Главное — это возможно. И пострадает много людей. Если перед тем, как повернуть руль, еще и разогнаться, то машину выбросит на тротуар, и погибнет не один пешеход.Все кругом будет в крови.Страх был бессмысленный и неподконтрольный, как головокружение. Невелико дело — пройти по прямой, но попробуй пройти по ограде перил на крыше небоскреба — свалишься.Так он себя и чувствовал — как будто сейчас свалится, как будто что-то тянет его вниз, в невидимую пропасть. Вести машину было невероятно сложно, все равно что пытаться одной рукой погладить себя по животу и в то же время другой — похлопать по затылку. Сколько вещей может произойти, страшных, ужасных! Как вообще люди умудряются с этим справляться? Как можно одновременно уследить за чертовой уймой деталей?! Спидометр, переключение передач, сцепление, тормоз, газ... Другие машины, светофоры, пешеходы, придорожные знаки... Тахометр! Мир закрутился водоворотом мест, предметов и последствий.Фрэнк начал тонуть.Куда-то делось еще одно: важное, жизненно необходимое — свой привычный взгляд на мир. Фрэнк забыл, не кто он, а как это — быть тем, кто он есть, и никем другим.Внезапно его осенило: он забыл свою точку зрения. Без нее бессмысленно вспоминать, кто такой Фрэнк Дейли, и пытаться снова им стать. Привычные рефлексы куда-то испарились, им на смену не пришло ничего — Фрэнк будто пытался говорить на незнакомом языке, что выше его сил. Он сам — выше своих сил.Ужас становился все сильнее. Ужас, которого невозможно избежать, — идущий изнутри, оттуда, где раньше был сам Фрэнк. Теперь там не было ничего. Дыра.Что произошло, в общем, понятно. Его накачали какой-то дрянью. Иди Стерн, или Энни, или девица с ребенком — да, скорее всего. Веснушчатая мамаша с жизнерадостной улыбкой. Кто это сделал, уже не важно. У него отняли все, все, чем он был, навсегда.Путь домой казался невыносимо долгим.«Сааб» вырулил на противоположную полосу и устремился вперед, рассекая волну рвущихся навстречу машин.Надо в постель. Там безопасно. Только сначала, конечно, припарковаться. Хотя в таком состоянии это невозможно. Даже если найдется место. Загнать машину в крохотный участочек, ничего не задеть и пользоваться одними руками и ногами? Нет, невозможно.Фрэнк резко тормознул — «сааб» дернулся и остановился прямо на дороге.Прежде чем выйти, он включил фары — потом машину будет проще найти.Как же кружится голова! Словно на шарнирах. С тротуара подошел какой-то человек, что-то сказал по-испански — и отшатнулся, встретившись с Фрэнком глазами.Секунду спустя (или дольше? наверное, час спустя) он пошатывался над телефоном и слушал сообщения на автоответчике.Первое: Фрэнк, это Дженнифер! Ты шутишь, что ли, насчет расходов на спутниковые снимки? Перезвони! Второе: Эй, Фрэнки, это дядя Сид! Слушай, мы так скорбим о твоем отце, хотелось бы повидаться, не пропадай, в общем! И третье, от женщины, с наилучшими пожеланиями: Привет! Мы сегодня виделись! Приятного улета! Кстати, хотите вернуться? Тогда надо сменить тему работы! Тут зазвонил телефон, опять включился автоответчик.Энни:— Фрэнк, это я. Мне все же очень не нравится та дрянь на руле. Перезвони, хорошо? Или может... может, мне зайти? Фрэнк, ты там? Возьми трубку! Нет, никогда. Телефон затаился, дрожит, дышит, как муравьиная матка в логове. А руки... Господи, руки! Руками можно сделать такое!.. Глава 25 Штаб, 23 мая Штаб «Храма Света» располагался на территории бывшей частной школы в двадцати километрах от Лейк-Плэсида. За воротами, попетляв в хвойных зарослях, дорожка утыкалась в небольшую площадку, служившую автостоянкой. От нее, опять через лес, тропинка, посыпанная гравием, вела на ухоженную лужайку, что раскинулась между черным, заросшим лилиями прудом и пологим холмом.По левую руку теснились несколько белых домиков. Раньше там жили учителя, теперь их заняло руководство культа. Неподалеку пара обветшалых общежитий давала приют остальным жившим при штабе.Лаборатории выглядели куда внушительнее. В соединенных паутиной переходов ультрасовременных конструкциях из стекла и металла располагались собственно лаборатории, столовые, лазарет, администрация и фабрика. Здесь производились витамины, косметика, гомеопатические лекарства.С вершины холма открывался прекрасный вид на всю территорию, и там же, на холме, стоял особняк директора — отреставрированное старинное здание в английском стиле, окруженное беседками с плющом. Здесь была резиденция Соланжа и святая святых «Храма Света».Сюзанна сидела на вымощенной камнем террасе, под пологом розовых глициний, смотрела на горы вдалеке и пыталась успокоиться. Она не знала, зачем ее сюда призвали. Поэтому и было не по себе — про террасу рассказывали всякие вещи.Наверняка просто россказни.Если тебя вызвали в особняк — то это почти всегда хорошо. Когда играют свадьбы, Соланж проводит их на террасе. Здесь же награждают и распределяют особые задания. Поэтому и ее призвали — для хорошего. Чего бояться? И в Райнбеке, и в Лос-Анджелесе, и в Вашингтоне все прошло как по маслу. Но тогда почему призвали только ее, без Томми, Бона и других? Почему только ее?Продолжая кормить малыша, Сюзанна застенчиво посмотрела на Соланжа. Тот слушал отчет Белинды про дезертира.— Его нашел детектив в каком-то мотеле.— Как именно?— Он позвонил домой. Соланж кивнул.— Крамер вычислил телефонный номер?— Да, на него работает какой-то телефонный специалист. В общем, дезертира нашли.— Где он сейчас?— В лазарете, — ответила Белинда, кивнув в сторону лабораторий. — Док накачал парня аминазином, так что особо с ним не пообщаешься. Если нужно, его можно привести.— Нет, оставьте все как есть, — покачал головой Соланж.Какой он классный! Замер, заложив руки за спину, с полузакрытыми глазами, слушает, словно музыкант чужую музыку. А когда двигается, то всегда неожиданно.Как настоящий кот.Среднего роста, худой, как змея, в потрепанных джинсах, высоких ботинках и белой рубашке с закатанными до локтей рукавами. Щеки покрывала щетина, иссиня-черные волосы не мешало подстричь. Пронзительный взгляд из-под густых бровей с проседью...Да, все дело в глазах. Вот откуда его власть. Важно не то, что он говорит, а то, как он смотрит: «Только ты можешь меня понять, только ты». Когда такое чувствуешь — это почти как влюбиться.Влюбиться тоже несложно. Сюзанна никогда не видела такого привлекательного мужчины. Не в привычном смысле этого слова, не красивого. От «красоты» его уберег нос, который много лет назад сломался и неправильно сросся — получился орлиный клюв, придававший лицу хищное выражение.И голос. Глубокий, как шахта, с едва различимым мягким акцентом. Сюзанна смотрела, слушала, как он говорит, она не могла ошибиться: Соланж — великий человек. И даже не один, а много великих людей. Газеты сравнивали его то с Гитлером, то с гаммельнским крысоловом, то с Джоном Мьюиром Джон Мьюир — известный американский натуралист.

, кто бы это ни был... Надо выяснить.Все остальные относились к нему точно так же. Обожали издалека. И слегка побаивались.Кроме Сюзанны, Стивена и Соланжа, на террасе собралось еще пятнадцать человек. Все были из личного состава, то есть полностью принадлежали «Храму». Каждый плавал на «Хрустальном драконе» — и с тех пор делил с другими все: еду, постель, явки, шифры, тайны и преступления. Здесь была вся их жизнь, и друг для друга они стали всем: семьей, любовниками, друзьями. Больше у них не было ничего и никого. Даже прошлое сделалось общим — каждый пережил одно и то же «рождение», день, когда их включили в личный состав.Стивен причмокивал, а Сюзанна переводила взгляд с одного лица на другое. Директора отделов или их заместители, сливки, лучшие люди «Храма Света» — Сюзанна знала почти всех. Тощий мужчина с пожелтевшими от табачного дыма пальцами — Саул, директор отдела особых проектов, в котором работает и Сюзанна. Рядом — Антонио, Белинда и Джейн, заместители по науке, особым поручениям и безопасности.Вера, директор по вербовке, по слухам, любовница Соланжа. Она дико сексуальная; Томми утверждает, что «носом ее чует».Кроме Веры и дирекции особых проектов, собрались руководители отделов финансов и связи, а также директора организационного, технического и юридического отделов. Сюзанна знала их в лицо, а по именам не всех.А еще одному, япошке в черном костюме, вообще тут не место. Он стоял в стороне и молча наблюдал за остальными.— Что с родителями? — спросил Соланж.Белинда повернулась к худосочному парню, который со скучающим видом прислонился к стене.— Фрэд? — спросила она.— Им известно, что он здесь, — ответил Фрэд, — но они ничего не могут поделать. Он не обязан с ними видеться и разговаривать. Ему двадцать три. К тому же у нас есть его письменные показания, так что все порядке. Вернее будет, как только я их распечатаю.— Он точно подпишет?— Уже давно подписал — когда входил в личный состав. Мы все подписывались не один раз. Мне надо только сочинить текст и поставить дату.— Отлично! — Соланж хлопнул в ладоши и развернулся. — Кто следующий? Абрам, что нового?Директор технического отдела был иммигрантом из России. Он протер очки, кашлянул и близоруко прищурился в сторону Соланжа.— У нас все готово.— Не может быть, — удивился Соланж.— И тем не менее. Хотя, должен признать, это было очень и очень непросто. Мы почти восемь месяцев не разгибали спины. Возникали проблемы с температурным режимом, с компетентностью работников и даже с дисциплиной. А вакцина! — Он замолчал и оглядел собравшихся. — Вы представляете, скольких трудов стоит купить двадцать тысяч оплодотворенных куриных яиц, не привлекая внимания управления по контролю за продуктами?Все рассмеялись, Абрам улыбнулся.— Но свершилось! — заключил он. — Можно начинать вакцинацию хоть завтра. Когда хотите.— Что с «испанкой»? — прикрыл глаза Соланж. Абрам снова надел очки и поморгал.— Сильна как никогда и прекрасно реплицируется.— Сильна как никогда? Это только гипотеза.— Нет, — покачал головой Абрам, — это факт.— А где доказательства?— Мы провели лабораторные испытания и получили четкий результат. Смертность увеличилась впятеро.— Каким образом?— Нужен подробный отчет? — спросил Абрам, склонив голову набок.— Нет, покороче.— Гены расшифровали еще в октябре. С тех самых пор мы пытались замаскировать вирус, чтобы он сделался невидимым для иммунной системы.— И что?— Нам это удалось.— Как?Абрам вздохнул.— Методом проб и ошибок мы узнали, что если изменить один небольшой сегмент РНК, то вирус начинает выделять вещество, которое маскирует его антигенные детерминанты и прячет от базофильных инсулоцитов. Таким образом, рецепторам иммунных клеток не с чем связаться, и иммунный ответ задерживается вдвое.— Коэффициент смертности?— Около пятидесяти пяти процентов. Все долго молчали.— Отлично! — воскликнул наконец Соланж. — Завтра начинаем вакцинацию.— Организую, — кивнул Абрам.— А мистер Ким? — спросил Соланж, церемонно поклонившись япошке.— Для него все будет готово через два дня.— Хорошо. Вас это устраивает, мистер Ким? Тот тупо поднял глаза, ни слова не поняв.— Два дня, — сказал Соланж, подняв в воздух два пальца. — А потом... Пхеньян.Ким (оказывается, кореец!) радостно улыбнулся и кивнул. Вера подняла руку, и Соланж обернулся к ней.— Что делать с теми, кто за границей? У нас есть люди во Франции, России, Израиле, еще в нескольких странах... И не просто наши люди, а из личного состава. Вызвать их сюда?Ей ответила Белинда:— Дешевле послать курьера. Дай мне список, и я хоть сегодня организую. Можно привить всех за неделю.— Хорошо, — кивнул Соланж. — Что у нас следующее? Сюзанна?Вот когда бывают сердечные приступы. Стивен оторвался от груди и едва не заплакал. Сюзанна передала его Белинде и застегнулась.— Ну ты и красавица! — воскликнул Соланж. — Настоящая королева!Сюзанна покраснела.— Саул, почему ты ее от меня скрыл? Зачем мне разведка, если от меня скрывают самое главное? — улыбнулся Соланж, обняв Сюзанну за плечо.— Я написал целый отчет, — улыбнулся Саул. — Его передала Белинда.— Ладно, — смилостивился Соланж, — в следующий раз приложите к отчету фотографию. Отчет я читал. Вот что: предлагаю переименовать ее в Сюзанну Бонд. Как тебе, нравится?Сюзанна кивнула. Ей было неловко в центре внимания, а из-за руки Соланжа на плече она едва сдерживала дрожь.— Можете мне поверить, — продолжал он своим низким бархатным голосом, — если бы вы знали, что она сделала, вас пришлось бы убить! — Он рассмеялся, за ним и остальные. — Я не шучу! Даже мне страшно!Опять смех.— Но... — это слово повисло в воздухе, как граната, — есть одна проблема.У Сюзанны опять чуть сердце не выскочило из груди.— К-какая проблема? — спросил она, подняв глаза.— Мальчик, — грустно покачал головой Соланж.Внезапно Сюзанна поняла, почему ее вызвали, что она натворила. Детей иметь нельзя, потому что люди... Как сказал Соланж? Перенаселяют!.. Люди расползаются по планете, как тараканы! И это самая большая проблема...— Ho...— Тсс! — Соланж притянул ее к себе еще крепче. Какой он сильный! — Не вздумай оправдываться. Я же сказал, ты у нас герой, а значит, им и останешься. И нечего тявкать. Ясно?Сюзанна кивнула.Он отпустил ее, отошел к деревянному ящику, который Сюзанна сразу и не заметила, вытащил оттуда рулон прозрачных мешков для мусора и раздал всем собравшимся.Сюзанна, не задумываясь, протянула руку, но он покачал головой.— Это только для них.Затем взял Стивена, положил ребенка в мешок, завязал сверху и протянул Белинде.— Держи.Сюзанна не верила своим глазам. Стивен приглушенно плакал из мешка. Его было видно — он размахивал руками и ногами и судорожно дышал между воплями — пленка начала запотевать. У Сюзанны подкосились ноги. Соланж схватил ее за локоть и не дал упасть.— Держись, ради него, — сказал он и обернулся к остальным. — Отлично. Все, кроме Сюзанны и мистера Кима.Они надели мешки на головы и завязали на шее. Сюзанна в ужасе обвела их взглядом — полиэтилен вздымался, оседал и снова вздымался.Вернувшись к ящику, Соланж достал из него две пары боксерских перчаток и бросил одну Сюзанне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34