Еще вчера, еще сегодня утром ни он, ни Джованни и понятия не имели о том, что встретятся, и вдруг... словно никого другого не находилось, хотя вокруг столько безработных... Но так прямо заговорить об этом было невозможно, и она спросила:
— Он, кажется,. предложил тебе тоже стать водолазом?
- Мы привыкли работать вместе, что называется, подстраховывать друг друга.
— И ты согласишься? Работа, наверное, сезонная.
— Надо посмотреть, подумать,— сдержанно ответил Джованни. Но здесь я смогу и за сезон неплохо заработать. Ты тогда будешь иметь все, все, что пожелаешь.
— И мы переедем в другую квартиру?
— Даже в другой район. Хотела бы ты жить, например, на виа Джулиа?
— На этой улице только дома богачей?! — почти испуганно прошептала девушка.
Он снисходительно рассмеялся. Нет, в эту минуту Джованни совсем не походил на ее школьного товарища, и Лаура поняла: в душе он уже согласился на предложение Агостино и только ждет подходящей минуты, чтобы сообщить об этом.
— Насчет виа Джулиа я пошутил. Выберем улицу поскромней,— проговорил он рассеянно. Очевидно, мысли его были заняты совсем другим.
— Конечно, тебе не следует возвращаться на прежнюю работу,— убежденно проговорила Лаура.
— Возможно,— кивнул Джованни и про себя улыбнулся. Все предусмотрел этот хитрый змей Агостино. Именно такой, очевидно, искушал в раю наивную бедняжку Еву.
— Значит, ты решил,— задумчиво проговорила Лаура.
— О кара миа, такой приятный у нас отдых, а ты все о делах, о делах...
— Но не я начала... Агостино,— мягко напомнила она.
— Ну так то Агостино. А ты...
— Что я? —ласково спросила Лаура.
— А ты говори мне всякие хорошие, красивые слова,— шепнул ей на ухо Джованни.— Говори, как ты меня любишь. Это самое-самое главное! Для меня главное, а для тебя?
Лаура счастливо засмеялась и теснее прижалась к нему.
ГЛАВА 4
— Я знаю, где ее искать,— покраснев, проговорила Лаура и опустила голову.
— Почему же ты сразу не сказала об этом тетушке Лоле? — спросил Антонио, пристально глядя на внучку. Еслиб не было здесь Джованни, он бы строго спросил: ты с ней ходила?! Да и ни к чему сейчас эти вопросы, его
волновали гораздо более серьезные вещи. Он только еще не решил, спрашивать Джованни насчет полицейских при ней или без нее. Об этом он раньше не подумал и теперь, встретив их по дороге к дому, сказал о Корине.
Лаура и Джованни очень удивились, увидев, деда, сидевшего под пышной пинией. Он долго ждал их на автобусной остановке, потом решил, что они могут вернуться на такси, и сел на скамеечку неподалеку от дома, чтобы была видна вся улица.
Заметив внучку с женихом, он торопливо пошел к ним навстречу.
— Что же мы тут стоим? Дома побеседуем об этой взбалмошной девчонке,— нетерпеливо проговорил Джованни.
Но Антонио, решившись, наконец, сказать о визите полиции при Лауре, предложил зайти в остерию, что находилась здесь же, за углом. Скрыть волнения он не смог. Лаура с Джованни в недоумении переглянулись и молча последовали за стариком.
ту Кофе и по рюмочке ликеру? — спросил Джованни, обращаясь к Лауре.
— Только кофе,— ответил Антонио.
Лаура молча кивнула, и так как Джованни не понял, с ним она согласилась или с дедом, то заказал ликер.
— Что все это значит, Тони?! Не из-за Корины же ты так расстроен? — Лаура ласково коснулась руки старика.
— Не только из-за нее.— И Антонио рассказал о визите полицейских.
— Понятия не имею, зачем я им понадобился, - хмуро заметил Джованни.
Воцарилось долгое молчание. Антонио вылил свой ликер в кофе и, помешивая его ложечкой, не поднимал глаз. Лаура смотрела в окно, где за легкими нейлоновыми портьерами блестели будто полированные листья рододендронов.
— Ты забыла о своем ликере,— Джованни должен был хоть что-то сказать, чтобы нарушить это неловкое, как бы осуждающее молчание. Лаура кивнула, взяла
рюмку и рассеянно сделала маленький глоток.
— Ну почему вы оба молчите?! — не выдержал наконец Джованни. - Почем я знаю, что им от меня нужно?
— Мы знаем еще меньше,— со скрытой укоризной, подняв голову и глядя ему в глаза, произнес Антонио.
Лаура, прекрасно понимая, чего стоили деду эти предельно откровенные слова, пришла ему на помощь:
— Конечно, Джованни, мы еще и поговорить-то не успели. Со временем ты рассказал бы, что было с тобой после того как ты покинул Рим. Но раз эти полицейские...— Она умолкла, не зная, что сказать дальше.
Джованни нахмурился, резко потер рукой лоб, потом допил кофе. Видимо, он никак не мог заговорить. Антонио и его внучка молча ждали.
— В двух словах,— негромко, все так же хмуря брови, начал Джованни,— Ты, Лаура, уже знаешь, я был шофером на международных линиях. Два года проработал, кое-что отложил, чтобы мы с тобой на первое время не были стеснены в деньгах. И вот однажды мы в кабачке... словом, произошла драка...— Голос его становился все глуше, и наконец Джованни совсем замолчал.
- Тебя тогда ударили ножом?! — дрогнувшим голосом подсказала Лаура.
Джованни вскинул голову, в его пронзительном взгляде был гнев н недоумение. Он тут же отвел глаза, взял чашечку, но кофе и ней не осталось.
— В драке всякое бывает,— каким-то бесцветным тоном пробормотал Антонио.—Так из-за этого приходили?
— Нет,— резко произнес Джованни.— За драку я получил год.
— Но ведь тебя ранили,— взволнованно проговорила Лаура.
- Но я тоже не рассчитал удара... Отсидел и вот... вернулся.
— Ведь ты никогда не пил,— Лаура пыталась поймать его взгляд.
Но Джованни упорно смотрел на чашечку, которую вертел в своих сильных пальцах.
— Я и тогда не пил. Кровь закипела...
И снова пауза. В этот раз ее нарушил Антонио:
— Надо было сразу рассказать об этой... истории,— и с усмешкой добавил: — Чего в жизни не бывает...
Лаура с благодарностью кивнула деду и снова стала смотреть на Джованни. Что-то он не договорил. Она это чувствовала и не могла объяснить, почему ею опять овладели сомнения, когда жених, казалось бы, все сказал..
Джованни заказал еще кофе. Похоже, что неприятный разговор окончен. Но она решила выяснить все до конца. Лаура коснулась локтя жениха, и он вынужден был взглянуть на нее.
— Но почему приходили полицейские? — спросила Лаура.— Если с тобой все в порядке, почему они приходили?
— Это у них надо спросить,— буркнул Джованни и отвернулся, словно бы затем, чтобы взять с подноса принесенный официантом кофе.
— А может, это были вовсе не полицейские, ведь формы на них не было,— как бы про себя заметил Антонио.
Лауре показалось, будто Джованни затаил дыхание, словно чего-то дожидаясь. А старик стал подробно описывать внешность обоих мужчин, упомянув даже, что один из них часто-часто моргал глазами, будто у него нервный тик.
— Он с узкими черными усиками? — внезапно спросил Джованни.
— Да... Стелла назвала его красавчиком,— добавил Антонио.
Джованни закивал:
— Да, да, среди шоферов, кажется, был такой. Вероятно, решили узнать... как у меня дела,— слишком уж спокойно объяснял Джованни,— вернусь ли на прежнюю работу. Если это только были они, шофера.
— Может, и они,— согласился Антонио. Он мог бы сказать, что товарищи по работе себя так бесцеремонно не ведут. К тому же откуда им известно, что на Джованни была голубая клетчатая рубашка? Если именно они его где-то уже видели, то почему сразу не подошли? Но все это высказывать старик не стал. Парня могли увидеть в такси или в проходящем мимо автобусе.
— Чтобы вы по пустякам не волновались,— спокойно, даже чуть улыбнувшись, проговорил Джованни,— сегодня, как только мы разыщем Корину, я отправлюсь домой. Пусть туда являются, если я кому-то нужен.
Лаура испуганно обернулась к старику, не зная, как ответить, но Антонио молчал, и тогда она робко спросила:
— Но ведь завтра... Разве ты забыл?
— А что завтра? Как условились, отправимся на экскурсию! Тем более, что у нас там есть кое-какие дела. Не так ли?! — уже совсем весело сказал Джован-
ни.— Не будем больше портить себе настроение всякой ерундой.—И, словно догадавшись о сомнениях синьора Антонио, беспечно досказал: — Кто-то случайно видел меня в городе или возле вашего дома. Да и. родители могли дать твой адрес, Лаура. О мама миа! Столько разговоров из-за пустяков.
Лаура тоже повеселела, конечно, Джованни прав, а все ее глупая подозрительность, и кого подозревает? Человека, дороже которого для нее нет никого на свете.
— Так куда же ты собиралась идти искать Корину? — спросил Антонио, который тоже верил или хотел верить, что он действительно по ничтожному поводу измучился сам и доставил столько неприятных минут Лауре.
— Она ходит на площадь Навоны...
— Давно уже там не был. Очень давно. Я, конечно, сомневаюсь, что вы ее найдете. Не поселилась же она на паперти собора.
Покинув остерию, Антонио отправился домой, а Джованни с Лаурой сели в первую попавшуюся машину.
Воздух был знойным, ветер дул порывами — очевидно, со стороны африканских пустынь принес жару, которой до сих пор молодые люди почему-то не замечали. Будто обгоняя порывы ветра, по узким улицам мчались машины, заполняя воздух удушливой гарью отработанного бензина. Ближе к центру легковых машин самых разных марок становилось все больше.
Доехать до площади Навоны было невозможно: все подходы к ней оказались забиты транспортом, и дальше пришлось пробираться пешком.
Джованни, крепко держа Лауру за руку, протискивался сквозь толпу.
— Тебе этот хаос ничего не напоминает? — спросила Лаура,— Помнишь, мы учили. Люди начали строить Вавилонскую башню и перестали понимать друг друга — заговорили на разных языках. И тут какой только речи не услышишь!
— Я думаю, что искать Корину сейчас совершенно бессмысленно,— отозвался Джованни.— Разве здесь ко-го-либо найдешь?
Они вышли на огромную площадь с бассейном Нептуна, окруженным прекрасными скульптурами. Четыре фонтана, как символы величайших рек: Нила, Ганга, Дуная, Ла-Платы, старинные здания, церкви эпохи Воз-
рождения образовывали эту площадь. И всю ее заполнили толпы людей. По самой середине прямо на земле разложены экзотические товары: ожерелья, веера, статуэтки, керамика, поделки из мрамора, бронзы, слоновой кости, цепочки, брелоки, очки, открытки, зонты, игрушки,— всего не перечислить. Тесно прижатые друг к другу продавцы что-то выкрикивали, очевидно, предлагали хвои товар. Мимо проходили толпы молодежи в джинсах, с сумками через плечо, пожилые женщины в светлых нарядных платьях, мужчины в костюмах и галстуках, с фотоаппаратами, в куртках, в тельниках.
Параллельно торговым рядам, тоже из конца в конец и тоже рядом друг с другом были расставлены мольберты с прислоненными к ним картинами. Были тут и ландшафты, и портреты, копии Рафаэля, Микеланджело, Ве-ласкеса... Казалось, сюда собрали копии всех картин, что были и музеях Фрикции и Рима.
— Три тысячи лир, — и вы получите портрет свой и вашей очаровательной жены,— перегородил дорогу Джованни один из художников с узким, худым лицом и запавшими глазами. Несмотря на жару, он был в плаще, из-под которого выглядывал потерявший всякий цвет повязанный на тонкой шее платок.
Джованни попытался обойти художника, но тот продолжал заступать ему дорогу и, понизив голос, умоляюще зашептал:
— Ну хорошо, за две тысячи. Всего две тысячи...
И так как Джованни, не отвечая, попытался свернуть в сторону, Лаура сочла нужным вмешаться:
— Мы очень торопимся, синьор...
Синьор обернулся к ней и с жаром стал просить, чтоб они купили хоть эту картину:
— Алтарь... Храм святого Петра... Сам Микеланджело... Вот его «Ла пьета». За тысячу лир. Я писал это две недели, ну хоть восемьсот...
Джованни взял Лауру за руку и повел за собой, мимо пожилой американки в розовой блузе и белых брюках, позировавшей другому живописцу. Лаура глянула на портрет — туристка была на нем юной и красивой. Художники стояли и сидели с обеих сторон этой огромной площади.
Не выпуская руки невесты, Джованни свернул к середине площади. «Ну хоть восемьсот...» — звучал в ушах Лауры умоляющий голос. Восемьсот лир — несколько
чашечек кофе, или булочек, или полкило рыбы... а для него две недели работы.
— Обойдем эту толпу,—сказал Джованни.— Что они там увидели?
Они протиснулись сбоку, мимо мраморной скамьи, и между головами туристов увидели полуголого, скованного в цепи, мужчину. Звенья их так туго охватывали его руки и плечи, что кое-где кожа синюшно бугрилась.
Рядом стоял партнер с тяжелой литровой бутылкой зеленого стекла и выкрикивал:
— Всего полторы тысячи лир! Не скупитесь, синьоры... Вы будете вознаграждены редким зрелищем... Прекрасный аттракцион!
Кто-то бросил ему под ноги деньги. Мужчина проворно подобрал их, и в следующую секунду тяжелая бутылка обрушилась на голову закованного в цепи партнера. Полетели осколки... Толпа одобрительно загудела. Лаура увидела, как кровь залила голову человека в цепях, потекла по шее.
— Мне плохо...— Она успела обеими руками ухватиться за Джованни. Все вокруг поплыло, к горлу подступила тошнота.
Джованни вытащил ее из толпы к самому краю площади и усадил на край мраморной скамьи.
— Я же говорил; обойдем! Тебе лучше?.. Скажи. В фонтане вода...— успокаивал он, вытирая влажным платком лицо Лауры.
— Не знаю...— Ее била дрожь. Из глаз текли слезы.
Толкаясь и оживленно переговариваясь, туристы спешили к центру площади. На плачущую Лауру никто не обращал внимания, так же как и на девчонок, сидевших по другую сторону широкой скамьи. Лаура, прижав обе руки к груди, пыталась унять дрожь. Слезы все еще катились у нее из глаз.
— Как так можно... человека... Разве можно... Джованни ласково уговаривал ее успокоиться. Даже попробовал пошутить: это еще не самый страшный «аттракцион».
Видя, что никакие уговоры не помогают, Джованни с кривой усмешкой заметил:
— Тяжелый кусок хлеба, но они и их дети будут его иметь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23