– Каресса провела языком по губам, отчего они заблестели. – Тебе наверняка понравится. Их двое, совсем малютки, а соображают. Прямо глазам своим не веришь. – Она подвинулась вплотную к Нику, голос ее звучал обольстительно.
Холли с удовлетворением заметила, как улыбка сползла с лица Ника.
– Спасибо, Каресса, но лучше им не мешать. – Он с трудом сглотнул. – Я, пожалуй, не пойду.
– Ну и глупо! – Каресса состроила гримаску и придвинулась еще ближе к Нику. – Нельзя помешать тому, кто не хочет, чтоб ему мешали. Дядя Джед, – обратилась она к Гринхиллу. – Какие серьезные причины могут помешать Нику пойти смотреть щенков?
– Да никакие, насколько мне известно.
– Вот и хорошо! Пошли, Ник! – И Каресса протянула ему руку.
Ник отступил на шаг назад.
– Нет, нет! Я здесь нужен! – И он обратил к Холли отчаянный взгляд.
Она сжалилась над ним и пришла ему на помощь.
Двадцать минут спустя Ник и Холли уехали из питомника.
– Итак, – заметил он с простодушнейшим выражением лица, сидя в машине, – отныне я, можно сказать, работаю на общественных началах в приюте для престарелых. Хотелось бы знать, в чем именно состоят мои официальные обязанности?
– В том, чтобы следить за Санни, когда он находится в приюте, – в тон Нику ответила сладчайшим голоском Холли. – Для чего, разумеется, надо пройти специальный курс обучения, что вы и делаете. А иначе с чего бы это вам оставаться на уроке, вместо того чтобы ознакомиться с прелестными щенками в обществе Карессы?
Ник содрогнулся. Он и мечтать не мог о том, что ему когда-нибудь представится столь блистательная возможность подкрепить свой имидж легкомысленного волокиты. Пока он болтал с Карессой, все было в порядке, и он наслаждался, видя, с каким негодованием Холли воспринимает заигрывания девушки. Она почти ревновала. Но когда Каресса стала настаивать на том, чтобы они вдвоем уединились, – это уж слишком!
– Спасибо за то, что спасли меня, – искренне поблагодарил он. – Я не знал, как себя вести.
– Каресса наверняка проинструктировала бы вас.
– Я имею в виду дядю. Джед, несомненно, считает ее невинным ребенком. Да она и есть ребенок, в этом вся беда.
– Ребенок-то она ребенок, но вряд ли невинный. Недаром же вы не без удовольствия принимали ее авансы.
– Кто, я?! – Ник одарил ее своей белозубой улыбкой, разящей наповал. – Вот уж нет!
– Вот уж да! – Встреча с Карессой утвердила Холли в ее мнении о Нике: он и дня прожить не может, чтобы не завести нового знакомства. Ей, казалось бы, только радоваться своей проницательности, тому, что она так хорошо его раскусила, но почему-то радовалась она не слишком. Может, потому, что понять его не трудно, не такая уж он загадочная личность. Он и не пытается скрыть свою сущность. Напротив, даже бравирует своим непостоянством.
Она должна быть довольна. Ник как раз тот человек, с которым можно весело провести время. Так почему у нее из головы не идет первое впечатление о нем, когда он показался ей таким симпатичным? Разве она не решила раз и навсегда, что симпатичные и положительные ей больше не нужны?
Холли еще была полна впечатлениями дня, проведенного с Ником, когда вечером позвонила матери. Мари сразу поинтересовалась, как обстоят дела с Рейнольдсом, и Холли без обиняков сообщила, что встречалась с другим.
– Очень хорошо! – воскликнула Мари. – Как только он поймет, что ты можешь обойтись без него, он немедленно прискачет.
– Мамочка! Ну почему ты никогда не слушаешь меня? Я же тебе говорила – я не хочу, чтобы он вернулся.
На другом конце провода воцарилось недоверчивое молчание, но ненадолго. Мари вдруг жизнерадостно воскликнула:
– Ну и прекрасно, дитя мое, расскажи мне о твоем новом кавалере. Он надежный человек, на него можно положиться? Думает ли он о семье? Кем работает?
Холли уловила нотки надежды в ее голосе и ощутила прилив любви к этой женщине, которая так нелепо прожила свою жизнь, но не переставала уповать на то, что ее дочке повезет больше, чем ей.
– Ах, мама, обо мне совсем незачем беспокоиться!
– Как я могу не беспокоиться! Когда ты вышла из младенческого возраста, я скрепя сердце отдала тебя бабушке с дедушкой, которые стыдились моего образа жизни и боялись, как бы он не бросил тень на тебя. Они были правы, благодаря им у тебя сохранилось доброе имя, и теперь ты вполне подходящая пара для юноши из хорошей семьи, вроде Рейнольдса. Если ты его не хочешь, ладно, будь по-твоему, но найди кого-нибудь другого, кто мог бы обеспечить тебе достойную жизнь.
Холли вздохнула и сказала то, что, несомненно, хотела услышать мать:
– Он, мамочка, консультант по инвестициям. Работает в банке. – Она вспомнила роскошно обставленный отдельный кабинет Рейнольдса и стол Ника в общем операционном зале, но зачем матери знать об этом? Точно так же ей ни к чему сообщать, что Ник – ветер в поле, серьезного и положительного в нем ни на грош.
Во вторник Холли после работы стояла в очереди на почте. Вошел Ник, поздоровался и встал позади нее.
По спине Холли пробежала дрожь. Ник и Рейнольдс – оба банкиры, но на этом сходство между ними заканчивалось. Никогда Рейнольдс не вызывал у нее такого трепетного волнения, как Ник.
– Привет, привет, – ответила она, – но лучше бы вам стать к другому окну. Очередь, в которой стою я, всегда продвигается медленнее других. Это правило, почти не имеющее исключений.
– Не страшно. Я не тороплюсь.
– Мое дело – предупредить, – улыбнулась Холли. Ее охватило странное ощущение – ей померещилось, что, появись Ник за ее спиной внезапно, она, и не видя его, почувствовала бы это.
– Что привело вас сюда? – тихо спросил Ник, наклонясь к ее уху.
Его теплое дыхание пощекотало щеку Холли, ей сразу захотелось смеяться. Девушка из соседней очереди повернулась в их сторону, и по выражению ее глаз Холли решила, что ей понравился Ник и она завидует Холли.
– Покупаю марки для вашей седовласой приятельницы, – ответила она.
– Простите?
– Для вашей восьмидесятилетней поклонницы, Флосси Эллен. Ей нужны марки с уточками, тюльпанами, флагами – какие угодно, лишь бы на них не было слова «любовь». Последних у нее сколько угодно, но не может же она в самом деле клеить их на конверты с чеками, рассылаемые от имени клуба книжных новинок.
– Боже сохрани! – согласился Ник.
Он улыбнулся, Холли ответила тем же. Он шел прямо с работы, судя по одежде – на нем был темно-серый костюм с белой рубашкой и голубым галстуком, почти такого же цвета, как его глаза.
– Как ваш план сбора денег? Директор представил его опекунскому совету? – поинтересовался Ник.
Холли моргнула – она опять бесцеремонно разглядывала Ника.
– Да, вчера вечером, но совет пожелал выслушать и меня, так что я присутствовала на заседании.
– Следующий, – услышала Холли. Оказывается, ее очередь подошла. Увлеченная разговором с Ником, она и не заметила, как очутилась около окошка оператора, время пролетело в один миг.
Выйдя из почты, они направились в кафе через улицу. Нику хотелось услышать, что сказали члены совета, а Холли не терпелось поделиться с ним своими впечатлениями от заседания.
– Но у меня мало времени, – предупредила она, переступая порог павильона, где находилось кафе. – Спешу домой, к Санни.
– Вы заперли его в клетке?
Холли вспомнила, что он натворил в субботу, и не удержалась от смеха.
– Не совсем так. Я достала длинную цепь, а одна из моих соседок, Джейн, дала взаймы собачью конуру. Перед моим уходом на работу он вполз в нее, немного повертелся там, а затем улегся и высунул голову наружу, очень довольный жизнью.
Они заказали кофе, и Холли поведала Нику, как проходило заседание совета.
– Они не только одобрили мои предложения и отвели средства, правда скромные, на их реализацию, – сообщила она в заключение, – но и дали мне в помощь сотрудника, чтобы я могла больше времени уделять работе с горожанами.
Ник с горящими глазами выслушал вдохновенный рассказ Холли, но затем вдруг посерьезнел.
– Так не хочется лить на вас холодную воду, но я не могу не сообщить вам кое-что о Чемберсе. Выяснилось, что у него есть финансовые интересы в строящемся торговом комплексе.
– Помимо продажи участка Чемберса?
– Вот именно. Он обладает таким пакетом акций, что введен в комиссию по планированию комплекса. И все же мне кажется, что Чемберс представляет для этих коммерсантов меньшую ценность, чем он сам думает: им просто выгодно иметь на своей стороне влиятельного среди местного населения человека. И участок Чемберса, по-моему, им нужен не так уж позарез. Они, скорее всего, согласились купить эту землю в обмен на обещание Чемберса оказывать им всемерную поддержку.
– Разве это нельзя квалифицировать как использование своего общественного положения с корыстной целью?
– Кто станет поднимать шум в таком маленьком городке, как наш, где половина жителей связана родственными узами? Во всяком случае, Чемберс первым выступил с идеей использования этого участка в интересах торгового комплекса.
– Негодяй! – Холли в сердцах ударила ладонью по столу. – Он убедил опекунский совет в том, что коммерсанты из кожи вон лезут, лишь бы приобрести участок, и соблазняют его огромными деньгами, перед которыми он не в силах устоять. Это, правда, не имеет значения по сути дела, но показывает, какой же Чемберс подонок. А как вы это выяснили?
– Я задал несколько наводящих вопросов моим знакомым, которые могут быть в курсе дела.
– Но почему у вас возникли подозрения? – Холли смотрела на Ника с нескрываемым восхищением.
– Еще когда я работал в Аграрном банке, коммерсанты вели переговоры с мистером Лонгстритом. В них несколько раз участвовал и Чемберс, что заставило меня задуматься. Тут-то и обнаружилось, что он по шею увяз в делах комплекса, и, с моей точки зрения, это как раз имеет значение, и немалое, для решения вопроса о земле.
– Почему же?
– Этот проходимец убедил коммерсантов в том, что от него многое зависит. Ему ненавистно все, что противоречит их представлению о его всесилии. На карту поставлен его авторитет.
– А это означает, что, когда дело дойдет до участка, он будет бороться за него с удвоенной энергией.
– Вы совершенно правы.
– А я – с утроенной. – Холли решительно стиснула зубы. – Этот кусок земли нужен приюту несравненно больше, чем комплексу. Магазины великолепно обойдутся без него. А приюту он необходим.
– Сдается мне, что Чемберсу наплевать на нужды приюта.
– Зато мне не наплевать. – Холли снова ударила по столу рукой, на сей раз кулаком. – И я заставлю жителей города встать на мою сторону.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Холли пожелала видеть своей помощницей Трину – последняя была не только ее верной подругой, но и самым подходящим для этой цели человеком. Питер не возражал, и рядом с кабинетом Холли было отведено помещение для занятий рукоделием. Их вместо Трины отныне будет вести Грейс, которую зачисляют в штат, Трина же сохранит обязанности шофера.
– Грейс работала у нас на общественных началах и была одной из лучших, но теперь, когда они со Стивом покупают дом, ей нужна оплачиваемая работа, – объяснила Холли Нику в среду, во время телефонного разговора. – Как удачно, что мы можем предложить ей должность в стенах приюта.
Произнося эти слова, Холли старалась угадать, что заставило Ника позвонить ей. Не иначе как разговор пойдет о кирпичах для ее изгороди.
– Значит ли это, что теперь, когда у вас есть помощница, вам не придется работать в выходные дни?
– Я имею дело с людьми, – встала на дыбы Холли. Об изгороди она и думать забыла, ее непреодолимо тянуло высказать все, что она думает, Нику. Почему мужчины не в состоянии серьезно относиться к работе женщин? – Как вам известно, старики не прячутся в пятницу вечером в шкаф, чтобы в понедельник утром в восемь утра выскочить оттуда. – По мере того как Холли говорила, она распалялась все больше. Ведь сколько раз у нее возникали споры с Рейнольдсом именно по этому поводу. – Если на субботу или воскресенье будет назначено мероприятие, требующее моей помощи, то я приму в нем участие независимо от того, есть у меня помощник или нет.
– Разумеется, мадам. – Ник откашлялся. – Тогда я задам вопрос иначе. Как вы думаете, в эту субботу вам придется работать?
– В эту нет. – Слегка смущенная, она поняла, что он, может, вовсе и не собирался ее критиковать. – В субботу я свободна.
– Не хотите ли вы в таком случае прокатиться со мной на лодке?
Свидание! Он назначает ей свидание!
– Через сосновые леса Джерси протекает речушка, словно специально предназначенная для лодочных походов. Она неглубокая, течет быстро, провести там день – одно удовольствие. Я могу заехать за вами около одиннадцати, позавтракаем по дороге.
Свидание! – повторила про себя Холли. А почему бы, собственно, ей не поехать?
– Спасибо, с радостью! – У нее никогда не возникнет желания относиться серьезно к мужчине, который не появляется в обществе дважды с одной дамой, а значит, она вне опасности.
Они договорились еще о некоторых деталях, после чего Холли со вздохом повесила трубку.
До конца недели Холли помимо своих обычных обязанностей встретилась с журналистом из газеты «Кроникл» и с корреспондентом местной радиостанции, ведущим публицистическую программу. Она показала каждому фотоматериалы, касающиеся будущей пристройки к приюту, и объяснила, почему часть необходимых для нее средств должна быть собрана в городе.
Оба ее собеседника проявили живой интерес к планам поднять кампанию за сбор средств среди горожан, и Холли показалось, что они не знают, как настроен Чемберс. Она даже засомневалась: а что, если она напрасно судит так плохо о нем? Ему, правда, удалось добиться того, что время сбора денег приютом ограничили смехотворно коротким сроком, но, может, он зато не станет вставлять им палки в колеса?
Однако визит в редакцию местной радиостанции убедил ее, что это совсем не так.
– Мы, конечно, готовы сделать передачи о сборе денег в интересах приюта, – сказала в заключение их беседы заведующая редакцией Элси Нокс, веснушчатая женщина с волосами цвета соломы, чем-то похожая на лисичку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27