"Человеческое притворство! Каждый проходил врача перед
наймом на работу. Таковы правила Флота, и этому нет оправдания.
На корабле слишком много притворщиков".
Угбуз щелкнул пальцами. Другой гаморреанец -- Люк решил,
что это крок -- тяжелой перекатывающейся походкой направился к
пищевым и кофейным автоматам, а Угбуз с остальными уселись за
стол. Люк увидел среди них Крей и Трива Потмана.
Смутно стало вспоминаться, что произошло несколько дней
тому назад. И потом -- принятие пищи, сон и... попытки убедить
старшего офицера отправить его в больничный отсек, когда
головная боль и головокружение становились невыносимыми. Ему
вспомнилось, что иногда он тренировался в стрельбе, но плохое
самочувствие не позволяло достичь столь же высоких результатов,
что и... другие штурмовики.
В его памяти они все сохраняли человеческий облик.
Белые мохнатые существа немного потеснились, чтобы дать
возможность штурмовикам-гаморреанцам и их спутникам выпить
кофе. Почесывая голову и издавая воркующие звуки, они
озадаченно и встревоженно наблюдали за сидевшими за столом. На
них также были следы от электродов. Люк сделал вывод, что
операции по внушению проводились над различными существами с
разной степенью жестокости. Какое-то трехногое существо
неуверенно направилось к столу, где сидели штурмовики. Оно
приблизилось, и это не понравилось Триву Потману, который
ударил его тыльной стороной ладони. Трехногий упал, задевая
стулья. Выбритое лицо Потмана выражало беззастенчивое
высокомерие, столь характерное для штурмовиков Империи,
бездумную удовлетворенность своим положением и уверенность в
своей полной безнаказанности.
Точно такое же выражение было на лице Крей.
Люк вздохнул и, огибая столы, направился к ним, пытаясь
определить, сможет ли он в достаточной степени использовать
Силу, чтобы вывести Крей из ее гипнотического состояния.
Чувствовал он себя неважно: болела голова, трудно было
передвигаться, но тошнота больше не ощущалась. Он надеялся, что
сможет достаточно сконцентрироваться и с помощью Силы выйти на
контакт с Силой внутри самой Крей.
Гаморреанцы, по крайней мере, представители племен
гекфеддов, казалось, были рождены для того, чтобы стать
штурмовиками. Они чувствовали себя как дома: пол столовой был
загроможден пластиковыми тарелками и кофейными чашками. У места
раздачи пищи они образовали целую гору высотой около метра.
MSE-роботы рыскали по столовой подобно ищущим добычу хищникам,
но по своей конструкции они были не в состоянии подбирать
тарелки и направлять их через специальные отверстия в
автоматизированные кухни. Возле скользящих дверей бесстрастный
робот SP-80 методично смывал со стены брызги и пятна от пищи.
"Капитан!" -- приветствовал Люк Угбуза, который ответил
по-военному кратким жестом. Люк присел рядом с Крей.
"Люк". Ее обращение было приятельски небрежным. Люк
увидел, что Крей обрезала свои волосы. Или это Угбуз, пользуясь
своей властью, заставил ее сделать это? Без макияжа, в своей
оливково-серой форме, великоватой для ее тонкой фигуры, и с
короткой стрижкой она походила на неуклюжего подростка.
"Бери стул, парень. Дай своим костям отдохнуть. Не думай,
что наш утренний налет был последним. Принесите нам кофе, --
добавила она, едва взглянув на роботов. -- Хочешь кофе, Трив?
"Хочу, -- ухмыльнулся тот. -- Интересно, что за бурду
выдают эти автоматы?"
Крей рассмеялась, и смех прозвучал грубовато и резко.
Впервые за последние месяцы Люк видел ее смеющейся и настолько
расслабившейся; это было странное ощущение. "Люк, ты вертишься
здесь, чтобы получить голографические данные? Не знаю, кто
организовал местную библиотеку. Не позднее, чем..."
"Мне надо поговорить с тобой, Крей. -- Люк кивнул на
открытую дверь через которую он вошел и добавил: -- Без
свидетелей".
Она нахмурилась. В темных глазах промелькнуло
беспокойство, хотя она, несомненно, считала его своим
товарищем-штурмовиком. Возможно, она помнила -- в какой-то
степени -- что они были друзьями, так же как и то, что ее звали
Крей Мингла. Люк знал и раньше о фанатичной преданности режиму
со стороны штурмовиков, но с такой степенью внушаемости ему еще
не приходилось сталкиваться. Может быть, это был единичный
эксперимент, не имевший продолжения? Может быть, такая
внушаемость использовалась лишь в данном конкретном случае в
связи с большой секретностью?
Он глубоко вздохнул, раздумывая, чем объясняется его
плохое самочувствие -- то ли состоянием мозга, то ли процедурой
массированного внушения. Понадобится вся Сила, которую он
сможет собрать, чтобы вывести Крей из гипноза.
Крей встала и направилась за Люком к двери. Она шла,
изредка наталкиваясь на разбросанные тарелки и слоняющихся
роботов. Даже ее походка стала мужской. Она делала это
бессознательно, подобно тому, как гаморреанцы усваивали чужую
речь. Трипио и Никос шли следом. Рука Люка скользнула вниз, к
бластеру. Большим пальцем руки он спустил предохранитель.
Ему никак не удавалось улучить момент, чтобы
воспользоваться оружием.
Люк и Крей на минуту задержались, пропуская к двери
заросшие белой шерстью существа. "Не знаю, до чего могут дойти
вербовщики, -- пробормотала Крей, покачивая головой. -- Вы
только взгляните. Рекрутов набирают отовсюду, даже из этой
чертовой дыры. Они и дальше будут брать их из самых гнилых
мест". Трехногие существа продолжали бесцельно бродить по
столовой, изредка ударяясь о мебель и сталкиваясь с роботами
MSE. Если результаты воздействия на гаморреанцев были весьма
ощутимы, то в случае трехногих операция по внушению не возымела
какого-либо видимого действия. Где же к ним приживлялись
электроды? -- подумал Люк.
Вдруг дверь со свистом распахнулась и кто-то прорычал:
"Хватайте их!"
Это было соперничающее с гекфедами другое племя
гаморреанцев -- клагги.
Угбуз и его сторонники вскочили из-за стола. По всей
комнате засверкали, загрохотали бластеры. К обычной одежде
клаггов и прямо к коже были прикреплены тесьмой остатки формы
штурмовиков. Они выкрикивали команды и проклятия. У Крей
вырвалось ругательство. Откинув стол и превратив его во
временный барьер, она открыла ураганный огонь, не обращая
внимания на смертельные рикошеты, пересекавшие комнату во всех
направлениях. Первый же ее выстрел пронзил грудь одного клагга
и отбросил его назад. В комнату, стреляя на ходу, продолжали
вбегать гаморреанцы. Они были вооружены бластерными карабинами,
полуавтоматами, пиками и топорами. Они хотели драки.
Два гаморреанских племени столкнулись в месиве плоти и
металла и начали уничтожать друг друга, как если бы они
встретились не на борту космического корабля, а на своей родной
планете. Крей воскликнула: "Отбросы пожирают мятежников!
Капитан!" -- и бросилась в драку прежде, чем Люк смог ее
остановить.
"Крей!" Люк успел сделать пару шагов, но пол вдруг
накренился, и он столкнулся с двумя обезумевшими трехногими.
Один из клаггов с ужасным воплем набросился на него, размахивая
топором. Люк увернулся и чуть не упал. Отпихнув трехногих к
дверям, он схватил стул и, ударив по топору, отбросил его в
сторону. Тогда клагг ринулся за беззащитным трехногим и схватил
одного из них за ногу. Бедняга заверещал, беспомощно перебирая
щупальцами. Люку понадобилась вся Сила, которую он смог
сконцентрировать, чтобы вновь схватить стул и бросить его в
спину гаморреанца. Затем он выхватил Огненный Меч и, встав в
дверях, дал возможность трехногим ускользнуть в коридор.
Гаморреанец швырнул в него стол, но Люк рассек его надвое.
Клагг хотел уже броситься с топором, но в этот момент выстрел
бластера поразил Люка в плечо. Либо бластер был неудачно
направлен, либо его энергия была на исходе, но выстрел лишь
сбил Люка с ног. Он покатился по полу, теряя сознание.
Когда клагги отступили, оставив после себя лужи крови и
груды изломанной мебели, Люк на мгновение пришел в себя. Но
все, на что его хватило -- это отключить свой Огненный Меч.
Боль обожгла его так остро, что Люку показалось, что на
ногу плеснули кислотой. Он вскрикнул, сжавшись на грязной куче
одеял. Кто-то довольно ощутимо похлопывал его по лицу, пытаясь
привести в чувство.
"Может быть, что-то можно найти в больничном отсеке?"
Это был голос Угбуза.
В ответ послышалось неприязненное сопение, и Люк ощутил на
лице и обнаженной груди брызги слюны. Боль усиливалась. Кто-то
сильно стягивал повязкой его левую ногу.
Нет, это не бинт, подумал он, отметив шелестящий звук
липкой ленты. Знакомый звук. Если бы не эта лента, восстание
потерпело бы поражение в самый первый год.
Воздух холодил открытую поверхность бедра, колена и
ступни, а грубые когтистые руки продолжали покрывать его ногу
слоем ленты.
Острая боль вновь заставила его вскрикнуть, и Угбуз
проговорил: "Терпи, парень".
Люку казалось невероятным, что имперские солдаты
подверглись нападению со стороны своих же. Он открыл глаза.
Это была какая-то хижина. Потолок находился всего в паре
метров над его головой и был сделан из пластиковых трубок,
покрытых остатками доспехов штурмовиков и тарелками из
столовой, скрепленными вместе проволокой и липкой лентой.
Раскаленные добела стержни, являвшиеся единственным источником
света, покачивались под стропилами. Провода от них тянулись к
электробатарее. За дверью, прикрытой серебристым покрывалом с
четкой надписью "Собственность Имперского Флота", неясно
виднелись серые стальные стены более просторного помещения --
гимнастического зала или склада. Угбуз, скрестив руки, стоял в
дверях, а над собой Люк увидел стоявшую на коленях огромную
безобразную гаморреанку, которую Потман когда-то представил как
Буллиак -- главу племени гекфедов.
"Теперь среди нас нет обманщиков, -- прорычал Угбуз после
того, как Буллиак ушла. -- у нас есть некоторые потери и
несколько раненых, но эти мятежники больше не помешают
выполнению нашей задачи". Он бросил Люку металлическую флягу,
разбрызгивая ее содержимое. Люк покачал головой. "Выпей! --
потребовал Угбуз. -- Я не доверяю человеку, который не может
выпить".
Люк потянул фляжку к губам, но так и не смог выпить ни
капли -- острая боль опять пронзила его ногу. Чтобы как-то
ослабить ее, ему пришлось мобилизовать все свои знания и
использовать все свои возможности по концентрации Силы.
"Топор", -- подумал он. У нападавших клаггов были топоры.
Может быть, его ударили топором? Он не мог точно вспомнить.
Голова его также раскалывалась от боли. Впервые до него
дошел ужасный смысл того, что он ранен -- теперь он еще в
меньшей степени мог защитить себя, хотя такая защита вскоре
могла стать необходимой.
"Почему все складывалось так ужасно?"
--А что со штурмовиком Минглой? Таким худощавым парнем?"
Маленькие глазки Угбуза пристально уставились на него из
полумрака хижины. "Это твой друг?"
Люк кивнул.
"Пропал. Гнусные мятежники! Двое убиты, трое пропали. Вот
свиньи! Но мы доберемся до них".
Буллиак что-то сердито проворчала. Ее длинные серо-зеленые
косы тяжело спускались по шести огромным мясистым грудям. Люк
опять увидел морртов, этих кровососущих паразитов, серых,
волосатых, размером с палец. Один из них присосался к шее
Угбуза, другой -- полз по косе Буллиак. Глаза этих тварей
сверкали по всей хижине, изо всех углов и из-под стропил.
Одеяла тоже кишели ими.
Чувствуя страшную слабость, Люк медленно попытался встать
на ноги.
Буллиак что-то прохрюкала и швырнула ему палку. Очевидно,
это была рукоятка какого-то оружия -- шестифутовый шишковатый
отполированный руками кусок дерева. Люк взглянул вниз -- его
левая штанина была разрезана от бедра, по-видимому для того,
чтобы можно было обработать рану. Он понял, что даже если ему
удалось встать, он не удержался бы на ногах. Буллиак разрезала
залитый кровью ботинок и обмотала тряпками его левую ногу. К
своему удивлению, Люк увидел, что его Огненный Меч висит, как
всегда, у него на боку.
Свиноподобная гаморреанка с такой силой подтолкнула его к
двери, что он чуть не упал снова.
"Она говорит, что тебе надо выпить кофе, -- объявил Угбуз
бодрым голосом штурмовика-офицера. -- Скоро с тобой будет все в
порядке".
"Мастер Люк!"
Люк оглянулся. Вокруг стен того, что, видимо, было
хранилищем, располагалось дюжины две хибарок. На их постройку
пошли двери, куски металлических и гофрированных панелей, а
также одеяла, части доспехов, кухонные тарелки, провода,
кабель, трубы и вездесущая липкая лента. Большое количество
тарелок и кофейных чашек было разбросано по металлическому
полу. Всюду ощущался неприятный запах свалки, несмотря на то,
что MSE-роботы, жужжа и перемещаясь по свободному пространству,
пытались хоть как-то уменьшить этот беспорядок. Люк увидел
здесь и нескольких гаморреанцев.
Люк перевел взгляд на темный дверной проем и узнал
сидящего там Трипио. Трипио, словно что-то выжидая, не трогался
с места.
Медленно -- при каждом шаге Люку казалось, что ногу
обливают кислотой -- он проковылял те пятнадцать метров,
которые их разделяли. Трипио подался вперед, словно собираясь
помочь Люку, но вдруг в нерешительности остановился.
"Я очень сожалею, Мастер Люк, -- проговорил он
извиняющимся тоном. -- Гаморреанцы не разрешают роботам
появляться у своих жилищ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37