Это был Шоффлер. Наступил вечер субботы, и детектив заявился без предварительного звонка. При виде его моё сердце сделало мёртвую петлю — неужели он принёс какие-то новости? Но я тут же успокоился, когда он извлёк на свет упаковку из шести бутылок пива «Сьерра-Невада».— Дашь мне войти? Я, как видишь, приволок для тебя бурду, столь обожаемую грязными яппи.— Привет, — ответил я, распахивая дверь шире.Узрев, в каком состоянии пребывает гостиная, Шоффлер недовольно скривился.— Куда подевалась Марта Стюарт в тот момент, когда она тебе так нужна? — спросил он и последовал за мной в кухню, мерзкий вид которой заставил его нахмуриться ещё сильнее.Детектив вытянул за горлышко две бутылки пива, поставил упаковку в холодильник и произнёс:— Похоже, здесь происходит какое-то непотребство, шеф.— Только не говори, что тебя поставили во главе специального отряда по наблюдению за жилищами добропорядочных граждан, — сказал я.Это жалкое подобие шутки вызвало у него жалкое подобие улыбки. Он свинтил крышки, передал мне одну из бутылок, уселся за стол и обратил горлышко в мою сторону:— Твоё здоровье!— Взаимно, — ответил я и спросил: — Как твоя новая работа?— Чуть лучше, чем удаление зубного корня, — скривился он.— Что ты хочешь этим сказать?— Я хочу этим сказать, что моя работа главным образом сводится к упражнениям по сдерживанию толпы. Это — наша главная задача. Если на округ Колумбия вдруг нападут террористы, то вот тебе мой совет: укради каноэ или иное плавсредство и греби по реке Потомак к дьяволу.— И вы называете это планом эвакуации?— Послушай, давай лучше не будем. — Детектив надолго присосался к бутылке, а оторвавшись от неё, поинтересовался: — А с тобой-то что происходит?— Ничего особенного.— В таком случае почему ты выглядишь каким-то, мягко говоря, потрёпанным? — недоуменно вскинул он брови.— Видимо, из-за отсутствия даже намёка на успех.— Ну а как же Сандлинг? Неужели, получив файлы, ты не нашёл там новые версии?Мы несколько раз успели обсудить по телефону моё путешествие во Флориду, и он знал, что Эмма Сандлинг сумела при помощи адвокатов переслать мне полицейские досье.— Теперь я уверен, что это был тот же парень… или кто-то другой, но работающий с ним в паре. Во всём остальном поездка оказалась бесполезной. Да и файлы тоже. Ничего нового я из них не извлёк. По крайней мере пока.— Ничего?— Именно.— Если у тебя нет ничего нового, то чем же ты в таком случае занимаешься?— Пошли в мой штаб, — позвал я.Мы перебрались в кабинет, и я познакомил его со своими списками, продемонстрировал пачку плакатов «РАЗЫСКИВАЕТСЯ!» и рассказал о своих мытарствах в режиме он-лайн.На все мои слова Шоффлер лишь молча кивал.Когда мы вернулись в кухню, Шоффлер в очередной раз открыл холодильник и спросил:— Хочешь?— С меня хватит, — ответил я.Он уселся за стол и, махнув рукой куда-то в сторону моего кабинета, сказал:— То, чем ты занимаешься, есть не что иное, как попытка пробить тоннель до Китая с помощью чайной ложки. И ты это, конечно, сам понимаешь. Верно?Я лишь пожал плечами.— Ты не тратил времени… на порядок в доме. Это видно с порога. Собой ты тоже не занимался. Вид у тебя ужасный.— Спасибо. И ты явился лишь за тем, чтобы мне это выложить?— Если хочешь знать, я хотел к тебе заскочить. Но ты прав. Мне позвонила озабоченная дама — миссис Всевидящая. Та, у которой собака.— Миссис Зигель?— Точно. Я как-то сказал тебе, что все это дерьмо спалит тебя дотла. И ты уже горишь. Только взгляни! — Он широким взмахом руки обвёл комнату: — Очень смахивает на Багдад. И посмотри на себя. Ты же загибаешься.— Весьма тронут твоей заботой.— Просто я чувствую себя перед тобой в долгу. Мне не следовало покупаться на ту окровавленную футболку. — Его лицо скривилось от отвращения к самому себе, и он медленно и печально покачал своей огромной головой. — Мерзавец обвёл нас вокруг пальца.— Ну и что должны означать твои стенания? Что-то вроде подсчёта потерь и убытков?Эти слова ещё не успели сорваться с моих губ, как я уже успел о них пожалеть.Я вёл себя, как обиженный подросток, пытающийся дать отпор своему папаше. Я вовсе не хотел этого. Мне нравился Шоффлер, и я знал, что его привело ко мне простое человеческое сочувствие. А если быть честным до конца, то его присутствие в кухне приносило мне облегчение. Мои контакты с представителями рода человеческого сузились до кратких встреч с Деймоном в «Булочной Уатса» и Консуэлой в пиццерии «Вейс».Шоффлер, почувствовав себя оскорблённым, не просто встал, а вскочил на ноги:— Знаешь что? Имел я тебя!Он швырнул почти полную пивную бутылку в мусорный бак и зашагал к двери.Я потащился следом, не зная, что сказать. Когда он, уже стоя на пороге, повернулся ко мне, я увидел, что его лицо побагровело. Я же чувствовал себя просто ужасно.— Я не хотел этого, Рей. Прости. Не знаю…— Я, Алекс, считал тебя своим другом, — отмахнувшись от моих извинений, сказал детектив. — И пришёл к тебе как друг. И то дерьмо, которым ты занимаешься, — он снова печально покачал головой, — может быть, и стоит того, чтобы им заниматься. Кто знает, может, ты и найдёшь в нём жемчужное зерно. Но это будет как крупный выигрыш в лотерею. За все годы службы я не слышал, чтобы такого рода упражнения приносили пользу. Никогда.Я поднял обе руки, словно отдаваясь на милость победителя:— Не могу же я сидеть просто так, ничего не делая.— А записи ты хотя бы вёл? Фиксировал на бумаге то, что делал?— В этом смысле я — твой верный ученик. Мой рабочий блокнот уже имеет пятый номер. Я постоянно просматриваю заметки и могу повторить по памяти всё, что записал. Или почти все. Нет ни одного пункта, который я оставил бы без внимания.— Тогда слушай. Отправляйся на воздух и купи пиццу. Несколько бутылок пива тоже не повредят. Я же тем временем взгляну, что ты там накатал.— О'кей, — пожал я плечами. * * * Когда я вернулся, мы расчистили место на столе для пиццы, и я был отправлен на поиски салфеток. Я так давно не ходил за покупками, что бумажные салфетки в доме успели закончиться. Бумажных полотенец тоже не осталось. Поиски завершились тем, что я прошёл в столовую и извлёк пару светло-зелёных льняных салфеток из шкафа, где Лиз хранила самое ценное столовое бельё. Вид салфеток и фактура ткани под пальцами вызвали у меня поток воспоминаний о тех особо торжественных случаях, когда данные предметы обихода пускались в ход. Рождество, День благодарения, день рождения сыновей.Шоффлер заткнул салфетку за воротник, отрезал кусок пиццы и не то что проглотил, а просто вдохнул его в себя.— Будь я проклят! — выдавил он, залив пиццу изрядной порцией пива. — Все нёбо обжёг. Видимо, я прогулял урок, на котором учили искусству продлевать удовольствие.— Кевин тоже всегда обжигался… — начал я, но тут же себя оборвал.Я всегда яростно набрасывался на тех, кто говорил о моих мальчиках в прошедшем времени, а сейчас сам сделал то же самое.Шоффлер кивнул, побарабанил кончиками пальцев по записной книжке номер три (она была отложена в сторону) и сказал:— Здесь находится то, на что я на твоём месте обратил бы внимание. Я говорю о сёстрах Габлер.— Девиц из шоу-бизнеса?— Близняшек из шоу-бизнеса, — поправил он меня и продолжил: — В деле Сандлингов ты дошёл до конца, поэтому теперь пора заняться Карлой и Кларой. — Он покачал головой и отхватил ещё один кусок пиццы.— Ты что, шутишь? Это же женщины — вполне взрослые особи. Работали в шоу-бизнесе. Не вижу, каким образом… — пожал я плечами.— Вылези хотя бы на минуту из своей скорлупы, — оборвал меня он. — Я пролистал твои заметки и увидел, что пропадают близнецы. Как твои парни. Как мальчишки Сандлинг.— Разница лишь в том, что вернулись только последние.— Так, так, так. Остальных убили, и поэтому ты отказываешься думать, что между всеми этими делами имеется связь.— Они были не просто убиты. Хотя я и не очень вникал, но, насколько помню, их тела были изувечены. Я не ошибся?— Да. Что-то вроде этого. И это ещё сильнее укрепляло тебя в мысли, что эти смерти не имеют ничего общего с твоим делом. Но я хочу сказать, что здесь есть определённые параллели. Их стоит провентилировать. Почему бы тебе туда не съездить?— В Вегас? Зачем?— Лично я играл бы всю ночь. Да и жратва там отменная, — хмыкнул он, но тут же перешёл на деловой тон: — Я говорю вполне серьёзно. Хорошо понимаю, что ты об этом думаешь, но повторяю… — Не закончив фразы, он поудобнее устроился на стуле и сказал: — Взгляни на это под другим углом. Ты, повинуясь внутреннему голосу, довёл до конца дело Сандлингов, не так ли? Близнецы.— Но это дети. Того же возраста, что и…— Не исключено, что ты исходишь из ложных посылок. Ты думаешь только о детях. Возможно, ты прав. Но отказываться от других версий не должен. Что, если ключевым во всех этих делах будет слово «близнецы»? Похищение пары детей с самого начала показалось мне весьма странным. Оно не укладывалось в обычные рамки. Если хочешь вернуть своих детей, надо подходить к поиску с открытыми глазами, без какой-либо предвзятости. Хотя бы потому, что ты ничего не знаешь. «Дети» вполне могут быть ключевым словом. Но и «близнецы» тоже. Впрочем, это может быть и нечто иное, о чём мы пока не догадываемся. Но твои сыновья — близнецы. Они исчезли. Девицы Габлер — тоже близнецы, и они также исчезли.— Не знаю даже, что сказать…— Ты думаешь, что это будет чистая потеря времени, — продолжал Шоффлер. — Но разве у тебя есть более перспективные варианты? Неужели ты считаешь, что идёшь здесь, — он снова обвёл рукой кабинет, — по горячему следу?Я пожал плечами. Он прав. Других вариантов у меня не было, и ничего лучшего, кроме как торчать в Интернете и в сотый раз изучать свои записи, я, находясь дома, предпринять не мог.— Послушай, но это же действительно ход. Возможно, он тебе и не по вкусу. Но других вариантов у тебя просто не осталось. О скольких похищенных близнецах ты узнал в ходе своего расследования? Я могу ответить за тебя, поскольку вникал в это дело. Во-первых, — он начал загибать пальцы, — мальчики Рамирес. Прикончивший их парень прикончил и себя. Здесь нам ничего не светит. Во-вторых, девицы Габлер. И в-третьих, близнецы Сандлинг. В последнем случае тоже всё ясно. Значит, тебе остаются только леди из шоу-бизнеса. Не исключено, что это обернётся потерей времени. Но возможно, и нет.— Не знаю.Он взял все мои записные книжки и поднял их перед собой с таким видом, словно демонстрировал судье и присяжным важное вещественное доказательство.— Я не только взглянул на твои записи, — сказал Шоффлер, — я их внимательно прочитал. Единственное, за что в них можно зацепиться, — это девицы Габлер — таково, если хочешь, мнение профессионала, прослужившего детективом восемнадцать лет. Остались только Габлер. Это единственный камень, под который мы ещё не заглянули.— Так… так… говорит твоя интуиция?— Никогда не надо недооценивать дерьмо, именуемое интуицией.— Если ты считаешь, что игра стоит свеч…«Почему бы и нет, чёрт побери!» — подумал я, но дело обстояло не так просто, как казалось. Не исключено, что я решил отправиться в Вегас, заглаживая свою грубость в отношении Шоффлера. Впрочем, вполне возможно, что Шоффлер посылает меня к этим Габлер, чтобы я сменил обстановку, уехав из города.— В это время года там всё идёт по дешёвке, — заметил детектив. — Кроме того, у меня есть кое-какие связи с ребятами из тамошнего убойного отдела.— До меня дошли слухи, что у тебя повсюду связи.Он попытался изобразить циничную ухмылку, но я знал, что мои слова доставили ему удовольствие.— Точно! — подтвердил он. — Я есть дубликат «Американ телеграф энд телефон компани». Во всяком случае, приношу людям добра не меньше, чем эта почтенная организация. — Он покачал головой и, меняя тему, произнёс: — Ты представляешь, у нас нет никакого плана эвакуации! Мы создали эту вшивую антитеррористическую суперслужбу и к настоящему моменту приняли лишь одно политическое решение, в котором говорится о мерах, противоположных эвакуации. В случае необходимости решено выставлять кордоны, чтобы не выпускать население из округа Колумбия!— Если произойдёт утечка информации, люди встанут на уши.— Утечка произойдёт обязательно, можешь не сомневаться. Да я и сам могу тайком слить информацию в «Вашингтон пост». — Шоффлер снова приложил ладонь ко лбу, который за неимением лучшего определения можно было назвать «очень бледным», и продолжил: — О чём это мы?.. Ах да, о Вегасе. Там у меня есть друг по имени Голли Гольдштейн. Он передаст тебе все документы по делу Габлер.— Голли?— Ха! Это краткий вариант прозвища Голливуд. Голливуд Майк Гольдштейн. Все зовут его просто Голли. Я извещу его о твоём прибытии. Глава 21 Вегас. Раньше мне никогда не доводилось бывать в Вегасе. Как-то не получалось. Но, как и все другие, я имел ясное представление об этом месте, являвшем собой смесь блеска и грязи. Однако оказалось, что мой воображаемый Вегас был всего лишь бледным отражением реального города.Первая миля по пути из аэропорта «Маккарран» оказалась совершенно отвратительной и была как две капли воды похожа на любой трущобный отрезок дороги № 1 — вонючий, с полуразрушенными домами. Убогие мотели и дешёвые казино сражались за жизненное пространство с неказистыми часовнями, где можно было мгновенно сочетаться браком, и занюханными заведениями типа «Дворец звука», «Обувь Леонарда Уайда» или «Смеющийся шакал». «Шакал» оказался гибридом мотеля и казино — точной копией тех заведений, которые можно увидеть в низкопробных фильмах. Боюсь, что из этого развесёлого «Шакала» мало кому удавалось уйти без потерь — выглядел он крайне подозрительно. Впрочем, на вывеске был изображён вовсе не шакал, а зловещего вида кролик в зелёном смокинге. Кролик восседал на фоне развёрнутой веером колоды карт.Я миновал гигантский щит, рекламирующий «ВАЗЭКТОМИЮ Хирургическая контрацепция для мужчин.

МЕТОДОМ МИКРОХИРУРГИИ». Неужели в этих местах подобного рода операции пользуются большим спросом? На щите значились адреса четырёх клиник. Через несколько минут я наконец увидел первый большой отель-казино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59