Потребовались некоторые усилия, чтобы вернуть его на нужные рельсы.— У вас имеются ещё какие-нибудь соображения в связи с делом Габлер?Он задумчиво подёргал волоски под нижней губой, немного помолчал.— Имеются. И от этого голова идёт кругом. Вы ведь читали моё заключение, не так ли?— Да, читал.— Значит, знаете, что эта крошка Клара была жива, когда… когда это произошло?Я молча кивнул.— На теле остались следы опилок. На икрах ног, на затылке, подошвах туфель, на пальцах. Опилки сосны. И никаких повреждений или ран на руках или ногах, свидетельствующих о попытках отбиться.— Гроб?— Вполне возможно. Не исключено, что парень хотел их похоронить, но потом передумал. Но более всего меня поразило следующее обстоятельство. Когда Клару Габлер пилили на части, она была жива и при этом не связана. Во всяком случае, я не нашёл никаких следов. Никаких потёртостей. Никаких ссадин на запястьях или лодыжках и абсолютно никаких следов борьбы с целью освободиться. Под ногтями у неё не осталось следов кожи, грязи или дерева. Ничего.— И что это должно означать? Наркотики?— Я вначале тоже так подумал, но следов наркотических веществ не нашёл.— Так что же это всё-таки означает?— Это означает, что её предварительно не связывали и, насколько я смог определить, не опаивали наркотиками. Женщину пилят надвое, и она при этом не связана. Объясните мне, как такое возможно устроить? «Ложись, крошка, и, пожалуйста, не двигайся. Это будет совсем не больно». Так, что ли?В дальних уголках моего сознания зашевелились какие-то мрачные тени, но что они означают, я не понимал.— Возможно, она не знала, что должно случиться, — неуверенно предположил я.— Возможно. Но, как уже сказал, я провёл все мыслимые анализы. Искал седативные препараты, транквилизаторы, следы опиатов. Ничего. И никаких расслабляющих мышцы веществ типа кураре. Я искал даже следы парализующих средств. Всё напрасно.— А как насчёт второй сестры? Той, которую застрелили?— Это была банальная казнь, — отмахнулся Чизуорт. — Простой расстрел. Её положили на землю лицом вниз и сделали один выстрел. Револьвер держали достаточно далеко от головы, чтобы не забрызгаться кровью. И это меня, если хотите знать, тоже удивило.— Что именно вас так удивило?— Сравнение. Убийство Клары потребовало больших подготовительных усилий и преодоления разного рода трудностей. Представьте только, что стоило доставить тяжёлое оборудование в труднодоступное место. А с Карлой наоборот — все тихо и мирно. По-деловому, можно сказать. — Он допил мохито и спросил: — Почему так? * * * В семь утра следующего дня я уже был в машине, не забыв прихватить с собой всё, что мне казалось необходимым. А именно: пару бутылок воды, крем от загара, бейсболку местной команды и солнцезащитные очки. Третье мохито было явной ошибкой, и, выезжая с бульвара Тропикана, я всё ещё сожалел о содеянном. Слепящие лучи утреннего солнца, отражаясь от полированных кузовов и стёкол других машин, заставляли меня щуриться. Когда я, свернув на Чарлстон, поехал строго на запад, смотреть вперёд стало значительно легче. Я катил в сторону каньона «Красные скалы», где нашли свою смерть Клара и Карла.Я ехал мили и мили по плоской, словно облатка для причастия, земле. Если её не совсем таковой сотворил Бог, то дело Создателя успешно завершили компании «Асплунд» или «Катерпиллер». Городские кварталы сменялись строительными площадками, многие из которых представляли собой лишь отглаженную бульдозерами землю. Справедливости ради следует заметить, что, несмотря на отсутствие построек, все будущие поселения имели выдержанные в местном стиле украшенные высокими кактусами въезды. «Сто квартир на верхних этажах, двести на нижних!», «Четыреста на нижних!», «Осталось четыре квартиры!» Город явно процветал. Я мог убедиться в этом, изучая в офисе Гольдштейна снимки из космоса. Лас-Вегас, разрастаясь, давал обширные метастазы в сторону окружающих его гор.На западе признаки городской экспансии исчезли лишь вблизи каньона Красные скалы — одного из многих природных парков и заказников, расположенных по направлению к Долине смерти и границе с Калифорнией. Лишь подъезжая к каньону, я увидел, насколько красивы эти места. Моему взору открылась пустынная впадина, окружённая бастионами из красного известняка. Отдав пять баксов в сторожке у въезда (открывается в шесть утра), я оказался на дороге протяжённостью в тринадцать миль и при этом, как утверждал путеводитель, «невероятно живописной». Дежурившая у входа женщина-рейнджер дала мне брошюру с информацией о туристских тропах, местной флоре и фауне и кратким рассказом об истории природного парка.— Ледяной каньон? — переспросила она, когда я задал ей вопрос. — Паркуйте машину в «Шестой зоне». И захватите побольше воды. В Ледяной каньон её не завозят.В «Шестой зоне» уже стояла одна машина. Это был пикап «додж», с украшенным парой больших бычьих рогов капотом. На бампере машины красовался стикер, гласивший: «Мой малыш заткнёт за пояс лучшего студента». Я выпил полбутылки воды, сунул полную бутылку в карман штанов и двинулся в путь, следуя обозначенному на указателе направлению.Прошагав минут пятнадцать, я отказался от мысли добраться до места, где были обнаружены тела сестёр Габлер. Их нашли в небольшом ущелье, именуемом Колдовским и находящемся за Ледяным каньоном.В колледже я довольно активно занимался скалолазанием, но с тех пор у меня было мало практики. После рождения близнецов я совсем забросил это занятие и не был готов идти по следам обнаружившего мёртвых сестричек парня. У меня не имелось даже горных ботинок. А подъем без страховки по почти вертикальной стене Ледяного каньона — явно неподходящее занятие для человека, взбиравшегося последний раз по скалам сто лет назад.Ещё до выезда из города я много думал, как найти обходной путь, но, оказавшись на месте, понял, что круговой маршрут по сильно пересечённой местности займёт несколько часов. Кроме того, для этого потребуются горные ботинки, рюкзак и гораздо больше воды. В итоге я решил лишь приблизиться к месту преступления, чтобы лучше прочувствовать общую атмосферу.Особенно меня занимали две вещи. Только оказавшись здесь, я понял, что имел в виду доктор Чизуорт. Если его догадки о циркулярной пиле и генераторе соответствовали действительности, то убийце пришлось тащить их в это крайне неподходящее место, находящееся в опасной близости от популярных среди любителей природы маршрутов. Большинство туристов ограничивались тем, что следовали по обозначенному во всех путеводителях кольцевому маршруту: «Парковка — Ледяной каньон — парковка». Но район Ледяного каньона любили и настоящие альпинисты. Именно поэтому там оказался Джош Гомельский. Зачем выбирать столь людное место, если в этой части Невады так много по-настоящему диких районов? Зачем готовить убийство там, где может оказаться масса потенциальных свидетелей? Убийца не мог не знать, что останки сестёр-близнецов будут рано или поздно (скорее рано) обнаружены одним из любителей природы, коих полно в этой части Соединённых Штатов. Почему преступник не выбрал место столь же недоступное, но не столь популярное?Первые двадцать минут я шагал по плоской пустыне мимо кустов, кактусов чолья и зарослей юкки. Идти было довольно легко, хотя на каменистой тропе приходилось выбирать, куда лучше поставить ногу. Однако вскоре характер местности изменился в худшую сторону, и я заволновался, не сбился ли с пути. Не исключено, что это всё же был маршрут, обозначенный в брошюре как «подъем умеренной сложности», но тропа не имела никаких указателей. «Это же не национальный парк, — подумал я, — а всего лишь дикий заказник, и надо принимать его таким, какой он есть».Время от времени мне приходилось перелезать через скалы и крупные валуны. А несколько раз, пропустив поворот, я оказывался на краю обрыва и вынужден был возвращаться. Ещё через десять минут я растянул лодыжку. Нога болела, но растяжение не казалось серьёзным, и я двинулся дальше. Через некоторое время местность стала практически непроходимой, и я снова засомневался, не потерял ли тропу.Подъем пока доставлял мне удовольствие, но я понимал, что далёк от лучшей формы и совершенно не готов к подобного рода упражнениям. Перед выходом следовало бы подумать о проводнике… или по меньшей мере о подробной топографической карте.Через некоторое время я столкнулся ещё с одной проблемой. Это было солнце. Я чувствовал, что за временной прохладой стоит жар, который обрушится на меня, едва солнце выглянет из-за скал. Воздух уже стал горячее, а солнечные лучи, пробиваясь через расщелины скал, вонзались, словно лазер, в незащищённые тёмными стёклами очков уголки глаз. Оказываясь в незатененных местах, я чувствовал под своими пальцами раскалённые камни.На дне Ледяного каньона солнце оставило меня в покое, и я решил подняться чуть выше к скальному выступу, где из камней торчала небольшая сосенка. Подъём оказался труднее, чем виделось, и, добравшись до цели, я едва дышал, так что даже пришлось присесть. Оглядевшись по сторонам, я обнаружил, что не первым облюбовал это местечко. Неподалёку от выступающих из камня корней сосны виднелась смятая обёртка от жевательной резинки, а в каменном углублении торчали четыре сигаретных окурка. Я достал бутылку тепловатой воды и немного откусил от батончика «Твикс».Итак, я находился — правда, в слегка измождённом состоянии — на стене ущелья, избранного Джошем Гомельским для восхождения. Я посмотрел вверх, туда, где он наткнулся на останки Клары Габлер. Но место преступления — говоря словами Голли Гольдштейна — ничего мне не сказало. «Ну и что из всего этого следует?» — подумал я, приканчивая «Твикс».Убийца выбрал недоступное место. Он распилил Клару надвое заживо. Для этого парень использовал циркулярную пилу. Мерзавец затратил массу усилий, чтобы доставить оборудование на место преступления. Девушки участвовали в прослушивании для какого-то магического шоу. Ну и что из этого следует? Какое отношение имели все эти события к Кеву и Шону?Подняв обёртку и все четыре окурка, я затолкал их в упаковку из-под «Твикса» и сунул в карман вместе с пустой бутылкой. Спускаясь вниз, на дно ущелья, я безуспешно пытался понять, каким образом оказался в каменной глуши около Лас-Вегаса, в поисках… сам не зная чего. Чем я занимаюсь? Лиз права. Это лишь очередная разновидность «беличьего колеса». Я зря трачу время. Напрасно трачу деньги. Это путешествие — всего лишь проявление моего самодурства.Я был настолько зол на себя, что начал спуск с непозволительной скоростью, прыгая с риском для жизни со скалы на скалу. Мне как можно скорее хотелось добраться до дна каньона.И в этот миг ко мне пришло озарение. Новая мысль ударила меня с такой силой, что я на миг утратил концентрацию, сделал неверный шаг и в следующий момент уже летел вниз. Ударившись в полёте о какой-то выступ, я ухитрился приземлиться на плоской скале. Совершив аварийную посадку на три точки и ободрав кожу на коленях, я улёгся на скальном выступе и стал следить за полётом своих солнцезащитных очков дальше в пропасть. Что касается меня, то, по самой скромной оценке, я пролетел не менее шести метров.Склонив голову на раскалённый камень, я закрыл глаза.Падение выплеснуло в мои жилы остатки сохранившегося в организме адреналина, но само оно (падение) явилось результатом сумасшедшей идеи, осенившей меня в момент неосторожного спуска.Где нашли тела сестёр Габлер?В Колдовском ущелье.С какой целью проводились просмотр и прослушивание?Для участия в магическом шоу.Перед моим мысленным взором возникли фотографии трупов и в первую очередь снимки верхней и нижней частей тела Клары Габлер. Клары Габлер, разрезанной на две части. «Разрезана мощной циркулярной пилой, — предположил Чизуорт, — перемещавшейся через её торс слева направо». Значит, если быть точным, то не разрезана на две части, а распилена. Они находились на сцене и именно поэтому были в своих сценических костюмах. Это было представление. В ходе этого представления Клару Габлер распилили надвое. Из ящика брызгала вполне реальная кровь, а крики были вовсе не искусной игрой актрисы. Это были вопли боли и ужаса. Девушку распиливают на две части, после чего она появляется перед публикой живой и невредимой. Обе части чудесным образом воссоединились.Только в этом случае фокус состоял в том, что никакого фокуса не было. Был двойник. Близнец.Я сидел на выступе и смотрел через пустыню туда, где находился Лас-Вегас и его знаменитая улица, именуемая Стрип. Затем стал извлекать из ладони мелкие осколки камня, пытаясь одновременно сосредоточить все своё внимание на сёстрах Габлер. Итак, Эзме Брюстер оказалась права. Это было развлечение. Своего рода «реалити-шоу».Я поднялся на ноги. Лодыжки болели, с колен стекали струйки крови, во рту пересохло, а весь мир передо мной слегка вибрировал и, казалось, был не в фокусе. Мой организм явно страдал от обезвоживания. Спасая глаза от слепящего солнца, я прищурился, наметил самый удобный маршрут спуска и двинулся вниз ко дну каньона.Но движение не помогало, и я продолжал мысленно сопоставлять различные события. В моих ушах звучали слова братьев Сандлинг о том, как похититель показывал им фокусы. Какого рода? Фокусы с картами и монетами. «Он делал так, что монеты исчезали». Магические трюки. Карточные фокусы. Фокус с дамой, которую пилят на две части.Близнецы в первом случае и близнецы — во втором.Волоча ноги по пустыне в направлении парковки, я ощущал себя слепцом, оказавшимся на краю отвесного утёса. Я пытался выкинуть из головы страшные мысли, осенившие меня во время спуска со скалы с торчащей на ней сосенкой. Я делал все, чтобы вернуться к своему недавнему состоянию полного неведения.Но когда я открыл дверцы пышущей жаром, словно доменная печь, машины, мне стало ясно, что из этих усилий ничего не вышло. Я не мог избавиться от страшных мыслей. На поверхности явлений связь между разными событиями казалась весьма условной, но в глубине души я уже не сомневался, что интуиция в который раз не обманула Шоффлера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59