Холли ощутила свинцовую тяжесть в душе. Только она забыла о треволнениях, связанных с приютом!
– Как это ни грустно, слухи соответствуют действительности, – сказала она с глубоким вздохом. – Пристройка даст нам возможность разместить еще пятьдесят стариков и создать новые виды обслуживания, в частности кабинет физиотерапии, оборудованный по последнему слову техники, комнату для медитации… Ни одно из этих усовершенствований не представляет собой конкуренции торговому комплексу, но слышали бы вы, что несет Чемберс! – Упоминание имени Чемберса вызвало у нее обычное раздражение, она беспомощно развела руками. – Людям, естественно, куда приятнее думать о магазинах и покупках, чем о грядущей старости, а депутат Колби использует это обстоятельство к своей личной выгоде. Он представляет собой наихудший тип политического деятеля, – добавила она.
– Да о чем говорить, депутат Колби, ясное дело, грязный тип, – кивнул Гордон. – Он прекрасно понимает, что идет против воли своего деда, что же касается двухмесячного срока для сбора средств, то не иначе как Чемберс обещал судье отблагодарить его.
– Опекунский совет поставил Холли во главе комитета по сбору средств для выкупа участка Чемберса, – вставил Ник.
Гордон расправил широкие плечи и с интересом взглянул на Холли.
– Наконец-то эти бездельники нашли энергичного человека! Если я смогу быть чем-то полезным, дайте мне знать.
– Моя задача – привлечь на свою сторону горожан, пробудить в них интерес к приюту. Одно из средств для этого – агитационная акция с участием бойскаутов, когда они будут мыть машины.
– Звучит заманчиво, – сказал Гордон, но отвлекся, чтобы дать распоряжение подошедшему сыну.
Но Ник окликнул его:
– Послушайте, Гордон, поскольку ваши сыновья состоят в бойскаутском отряде, не возьмете ли вы на себя труд подбить мальчишек на мытье машин?
Несколько часов спустя, когда они ехали домой в машине Ника, Холли заметила:
– Прямо не верится, как хорошо у тебя все уладилось: мне не пришлось в мокрой одежде грести на лодке, а главное, благодаря тебе нашелся человек, который сделает все, что нужно, для агитационной акции.
Холли была рада, что ей есть о чем поговорить. Пока они с Ником находились в обществе Гордона и его сыновей, она не ощущала ни малейшей натянутости, но как только она осталась с ним наедине, ею овладело смущение, и, стараясь преодолеть его, она хваталась за любую тему.
Оторвав на миг взгляд от дороги, Ник улыбнулся и дотронулся до ее руки.
– Не мог же я допустить, чтобы принцесса Радуга схватила воспаление легких. Раз у Гордона был грузовик, то ему безразлично – везти одну лодку или две, а лодочная станция все равно по пути.
– Это была гениальная идея, – не унималась Холли, стараясь не замечать, как от прикосновения руки Ника по ее телу пробежал ток. – Помимо всего прочего она гениальна еще и тем, что Гордон таким образом вовлекается в кампанию по сбору средств. – В глубине души Холли подозревала, что Гордон согласился с такой готовностью именно потому, что предложение исходило не от нее, а от Ника, но, в конце концов, какое это имеет значение, важно одно – чтобы деловые люди города встали на ее сторону. – А откуда тебе известно, что он помощник руководителя скаутов?
– В Аграрном банке у скаутской организации был счет, и Гордон изредка приходил, чтобы положить на него деньги.
Холли удивленно взглянула на Ника, не преминув попутно полюбоваться его профилем – прямой линией носа, красивым изгибом губ, волевым подбородком. Она задержала взор на его губах, вспомнила, как они умеют целовать, и сказала:
– А я подумала, что Гордон встречался с тобой в твоем банке.
– И в моем тоже. Счет у него до сих пор в Аграрном, а инвестиции он делает в нашем. Он последовал за мной в Первый Национальный, и я до сих пор ведаю его портфелем ценных бумаг.
– Он последовал за тобой? Но ведь это замечательно, Ник. – Холли искренне порадовалась за него: еще несколько таких клиентов, как Гордон, и Ник пойдет вверх. У него вскоре будет свой отдельный кабинет, в этом нет никаких сомнений.
Откинувшись на спинку сиденья, Холли провела пальцами по волосам. Ее не волновало, какое впечатление она производит на Гордонов, но перед тем, как сесть в машину Ника и поехать с ним домой, она зашла на лодочной станции в дамский туалет и посмотрелась в зеркало. Раскачивающаяся лампочка без абажура отбрасывала тусклый свет, зеркало было все в пятнах, но бумажное полотенце, которым она вытерла вымытое лицо, осталось чистым, да и волосы, если верить ее отражению, почти вернулись к своему естественному цвету.
Она вспомнила, как Ник утверждал, будто бы гель имеет специфический аромат, и улыбнулась. Вообще с ним было весело. Пригласит ли он ее еще раз, или это были пустые разговоры? В поисках ответа она с любопытством посмотрела на него, но поспешила отвернуться, пока он не заметил. Да и на вопрос, будут ли у них еще свидания, может быть лишь один ответ: поживем – увидим.
Ник все же успел перехватить ее взгляд, хотя, конечно, не понял его истинного значения. Интересно, понравился ли Холли сегодняшний день? Он-то все время ощущал внутри себя теплую радость, которая стремилась вырваться наружу взрывами искреннего смеха. Он, правда, всего лишь играл свою роль, но, судя по ее поведению на пляже, она ему вполне удалась. Он не мог и припомнить, когда еще у него было такое замечательное настроение. Его всегда осаждали вопросами, как идут дела у Дэна. Теперь у брата Дэна – у самого Ника – дела тоже идут хорошо, и давно пора. Он мельком взглянул на Холли, но и этого было достаточно, чтобы убедиться – если он назначит ей свидание, она придет.
Подъезжая к воротам, она заметила, что они распахнуты.
– Смотри! – воскликнула она. – О Боже мой! Санни!
– Но он же на цепи, – напомнил Ник. – Кто-то, должно быть, просто открыл ворота.
– Ничего такого раньше не случалось! – Холли отстегнула ремень и пулей вылетела из машины. Ник выключил мотор и последовал за ней. Поводов для беспокойства, по его мнению, не было, но все же…
А Санни между тем и след простыл. Холли окликала его и так и эдак, наконец встала на колени и заглянула внутрь конуры, которая, разумеется, оказалась пустой – такой общительный пес, как Санни, наверняка сразу бросился бы им навстречу, услышав их голоса.
– Куда же он запропастился? – Холли беспокойно озиралась, словно надеясь, что Санни внезапно выскочит из-за какого-нибудь куста, как чертик из коробочки. Голос ее дрожал от тревоги. – Его не иначе как украли!
Ник поднял цепь, змеиным клубком лежавшую на земле.
– Да нет же, он сорвался с цепи.
– Но цепь прямо из магазина.
– Дело не в самой цепи. – Он протянул ее конец Холли. – Здесь должно было быть железное колечко, соединяющее цепь с защелкой ошейника. Оно раскрылось, а защелка, наверное, осталась висеть на своем месте.
– Но где же Санни? – Холли в отчаянии заломила руки.
– А куда он любит ходить во время прогулок? Есть ли у него излюбленное место, куда он убегает при первой возможности?
– У него все места любимые. Ему всюду нравится. – Холли с трудом взяла себя в руки. – Может, он не успел убежать далеко. Давай сядем в машину и попробуем его поискать. А вдруг он бегает здесь по соседству.
Десять минут спустя они обнаружили Санни около здания начальной школы. С гончей, которая была ровно в два раза меньше его, Санни с бешеным лаем носился по бейсбольному полю.
Вывалив язык наружу, пес бросился им навстречу, всем своим видом выражая радость по поводу их появления. Холли ухватилась за его ошейник. Да, Ник был прав, на нем позвякивала пустая защелка. Она обняла его волосатую шею, раздувавшуюся от учащенного дыхания, и даже прослезилась от радости, что Санни нашелся. К ней приблизилась хозяйка гончей, женщина средних лет в костюме из букле.
Элис Тарлтон – так она представилась – преподавала в этой школе и жила поблизости.
– Я очень рада, что вы приехали. Я так и подумала, что собака сорвалась с цепи, но она никак не давалась мне в руки. Она здесь с полчаса, мне пора уходить, но не могу же я оставить ее без присмотра. Пришлось бы звонить в собачий питомник. К счастью, вы подоспели вовремя.
Холли и Ник рассыпались в благодарностях и уехали. К их великому удовольствию, Санни, продолжавший тяжело дышать, нисколько не противился тому, чтобы влезть в машину.
– Он хочет одного – попасть домой и напиться, – сказала Холли.
И действительно, очутившись в кухне, он выпил без передышки две миски воды.
– Чтобы выпить столько, надо бегать больше получаса! И посмотри, что я нашла. – Холли протянула перышко Нику, который осматривал цепь и только что вошел в дом. – Как ты думаешь, где он его подцепил? Будем надеяться, что при его любви к подушкам он не обнаружил где-нибудь проветриваемые постельные принадлежности и не разодрал кое-что из них на части. А цепь можно пристегнуть обратно?
– Пока что нет. Кольцо потерялось. – Распахнутые ворота и история с цепью не понравились Нику, особенно после внимательного осмотра двора и подходов к нему, но он не хотел раньше времени расстраивать Холли. – Я отнесу цепь и защелку в мастерскую, но только не сейчас – в субботу вечером она не работает.
– Ну и слава Богу. – Холли снова почувствовала слабость в ногах. – В ближайшее время мне вряд ли захочется выводить его на улицу. Пусть гуляет во дворе, а я из окна буду следить за ним. Знаешь, – ее губы предательски задрожали, – я гнала эту мысль от себя, но была уверена, что он попал под машину.
– Ну будет, будет… – мигом забыв о своих опасениях, Ник обнял Холли. – Санни дома, ему ничего не угрожает.
– Но мало ли что могло случиться! – Холли зарылась лицом в рубашку на груди Ника, голос ее звучал приглушенно, тем более что она была готова расплакаться. – Глупая собака! Она совсем не умеет переходить улицу.
– Все в порядке, все в порядке, – шептал Ник Холли на ухо. – Санни дома, ничего страшного не произошло.
Он гладил ее по спине, чувствуя себя счастливым оттого, что может держать ее в руках и утешать, притом делать это искренне, не играя. Ее волосы щекотали его подбородок. Краски сошли, отметил он с улыбкой, осталось лишь небольшое синее пятнышко на самой макушке. Принцесса Радуга! Да пусть красится хоть в самые безумные цвета, для него это не играет ровным счетом никакой роли.
Холли отстранилась от него и слабо улыбнулась.
– Спасибо! Ты, конечно, прав: Санни в целости и сохранности, для беспокойства нет причин. Холли вынула из ящика носовой платок, высморкалась и вытерла глаза. В этот момент Санни издал визг. – Ты что-то сказал, пес? Ах, ты утверждаешь, что беспокойство за тебя входит в мои служебные обязанности, негодник? – И девушка рассмеялась.
Теперь, когда она пришла в себя, Ник извинился и пошел в ванную, якобы помыть руки. На самом деле он хотел взглянуть на окно в ванной, которое, по его наблюдению, было несложно открыть снаружи.
Ведь трудно предположить, что и ворота оказались раскрытыми, и Санни сорвался с цепи в один и тот же день по чистому совпадению. Поэтому Ник пригляделся к земле у самой собачьей конуры и заметил чьи-то следы. Кто-то пытался завязать дружбу с Санни, но тот, сорвавшись, облаял непрошеного гостя и он убежал? Хорошо бы, если так, но ритривер слишком молод и неопытен для настоящей сторожевой собаки. Освободившись от цепи, он, скорее всего, ринулся прочь со двора, благо ворота были открыты, а посетитель остался на месте.
В ванной, однако, никаких следов взлома не было. Бегло осмотрев комнаты, ничего подозрительного Ник не заметил, однако судить, пропало ли что-нибудь, он с полной уверенностью не мог.
Когда он пришел на кухню, Холли беседовала с Санни, который сидел перед ней склонив голову набок, и лицо его, видит Бог, выражало пытливость.
– Только взгляни на этого бродягу в роскошных мехах, – со смехом сказала Холли. – Я спрашиваю его, где он был, он же смотрит на меня так, точно вот-вот сам задаст мне вопрос.
Ник усмехнулся, но не совсем искренне, и Холли тут же заметила напряженность в его лице.
– Что случилось, Ник?
– Я тоже был бы не прочь услышать кое-что от Санни. – Ник не хотел пугать Холли, однако иного выбора у него не было. – Хорошо бы тебе посмотреть, все ли на месте. В окно могли влезть.
Ни пропаж, ни иных признаков насильственного вторжения в дом не обнаружилось, но следы на земле неоспоримо свидетельствовали о том, что во дворе побывал посторонний.
– А может, это кто-то из соседей? – с надеждой предположила Холли. – Увидал бегущую собаку и решил посмотреть, не Санни ли это.
– Скорее всего, тот человек пришел бы сейчас и сообщил об этом, как ты полагаешь?
– Да, наверное. – Холли расстроилась. Она жила в спокойном районе, где не бывало грабежей и квартирных краж, и ей почему-то не хотелось стать исключением. – Что же мне теперь делать? Уходя, я могу запирать окно в ванной, это легче легкого, а как быть ночью? Неужели спать с закрытыми окнами?
Ник быстро разрешил эту проблему: взял молоток и вбил ряд гвоздей в рамы тех окон, которые Холли обычно растворяла на ночь. Теперь они открывались ровно настолько, чтобы пропускать достаточно свежего воздуха, но человек пролезть бы в них не смог.
– Вот так! – сказал он с удовлетворением, закончив работу. – Теперь бояться нечего, особенно если Санни для верности будет спать с тобой в доме.
– Вот везуха! – обрадовала Холли пса.
Обед в ресторане прошел далеко не так безмятежно, как хотелось бы Нику, к тому же Холли торопилась домой. Они оба горячо уговаривали друг друга, что посетитель больше не явится, но все же, вернувшись к Холли, тщательно осмотрели и двор, и дом. Нику не хотелось оставлять Холли одну, но она настояла – не трусиха же она, в конце концов. Перед уходом Ник дважды проверил все запоры на окнах и дверях, они были безупречны.
Уже стоя на крыльце, он на прощание поцеловал ее, но не страстно, а успокаивающе – что ни говори, она тревожилась.
– Увидимся завтра в половине второго, – сказал он, еще держа ее в объятиях.
Холли изумленно уставилась на него, а он, радостно любуясь ее прекрасными ореховыми глазами и густыми темными ресницами, не сразу ответил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27