Кстати, ты знаешь, кого Гитлер начал
уничтожать в первую очередь? Думаешь, коммунистов и евреев?
Нет. Мистиков, колдунов, астрологов и гадалок. Спешно и
планомерно.Почему? Да потому что ему, кто сам являлся магом,
не нужна была конкуренция и бардак на самой ключевой позиции
внутреннего устройства государства. Это вполне сравнимо с
тем, если бы частным компаниям в Америке позволили бы
заняться проблемами оружия массового поражения. Да-да, не
улыбайся. Вот и был создан институт Маятника, где вся
просвященная в эзотерических науках публика работала на
благо Рейха, под жестким контролем, без возможностей
самодеятельности, организованная в четкую структуру. Причем,
сами магические кадры по отдельности, таинство своей миссии
не осознавали. Таинством же была высшая идея - создание
единого магического социализма. Это только казалось, что
Германия исповедует научный материализм, и вся ее
тоталитарность на том и держится. Гитлер знал, что в основе
любой философии есть один из трех подходов:
материалистический, когда человек думает только о своем
брюхе и мнит себя властелином мира; духовно-мистический, что
относится к безраздельному служению Творцу; и, наконец,
мистически-материалистический, то бишь - оккультный, когда
речь идет о связях с демоническими мирами. Вот он и
манипулировал всеми тремя аспектами, выдавая себя за
материалиста перед толпой, призывая избранных к служению
Богу, а сам же ища поддержки инфернальных сущностей. Из
этого, естественно, следовало запрещение любой мистической
литературы, а еще в тридцать четвертом году берлинская
полиция ввела запрет на все предсказания будущего. Закрыли
отделение теософского общества Блаватской, запретили
публикации Адольфа Ланца, наставника фюрера... Вообще это
имя старались похоронить как можно скорее и надежнее. А ведь
еще в начале тридцатых годов этого... вот уж воистину
сатанинского века, он провозгласил, что Гитлер, мол, ученик
нашего ордена, и он развернет такое, отчего содрогнется весь
мир.
- Ланц?..
- Ага. Бывший монашек, цистерианский послушник. Изгнан
из монастыря за грехи плоти. И вообще за мирские желания. А
назывался монастырь - Хайгиленкройц. Ну, изгнан, казалось
бы, так и ступай в мир людской суеты... Нет, решил он
создать собственный орден: Нового Храмовничества. При этом
именовал он себя доктором Йоргом Ланцем фон Либенсфельс,
утверждая, будто папа его - барон Иоганн Ланц де
Либенсфельс, что было полным враньем. Орден духовным своим
истоком избрал легенду о Граале, а идеологические
направления сводились к идее арийской расы, чья чистота
обуславливалась методами строжайшей селекции. Попутно
выдвигались идеи стериализации низших рас, создания
инкубаторов-колоний для выведения арийского потомства... А
после Ланц провозгласил, что орден его - часть гитлеровского
движения. Думаю, провозгласил не из соображений конъюнктуры.
Гитлер зачитывался его сочинениями еще в пору своей юности,
к тому же, еще в начале века они встречались в Вене, ведя
заинтересованные беседы... Кстати, он-то, Ланц, купив когда-
то развалины древнего замка и, приведя их в относительный
порядок, создал как бы храм, где проводились магические
ритуалы и висело знамя... Интересное такое знамя... Со
свастикой.
- То есть свастику впервые использовал Ланц?.. Я имею в
виду - в Германии? - спросил Ричард.
- Нет. Возможно, он лишь заимствовал идею. Был у него
приятель - некто Гвидо фон Лист - писатель по профессии и
оккультист по призванию. Причем, специализацией его был
рунический оккультизм. Сам он считал себя выходцем из расы
Арманен - расы германских мудрецов, посвященных в высшие
мистические тайны. Поговаривали, что обладал он и даром
ясновидения, но взор свой обращал не столько в будущее,
сколько в прошлое, ища там истоки возникновения высшей расы.
И вот, на одном из холмов под Веной, отмечая солнцестояние,
он выложил из пустых винных бутылок эту самую свастику, -
древнейший символ Солнца и жизни. Нельзя с уверенностью
говорить о предложении Ланца Гитлеру использовать данный
знак в качестве эмблемы партийной, а затем и
общенациональной. На авторство подобного предложения
претендовал и Фридрих Корн из тайного Германского ордена,
стоматолог по профессии. Впрочем, к чему я клоню? Клоню к
тому, что имена тех, кто строил фундамент Рейха как
оккультного по сути образования, должны были исчезнуть из
истории. И чтобы авторство как символов, так и руководящих
идей, благодарный немецкий народ без сомнений приписывал
фюреру. Тем более, в "Майн Кампф" ему достаточно было только
упомянуть, что свастика, мол, отражает победоносную миссию
арийца, белый диск, на котором она изображалась, -
олицетворение националистической идеи, а красное полотнище
флага - социальной. Вот и все. Вполне достаточная информация
для среднего немца. А всякие предыстории, наводящие на
размышления, - излишни.
- Тогда - вопрос, - сказал Ричард. - О твоей личной
позиции. Ты поклонник Гитлера или же нет?
- А ты?
- Ни то, ни другое. Я вырос в обществе, где о подобном
выборе никто не задумывается. Да и кто здесь что-либо знает
о каком-то там Рейхе? Информация соответствует уровню
элементарных исторических сведений: да, была война, мы
победили; да, нехорошие эсэсовцы уничтожали евреев... Но, с
другой стороны, на протяжении всей человеческой истории кто-
то кому-то сворачивал головы, и Гитлер во многих современных
умах - точно такой же энциклопедический персонаж, как
Чингисхан или же Тамерлан. А вот относительно тебя дело
обстоит иным образом, - ты - носитель конкретного знания, а
потому имеешь право высказать мнение уже очевидца событий...
Оно-то меня и занимает.
- А мнения как такового и нет... - Пожал плечами отец.
- Как нет идеального государства. Нравилась ли мне
нацистская Германия? Да. Мое отношение к Гитлеру? Крайне
отрицательное. И ответственность за проигрыш войны лично я
возлагаю исключительно на него. Он объявил смертный бой
еврейству, а пострадали безвинные люди. Он мог найти в лице
многих русских союзников, а вместо этого затеял геноцид, не
оставляя никому никакого выбора, как только сражаться до
конца. А посмотри, что сделала с этим коммунистическим
монстром, улучив момент, та же сионистская верхушка тайного
мирового правительства... Таковое ты отрицать, надеюсь, не
будешь?
- Лично ни с кем не знаком, - сказал Ричард сухо.
- Да, но действует оно твоими руками или же руками
твоих коллег. И действует умно. Какого, в самом деле, черта,
тратиться на бомбы, снаряды, танки и авиацию? Дешевле купить
агентуру влияния в той или иной стране, или же
запрограммировать тех или иных личностей для действий в
необходимом направлении, и от бывшего врага безо всяких
кровавых битв с ним остается всего лишь пшик. Где теперь тот
могучий СССР? Где его наука, армия, производство? И,
думаешь, можно к кому-то предъявить претензии? Или устроить
новый нюрнбергский процесс над ЦРУ? М-да... Филигранная
работа.
- Домыслы, - зевнул Ричард.
- Конечно! - подтвердил отец с апатичной хитринкой в
голосе.
- А... что же, интересно, с портфельчиком?.. -
переменил Ричард тему. - Так и покоится под камнем?
- Минуту! - Отец ушел в спальню, откуда вернулся с
пакетом фотографий. - Порывшись в нем, вытащил старый черно-
белый снимок. - Вот. Можешь взять себе на память. Кстати,
именно об этом доме я тебе и рассказывал.
Ричард посмотрел на снимок. На ступенях особняка, под
карнизом, стояли, обнявшись, два офицера в немецкой форме, в
одном из которых он сразу признал отца.
- Фотография была у меня в бумажнике, - пояснил тот. -
Совершенно о ней забыл, иначе сжег бы ее еще тогда... Ну, а
потом заклеил в обложку книги, решив оставить - все-таки
память... Так она со мной и переехала в Америку.
- А кто... второй? - спросил Ричард напряженно.
- Второй - мой тезка... Роланд. Валленберг.
- Тот самый летчик?
- Да... - Отец зябко поерзал в плюшевых объятиях
тесного кресла и, вытянув ноги, сцепил на груди пухлые
пальцы. - В начале восьмидесятых, кстати, мне довелось
побывать в Восточном Берлине. И я, естественно, посетил
Карлсхорст.
- Встреча с прошлым?..
- Представь, как будто бы и не прошло почти сорока лет!
Там ничего практически не изменилось. Разве что основные
жители - русские офицеры, поблизости стоит их воинская
часть. В доме же поселился какой-то генерал, так что и речи
не могло идти о каких-либо визитах туда... И, значит,
Валленберг погиб. Хотя, с другой стороны, если бы он и
остался в живых, вряд ли мог претендовать на особняк.
Получил бы бетонную социалистическую квартирку...
- Русские скоро уйдут, - сказал Ричард. - Ты можешь
претендовать на недвижимость. Подумай!
- Вот тогда-то, - заговорщески подмигнул отец, - ты мне
составишь компанию, и мы поднимем плиту... В случае удачи
обещаю тебе золотой "Вальтер" и пару кинжалов в качестве
сувениров...
- Меня более интересуют рукописи, - отозвался Ричард.
- Возьмешь и рукописи. Правда, к чему тебе эта
зараза?..
- Отец уже хотел убрать оставшиеся фотографии обратно в
пакет, но, спохватившись, перевернул его, и на стол,
звякнув, вывалилась толстая серебряная цепь с кулоном.
Ричард взял ее в руки. Его заинтересовал камень - крупный,
красиво ограненный, словно из черного блестящего стекла...
- Амулет Краузе, - буркнул отец.
- Интересно, что за минерал... - Ричард осторожно
поворачивал камень кончиками пальцев, рассматривая его на
свет.
- Я показывал его многим ювелирам... Ответы получал
разные: то ли вулканическое стекло, то ли... что-нибудь
заковыристое... Но заключительное мнение единодушное: ни
малейшей ценности не представляет.
Ричард уже хотел положить цепочку на стол, но тут заметил
какие-то неясные красноватые пятна на гранях кристалла.
Отсвет огня из камина?
Нет... Камень отчего-то менял цвет, принимая вишневую
окраску, что постепенно наполнялась алой теплотой...
- Что ты нашел там любопытного? - небрежно спросил
отец.
- Твой булыжник, по-моему, превратился в рубин, -
молвил Ричард растерянно.
- Что?!
- Смотри...
Отец принял переданную ему цепь.
Некоторое время камень сохранял свой малиновый цвет, но потом
снова начал сереть и, наконец, покрылся прежней стылой
чернотой, подернувшей грани.
- Все, как тогда... - прошептал отец.
- То есть? - привстал Ричард с кресла.
- Когда я снял его с шеи Краузе, камень тоже был
розовым, а в руках у меня стал как уголь...
- Ну-ка, дай! - Ричард плотно сжал кулон в кулаке.
Выждав с полминуты, разжал пальцы. На ладони его покоился
сверкающий рубин. Или - нечто на рубин похожее.
- Вот и не верь в чудеса, - констатировал отец.
- Думаю, никакой тайны тут нет, - заявил Ричард. -
Нечто, подобное принципу, на котором действует копеечный
индикатор стресса. У тебя же он, кажется, был... Прижимаешь
к идеально черной пластинке пальчик, и она, в зависимости от
твоего эмоционального состояния либо синеет, либо зеленеет,
а то и краснеет. А когда состояние глубоко стрессовое - то
остается черной. У тебя же, видимо, стресс постоянного
характера. Очевидно - после пережитых ужасов фашизма.
- Помимо меня, камень держало в руках дюжина других
людей, Рихард.
- Ну, хорошо. Значит, здесь присутствует какой-то
эффект энергетической избирательности. Наверняка, способный
быть обоснованным научно.
- Научно обосновывается абсолютно все.
- Верно. Было бы желание. - Ричард помедлил. - Ты не
возражаешь, если я покажу эту штучку одному моему приятелю
из технического отдела...
- Да забирай совсем, - махнул рукой отец.
- Спасибо. Оч-чень забавная вещичка. - Ричард накинул
цепочку на шею. - О результатах экспертизы сообщу.
Отец внезапно ахнул, посмотрев на часы.
- Уже скоро рассвет!
- Ничего. Завтра отоспимся. И пожарим рыбу. А за
сегодняшнюю ночь спасибо, папа. Мне еще едва ли не неделю
придется переварить в мозгах все, что я сегодня услышал...
- Завтра я могу устроить тебе не менее любопытное
продолжение, - заметил отец.
- Буду признателен. Знание умножает скорбь, как заметил
Экклезиаст, однако, коли уж идешь по пути его обретения...
- Поэтому над входом в ваш профсоюз выбито изречение: "
И познаете вы истину, и истина сделает вас свободными"? - не
без сарказма спросил отец.
- Библейский мудрец под истиной подразумевал Бога, -
сказал Ричард. - А кое-кто, не поняв сути его мыслей,
истолковал их по другому, как свободу от любых мирских
условностей и морали. Так мы стали ведомством рыцарей плаща
и кинжала.
- И - инструментом еврейских монополий, - вдумчиво
резюмировал отец.
Ричард, ничего не ответив ему, отправился спать.
Поудобнее устраиваясь под периной в холодной комнате - отец
соблюдал немецкие традиции, считая, что здоровый сон
возможен только на свежем воздухе, он некоторое время
размышлял, профессионально препарируя полученную информацию.
Самым любопытным представлялся тот факт, что фамилия
Валленберг оказалась фикцией. Магический Рейх с его тайнами
интересовал его в степени весьма незначительной, если вообще
интересовал; а вот недвижимость в Германии, на которую он
мог претендовать, представлялась заманчивой целью, особенно
после того серьезного материального урона, что был нанесен
разводом по инициативе несносной Элизабет.
Возвращаясь же к мнению отца об Америке, он, не опровергавший
такового мнения, но, одновременно, и не соглашавшийся с ним
в силу определенных правил ведения диалога, сейчас, под
периной, с невольным одобрением кивнул, припоминая
критические доводы собеседника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37