Пока им это удавалось и лодка шла, течение казалось не таким уж сильным, но стоило им отвлечься и ослабить усилия, как оно брало верх и разворачивало лодку.
Спустя некоторое время речушка стала шире, теперь уже деревья росли по обеим ее сторонам. Ник высмотрел на суше полянку за упавшим деревом, где можно было отдохнуть и перекусить, и вытащил лодку на берег.
Мимо них стремительно пронеслась алюминиевая лодка с тремя мальчиками на борту – старшему было не больше шестнадцати лет, – которые яростно выгребали против течения. С другой стороны неспешно приблизилась красная лодка, лениво спускавшаяся вниз по течению. В ней сидели мужчина, молодая беременная женщина и маленькая девочка. Пользуясь тем, что мужчина не греб, а лишь рулил веслом, женщина привалилась к нему спиной. Девочка же в спасательном жилете тянула за кормой игрушечную удочку. Все трое, поравнявшись с Холли и Ником, приветствовали их дружелюбными улыбками.
Зрелище счастливого семейства на миг омрачило настроение Холли. Оно представляло тот спокойный, полный глубокого смысла образ жизни, который она собиралась вести с Рейнольдсом. Закусив губу, она отвернулась и подумала, что ее скромные надежды рассыпались в прах, точно так же, как мечты ее влюбчивой матери о нескончаемых романтических переживаниях. А вот ее сегодняшнее свидание с очаровательным, но непостоянным Ником Донохью правильнее всего назвать «никаких надежд и иллюзий». Впрочем, спохватилась она, зачем портить такой чудесный день подобными соображениями?
Провожая глазами удаляющуюся лодку, Ник тоже серьезно задумался. Что подумала Холли об этом семействе? Быть может, сочла его скучным, неинтересным, серым. Ему самому оно напомнило семью брата, особенно оттого, что маленькая девочка была примерно того же возраста, что и его племянница, и жена этого человека была беременна.
Ник привык находиться в тени своего брата, но чему он завидовал, так это его счастливой семейной жизни. Как только Дэн понял, что хочет видеть своей женой Бекки, он с непоколебимой уверенностью принялся ухаживать за ней. Как могут два брата столь разительно отличаться друг от друга? Ник переставал сомневаться в себе лишь в те минуты, когда изображал самоуверенного человека, – так ему удалось провести Холли, она принимала его совсем не за того мужчину, кем он был на самом деле.
Но, как ни комично, порой он настолько входил в роль, что продолжительное время вел себя вполне естественно. Так было, например, когда он плел Холли сказку о принцессе Радуге, над которой они вместе весело смеялись. Пусть он лишь играл свою роль, но ведь веселились они от всей души. Так зачем же, спрашивается, отказываться от успеха?
Ник бросил свою бутылку из-под содовой на дно лодки.
– Пора ехать! – сказал он.
Через несколько минут он выгреб на середину реки и, расстроенный собственными мыслями, с чрезмерной силой ударил веслом по поверхности воды, но поймал на себе взгляд Холли, улыбнулся, и дурного настроения как не бывало.
Час спустя они вошли в излучину реки. Она образовывала на повороте широкую петлю, вдоль которой стелился полумесяцем похожий на частное владение пляж с чистым желтовато-коричневатым песком. Согласившись с Холли, что пора снова отдохнуть, Ник подвел лодку к берегу. На мелководье, где почти не ощущалось течение, он схватился рукой за низко свесившуюся ветку.
– Здесь только по колено, но мочить ноги вам ни к чему. – Он сбросил кроссовки. – Держитесь за ветку, чтобы лодка не опрокинулась, когда я выпрыгну. А я подтащу вас к берегу.
Холли встала в раскачивающейся лодке на нетвердые, затекшие от долгого сидения в неудобной позе ноги и схватилась за ветку, оттянутую Ником. Он спрыгнул вниз. Лодка заходила как бешеная из стороны в сторону, и Холли что было сил вцепилась в ветку.
– Холодно! – воскликнул Ник, какую-то долю секунды он раскачивался, но нашел точку опоры на песчаном дне, оглянулся мельком на Холли и спросил: – Вы в порядке?
– В порядке, – ответила она.
Ник полуобернулся и ухватился за верхний край борта.
– В порядке! – повторила Холли, но про себя подумала, что полный порядок наступит, когда лодка перестанет раскачиваться.
Ник, однако, воспринял ее слова как сигнал к действию и потянул лодку к берегу.
– Стой! – закричала Холли, как только дно под ней начало двигаться, и еще крепче сжала ветку в руках. В следующий миг она повисла в воздухе.
Она успела заметить, что Ник обернулся с открытым от удивления ртом. Под ее весом ветка согнулась до предела, и Холли очутилась в ледяной воде, подняв вокруг фонтаны брызг. Едва ее ноги коснулись дна, как подскочивший мигом Ник подхватил ее, не дав упасть. Здесь было мелко, не выше чем по колено, но Холли вымокла абсолютно вся, даже по щекам ее стекали капли.
– Вы не ушиблись? – обеспокоенно спросил Ник, хватая одной рукой лодку.
Холли успокоила его и со смехом вспомнила, что Ником руководило желание не дать ей вымокнуть.
Ник помог Холли выйти на берег, подтащил лодку и вернулся к девушке.
– Вы уверены, что не поранились? Мне следовало сначала убедиться собственными глазами, что вы уселись, и только потом тянуть лодку.
– А мне незачем было утверждать, что я в порядке, хотя я еще стояла посреди лодки. – Продолжая смеяться, Холли обтерла капли с лица и оттянула влажную майку, прилипшую к телу. – Так что не будет преувеличением сказать, что я искупалась исключительно по собственной вине.
Ник уже раскрыл рот, готовясь что-то сказать, но вместо этого стал насмешливо вглядываться в лицо Холли.
– О принцесса Радуга! – Он улыбнулся во весь рот. – Ваши локоны начали линять. – Он провел по ее виску пальцем и выставил его вперед – палец окрасился в зеленый цвет.
– О Боже! – Холли прижала руку ко лбу, а затем осмотрела ладонь. – Кошмар! Смешиваясь, краски образуют невообразимые цвета.
– Минуточку! – Ник вытащил из заднего кармана джинсов носовой платок и смочил его в воде, одной рукой обхватил подбородок Холли, а другой принялся обтирать платком ее лицо, приговаривая: – Не двигайтесь! Закройте глаза! Спокойно!
Холли повиновалась. Она чувствовала на подбородке его сильные твердые пальцы, теплая ладонь приятно согревала влажную кожу. Они стояли очень близко друг к другу, но телами не соприкасались. Мягкие поглаживания мокрым платком действовали на редкость успокаивающе.
Вытирая со лба Холли струйки краски, Ник не переставал любоваться ее простодушным лицом, доверчиво закрытыми глазами, соблазнительным ртом.
– Краска сходит? – спросила Холли, не открывая глаз. Неужели нельзя обойтись без того, чтобы стоять чуть ли не на голове у нее? Может, и нельзя, но от этого она чувствует себя как-то неловко.
– Ммм, – раздалось в ответ.
– Это означает «да» или «нет»?
– Да. – Голос Ника показался Холли не совсем обычным.
Ей хотелось открыть глаза, но мешало то, что он стоит так близко к ней. Прикосновения его рук были нежными, как она и предполагала. Дыхание обвевало ее лицо. Носовой платок мягко скользил по виску.
– Хорошо еще, что я не успела наложить платинового блеска.
Ник ничего не ответил. Она слышала его прерывистое дыхание. Платок замер, но Ник продолжал удерживать подбородок Холли.
– Знаете, Ник… – Холли подняла ресницы и, увидев перед собой чарующие, завораживающие синие глаза, забыла, что хотела сказать. Его пальцы, отпустив подбородок, погладили его, а затем спустились ниже, к шее. Она не могла пошевелиться, даже если б захотела. Сейчас он меня поцелует, мелькнула в голове мысль, и действительно – его губы осторожно и нежно прижались к ее рту.
Ее охватила дрожь, и жаркая волна прокатилась по телу. Холли невольно приникла к нему, а он привлек ее к себе еще ближе, мягко прижал к своей теплой твердой груди, и поцелуй его стал более настойчивым. Не отдавая себе отчета в своих действиях, Холли обвила руками его шею.
Ник еле устоял на ногах, голова его пошла кругом. Как он мечтал об этом! Но даже в мечтах своих он не мог предположить, что целовать Холли – такое блаженство. Да не во сне ли это ему видится? Ее сладостная податливость, тонкий аромат ее кожи…
Не выпуская Холли из объятий, он притянул ее к земле. А затем сделал самое естественное в мире движение – бережно положил ее на песок, сам вытянулся рядом, одну свою руку подложил ей под голову, другой взял ее за плечо, склонился над ней и снова нашел губами ее рот.
Холли, словно под чарами гипноза, не понимая, что она делает, горячо отвечала на ласки Ника, страстно целовала его. Вдруг на нее нашло просветление. Что она себе позволяет? Ее руки обвивают его шею, тело прижимается к нему, и все это лежа на земле. Подумать только – на земле!
Ник моментально почувствовал ее замешательство и с ужасом понял, что зашел чересчур далеко, что он поторопился. Его упорное наступление, давшаяся ему с таким трудом хладнокровная спокойная лепка избранного им образа – все пошло прахом. Теперь она будет его бояться – он в этом не сомневался. Голова его разрывалась от усилий собраться с мыслями, придумать что-нибудь, безразлично что. Нужно что-то делать!
– Клубника, – произнес он, обнюхивая левый висок Холли. – Ммм, – протянул он с наслаждением и дотронулся языком до ее надбровья. Холли взвизгнула и попыталась отвернуться, но не тут-то было. Ник опять приложился языком к этому месту. – Да, да! Вкус клубничной карамели.
– Ник! – Холли извивалась под ним, уперлась руками в его плечи и отталкивала от себя, но напрасно.
Не обращая внимания на ее усилия, он слегка лизнул ее лоб.
– Здесь черника, безусловно черника. А тут… – Он обнюхал правый висок Холли. – Мята? – Еще раз приложился носом: – Нет, не похоже! – Опять втянул в себя воображаемый запах: – Похоже, но не совсем.
– Ты сошел с ума, Ник! – Она продолжала бороться, но не могла удержаться от смеха. – Ник, прекрати! Прекрати сейчас же! Щекотно ведь!
Не выпуская ее из рук, он принюхался к ее уху, затем лизнул его и поцеловал.
– А это что? Мята опять? Но там мята перечная, а здесь курчавая. Впрочем, нет. Это лимон. Точно: лимон! Даже сомнений нет.
– Ник! – Она по-прежнему старалась вырваться из его цепких объятий, не переставая при этом смеяться. – Вот дуралей! Прекрати лизать мое ухо! Еще никто никогда не путал мяту с лимоном.
– Ну да? – Он уставился в ее глаза.
– Между ними никакого сходства. Ни малейшего. Это абсолютно разные растения. Разные на все сто процентов.
– Почему?
– Потому что лимон относится к фруктам, а мята… мята… – Ей пришлось прекратить борьбу с ним – а иначе как объяснить разницу между лимоном и мятой? Она глубоко вдохнула, как бы внюхиваясь, затем с силой выдохнула воздух. – И заруби себе на носу, ты, дурачок, эти красители начисто лишены запаха. Кто бы стал покупать гель для волос, если бы он имел запах?
– Ты заблуждаешься! – Он осыпал ее лоб поцелуями и беспрестанно повторял: – Заблуждаешься, заблуждаешься, заблуждаешься!
– Ник!
Он приник к ее губам, заставляя замолчать.
– Вот где самый пьянящий аромат! – пробормотал он, поднял голову и улыбнулся. – Да ну его к черту!
Холли удивленно моргнула и заметила лукавый блеск в его глазах.
– Ну его к черту, этот выкуп! – объяснил он с мягким ворчанием и снова поцеловал ее.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
– Ник! – Холли положила руку ему на грудь. Откуда-то из-за деревьев, окружающих пляж, доносились голоса людей.
– Ммм! – Нахмурившись, он посмотрел в ту сторону, откуда раздавались звуки. – По-моему, идут дети, и притом в нашу сторону.
Он поднялся, Холли протянула руки, и он помог ей встать. Она пошатнулась, оступившись, но он обхватил ее за талию и не дал упасть. Ее удивило, как естественно было опереться на него, как приятно чувствовать поддержку его сильных рук.
И опять она вдруг поглядела на себя со стороны, отстранилась от Ника и пришла в замешательство. И чего это она так растаяла? Подумаешь! Всего несколько поцелуев! Это еще не повод для Ника воображать, что она принимает их шалости всерьез. Холли стряхнула песок со своих еще влажных брюк. Из рощицы, где дубы перемежались с соснами, подул свежий ветерок, и Холли невольно поежилась.
– Одежда-то мокрая, как бы ты не простудилась, – озабоченно произнес Ник. – Ведь до лодочной станции еще ехать и ехать.
– Не такая уж я и мокрая, – рассеянно отозвалась Холли, поглощенная своими думами. Голоса слышны были достаточно отчетливо, но из-за густо растущих деревьев с пышным подлеском пока никто еще не появился. – Похоже, там дети, но я различаю и мужской голос.
– Стой здесь. – Ник сжал ее руку. – Я пойду погляжу, что там происходит.
Но как раз в этот момент на пляж вышли четыре человека – трое мальчиков, недавно проплывших в лодке мимо них, и Гордон Индж, фермер, Холли знала его.
Холли поздоровалась с Гордоном и хотела представить ему Ника, но тут выяснилось, что они знакомы – встречались в банке.
– Это ваши ребята? – спросил Ник.
– Мои, – с гордостью ответил Гордон. – Майк, Макс и Марк.
Он объяснил, что утром забросил их на грузовичке к реке, а теперь заехал за ними. Сейчас они пришли за байдаркой, которую мальчики спрятали в прибрежных кустах.
Пока мужчины беседовали, Холли пригляделась к мальчикам, стоявшим рядом с отцом. Ей показалось, что она их уже видела.
– Вы не бойскауты? – спросила она.
– Да, – ответил самый маленький из них, Марк, с волосами цвета какао с молоком и озорным выражением лица. – Мы были с вами и приютскими стариками на бейсболе. Оттуда вы нас и знаете. Мы все трое там были, но поскольку мне еще нет четырнадцати, толкать инвалидные коляски мне не разрешают.
– Да, да, узнаю вас, – сказала Холли. Ей даже показалось, что Марк каждую неделю приносил в контору Рейнольдса «Кроникл», но она предпочла не упоминать об этом.
Гордон предложил мальчикам самим подтащить лодку к машине, пока он поговорит со взрослыми, и они побежали к реке. А он, плотный здоровяк с неизменной улыбкой на румяном лице, сразу посерьезнел и повернулся к Холли.
– До меня дошли слухи, что депутат Колби поднял шум до небес из-за того, что приют намерен соорудить пристройку на участке Чемберса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27