Машина дала задний ход, и, заваливаясь вперед, Джоуди натолкнулась плечом и бедром на передние сиденья. Вектор сил изменился, когда они съехали с подъездной аллеи на улицу и отец включил переднюю передачу. Теперь Джоуди отшвырнуло к заднему сиденью.
— Пока все хорошо, — заметила Шарон.
— Вероятно, их сейчас нет поблизости, — поддержал разговор отец. — Но надо быть готовым ко всему, потому что никогда нельзя знать наверняка.
— Там сзади, наверное, Симмонс.
— Твой партнер?
— Ага. Славный парень. Но он обещал посигналить нам фарами.
— Должно быть, очень забывчивый.
— Нет, вот, посигналил, — вздохнула Шарон с облегчением. — Теперь повисит у нас на хвосте, пока не убедится, что за нами никто не увязался. Может, нам все же лучше включить фары?
— Гм, да-да.
Послышались два тихих щелчка центрального переключателя, а вслед за ними очередь более звонких сигналов поворота. Машина стала притормаживать, и Джоуди качнуло вперед. На повороте слегка подбросило, затем снова прижало к подушке сиденья.
— Как дела, Джоуди? — осведомилась Шарон.
— Чувствовать себя мишенью еще хуже.
— Потерпи еще несколько минут, — вставил отец.
— Только, пожалуйста, полегче на поворотах.
— Сейчас будет прямой участок.
— Хвала Всевышнему.
Наконец Джоуди смогла подняться. За окном она узнала пандус Лорел-Каньон. Они выезжали на скоростную магистраль Вентура.
— Все идет замечательно, — произнесла Шарон.
Обернувшись, Джоуди посмотрела в заднее стекло. Въездной пандус позади был пуст, если не считать одной машины.
— Это Симмонс? — спросила Джоуди.
— Да, он.
Отец прибавил скорости и влился в поток машин, двигающихся на восток.
— А вот и он.
Необозначенная полицейская машина пошла на обгон и, поравнявшись с ними, сбавила скорость. Водитель вытянул руку в их сторону. Джоуди в первую минуту показалось, что он нацеливает на отца пистолет, и все оборвалось внутри. Но вместо пистолета увидела поднятый кверху большой палец.
Отец показал ему свой, а Шарон подалась слегка вперед и помахала рукой. Затем машина Симмонса рванулась вперед и потерялась вдали.
Неожиданно прорвало радио, но, прежде чем Джоуди успела угадать мелодию, звуки стихли.
— Любимая станция Джоуди, — кивнул отец, — «Ка-Кафония».
— Очень смешно, папа.
— Посмотрим, можно ли словить какую-нибудь песенку о ковбоях.
— Вам такие нравятся? — удивилась Шарон.
— Я думал, вам нравятся.
— С чего вы взяли?
— Сержантские лычки дуракам не нашивают, мэм. Шарон рассыпалась мелким смешком.
— А вы сами любите кантри?
— Считайте, что я всеядный.
— Тогда не буду возражать, — произнесла она, — если вы вернете «Ка-Кафонию».
— Нет, не надо, — вмешалась Джоуди, — я не настаиваю. Мне почти все нравится, кроме Вилли Нелсона.
— Тебе не нравится Вилли Нелсон?
— Это из-за его повязки, — улыбнулась девочка.
— Когда Джоуди было восемь, — начал отец, — ее стошнило в машине под песню «Я всегда думаю о тебе». С тех пор, всякий раз когда ей дурно, она вспоминает о нем, и наоборот. Это подлинная причина, по которой она его не выносит.
— Очень красиво, папа, рассказывать всем о том, как я меня вырвало.
— Я сама такая, — призналась Шарон. — Всякий раз, когда вижу покойника, отдаю весь ужин.
— Неужели всегда? — удивился отец.
— Нет, только когда на службе. На похоронах со мной обычно такого не бывает.
— Вашим партнерам, должно быть, очень нравится.
— Если не попадаю на них, они, как правило, относятся к этому спокойно.
Последняя фраза вызвала у отца гомерический хохот.
— Их это даже забавляет.
— А почему, наверное, из-за аромата, да?
— Боже, папа!
— Нет, со мной это случается, даже когда я не слышу запаха.
— Наверное, достаточно представить, как они пахнут? — предположил отец.
— Да, может, и так, я никогда не задумывалась.
— О, Боже, — тяжело вздохнула Джоуди.
— Что? — спохватился отец, а Шарон обернулась.
— Я только что вспомнила. Прошлой ночью у Ивлин вокруг стоял запах дохлятины. Папа, помнишь крысу, которая сдохла за стеной? Такой же запах. Убийцы так пахли, во всяком случае, двое из них. У того жирного, который проткнул Ивлин, был именно такой запах, и еще у того маленького, который вошел в комнату Энди.
Даже в темноте Джоуди могла разглядеть гримасу отвращения на лице Шарон.
— Если ты не ошиблась насчет их штанов, то запах мог исходить от них.
— Не думаю. На вид они не были... гниющими.
— Гниющие штаны? — переспросила Шарон.
— Просто не верится, — удивился отец. — Уж не хочешь ли ты сказать, что на нашем участке до сих пор не знают всех подробностей?
— Меня ввели в курс дела относительно убийств прошлой ночи, но...
— А вам известно, что Джоуди убила одного из тех выродков?
— Конечно.
— Так вот, по рассказам Джоуди и Энди, тот парень был в штанах из человеческой кожи, снятой с ягодиц и ног.
— Какая мерзость!
— Но они выглядели вполне нормально, — воскликнула Джоуди — То есть не в обычном смысле нормально, — поправилась она — Но вначале мы решили, что на нем вообще ничего не было, и только потом заметили. Во всяком случае, на вид кожа была самой обычной, и цвет нам не показался странным. Возможно, дело в каком-нибудь противогнилостном составе, но она не была коричневой, какой бывает выделанная кожа. И уж наверняка не было никаких признаков порчи. Я хочу сказать, не видно было ни слизи, ни зелени, ни плесени или...
Шарон повернула голову, прикрывая рукой рот. Внутри у нее сдавленно заклокотало, и она поспешно начала опускать окно. Едва то достаточно приоткрылось, как она сорвала с себя бейсболку и высунула голову наружу, подставляя ветру короткие волосы.
— Ой, извини. Я, похоже, переборщила, — пробормотала Джоуди, кладя руку ей на спину.
— Ничего, — с усилием переводя дыхание, проговорила та и, скосившись на Джека, добавила: — Мне просто захотелось глотнуть свежего воздуха. Уже все прошло.
Отец смерил ее взглядом.
— Давно в полиции?
— Шесть лет.
— И до сих пор такой слабый желудок?
— Как видишь, — огрызнулась она.
— Так можно полжизни проблевать.
— Папа, перестань. Ее ведь не вырвало.
— Правильно, меня не вырвало.
— И кто бы еще говорил. Помнишь, как ты заметил плесень на бутерброде, который уже наполовину съел и?..
— Ладно, ладно, — оборвал он дочь. — Никому это не интересно.
— Пусть тот, кого никогда не тошнит, первым вы...
— Прекрати сию же минуту, Джоуди.
— Вернемся к сути дела, — вмешалась Шарон, — значит, некоторые из взломщиков, проникших в дом Кларков прошлой ночью, воняли, как дохлые крысы, правильно я поняла?
— Совершенно верно, — подтвердила Джоуди. — И я убеждена, что запах исходил не от кожаных штанов. Потому что я даже не могу сказать, в чем был одет толстяк. Какой-то он весь косматый, словно в лохмотьях, но вонь такая же, как и от коротышки.
— Значит, ты считаешь, что дело не в одежде? — подытожила Шарон.
— Вот именно.
— Тогда чем мог быть вызван запах? — не сдавалась та, словно хотела доказать свою способность контролировать свои эмоции, несмотря на столь мерзкую тему.
— Не знаю, что и подумать. Ну разве что это были зомби.
— Никакие это не зомби, — ввернул отец.
— Знаю, — обиженно фыркнула Джоуди. — Тогда почему у них такой запах?
— Узнаем, когда возьмем одного из них, — буркнул отец, и несколько секунд они ехали в полной тишине. — Сегодня в доме Цоллеров я ничего подобного не ощутил. Все как обычно. Ничего, что бы навело на воспоминания о разлагающемся трупе.
— Стрелок должен был быть одним из них, — задумчиво произнесла Шарон.
— Может, я просто ничего не уловил или запах успел улетучиться. Или вонь, на которую обратили внимание дети, появилась чисто случайно и, в общем, для них не характерна. Не исключено, что перед визитом к Кларкам они каким-то образом избавлялись от начавшего портиться трупа.
— Или они от него не избавились, — вставила Шарон, — и он был с ними. Может, специально его оставили.
— Зачем это им мог понадобиться труп?
— В качестве талисмана, например, — предположила Шарон.
Отец рассмеялся.
— В полиции, наверное, все такие психи! — воскликнула Джоуди.
— Это сущая правда, — глухим голосом протянул отец.
— Эй, — подхватила Шарон, — а ты знал Психа Филана?
— Ты шутишь? Какой же он псих? Нет, он бы обиделся. Он был невменяемым. Ты слыхала о тех временах?..
И началось.
Бойцы вспоминали минувшие дни...
Джоуди завороженно слушала легенды о Психе Филане, затем всякую всячину о неудачных арестах, об изумительных тупицах, о случаях чудесного спасения от неминуемой смерти, о шутках, объектами которых становились коллеги-полицейские, о встречах с разными чудаками, о необычных смертях, которые были ужасны, но вместе с тем и вызывали улыбку.
Но, чтобы хорошо все слышать, Джоуди пришлось сдвинуться на самый краешек сиденья, сильно податься вперед и повиснуть на вытянутых руках, закинутых на передние сиденья. Так ей удавалось окунуть голову в самую гущу событий и не пропустить ни одного слова столь интересной беседы. Вскоре, однако, появилась боль в мышцах рук и стали неметь спина и затылок. Казалось, стали оживать и давать о себе знать все старые болячки: порезы, ссадины, царапины и синяки.
Наконец Джоуди не выдержала. Со стоном она отвалилась назад и удобно развалилась на сиденье. Потом захотелось прилечь.
— Па, ничего, если я положу автомат на пол?
— Конечно, только не стреляй из него.
— Одного раза мне хватило, — призналась она, доставая «моссберг» из-под одеяла и осторожно укладывая его на полу.
— Моя винтовка не мешает? — поинтересовалась Шарон, оборачиваясь.
— Нет, все нормально. Но это придется выложить. — Она сунула руки в карманы куртки и достала из одного пистолет, а из другого запасную обойму и пачку патронов.
Когда она раскладывала все это на полу рядом с автоматом, Шарон неожиданно спросила:
— Тебе нравится оружие?
— Как сказать.
— Она обожает свой маленький «смит-энд-вес-сон», — подмигнул отец.
— Что ты такое говоришь, па. Это всего лишь вещь. — Обращаясь к Шарон, она добавила: — Хотя я действительно получаю большое удовольствие от стрельбы из него. Я вообще люблю стрелять, но только не из таких огромных пушек. Бывает больно — а это мне не нравится.
— Да, понимаю, о чем ты, — улыбнулась та, — у меня дома «винчестер-магнум» модели «паркер-хэйл», 300-мм. И после каждого выстрела из него на плече остается безобразный синяк.
— Тогда зачем ты к нему вообще прикасаешься?
— Нравится.
— Ощущение силы, — вставил отец.
— Вот именно.
— Я сразу понял — в тебе есть что-то привлекательное, — добавил он.
Шарон залилась смехом.
— Я рада, что хоть что-нибудь.
— Может, и еще что-нибудь.
— О Боже.
— Нельзя ли потише, — вяло произнесла Джоуди и неожиданно для себя зевнула.
— Кто-то, кажется, засыпает, — нараспев протянула Шарон.
— Да, я немного полежу. — Поджав колени, Джоуди улеглась на сиденье. Просунув ноги под прислоненное к спинке ружье, она уперла их в дверцу.
— Удобно? — поинтересовалась Шарон.
— Ага.
Отец повернул голову.
— Па! Следи лучше за дорогой.
— О'кей, спи спокойно, милая.
Из-за сиденья показалась рука Шарон и изящно взмахнула в воздухе, сделав несколько легких поглаживающих движений сомкнутой кистью. Словно ей желала спокойной ночи или махала на прощание маленькая робкая девочка.
Глава 25
Открыв глаза и обнаружив себя на заднем сиденье автомобиля, Джоуди не сразу сообразила, куда они едут, но затем вспомнила об исчезновении Энди и, несмотря на слабость, поднялась.
Вел машину отец. Шарон сидела рядом и смотрела в окно. По радио тихо звучала песня «Танец» в исполнении Гарта Брукса.
Шоссе было почти пустым, а вокруг простирались огромные пустыри, изредка перемежаемые одиночными строениями. Определенно это уже были не пригороды, но еще и не пустыня.
— Где мы?
— Подъезжаем к Кабазону, — ответил отец.
— Правда?
— Ты прилично покемарила.
— Мы как раз обсуждали, будить тебя или нет. Ты ведь не хотела бы пропустить динозавров, — вставила Шарон.
Она была права: проспать такое было просто непростительно.
— Они превосходны, — согласилась Джоуди.
— Вы возле них когда-нибудь останавливались?
— Ага, пару раз. Даже заходили в одного из них.
— А что, в них можно зайти? — изумилась Шарон.
— Да, я, правда, не знаю, как сейчас. Их закрыли, папа?
— Думаю, что да. Если не ошибаюсь, были случаи вандализма.
— Но мы туда заходили один раз, пять или шесть лет назад. В желудке апатозавра была небольшая сувенирная лавка. Там можно было купить раскраски с динозаврами, камешки и всякую всячину. Скорее похоже на свалку, и владелец был каким-то чудным.
— А по мне, это очень мило, — заметила Шарон.
— Ага, так оно и было. Знаешь, какие чувства охватывают тебя, когда ты находишься глубоко внутри гигантского чудовища?
— Вон они, — прервал их отец.
Слева, недалеко от противоположной стороны шоссе, возвышались два огромных бетонных чудовища, ярко подсвеченных мощными прожекторами. Вид у них был такой, словно они забрели из пустыни и остановились в изумлении перед неизвестно откуда взявшейся стрелой магистрали. Горбатый и длинношеий апатозавр выглядел кротким и смущенным. Казалось, он вот-вот развернется и засеменит назад в прерии. У тиранозавра с разинутой пастью и огромными зубами, напротив, вид был крайне свирепый — похоже, он готов был броситься на шоссе и крушить громадные трейлеры.
— Жуть, — пробормотала Шарон. — Вспоминаю, какое странное было у меня ощущение, когда я впервые их увидела. Просто не могла поверить своим глазам.
— Такое впечатление, словно они здесь хозяева, — заметил отец.
— Да, — согласилась Джоуди, — но и одновременно будто они занесены откуда-то. Словно никак не могут понять, как здесь оказались. — Она повернула голову и проводила взглядом исчезающих вдали чудовищ.
«Энди тоже проезжал здесь в машине со своим дядей, — подумала она. — Заметил ли он динозавров? Конечно, как он мог пропустить такое. Он же мальчишка и наверняка бредит динозаврами и подобной чепухой. А может, к двенадцати они все это перерастают».
Джоуди попыталась вспомнить, были ли в его спальне прошлой ночью макеты динозавров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50