В Аргосе царили покой и порядок: по дорогам спокойно ехали
тяжело груженные товарами повозки, запряженные волами, а
приветливые смуглые люди мирно трудились в садах и на полях,
раскинувшихся прямо за придорожными деревьями. Старцы, сидевшие
на лавках у ворот, в тени дубовых крон, приветствовали
путешественника добрым словом.
И у работавших на полях крестьян, и у одетых в тонкие шелка
купцов с твердым взглядом, и у разбитных завсегдатаев таверн,
где было принято предварять всякие расспросы большими
кружками пенистого пива, Конан спрашивал о Беллосо.
В основном, ответы были отрицательными, но все же стало понятно,
что невысокий, жилистый зингариец с беспокойными темными глазами
и нависшими бровями действительно совсем недавно прошел этой же
дорогой среди вереницы других путешественников с запада и, вроде
бы, собирался в Мессантию. Выбор цели был достаточно логичен -
как и все портовые города Аргоса, в противоположность городам,
расположенным в глубине континента, Мессантия имела
космополитический характер и к тому же была самым
густонаселенным городом. В ее порты заходили суда из многих
заморских государств, здесь же искали убежища беглецы и
изгнанники чуть ли не со всего света. Законы в столице Аргоса
соблюдались слабо, так как Мессантия в основном жила торговлей,
а местные обыватели в интересах дела закрывали на это глаза.
Кроме того, много товаров попадало сюда не только легальным
путем: руку к этому прикладывали пираты и контрабандисты. Конану
это все было известно еще с тех давних времен, когда он сам был
членом пиратского братства с островов Бэрэх и не раз под
покровом ночи приводил в порт пару-тройку тяжело груженных
трофеями шлюпок. Большинство пиратов с островов Бэрэх -
небольшого архипелага к юго-западу от берегов Зингара - были
выходцами из аргоссийского отребья и, видимо, по национальным
соображениям, проявляли свой интерес к купеческому флоту
других народов, практически не трогая судов из портов Аргоса.
Но Бэрэх не был единственным пиратским эпизодом на протяжении
насыщенной неожиданностями жизни Конана, общавшегося, кроме
этого, с буканьерами Зингара и, наконец, что сделало список
нарушенных им законов очень обширным, с черными корсарами
далекого юга, беспощадными опустошителями северных побережий.
Оказаться узнанным в каком-нибудь порту Аргоса для него означало
немедленно потерять голову. Но это не страшило его, и он без
колебаний продолжал ехать в Мессантию, делая короткие остановки
лишь затем, чтобы дать отдохнуть коню да вздремнуть пару минут
самому.
Никто даже не окликнул его, когда он въехал в город и смешался с
толпой, подобно гигантской волне бушевавшей на торговых
площадях. Вокруг Мессантии не было стен - ее стерегли море
и простор.
Был уже вечер, когда Конан выбрался на улицы, ведущие к порту.
Там, где они кончались, были видны песчаный берег, мачты и
паруса кораблей. И вновь, впервые за несколько последних лет, он
почувствовал знакомый запах соленой воды, услышал скрип снастей
и мачт и волнующее прикосновение теплого бриза. Нахлынувшие
воспоминания старых походов сжали его сердце.
Но он не выехал на берег, а повернул скакуна и, поднявшись по
широким, истертым тысячами ног каменным ступеням, добрался до
другой улицы, откуда с холма на порт глядели резиденции
местной знати. Здесь жили люди, сколотившие свое состояние за
счет моря - несколько старых капитанов, неизвестно у какого
морского дьявола из зубов вырвавших свои богатства, и множество
купцов, что сами никогда не ступали на качающуюся палубу корабля
и не слышали рева шторма или грома морского сражения.
Конан свернул к богатой позолоченной ограде и въехал во двор,
где шумел небольшой фонтан и прогуливались по мраморным плитам
стен голуби. К нему сразу же подошел слуга в шелковой ливрее,
обшитой бахромой, и в бордовом трико. На лице его застыло
вопросительное выражение. Мессантийские купцы нередко
встречались с удивительными и ужасающего вида людьми, от которых
часто пахло морем, но наемный воин, так свободно ведущий себя на
богатом подворье, не был здесь привычным явлением.
- Здесь живет купец Пабло?- произнес Конан скорее
утвердительным, чем вопросительным тоном, и с таким выражением,
что паж снял украшенную пером шляпу и склонился в поклоне.
- Да, здесь, господин воин.
Циммериец соскочил с коня, и прибежавший на зов пажа другой
слуга немедленно принял у него уздечку.
- Он дома?- стянув рукавицы, Конан снял плащ.
- Так точно. Как о вас доложить?
- Я сам представлюсь,- буркнул король.- Знаю, как к нему пройти.
Оставайся здесь.
Паж послушался его приказного тона и остался стоять, с
удивлением глядя ему вслед, а Конан тем временем быстро поднялся
по короткой мраморной лестнице, оставив оторопелого слугу
размышлять о том, какие дела могут быть у его господина с этим
варварского вида наемником с севера.
Остальные слуги тоже оставили свои занятия и с раскрытыми ртами
наблюдали за необычным гостем, что так уверенно прошел по
широкому балкону и скрылся в просторном коридоре, освежаемом
морским бризом. Преодолев около половины коридора, он услышал
скрип пера и свернул в боковую комнату, большие окна которой
выходили к морю.
Пабло, сидевший перед резным бюро из тикового дерева, писал
золотым пером на богатом пергаменте. Это был невысокий мужчина с
большой головой и подвижными темными глазами, одетый в серую
накидку из тончайшего присборенного шелка, обшитого золотой
бахромой. На шее его висела массивная золотая цепь.
При виде незваного гостя он с досадой взмахнул было рукой, но
потом поднял взгляд, и рука его застыла на полдороги. Рот его
приоткрылся - он встретился глазами с привидением своего
прошлого. Взор его широко открытых глаз постепенно стал
наполняться недоверием и страхом.
- Ну,- первым подал голос гость,- ты что,- никак не подыщешь для
меня подходящего приветствия?
Пабло облизнул мгновенно высохшие губы.
- Конан...- недоверчиво прошептал он.- Господи! Конан! Амра!..
- А кто ж еще?- и плащ с рукавицами с грохотом опустился на
бюро.- Ну так что же?- выкрикнул он со злостью.- Ты даже не
можешь предложить мне бокал вина? После дальней дороги у меня
пересохло в горле.
- Ах да, вина!..- механически повторил Пабло. Он взглянул в
сторону колокольчика, но вдруг задрожал и отдернул руку, словно
обжегшись.
С искрой устрашающего веселья в глазах Конан наблюдал, как купец
поднялся и поспешно закрыл двери, предварительно высунув в
коридор голову и убедившись, что там никого нет, а потом
вернулся и взял с дальнего столика золотой кувшин с вином. Он
хотел было наполнить небольшой бокал, но циммериец вырвал кувшин
из его рук и стал пить прямо из него.
-Да... Это, без сомнения, Конан... -выдавил купец. -Э-э-э... Ты что
- ошалел?..
-Черт возьми, Пабло! - отозвался Конан, оторвавшись от кувшина,
но не выпуская его из рук. -Ты стал жить лучше, чем раньше. Нужно
действительно быть хорошим купцом, чтобы сорвать куш, начав
торговлю с гнилой рыбы и прокисшего вина!
-Старого уже не воротишь, - ответил Пабло, охваченный дрожью. Еще
глубже запахнувшись в свою накидку, он продолжал:
-Я расстался с прошлым, как с изношенным плащом.
-Вполне возможно. Но вот только меня ты, как плащ, не сбросишь.
Может, ты и считаешь меня глупцом, но зря думаешь, что я не
догадываюсь, что весь этот твой дом построен на моем поту и
крови. Или мало шлюпок с добром в свое время прошло через твои
руки?
-Все купцы Мессантии рано или поздно имели дела с морскими
разбойниками,- нервно произнес Пабло.
-Но не с черными корсарами,- не обещающим ничего хорошего тоном
возразил Конан.
-Ради бога, замолчи! - вскрикнул купец, вытирая со лба пот.
Пальцы его тискали золотую оторочку тоги.
-Успокойся, я лишь хотел кое-что тебе напомнить,- успокоительно
произнес Конан.- Да не трясись ты! Ты же часто на моей памяти
рисковал в прошлом, мечтая о богатой жизни в том паршивом домике
на побережье, здороваясь за руку с каждым буканьером,
контрабандистом или пиратом. Видать, достаток тебя расслабил.
-Я теперь знатен...- промямлил Пабло.
-Что означает: богат, как дьявол,- хмыкнул Конан.- А почему? Как
это ты сумел поймать удачу, оставив позади своих многочисленных
конкурентов? А за счет того, что заработал большие деньги на
продаже слоновой кости, страусовых перьев, меди, кожи, жемчуга,
золота и других товаров с берегов Куша. А где ты все это
доставал? Или вместе с другими купцами покупал за серебро в
Студжии? А я тебе напомню: ты получал эти товары от меня, и то за
цены бросовые по сравнению с настоящими. Я же добывал их у
племен Черного побережья, или с студжийских судов - вместе со
своими корсарами.
-Потише, ради бога, - взмолился несчастный купец.- Я этого не
забыл! Но что ты здесь делаешь? Я в Аргосе - единственный
человек, которому известно, что король Акулонии в прошлом был
Конаном-пиратом. Но до меня недавно дошли слухи о военном
поражении Акулонии и о гибели ее короля...
-Да, мои враги уже растрезвонили об этом по всему свету. Но я,
как видишь, сижу с тобой и попиваю вино.
И он подтвердил последние слова делом. Опустив опустошенный
кувшин, он продолжал:
-Я попрошу тебя всего лишь об одной услуге. Мне известно, что ты
находишься в курсе всего, что происходит в Мессантии. Я хочу
знать - находится ли в городе зингариец Беллосо, или как там еще
он мог назваться. Он высокого роста, худой, смуглый, как
большинство его соотечественников, и, вероятно, хочет продать
большой драгоценный камень.
Пабло покачал головой.
-Я не слышал о таком человеке. В Мессантии тысячи приезжих. И
тысячи ежедневно уезжают из нее. Но, если он здесь, мои люди
отыщут его.
-Хорошо. Пошли их на поиски. А пока прикажи слугам заняться моим
конем и принести мне поесть.
Пабло согласно кивнул. Поставив пустой кувшин на стол, Конан
отвернулся и подошел к ближайшему окну, втянув полную грудь
соленого морского ветра... Посмотрев на кривые портовые улочки,
он окинул внимательным взглядом стоявшие на рейде корабли и
поднял глаза туда, где в бесконечной туманной дали море сливалось
с небом. Память унесла его за этот горизонт, помчавшись на
крыльях к золотистым морям юга, где под палящим солнцем ни во что
не ставились любые законы и когда-то протекала его стремительная,
бурная жизнь. Слабый аромат пряностей и оливы пробудил образы
необычных берегов, поросших мангровыми зарослями, где бубны и
барабаны спешили сообщить вести о боевых трофеях, дыме, пожарах и
потоках крови... Задумавшись, он едва успел заметить, что Пабло
тихо выскользнул из комнаты.
Подхватывая полы накидки, купец поспешил вдоль по коридору и
спустился в помещение, где сидел и что-то писал на пергаменте
высокий худой человек с длинным белым шрамом на щеке. Было в нем
что-то такое, что свидетельствовало о присущей ему решительности
и целеустремленности. Пабло нервно произнес:
-Конан вернулся!
-Конан? - худой мужчина вскочил, и перо выпало из его пальцев.-
Тот самый корсар?
-Да!
Собеседник его побледнел.
-Вы что - с ума все посходили? Нас же всех повесят, если его
кто-нибудь узнает! Человека, укрывающего корсара, или торгующего
с ним, вздергивают так же быстро, как и самого корсара! А если
губернатор узнает о наших с ним старых делах?
-Не узнает,- осторожно ответил Пабло.- Пошли своих людей на
торговые площади и в портовые таверны, пусть узнают, есть ли
сейчас в Мессантии некий Беллосо из Зингара. Конан говорит, что у
того есть драгоценный камень, который циммерийцу очень нужен.
Скорее всего, об этом должны знать ювелиры... Но будет еще одно
задание: найди-ка примерно дюжину таких мерзавцев, чтобы они
могли убрать кого нужно, а потом бы язык держали за зубами.
Понял?
-Понял,- подтвердил высокий медленным движением головы.
-Я не для того злодействовал, писал доносы, клеветал и убивал,
вырываясь из когтей нищеты, чтобы меня сгубила тень прошлого,-
прошипел Пабло, и зловещее выражение его лица в эту минуту могло
бы испугать тех богатых господ и дам, что покупали в его магазине
шелка и жемчуг. Но, когда он чуть позже возвратился к Конану,
толкая перед собой столик на колесиках, весь заставленный
мясными и овощными блюдами, облик его вновь был совершенно
спокоен и приветлив.
Циммериец все еще стоял у окна и глядел в порт, на пурпурные,
пунцовые, киноварные и алые паруса галеонов, барок, галер и
клиперов.
-Вон там стоит студжийская галера, если мне не изменяют глаза и
память,- указал он на низкий и узкий черный корабль,
пришвартованный в отдалении от всех остальных к широкому пирсу,
большой дугой уходящему вдаль.- А что: Аргос и Студжия вновь
между собой торгуют?
-Наши отношения дружественны, как никогда,- отозвался Пабло, со
вздохом останавливаясь со своим столиком в некотором отдалении от
гостя, зная некоторые не лучшие черты его характера.- Теперь
порты Студжии открыты для наших судов, а наши порты - для них. Но
хорошо бы, чтоб мой клипер не встретился с ними в открытом море.
Эта проклятая посудина вошла в наш порт прошлой ночью, но что она
здесь ищет я не знаю. Они ничего не продают и ничего не покупают.
Я не доверяю этим темнокожим дьяволам. Их мрачная земля - родина
страха.
-Передо мной они когда-то выли от ужаса,- отвернулся Конан от
окна.- На своем корабле под покровом ночи я вместе с черными
корсарами подкрадывался прямо к самым бастионам омываемых морем
замков Кемии и сжигал пришвартованные там галеры... Ну а теперь,
дорогой мой господин, отведай-ка по кусочку каждого кушанья и
отпей пару глотков вина,- покажи, что ты радушный хозяин и все
это действительно можно есть.
Купец выполнил эту просьбу с такой готовностью, что подозрения
Конана на время исчезли. Безо всяких колебаний гость сел за стол
и стал уплетать за двоих.
И, пока он утолял голод, по торговым площадям и тавернам уже
ходили люди, ищущие зингарийца, что хотел бы продать большой
драгоценный камень или попасть на корабль, отправляющийся к
каким-нибудь далеким берегам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31