Дайте же ему самому составить впечатление. Завтра он должен быть в Лувре. Он зайдет в мой кабинет, и я приготовлю его к встрече с его величеством. Вы произвели на нас неприятное впечатление, господин Бувар. Сегодня вечером нам это было ни к чему, уверяю вас.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Иву кажется, что он попал в сказку
Когда Лефор проснулся, его обуял волчий аппетит. Солнце давно поднялось. Флибустьер встал и обошел небольшие комнаты в поисках своего спутника, но обнаружил только лакея; тот ему сказал:
– Капитан! Мой хозяин с утра отправился в Лувр. Он мне приказал, чтобы вы ни в чем не нуждались. Вы не голодны?
– Еще как голоден! – воскликнул Ив. – И пить хочу!
– Что прикажете подать?
– Колбаски. Колбаски и яйца для начала да графинчик вина – горло промочить…
Лакей засуетился, а Лефор стал за ним наблюдать.
– Это все, что вам сказал хозяин? – спросил флибустьер.
– Нет, сударь. Капитан Сен-Нектер велел вам передать, чтобы вы нашли его в Лувре в половине двенадцатого. Он сказал, что вы можете его найти в зале охраны. Оттуда он вас проводит куда надо.
– Отлично! – обрадовался Лефор. – Поскорее приготовьте мне колбаски и яйца, а потом почистите мои сапоги!
– Сударь! – продолжал лакей. – Вам тут кое-что принесли.
– Мне? – переспросил искатель приключений, уже приготовившись было уйти.
– Да, капитан. Кто-то доставил для вас вот это. Лакей пошел в угол и вернулся со свертком, обернутым плотной бумагой и перевязанным бечевкой. Сверток был продолговатый, с одного края потолще, с другого – поуже. Великан взял его в руки и по весу, на ощупь сейчас же определил, что это шпага. Лефор почувствовал сильное волнение. Ему в самом деле было до сих пор как-то неловко без шпаги, словно он гулял по улице неодетым. Но со шпагой он снова стал настоящим мужчиной.
Дрожащими руками он развязал пакет. К рукояти шпаги была прикреплена карточка. Он пробежал ее глазами:
«Доблестному капитану Лефору от очарованных друзей».
Далее следовало около десяти подписей, среди которых – капитана Сен-Нектера, Николя Ламбера де Ториньи, Лекуанье, Фонтене, Декрея…
У Лефора защипало глаза, но он, хоть и не без труда, скрыл волнение от лакея, а тот уже и не смотрел на него, поджаривая колбаски; дым от дров мешался с соблазнительным ароматом растопленного жира.
Шпага была из крепкой толедской стали, на лезвии были выгравированы слова:
«Бог и мой Король»
Рукоять, украшенная насечкой и драгоценным камнем, была очень дорогая и сделана с большим вкусом, клинок, тяжелый и длинный, – в точности такой, какой был нужен силачу Лефору.
Флибустьер попробовал сталь на гибкость, согнув шпагу в руках. Он стал совершенно иным человеком. Повесив оружие сбоку, Лефор гордо выпрямился и прошелся гоголем, готовясь к аудиенции у его величества.
* * *
Когда в назначенный час Ив прибыл в зал охраны, он сейчас же увидел приветливое и открытое лицо капитана Сен-Нектера. Мушкетер пошел ему навстречу с загадочной усмешкой на губах.
– Как спали, капитан? – с распростертыми объятиями бросился он к флибустьеру.
Лефор припал к его груди и похлопал друга по плечу.
– Дорогой мой! – дрогнувшим от волнения голосом произнес он. – Я вам обязан приятнейшими минутами в своей жизни!
Он кивнул на шпагу и продолжал:
– Ничто не могло бы доставить мне большего удовольствия! Сразу видно, что вы отлично меня поняли. Прошу вас поблагодарить от моего имени всех, кому я обязан этой восхитительной шпагой.
– Сделаете это сами, капитан. А теперь нам надо поспешить в покои короля. Идемте!
Лефор последовал за капитаном Сен-Нектером. Они миновали одну за другой несколько галерей, вышли в сад, а оттуда на широкую лестницу, которая вела в покои и его величества, и кардинала.
При их приближении вперед выступил дворецкий.
– Доложите о капитане Иве Лефоре, – приказал Сен-Нектер.
Дворецкий удалился, но скоро вернулся и попросил их занять место на банкетке в ожидании, когда их примет королевский секретарь. Однако ждать пришлось недолго: едва они сели под огромным полотном, представлявшим короля Людовика XIII на коне и со свитком в руке, как снова вернулся дворецкий и пригласил их войти.
Сен-Нектер пропустил флибустьера вперед и почти втолкнул в широко распахнутые двери. Дворецкий прикрыл их за Лефором.
Жан-Батист Ламбер ждал его, стоя посреди кабинета. Когда он увидел Лефора, его лицо расплылось в улыбке и он воздел руки к небу.
– Здравствуйте, капитан! – воскликнул он. – Вижу, шпага при вас! Я уверен, что она принесет вам славу!
– На все воля Божья! – отвечал Лефор. – Позвольте выразить вам нижайшее почтение и мою глубокую благодарность.
Жан-Батист Ламбер отошел к столу и сейчас же сообщил:
– Через несколько мгновений вы увидите короля. Времени у нас с вами мало, и я прежде всего хочу сделать вам предложение.
Лефор поднял голову и удивленно взглянул на королевского секретаря. Сен-Нектер из скромности отступил на несколько шагов.
– Вот здесь у меня патент полковника на ваше имя, сударь, – продолжал Ламбер. – Если вы согласитесь поступить на службу, этот патент будет подписан королем сегодня же. Вы возглавите парижскую полицию и будете подчиняться непосредственно королевскому судье.
– Полковник?! – глухим от волнения, неузнаваемым голосом повторил Лефор.
– Совершенно верно, капитан. Бумага уже заполнена. Как видите, вписано и ваше имя, – прибавил он, показывая Иву патент.
Флибустьер задохнулся. Сказка еще не кончилась. Он себя ущипнул, думая, что это сон. Ламбер перехватил его жест и улыбнулся:
– Все это правда. Нет, никто над вами не подшучивает. Вы умны, сильны, показали себя перед разбойниками, осаждавшими Париж. Так вы согласны?
Лефор сейчас же вспомнил об отце Фовеле и представил себе физиономию своего монаха, когда тот узнает, что его капитан стал полковником… В то же время в памяти его всплыл отец Фейе. А с ним и Мартиника, и Мари Дюпарке! Но где Мартиника и госпожа Дюпарке, там и Мерри Рулз! Лефор не мог бросить Мари, не мог оставить безнаказанным какого-то Мерри Рулза с его угрозами!
– К моему великому сожалению, – расстроенно молвил Ив, – я вынужден отказаться. Мне, разумеется, хотелось бы остаться с вами, господин королевский секретарь, и с вашим сыном, господином Ториньи, и с друзьями-мушкетерами! Но я нужен в тропиках! Мое место – в колонии, сударь. Командор де Пуэнси осчастливил меня своим доверием, поручил мне дело. Если бы я принял ваше предложение, то совершил бы предательство, пусть даже оставшись на королевской службе!
– Вы отказываетесь от звания полковника?! – не поверил Ламбер.
– Да, сударь, отказываюсь… Когда-то я сказал командору де Пуэнси, что почести – это чистое надувательство. Могу повторить это и теперь. Предпочитаю быть капитаном собственного судна. Нет, сударь, я не смогу прожить без запаха пороха и моря. Мне нужно солнце! Отлично знаю, что ждет меня здесь: я не дипломат. Не имею титула. Простолюдин, бывший морской разбойник. Это станет известно через две недели! И буду я всеобщим посмешищем, и жизнь моя превратится в ад; ведь при малейшем знаке неуважения я, сударь, вопреки королевскому указу, имея эту отличную шпагу, проткну любого, кто откажет мне в этом уважении! И меньше чем через две недели ваш полковник сложит голову на плахе!
– Очень хорошо, сударь, – промолвил Жан-Батист Ламбер. – Я бы не нашел столько доводов против, но ваш отказ предвидел. Разумеется, вы правы. Вы мудры, мудры и скромны. Поздравляю вас. Думаю, узнав об этом, его величество останется вами доволен… Должен вам сообщить, что этот полковничий патент был бы вам вручен в том случае, если бы вы согласились остаться в Париже… Так вы отказываетесь?
– Да, господин королевский секретарь.
– Хорошо, сударь. Итак, вы сейчас увидите его величество. Сен-Нектер вас проводит и будет вами руководить. Позвольте дать вам один совет: как только его величество будет проходить мимо, шагните ему навстречу, склонитесь над его ухом и изложите свою просьбу. Это все. Дальше нужно только ждать. Затем, капитан Сен-Нектер, – обратился секретарь к мушкетеру, – возвращайтесь оба в мой кабинет. Мне еще нужно будет переговорить с капитаном Лефором… Удачи, господа.
Лефор поклонился секретарю, и Сен-Нектер, взяв его под руку, повел в покои короля.
Время близилось к полудню.
– Вы знали, – спросил Ив капитана, – что мне будет сделано это предложение?
– Клянусь честью, нет, но подозревал, что кардинал попытается оставить при себе такого человека, как вы.
– Теперь, после моего отказа, его высокопреосвященство на меня рассердится!
– Думаю, вы поступили правильно, – заявил Сен-Нектер. – Поверьте мне: король и кардинал уже знают, что вы отклонили сделанное вам предложение. Вы же понимаете, что секретарь Ламбер здесь и сидит, чтобы держать его величество в курсе происходящего. Да, все верно: теперь никто не обвинит вас в том, что вы ищете почестей. И если теперь вы встанете на защиту этой госпожи Дюпарке, никто не скажет, что вы в этом лично заинтересованы!
Ив неожиданно остановился:
– А знаете ли вы, что если шевалье де Виллер меня переиграл и добился назначения Мерри Рулза вместо госпожи Дюпарке, то первой жертвой этой шпаги падет этот несчастный дворянин?!
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Король
Часы пробили полдень. Серебристый перезвон, громкий бой свидетельствовали о том, что часы старинные и вышли из рук ремесленника, который приложил все старание ради удовольствия своего государя.
Лефор и Сен-Нектер шли по паркету просторной галереи, что вела в королевские покои. Они тогда были только что отделаны и блистали зеркалами, позолотой, свежей краской. На стенах висели картины внушительных размеров, представлявшие батальные сцены, конные портреты офицеров, идиллические и сельские сцены.
Толпа придворных, ожидавших выхода хозяина и повелителя, собралась в галерее; придворные стояли вдоль стен, оставив в центре проход, по которому должен был пройти король.
– Король выйдет сюда, – шепнул Сен-Нектер Лефору. – Большая двустворчатая дверь, вон там, в глубине, ведет в его спальню. Кое-кто из сеньоров присутствует сейчас на церемонии одевания короля. Закончив туалет, его величество, выйдет из спальни, минует несколько гостиных, отправляясь на мессу до завтрака.
– Как?! Кто-то присутствует при одевании короля?
– Разумеется, – подтвердил капитан. – Вокруг него – приближенные знатные особы, члены королевской семьи, придворные поэты и художники, лакеи…
– Черт побери! – вскричал флибустьер. – Я бы никогда не смог стать королем: мне было бы неловко показываться стольким людям нагишом!
Не успел он договорить, как получил такой сильный удар, что едва не упал навзничь. Сен-Нектер схватил его за руку и притянул к себе:
– Господи! Что вы делаете, капитан? Будьте осторожны! Здесь полным-полно придворных, и каждое ваше слово, каждый жест обсуждаются, причем подобные высказывания не всегда в вашу пользу!
– Клянусь всеми святыми! – во весь голос воскликнул Лефор, не обращая внимания на предупреждение мушкетера. – Кажется, все это мне снится, если уже два дня оказываюсь свидетелем и даже действующим лицом невероятнейших событий!
– Ради всего святого, капитан, в последний раз вас предупреждаю: успокойтесь и ведите себя тихо, – зашептал Сен-Нектер и так крепко сдавил ему плечо, что казалось, вопьется в него ногтями. – Что с вами такое! Объясните же!
– Мой генерал! – завопил Ив. – Вон мой генерал!
– Тсс! Какой еще генерал?
– Гром и молния! Единственный генерал, которого я знал: генерал Дюпарке. Ну, видите? А говорили, что он умер! Снова проделки негодяя Мерри Рулза! Видите господина, который подходит сейчас к двери в покои короля? Это генерал Жак Дюпарке! Пойду ему поклонюсь… Вот вы узнаете сейчас, что это за человек…
Сен-Нектер поискал глазами того, о ком шла речь, и увидел высокого господина, которого отлично знал. Он снова вцепился Иву в рукав и остановил уже готового побежать флибустьера.
– Капитан! – строго, но негромко произнес он. – Здесь не место для глупостей. Ваша фантазия до добра не доведет… Этот господин не тот, за кого вы его принимаете, а его брат. Его зовут Водрок. Вы незнакомы с Водроком?
– Нет, – поник Ив. – Нет, к сожалению. Но если это брат человека, за которого я готов отдать жизнь, я бы хотел с ним познакомиться.
– Потом, потом это обсудим…
В эту минуту дверь в спальню короля распахнулась настежь и в тишине, наступившей среди любопытных придворных, замерших в почтительном ожидании, громко прозвучал голос главного дворецкого:
– Его величество король!
Появился Людовик XIV. Он был высок, по крайней мере на голову выше среднего роста, слегка полноват, широкоплеч, но двигался легко и свободно. Король был похож на танцовщика, приноравливающегося к музыке, перед тем как начать менуэт, или на всадника, который сейчас вскочит на лошадь.
Он был некрасив, его лицо портили оспины, зато щеки упитанные, румяные, словно король только что прокатился на свежем воздухе или вернулся с псовой охоты: его величество пользовался румянами и всевозможными мазями, чтобы улучшить цвет лица.
Одетый просто, словно наспех, – в сравнении с господами, убранными в золото, кружева, ленты и кисею, – король как бы подчеркивал этим, что он все силы отдает правлению государством и знает цену времени.
Сразу позади его величества выступал молодой человек.
– Это его высочество, брат короля, – пояснил Сен-Нектер шепотом Лефору.
Его высочество разительно отличался от его величества. Яркий, довольно приятной наружности, он в шелковых лентах, перстнях, с ног до головы осыпанный бесчисленными драгоценными камнями, походил скорее на восточную царицу.
Король же был облачен в коричневое сукно, и единственным украшением его костюма был камзол. Его величество не носил ни перстней, ни бриллиантов, не считая пряжек на туфлях, подвязках и шляпе. В шляпе, перчатках, с тростью в руке августейший монарх, одетый столь скромно, некрасивый, спокойный, производил впечатление человека энергичного, подвижного и вместе с тем величественного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53