- Год назад я еще сам ни в
чем не был уверен. А когда узнал, в чем дело... - Взгляд правителя упал на
сидящего во главе стола крохотного, сгорбленного и очень старого гнома,
поблескивающего бледно-зелеными глазами из-под молочно-белой гривы волос.
- Севакандрозани (или Балгуб, как его называют люди), брат владыки Бездны,
убитого драконом, запретил мне об этом кому-либо говорить. Не мог же я
обмануть его доверие.
В прорезях высоких окон виднелись башенки Цитадели, Университет и
Нижний Город, облитые желтым, как масло, солнцем. Строения,
располагавшиеся еще ниже, уже тонули в тени - солнце падало за плечо горы.
Сидя рядом с постелью Джона, Дженни вслушивалась в голоса спорящих. Тело
просило сна, разум - тишины, но и в том, и в другом было отказано. Парящее
чувство полета не уходило, отодвигая на второй план и возникший внезапно
военный совет, и воспоминания о трудном путешествии через Бездну с гномами
и Поликарпом.
Дженни и саму тревожило, как мало ее заботит то, о чем совещался со
своими гостями правитель Халната. Драконья отрава проникала в самое
сердце.
Речь держал старый гном:
- Говорить о Камне с непосвященными было запрещено. Когда стало
известно, что девчонка Зиерн, подслушивая и подсматривая, поняла, как с
ним обращаться, мой брат, владыка Бездны, удвоил запрет. Камень лежит в
Пещерах Целителей с древних времен, служа хранилищем и источником нашей
власти. Именно поэтому никто и никогда не осмеливался атаковать Бездну
Ильфердина. Но мы всегда опасались, что когда-нибудь к святыне прикоснутся
алчные грязные руки. Так оно и случилось.
Дженни заставила себя очнуться и спросила:
- Как вы узнали, что Зиерн коснулась Камня?
Волосы Дженни еще не просохли после купания. Как и все
присутствующие, облачена она была в черный университетский балахон,
настолько просторный, что ей пришлось его туго подпоясать.
Прозрачные глаза гнома обратились к колдунье, и он нехотя ответил:
- Силу, взятую у Камня, положено возвращать. Он даст тебе власть, но
потом потребует ее обратно. Те, что имели дело с Камнем - я, Таселдуин,
известная вам как Мэб, и другие, - не могли не почувствовать, что
равновесие нарушено. Правда, потом оно восстановилось, и я успокоился. -
Он горестно качнул головой, и опаловые заколки в его седых волосах
отразили рассеянный свет рабочей комнаты. - А вот Мэб продолжала
тревожиться...
- Какого возврата требует Камень?
Некоторое время гном, как когда-то Мэб, вглядывался в Дженни,
прикидывая степень ее могущества. Потом сказал:
- Власть за власть. За всякую магию нужно платить, и неважно -
сделаешь ты это сам или с чьей-то помощью. Мы, Целители (а я был их
наставником), обычно объединяли нашу магию в танце и возвращали долг. Если
так не сделать, придется расплачиваться частью душевных сил. Женщина Зиерн
об этом не знала. Она никогда не училась надлежащему обращению с Камнем,
она лишь выведывала обрывки секретов. Когда пришла пора расплачиваться,
Камень стал выедать ее душу.
- А она, - медленно проговорила Дженни, со всей ясностью осознав
наконец значение сцены, подсмотренной в охотничьем домике Зиерн, -
извратив заклинания Целителей, стала выедать души других. Она пьет жизни,
как вампир, чтобы восстановить выпитое из нее Камнем.
- Да, - сказал Поликарп, и Гарет уронил лицо в ладони. - Даже если
она берет из него силу на расстоянии, платить все равно приходится. Я рад
видеть, - добавил он, и голос его чуть дрогнул, - что ты в добром здравии,
Гар.
Гарет в отчаянии вскинул глаза.
- А тебя она пыталась использовать?
Правитель кивнул, его тонкое лисье лицо усмехнулось.
- Когда я стал держаться от нее подальше, да и тебя предостерег, она
кинулась на Бонда - самая близкая дичь. Твой отец... - Поликарп помедлил,
подбирая слова. - В общем, это в какой-то степени до поры до времени
уберегло твоего отца.
Принц в неистовстве обрушил кулак на край стола, и все, включая его
самого, вздрогнули. Некоторое время никто не произносил ни слова, да и что
тут можно было сказать! Наконец Трэй Клерлок, прикорнувшая на лежанке в
углу, поднялась и, шурша просторной черной мантией, подошла к Гарету,
положила ему руки на плечи.
- Есть ли какая-нибудь возможность убить ее? - спросила девушка,
глядя поверх стола на крохотного гнома и высокого правителя, и Гарет
оглянулся, пораженный. Как и всякий мужчина, он мало что знал о
безжалостной практичности женщин.
- При ее власти над Камнем и над королем? - отозвался Поликарп. -
Поверь мне, я уже думал над этим, хотя знал, что по сути дела замышляю
убийство. - Быстрая усмешка тронула губы правителя. - Правда, обвинили
меня совсем в другом умысле...
- Так а почему бы не уничтожить тогда сам Камень? - спросил Джон и
повернул голову к говорящим. Он лежал на спине и благодаря черной
университетской мантии слегка напоминал обмытый и готовый к отпеванию
труп. - Уверен, что где-нибудь обязательно найдется какой-нибудь
камнеборец...
- Никогда! - Морщинистое, как орех, лицо Балгуба исказилось. - Это
источник целительского искусства гномов! Источник мощи Бездны!..
- Если он попадет в руки Зиерн, вам это доставит не много радости, -
заметил Джон. - Я сомневаюсь, чтобы она смогла взломать все двери и
ворота, которые вы замыкали за собой на обратном пути. Но раз вы перекрыли
дорогу к Сердцу Бездны через долину Ильфердина, то Зиерн неминуемо должна
теперь бросить все силы против Халната. Стоит войскам короля пробить брешь
в стенах Цитадели - и в их руках еще один туннель, ведущий прямиком в
Пещеры Целителей.
- Если Дженни объяснить, как надлежит правильно обращаться с
Камнем... - начал было Гарет.
- Нет! - в один голос сказали Балгуб и Дженни. Все, включая Джона, с
удивлением посмотрели на ведьму Вира.
- Никто из рода человеческого не прикоснется к нему! - пронзительным
яростным голосом объявил гном. - Мы видели уже, каким злом это обернулось.
Камень - для гномов и только для гномов.
- Да я бы и сама к нему не прикоснулась. - Дженни подтянула колени к
груди и обхватила их руками, а Балгуб смерил ее уничтожающим взглядом,
видимо, оскорбленный столь неслыханным пренебрежением. Дженни сказала:
- Мэб утверждает, что сам Камень теперь отравлен. Заключенные в нем
заклятия извращены Зиерн.
- Это неправда. - Напряженное личико Балгуба выражало упрямство и
ничего, кроме упрямства. - Действительно, Мэб утверждала, что власть Камня
становится непредсказуемой и начинает оказывать злое влияние на разумы
тех, кто им пользуется. Но, клянусь Сердцем Бездны, это не так, и я
повторял ей это много раз. Я не вижу, каким образом...
- Если Камень питается человеческой душой, то неудивительно, что он
стал непредсказуемым, - с обычным своим грубоватым дружелюбием заметил
Джон.
Высокий голос гнома зазвучал презрительно:
- Что воин смыслит в таких делах? Воина наняли убить дракона... А он
и с этим не справился, - ворчливо закончил гном.
- Ты бы предпочел, чтобы он справился? - немедленно вспыхнул Гарет. -
Да убей он дракона - королевские войска шли бы на тебя сейчас из долины
Ильфердина через Бездну!
- Парень! - Джон дотянулся до плеча рассерженного принца и похлопал
успокаивающе. - Не ершись. Мне от его слов ни холодно, ни жарко, а криком
ты ничего не докажешь.
- Королевские войска никогда бы не прошли через Бездну, даже если бы
все врата были распахнуты, - сердито возразил Балгуб. - Но мы замкнули
двери, а если надо, то обрушим их взрывчатым порошком - его у нас там
накоплено много.
- Если бы войска повела сама Зиерн, дорогу они бы нашли, - вмешался
Поликарп. Звенья слишком просторной кольчуги легонько звякнули, когда
правитель, скрестив руки на груди, прислонился узким плечом к каменной,
исписанной учеными каракулями стене. - Ей достаточно было бы проводить их
до Пещер Целителей, а оттуда до подземных ворот Цитадели, как уже было
сказано, путь прямой. Что же до того, будто власть Камня никак не
изменилась после вмешательства Зиерн... - Он взглянул на сгорбленную спину
нахохлившегося гнома. - Вот ты единственный Целитель, Балгуб, избежавший
гибели. Дракона в Бездне больше нет. Рискнешь ты воспользоваться Камнем?
Широкий рот гнома поджался, бледно-зеленые глаза уклонились от
встречи с голубыми.
- Итак? - мягко сказал правитель.
- Я не верю в правоту Мэб, - упрямо повторил Балгуб. - Тем не менее
пока я, она и другие оставшиеся в Беле Целители не изучат вместе, что
произошло с Камнем, я не воспользуюсь им ни ради добра, ни ради зла. Но
если речь зайдет о том, чтобы сохранить Цитадель и не допустить в Бездну
Зиерн, то уж лучше я, чем она. - Белые ручки, похожие на двух подземных
креветок, легли, скрючившись, одна на другую. Лунные камни перстней
блеснули над испятнанным чернилами столом. - Мы должны поклясться, что не
допустим Зиерн к Камню. Пусть каждый гном и каждый человек... - Балгуб
взглянул на правителя не то властно, не то умоляюще, и Поликарп слегка
наклонил голову, - умрет, но не позволит ей снова протянуть руку к тому,
чего она ищет.
- А если учесть, насколько возрастет ее власть, овладей она Камнем, -
с дотошностью истинного ученого добавил Поликарп, - то умереть придется и
в этом случае.

- Джен?
Дженни приостановилась в дверях отведенной им комнаты. После
продуваемого всеми ветрами гребня крепостной стены воздух в помещении
показался ей спертым и затхлым, как Рыночный Зал прошлой ночью.
Застоявшийся дух пыльной бумаги и кожаных переплетов смешивался с кислым
запахом тюфяков, в которых давно уже не меняли солому. После напоенного
травой и водой западного ветра дышать такой смесью было тяжко. Книги
громоздились, вздымаясь к потолку, вдоль двух стен; третья была завалена
свитками, и это заставляло вспомнить рабочий кабинет Джона в Холде.
Некоторые тома были уже изъяты со своих мест и носили следы недавнего
чтения. Сам Джон стоял в промежутке между двумя высокими стрельчатыми
окнами; в тени выделялись лишь белый рукав рубашки да мерцающие кругляшки
очков.
- Зря ты поднялся с постели, - сказала она.
- Не могу же я провести на спине весь остаток жизни! - Выглядел он
изможденным, но фраза прозвучала довольно бодро. - Думается мне, что все
мы скоро сляжем, и к этому времени я бы хотел уже быть на ногах.
Он помолчал, разглядывая силуэт Дженни в тускло освещенном проеме.
Потом продолжил:
- Странно это слышать от женщины, которая не спит вот уже третьи
сутки. Что происходит, Джен?
"А ему тоже нельзя лгать, - подумала Дженни. - Как и дракону".
Поэтому она не спросила, что он имеет в виду. Провела рукой по волосам и
подошла поближе.
- Ты избегаешь говорить со мной об этом, - сказал Джон, - и дело даже
не в том, что у нас нет времени на разговоры. Ты вроде не сердита на меня,
но я ведь чувствую твое молчание. Это как-нибудь связано с твоей новой
властью, да?
Он обнял ее за плечи одной рукой, и Дженни прижалась к его твердой
груди под тонкой миткалевой рубашкой. "Можно было предвидеть, - подумала
Дженни, - что Джон догадается о многом".
Поэтому она лишь кивнула, не желая спугнуть речью то, что владело ею
весь день: воспоминание полета и ночного разговора с Моркелебом. До вечера
она бродила по высокой крепостной стене, словно пытаясь уйти от выбора.
Моркелеб предлагал ей царство драконов - переплетение воздушных троп,
всю власть земли и неба, бесчисленные годы жизни... Ключ к магии - сама
магия, а ответ всегда заключен в самом вопросе...
- Джен, - мягко сказал Джон. - Я никогда не хотел, чтобы ты
разрывалась на части. Я понимаю, что этого не получалось, но я старался
как мог.
- Ты не виноват.
Выбор... Она поставила его перед собой давно, но так до сих пор и не
решила, как ей жить: дать ли событиям развиваться естественным путем или
же попробовать изменить их самой. И, как всегда, что-то в душе ее
съеживалось испуганно при мысли об этом выборе.
- И магия твоя изменилась, - прибавил Джон. - Я это чувствую, да и
просто вижу, что она делает с тобой.
- Она зовет меня, - ответила Дженни. - Если я прикоснулась к ней, я
уже не выпущу ее, даже если бы могла. Это все, чего я желала, все, что я
имею.
Нечто подобное она сказала ему много лет назад, когда оба они были
молоды. Тогда он закричал: "Но все, что имею я, - это ты!" На этот раз он
лишь слабо пожал ей руку, но Дженни чувствовала, что выкрикни он эти слова
сейчас - они бы и сейчас оказались правдой.
- Выбирать тебе, милая, - сказал он. - Сама знаешь, так было всегда.
Все, что ты отдавала мне, ты отдавала по своей воле. Я не держу тебя. -
Прижимаясь щекой к его груди, Дженни не могла видеть его быструю улыбку,
но она почувствовала ее. - Как будто я могу тебя удержать...
Они подошли к соломенным матрасам под грудами одеял - единственной
мебели, какую могла себе позволить осажденная Цитадель. За окнами мерцали
влажные черные черепицы толпящихся крыш; канавы алмазно пересверкивали в
лунном свете. В осадных лагерях звонили колокола, призывая на вечернюю
молитву Сармендесу - владыке мудрых дневных мыслей.
Под теплыми покрывалами, чувствуя рядом такое знакомое тело Джона,
Дженни наконец почувствовала, что искушения отступают - хотя бы до
рассвета. Невозможно было думать о каком-то выборе, лежа в этих теплых
руках. И все-таки, когда сон пришел, видения ее были сомнительны и неясны.

16
Дженни проснулась поздним утром, почувствовав, что Джона рядом нет.
Подобно дракону она и во сне знала о многом, происходящем наяву.
Долгое время Джон не спал и, опершись на локоть, всматривался в ее лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41