетерпеливо вставала с дивана и подходила к кабинету психиатра, пытаясь разобрать, что происходит за стеной. Однако ее попытки не увенчались успехом — из-за массивной, толстой двери доносилось лишь тихое неразборчивое бормотание.
Врач с пациентом вышли из приемной без четверти девять, и Эйдриен вздрогнула от неожиданности — так резко прозвучали их голоса в тишине холла. Ей не терпелось узнать все поскорее, и она торопливо поднялась им навстречу — ни дать ни взять родственница, ожидающая в холле больницы. Шоу улыбнулся девушке, и от нее не ускользнуло, что доктор чрезвычайно взволнован. Дюран же, в свою очередь, выглядел измотанным и бледным, а его подбородок покрывала едва заметная синева щетины.
— Крайне неприятно, — продолжал начатую еще в кабинете фразу Шоу, — но не смертельно.
Повернувшись к Эйдриен, он извинился за то, что ей пришлось так долго ждать.
— Я буквально огорошен, — проговорил психиатр. — Мне впервые довелось столкнуться с подобным случаем! Невероятно занимательно, и, как я уже сказал Джеффу, утром я бы хотел провести кое-какие тесты — ничего серьезного.
Эйдриен нахмурилась:
— Послушайте, доктор, у вас ведь наверняка успело сложиться какое-то представление. Вы ведь не один час беседовали…
Шоу вздохнул, сплел пальцы в замок и потянулся, затем закрыл глаза и повращал головой. Опустил руки и подвигал плечами. Наконец после своей короткой разминки предложил:
— Давайте присядем.
Они сели.
— Мы имеем дело с очень странным случаем, — начал Шоу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67