— А вот и мой багаж, — натянуто произнесла Лиз и показала на зелёный чемодан. Жест получился механическим, словно моя супруга была не живым человеком, а заводной игрушкой.Светло-зелёный, с кожаной отделкой чемодан был мне совершенно незнаком. При виде его я погрузился в ещё большую печаль. За время нашей разлуки Лиз приобрела не только чемодан. Она купила близнецам новые рюкзачки. Блузку, которая была на ней, и многое другое. Это обстоятельство, как мне казалось, говорило о том, что наши жизненные пути все больше расходятся. А стильный чемодан возвещал о другой реальности — о весёлой и шикарной жизни.Она веселилась, вместо того чтобы быть здесь и делить со мной весь этот ужас.— У него есть колёсики, — сказала Лиз, когда я, протолкавшись через толпу, подхватил чемодан с багажной карусели. Но я всё же понёс его в руках — чемодан хоть и был тяжёл, но по крайней мере (так же как и встреча самолёта) смягчал ощущение моей полной никчёмности.К этому времени стало ясно, что несчастье набирает обороты и меня относит все дальше от центра событий. Я по меньшей мере раз шесть рассказал, как всё произошло, нашёл и передал для распространения самые последние фотографии близнецов. Кроме того, я позволил объявить об исчезновении в средствах массовой информации. Детально описал одежду мальчишек. Обзвонил соседей, чтобы узнать, не видели ли они этой ночью чего-нибудь около моего дома: машин, мальчиков, огней. (Жасмин Зигель призналась, что заснула перед ящиком во время передачи «Сопранос».) Я дал согласие на прослушивание телефона, запись разговоров, проверку содержимого компьютера и обыск дома.Меня злило, что они до сих пор не удосужились осмотреть дом. Я не понимал, что им мешает это сделать, и не преминул поделиться своими соображениями с Шоффлером, перед тем как отправиться в аэропорт.— Кевин был здесь, — сказал я детективу. — Он звонил с этого телефона. И прибыл сюда наверняка не один. А это означает, что здесь побывал и похититель. Вы должны обнюхать все это место.Шоффлер посоветовал мне расслабиться. Для дальнейших действий, сказал он, надо получить разрешительные документы, и добавил, что колеса бюрократической машины вращаются медленно. Однако контакт с городскими властями уже установлен, утешил он меня напоследок.Я сообщил номер своего сотового телефона так называемому специалисту по коммуникациям, направленному ко мне Шоффлером. Это была женщина по имени Натали. Мы вместе прошлись по списку, чтобы я мог назвать номера как входящих, так и исходящих соединений. Я идентифицировал все сообщения. Звонили Криста — моя помощница на студии, Лиз, Каз Картер (мы вместе возили детей в дневной лагерь) и Дейв Уайтстоун — мой продюсер. Одним словом, все свои. И так далее и тому подобное. Натали взяла мою «Нокиа» в качестве вещественного доказательства и выписала мне соответствующую квитанцию. Кроме того, она выдала мне так называемый клон — аппарат с тем же номером — на тот случай, если позвонят Кевин или Шон. Или кто-то иной, с требованием выкупа.Я побеседовал также с милой женщиной по имени Шелли из «Центра борьбы с детской эксплуатацией и розыска исчезнувших детей». Она сканировала фотографии близнецов, чтобы её организация могла начать распечатку постеров по территории всей страны. Начальница Шелли должна была позвонить мне позже, чтобы обсудить иные возможности поиска и дать необходимые советы.Теперь мне оставалось лишь стоять в стороне и не путаться под ногами. Чтобы найти Кевина и Шона, я был готов рыть землю, но оказалось, мне просто нечего делать.По движущемуся тротуару мы добрались до парковки. Кристиансен, стоя за моей спиной, позвякивал в кармане ключами. Лиз шла впереди меня и делала всё возможное, чтобы подавить владевший ею ужас. * * * Когда Кристиансен свернул на Ордуэй, Лиз от изумления открыла рот. Кучка репортёров, начавших собираться ещё ранним утром, разрослась в огромную толпу. Два микроавтобуса связи расположились в проездах по обеим сторонам улицы, ещё один стоял рядом с домом Хокинсонов, полностью заблокировав их красный «эксплорер». По газонам и тротуарам змеились кабели осветительных приборов. Там же топтались люди с камерами и их ассистенты. Парочка одетых с иголочки типов, обеспечив себе открытое пространство, проверяла световое и звуковое оборудование, чтобы чуть позже выйти в прямой эфир. В дверях домов торчали соседи, изумляясь столь неожиданно возникшему в нашем квартале оживлению. Едва заметив полицейскую машину, репортёры срочно заняли исходные позиции.— Вот дерьмо! — бросил Кристиансен и добавил: — Прошу прошения за свой французский, мэм.Лиз издала тихий стон.Меня охватил ужас. Мне казалось, что я наг и беззащитен. В сценах, подобных этой, я принимал участие десятки, если не сотни раз. Однако всегда выступал либо в роли репортёра на острой пресс-конференции, либо простого журналиста, ожидающего в толпе себе подобных появления какого-нибудь важного типа. Я прекрасно знал, что чем больше толпа газетной и телевизионной братии, тем менее она управляема. Пару лет назад я освещал дело снайпера, действовавшего в округе Колумбия, оказался в числе девяти сотен журналистов на пресс-конференции шефа полиции Роквилла и хорошо помню разыгравшиеся там дикие сцены.Я подумал (увы, слишком поздно), что мне следовало предупредить Лиз. Ведь дальше будет ещё хуже. Похищение близнецов станет главной новостью, и статьи об этом появятся на первых полосах. А то, что я сам работаю в сфере информации и моя физиономия многим знакома («знаменитость третьей категории» — называла меня Лиз), только подольёт масла в огонь.Когда толпа облепила машину, Лиз инстинктивно приникла ко мне. Я понимал, что поступаю неправильно, ведь человек, пытающийся скрыть лицо, автоматически считается виновным, однако не мог удержаться и прикрыл голову Лиз полой своего пиджака. Она рыдала, прижавшись ко мне.— Всё в порядке, — пробормотал я, и она, пытаясь взять себя в руки, судорожно вздохнула.Эта попытка кончилась полным провалом. Сжав кулаки, она прижала их к глазам.— Ведите нас прямо в дом, — сказал я Кристиансену.— Каким образом? — спросил он, и кончики его ушей покраснели.— Шагаем быстро. Стараемся не встречаться взглядами. Повторяйте лишь одно слово: «Простите». Больше ничего. Абсолютно ничего.Мы так и поступили. Кристиансен шагал первым, с видом игрока в американский футбол, изготовившегося нанести удар, я вёл Лиз, направляя её в тот коридор, который на мгновение создавал в толпе полицейский. Одним словом, нам каким-то чудом удалось прорваться сквозь слепящий поток вспышек, потрескивание механических затворов фотоаппаратов и какофонию вопросов и комментариев.— Простите! — Что вы можете сказать?..— Простите. — Это мать. Она выглядит…— Простите. — …имеются ли подозреваемые?— Мистер и миссис Каллахан, не могли бы вы сказать нашим…— …родители мальчиков живут раздельно.— Простите. — …нельзя исключать, что близнецы просто убежали из дома.— Чтоб их… — выдавил Кристиансен, когда мы оказались в доме. Коп тяжело дышал, а его уши пылали огнём.Скрывшись за дверью от безумной толпы, мы почувствовали себя победителями. Но наш триумф продолжался недолго. Лиз стояла передо мной, глядя куда-то в пространство.— Алекс, — произнесла она и снова замолчала.— Да, Лиз…— Алекс! — выкрикнула она и замолотила по моей груди кулачками. — Где они? Ты должен их найти! Глава 8 Мы сидели в кухне.— Итак, никаких новостей… — начала она, но голос сорвался, и фраза осталась неоконченной.— Я позвоню Шоффлеру, детективу, который ведёт расследование. Я обещал связаться с ним, как только мы вернёмся из аэропорта.Я протянул руку к телефону. Она не сводила с меня глаз.Но Шоффлер оказался на совещании. Я оставил ему сообщение и заварил для Лиз чай. Она сидела, опустив плечи и уронив руки, похожая на тряпичную куклу. Я даже подумал, не показать ли её врачу.— Ты звонил своим родителям? — спросила Лиз безжизненным голосом.— Они уже в пути.— А с моей мамой… нервное потрясение, — сказала Лиз. — Она в больнице.— О, Лиз…— Вообще-то мама в порядке… но ей дают седативные препараты… ты понимаешь.— Мне очень жаль.— Я умоляла папу остаться с ней, но он всё-таки едет. Мне не удалось его остановить. — Она судорожно вздохнула.Лиз так долго размешивала сахар в чашке, что мне в конце концов пришлось её остановить, накрыв ладонью её руку.— О… — устало произнесла она.Несмотря на толпу за дверями, в доме было так тихо, что я слышал, как гудит холодильник и подвывает кондиционер. Мне казалось, что мы от кого-то скрываемся.Лиз поставила локти на стол, опустила лицо в ладони.— Мы их найдём, — услышал я свои слова.Она тяжело вздохнула и подняла глаза.— Найдём обязательно! — горячо повторил я. — Мы найдём их, Лиз.Жена внимательно посмотрела мне в глаза, и то, что она там узрела, её, видимо, не успокоило. Лицо Лиз исказила страдальческая гримаса, она уронила голову на руки и безутешно разрыдалась. * * * Лиз принимала душ, когда позвонила Клэр Кароселла.— Я отвечаю на ваш звонок, — деловито произнесла она. — Я работаю в Центре борьбы с детской эксплуатацией и розыска исчезнувших детей, моя коллега обо мне, кажется, упоминала…— Да, она сказала, что вы позвоните.— Здесь, в Центре, нам хорошо известно, — начала Клэр, — что многие родители не знают, как поступить в ситуации, подобной вашей… В таких случаях мы советуем, что делать.— Да, — сказал я.— Итак, начнём, как говорится, сначала, — продолжала она. — Средства массовой информации. Не сомневаюсь, что они уже разбили лагерь у вашего порога.— Точно.— Эти типы способны кого угодно свести с ума, — заявила Клэр, — но на самом деле они — ваши главные союзники. Вы с супругой должны как можно быстрее выйти в эфир и попросить вернуть детей.— Моя жена… она…— Не сомневаюсь, ей очень тяжело. Поверьте, я все знаю… Тем не менее, — выдержав короткую паузу, продолжила Клэр, — вы должны выйти на встречу. Это очеловечивает вас, и вы становитесь жертвой не только в глазах публики, но и похитителей. Многие из этих типов следят за развитием событий. Иногда они даже присоединяются к поискам жертвы.— Полли Клаас, — назвал я имя девочки, похищенной в Калифорнии из своей спальни и позже найденной мёртвой.Человек, больше всех других старавшийся найти девчушку, оказался сексуальным маньяком, имевшим судимости за пристрастие к маленьким девочкам. Этот подонок напечатал и распространил тысячи розыскных бюллетеней, и благодарный отец даже поставил его во главе фонда, финансировавшего поиски.— Да, — согласилась Клэр Кароселла, — это всего лишь один пример, но…— Но убийцей был не он, — продолжил я, припомнив детали дела. — Им оказался совсем другой парень.— Похоже, вы не теряете времени даром. Трудитесь вовсю.Я действительно потрудился. Проведя всего пару часов в Интернете, я узнал о похищенных детях гораздо больше, чем мне того хотелось. Например, то, что более половины из них были мертвы уже через три часа после исчезновения.— Но ведь этим парням может смертельно надоесть вся эта информационная свистопляска, и они окончательно озвереют.— Да, — вздохнула она, — это одна из негативных сторон широкой кампании. — Последовал очередной вздох. — Но поверьте, Алекс, выход в эфир имеет всё же значительно больше плюсов, нежели минусов. Всякого рода подсказки, сообщения по горячей линии, помощь волонтёров и многое другое становятся значительно интенсивнее после обращения родителей.— Хм…— Кампания в средствах массовой информации может по-настоящему помочь в расследовании. Бывает, что похитители не в силах устоять против соблазна позвонить родителям. И могут невольно навести полицию на след. Вроде пироманов, которые частенько приходят полюбоваться на пожар, который сами и устроили. Эти мерзавцы желают стать участниками спектакля.— О'кей, — сказал я, — мы это сделаем.— И ещё… говорите с журналистами так, как подсказывает вам ваше сердце. Не пытайтесь написать речь, чтобы потом её зачитать. Будет правильнее, если вы… если вы все скажете, как умеете. Чем больше эмоций, тем лучше.— Да-да…— Некоторые родители предпочитают выступать в студии, но для этого вы должны получить там эксклюзив… Решать вам. Это будет не так страшно, да и освещение значительно лучше. Однако другие репортёры могут на вас разозлиться.— Хм…— Кроме того, студийная передача может оказаться чересчур… сдержанной. Думаю, что лучше всего выступать с порога дома. Да, кстати, упоминая пропавших, говорите «Кевин и Шон», а не «мои сыновья» или «мои дети». Это очень важно.— О'кей. Я понял.Её последний совет оказался несколько обескураживающим.— Думаю, что поступлю неправильно, если не скажу этого… — произнесла она.— Что именно?— Многие родители приглашают специалистов по пиару, — пояснила Клэр. — В некоторых общественных группах это стало довольно обычным явлением… В ассоциациях лиц, страдающих какой-либо болезнью, например, или в содружестве родственников жертв воздушных катастроф… Одним словом, вы понимаете. Имеются в виду профессионалы, специализирующиеся на проблемах той или иной группы.— Вы хотите сказать…— Это, конечно, выглядит не совсем обычно, но мне говорили, что специалисты по общению со средствами массовой информации могут принести существенную пользу. Я имею в виду не кого-то из своих приятелей, Алекс, а хорошо зарекомендовавшие себя в этой сфере фирмы. Эти люди помогут обеспечить вам максимальное присутствие в средствах массовой информации. Если следствие затянется, они профессионально подогреют интерес к теме.— Не думаю, что…— Послушайте, Алекс, я просто предлагаю вам подумать о подобной возможности. Семье Смарт лишь благодаря помощи профессионалов удалось так долго удерживать дело Элизабет в телевизионных новостях и на первых полосах газет. Даже когда все уже считали её мёртвой. Одним словом, если вы решите привлечь мастеров пиара, я дам вам список фирм.Я поблагодарил её, но, вешая трубку, почувствовал себя так, будто шагнул в Зазеркалье. У меня пропали дети, а они хотят, чтобы я выступил перед камерами и нанял специалистов по пиару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59