- Вы знаете, нам пришлось уволить старого Мэрксмена, нашего лучшего
охотника. Ослеп на оба глаза.
(Со стороны Беатрисы довольно бестактно рассказывать об этом бедной
слепой старушке).
- Любите ли вы охоту? - снова обратилась ко мне сиделка.
- Нет, не люблю.
- Вероятно, вы еще привыкнете к ней, как все в этой части света.
- Миссис де Винтер увлекается живописью, - сказала Беатриса.
- Какое прелестное хобби, - ответила сиделка. - У меня была когда-то
подруга, которая делала чудеса своими красками и карандашами.
- Мы говорим о живописи, - обратилась Беатриса к старушке. - Вы еще
не знаете, что у нас в семье завелся собственный художник.
- Кто это? - спросила старушка. - Никогда не слышала об этом.
- Ваша новая внучка, бабушка. Спросите ее, что я ей подарила к
свадьбе.
- О чем это говорит Би? - обратилась старушка ко мне. - В нашей семье
никогда не было художников. Она шутит?
- У меня просто маленькое хобби, а по-настоящему рисовать я даже
никогда не училась. Беатриса подарила мне прекрасные книги.
- О боже, это все равно, как послать уголь в Ньюкасл! В Мандерли и
так слишком много книг.
- Вы не понимаете, бабушка, это совсем особые книги: история искусств
в четырех томах.
Сиделка пояснила:
- Миссис Леси объясняет, что миссис де Винтер увлекается живописью, и
поэтому она подарила ей книги по истории искусств к свадьбе.
- Никогда не слыхала, чтобы в качестве свадебного подарка
преподносили книги. Мне, во всяком случае, никто их не дарил. Да я бы и не
стала их читать.
Я хочу чаю. Почему Нора не приносит чай? - ворчливо произнесла старая
леди.
- Как? - сказала сиделка, вставая. - Вы снова голодны после нашего
плотного и вкусного ленча?
Недаром говорят, подумала я, что со старыми бывает временами труднее,
чем с малыми.
Сиделка взбила подушки и укутала старушку в шали поплотнее. А та
закрыла глаза и казалась очень усталой. В таком виде она стала еще больше
похожа на Максима, но я тут же постаралась вообразить ее молодой, красивой
и веселой, разгуливающей по садам Мандерли. Рядом с ней я видела юношу в
сюртуке и с круглым белым воротником - и это был дедушка Максима. Она,
вероятно, не замечала, что Беатриса зевает, поминутно глядя на часы, и не
понимала, что, выйдя от нее, Беатриса скажет: "Теперь у меня совесть чиста
на ближайшие три месяца."
- У нас сегодня сандвичи с кресс-салатом, - сказала сиделка.
- О, я не знала об этом, - ответила старушка. - Почему Нора не подает
чай?
- Я бы не согласилась занять вашу должность, сестра, за тысячу фунтов
в день, - сказала Беатриса.
- Пустяки, я привыкла, к тому же она вовсе не тяжелый человек, бывает
ведь и много хуже.
В это время вошла Нора, внесла легкий чайный столик и сервировала
чай.
- Как вы опаздываете, Нора, - сказала старая леди.
- Нет, мадам, сейчас ровно половина пятого.
Мы подвинули свои стулья к столику и начали пить чай с сандвичами.
Для старушки были приготовлены особые сандвичи.
- Ну, чем не угощение?!
Старая леди ответила:
- Я очень люблю кресс-салат.
Чай был слишком горячим.
- Я каждый день говорю прислуге, что после того, как чайник закипит,
его нужно немного остудить. А они не слушаются.
- Вся прислуга одинакова, - заметила Беатриса. - Я уже перестала
огорчаться по этому поводу.
- Хорошая ли была погода в Италии? - спросила у меня сиделка.
- Да, было очень тепло, и Максим сильно загорел.
- Почему Максим не приехал ко мне? - спросила старая леди.
- Мы говорили вам, бабушка, что он уехал в Лондон по делам.
- Но почему вы говорите, что он в Италии?
- Он был в Италии в апреле, а сейчас он вернулся домой и живет в
Мандерли.
- Мистер и миссис де Винтер живут теперь в Мандерли, - громко
повторила сиделка.
- И там сейчас чудесно, - подхватила я. - Розы как раз расцвели.
Жалею, что не догадалась привести их вам.
- Я очень люблю розы, - заявила старушка. А потом, уставившись на
меня своими мутными глазами, вдруг неожиданно спросила:
- Скажите, а вы тоже живете в Мандерли?
Вопрос поставил меня в тупик, но Беатриса сказала громко и
нетерпеливо:
- Бабушка, дорогая, вы прекрасно знаете, что она там живет. Ведь это
жена Максима.
Сиделка отодвинула от себя чашку, встала и взглянула на старушку. Та
откинулась на свои подушки, и губы у нее задрожали.
- Кто вы такая? - спросила она меня. - Ваше лицо мне незнакомо, и я
никогда не видела вас в Мандерли. Би, кто эта девушка? Почему Максим не
привозит ко мне Ребекку? Я так люблю Ребекку. Где она?
Я вся залилась краской, а сиделка быстро подошла к креслу больной.
- Я хочу видеть Ребекку, - повторила старая леди. - Что вы сделали с
ней?
Беатриса тоже встала из-за стола, вся красная, с дрожащими губами и
смущенно глядела на меня.
- Думаю, что вам следует уехать, миссис Леси, - сказала сиделка. -
Когда больная начинает путаться в мыслях, то это продолжается обычно
несколько часов подряд. Время от времени у нее бывают такие припадки.
Очень жаль, что это случилось именно тогда, когда вы приехали навестить
нас.
- Надеюсь, что вы все понимаете и прощаете ее, миссис де Винтер, -
обратилась она ко мне.
- Ну, конечно, мы уже уходим.
Мы взяли свои сумки и перчатки и направились к выходу, а вслед
раздавался раздраженный тонкий голос:
- Где Ребекка? Почему Максим не приезжает сюда и не привозит Ребекку?
Мы пошли через гостиную и холл, вышли и сели в машину. Все это не
говоря ни слова.
И только когда мы уже миновали деревню, Беатриса, наконец,
заговорила:
- Мне ужасно совестно перед вами, просто не знаю, что сказать.
- Не говорите глупостей, Беатриса, ничего не нужно говорить. Все в
полном порядке.
- Не понимаю, в чем тут дело. Я ей писала о вас и Максиме. И она
очень заинтересовалась этой свадьбой за границей. Я совсем забыла, что она
так любила Ребекку. Кажется, она так и не поняла, что с ней случилось.
Ребекка отличалась способностью внушать к себе симпатию; мужчины, женщины
и даже собаки - все тянулись к ней. По-видимому, старая леди так и не
забыла ее.
- Это совсем неважно, неважно, - повторила я.
- Жиль будет очень недоволен и скажет мне: "О Беатриса, глупее нельзя
было ничего придумать."
- Вам не следует ничего рассказывать ему об этом инциденте. Чем
меньше шуму поднимать, тем скорее все это забудется.
- Но Жиль сразу увидит по моему лицу, что я чем-то расстроена. Мне
никогда не удается что-нибудь скрыть от него.
Меня все это ничуть не задевало. Лишь бы это не дошло до Максима.
Мы доехали до холма, с которого были видны леса Мандерли.
- Скажите, вы очень торопитесь домой? - спросила Беатриса.
- О нет, а в чем дело?
- Вы не рассердитесь, если я вас высажу у домика привратника. Если я
сейчас помчусь на полной скорости, то успею к лондонскому поезду и смогу
встретить Жиля, которому, в противном случае, нужно будет нанимать на
вокзале такси.
Я поняла, что она сыта по горло событиями этого дня и хочет остаться
одна. Чаепитие в Мандерли было ей уже не под силу.
Я вышла из машины.
- Постарайтесь немного пополнеть, худоба вам не к лицу. Передайте
Максиму мой привет, - сказала Беатриса на прощание и исчезла в клубах
дыма.
Когда я подошла к дому, то увидела, что машина Максима уже стоит у
подъезда, и радостно бросилась в дом. В холле лежали перчатки и шляпа, а
голос, громкий и раздраженный, слышался из библиотеки.
- Сообщите ему, чтобы впредь он держался подальше от Мандерли.
- Неважно, кто сказал мне об этом. Его машина была вчера здесь, в
Мандерли. Если вы хотите встречаться с ним, то встречайтесь где-нибудь в
другом месте. Я не желаю, чтобы он въезжал в ворота моего поместья.
Запомните это. Я предупреждаю вас об этом в последний раз.
Я отошла от двери библиотеки и проскользнула на лестницу.
Дверь библиотеки открылась, и я прислонилась к стене галереи, чтобы
остаться незамеченной. Миссис Дэнверс прошла мимо с бледным и перекошенным
от злости лицом.
Она быстро взбежала по лестнице и скралась в западном крыле.
Переждав минутку, я спустилась по лестнице и вошла в библиотеку.
Максим стоял у окна, спиной ко мне. Пожалуй, лучше было уйти, но он
услышал мои шаги, резко повернулся и спросил:
- Кто это, в чем дело?
- Я улыбнулась и протянула к нему руки:
- Хелло!
- О, это ты, где ты пропадала?
По его лицу было видно, что он очень зол: губы сжались в тонкую
линию, а ноздри побелели.
- Я ездила с визитом к вашей бабушке вместе с Беатрисой.
- Ну как поживает старая леди? Она в порядке? А куда же девалась Би?
- Она поторопилась на вокзал к лондонскому поезду, чтобы встретить
Жиля.
Мы сели рядом на диване.
- Я так скучала по тебе во время твоего отсутствия.
- В самом деле?
Я больше ничего не добавила, но держала его руки в своих.
- Вероятно, в Лондоне было очень жарко?
- О да, ужасно, и я вообще ненавижу этот город во все времена года.
Я думала, что он, может быть, расскажет мне о разговоре с миссис
Дэнверс. Интересно, кто рассказал ему о приезде Фэвелла?
- Ты расстроен?
- У меня был трудный день, а кроме того, две поездки - отсюда в
Лондон и обратно - в течение суток утомили бы всякого.
Он встал, отошел от меня и закурил сигарету. Ясно, что он не
собирался мне ни о чем рассказывать.
- У меня тоже был утомительный день, - сказала я.

16
Помню, что был воскресный день, когда впервые зашел разговор о
бале-маскараде.
Фрэнк Кроули был с нами во время ленча, который мы намеревались
продолжить под старым каштаном. И вдруг услышали шум подъезжающей машины.
Через полчаса подъехала другая. И еще трое визитеров пришли из Керритса
пешком. Мы водили гостей по парку и по розарию, спускались в Счастливую
долину.
Все остались к чаю, и вместо дремотно-ленивого чаепития под каштаном
пришлось усесться в торжественной обстановке в гостиной.
Фритс был, конечно, в своей стихии и командовал Робертом простым
движением бровей.
Я сидела возле громадного кипящего чайника, не без труда справляясь с
церемонией разливания чая. Еще труднее было совмещать ее с беседой.
В такие моменты Фрэнк Кроули был незаменим. Он брал у меня из рук
наполненные чашки и передавал их гостям, во-время подавал нужную реплику в
разговоре, если я затруднялась это сделать.
Максим в другом конце комнаты показывал гостям книги и картины, как
подобает приветливому хозяину. Само чаепитие не интересовало его. Это было
моей заботой, а не его.
В какой-то момент за столом возникла пауза, и я уже ожидала, что
Фрэнк произнесет дежурную фразу о том, что пролетел тихий ангел.
Вдруг леди Кроуан, довольно шумная и назойливая особа, обратилась к
Максиму, который оказался рядом с ней:
- О, мистер де Винтер, разрешите задать вам вопрос: не собираетесь ли
вы возобновить балы-маскарады, которые когда-то устраивались в Мандерли?
После минутной заминки Максим ответил:
- Я не думал об этом, да и вообще, вероятно, никто не думал.
- Уверяю вас, об этом очень многие думают и даже мечтают, - возразила
леди Кроуан. - В этой части страны это было всегда наилучшим развлечением.
Прошу вас, подумайте об этом!
- Пожалуй, надо обратиться к Фрэнку Кроули по этому вопросу, - сказал
Максим довольно сухо.
- Мистер Кроули, поддержите меня, - воспользовалась она советом
Максима.
- Не возражаю против того, чтобы организовать все это дело, если
Максим и миссис де Винтер желают этого. Решать должны они, - сказал Фрэнк.
Сейчас же все набросились на меня с просьбой воздействовать на
Максима.
- В конце концов, вы не устраивали свадьбу, так по крайней мере
устройте теперь бал в честь новобрачной!
Максим обратился ко мне:
- Что ты думаешь по этому поводу?
- Право, не знаю. Делай, как считаешь нужным.
- Ну, конечно, она хочет, чтобы был устроен бал в ее честь, - опять
заговорила леди Кроуан, - кто бы отказался на ее месте! Вы будете
выглядеть прелестно в костюме дрезденской пастушки с большой треугольной
шляпой на голове.
Я подумала о своих нескладных руках и ногах, о покатых плечах и
представила себе, что у меня был бы ужасный вид.
И еще раз мысленно поблагодарила Фрэнка, который отвел беседу от
меня:
- Максим, уже многие говорили со мной на эту тему, а я отвечаю: пока
не получал никаких указаний от мистера де Винтера. Но думаю, что,
действительно, надо устроить бал в честь новобрачной.
- Вот видите, мистер де Винтер, люди из вашего собственного окружения
мечтают об этом бале, - снова вступила леди Кроуан.
Глаза Максима вопросительно смотрели на меня. Очевидно, он опасался,
что при моей застенчивости я не сумею держать себя на этом бале
соответственно своему положению.
- Думаю, что было бы очень весело, - несмело сказала я.
Максим пожал плечами и отвернулся:
- Это высказывание решает вопрос, Фрэнк. Вам придется теперь заняться
этим делом. Советую привлечь в помощники миссис Дэнверс. Она многое сможет
вспомнить из того, что делалось раньше.
- А она все еще у вас в доме? - спросила леди Кроуан.
- Да, - коротко бросил Максим и спросил: - Не возьмете ли вы еще
пирожное? Ну, а если все уже покончили с чаем, давайте выйдем в сад, на
воздух.
Все вышли на террасу, оживленно обсуждая вопрос о предстоящем бале.
Когда, к моему великому облегчению, гости разъехались и разошлись по
домам, я вернулась в гостиную, чтобы, наконец, выпить чая с удовольствием.
Ко мне присоединился Фрэнк, и мы дружно доели остатки пирожных, как два
заговорщика.
Интересно, все ли люди чувствуют такое облегчение посте того, как
уходят гости?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31