Хэт спустилась по ступенькам, не совсем уверенная в том, что ее ожидает. Она толкнула тяжелую деревянную дверь и оказалась в прокуренном помещении, набитом людьми. Оставив дверь открытой, что позволяло ей в случае необходимости убежать, Хэт огляделась в поисках своих знакомых.
К своему облегчению, она тут же увидела Сэма, Глорию и Джерри, сидевших справа за столиком, и направилась в их сторону. Сэм заметил ее и махнул рукой. Помещение было небольшое, но Хэт не сразу протиснулась сквозь плотную толпу. Почти все присутствующие оказались испанцами, и атмосфера была совершенно неанглийской – дикой, шумной, раскрепощенной. Буквально все были на ногах, включая барменов, и двигались в такт музыке. У Хэт возникло такое чувство, словно она попала в кубинский фильм. Небольшое пространство посреди занимали самые азартные танцоры, которые энергично двигались в окружении более аморфной массы.
Как только Хэт села за столик, Сэм предложил всем выпить и отправился к бару. Глория пребывала в явно хорошем настроении. Наверное, потому подумала Хэт, что ее окружают люди, которые говорят на ее родном языке, да и атмосфера знакомая.
– Я пытаюсь говорить по-испански, – громко сказал Джерри, стараясь перекричать шум музыки – Те quiero mucho.
– Те quiero mucho, – со смехом повторила Глория. – Что это значит?
– «Я очень люблю тебя» или «очень хочу тебя». В зависимости от ситуации. – И Джерри выгнул брови.
– Может сегодня пригодиться, – заметила Хэт.
– Quiere bailar conmigo? – неожиданно спросила Глория, наклонившись к Джерри.
Хэт не поняла, что она сказала, а Джерри, к ее удивлению, понял.
– Si, gracias, – ответил он и, поднявшись, повел колумбийскую красавицу в центр зала.
Хэт смотрела, как они тут же принялись отплясывать ламбаду, причем самый стремительный и пикантный вариант.
– Ничего зрелище, а? – спросил Сэм, возвращаясь к столику.
Удерживая в одной руке четыре бутылки пива, он кивнул в сторону своей жены и ее партнера.
– Да.
Хэт удивилась, как легко Сэм смотрит на то, что его жена нескромно танцует с другим мужчиной, к тому же довольно привлекательным. Если бы я его совсем не знала, то приняла бы это за равнодушие, подумала она и взяла бутылку пива. Они, должно быть, очень уверены друг в друге, с завистью заключила она. С внешностью Глории, конечно же, невозможно было избежать всеобщего внимания и зависти.
– Я очень рад, что Джерри пришел, – громко сказал Сэм, стараясь перекричать шум. – Сам-то я танцую не очень хорошо. Во мне слишком много английского, чтобы так выражать себя физически!
Он чокнулся бутылкой пива с бутылкой Хэт.
Хэт приятно было услышать эти слова. С той минуты, как она сюда вошла, Хэт боялась, что ее пригласят танцевать и она будет выглядеть идиоткой, стараясь изгибаться, как здесь принято. Она способна разве что размахивать руками и трясти бедрами, как это делают в дискотеках, а решиться на что-то новое, не выпив как следует, она не могла.
Сэм что-то еще прокричал, но Хэт не расслышала его в шуме и пожала плечами.
Выкрикнув еще несколько фраз, они оставили попытки продолжать связный разговор и стали смотреть на танцующих. Джерри и Глория двигались точно одно тело и выглядели очень впечатляюще, напоминая сросшихся бедрами сиамских близнецов. Хэт рассмеялась: уж не придется ли Джерри менять свою половую ориентацию?
– Что? – крикнул Сэм.
– Что? – произнесла Хэт в ответ.
– Почему ты смеешься?
– По-моему, Джерри завелся, – крикнула Хэт, кивнув в сторону танцующих, сошедшихся в эротической сцене.
– Сомневаюсь. Просто геи – отличные танцоры.
– Колумбийские женщины тоже.
– Да, и они не отстают, – улыбаясь, проговорил Сэм.
Хэт показалось, что в его словах прозвучала нотка, которую она уже слышала, когда он говорил о своей жене. Это ее смутило.
– Черт знает что! Еще немного – и я вызову тебя на дуэль ради руки твоей жены. Вот уж никогда не думал, что женщины могут быть такими сексуальными, – задыхаясь, сказал Джерри и сел за столик.
Сэм усмехнулся:
– Понравилась, да?
Он наклонился к жене, которая села рядом.
– El dice que pelees conmigo por ti por que tu bailas maravillosamente, – объяснил он.
Глория хихикнула и игриво шлепнула Джерри по плечу.
__________
Позднее трое друзей провожали Хэт домой – такси нигде не было видно. Серый дождливый день превратился в теплую сухую ночь, что для конца сентября довольно необычно. Они быстро разбились на две пары – Сэм и Хэт составили одну, а Джерри и Глория – другую. Джерри и Глория немного их обогнали и по пути то и дело отплясывали латиноамериканские танцы. Есть на что посмотреть, подумала Хэт.
– Спасибо, что пришла сегодня, мне это было нужно. Как здорово – вырваться из дома и не думать о том, что за тобой кто-то следит, – неожиданно сказал Сэм.
Хэт была в недоумении. Кто это за ним следит? Не Присциллу же он имеет в виду – она не из тех людей, что суют свой нос куда не надо. В подробности Сэм не вдавался, и Хэт решила ничего не спрашивать – ей тоже не хотелось вмешиваться. И тем не менее у нее усиливалось впечатление, что между Сэмом и его ослепительной женой не так все хорошо, как кажется.
– Глория, кажется, от души повеселилась, – наконец сказала она, кивнув в сторону танцующей пары.
– Еще как! Я тоже.
– И я.
Хэт невероятно захотелось сжать Сэму руку. Она не помнила, чтобы еще когда-то чувствовала к кому-либо такую близость без малейшего желания с ним переспать. Честно говоря, она не могла вспомнить, чтобы чувствовала такую близость к кому-нибудь из тех, с кем она спала. У Хэт возникла мысль, что это все равно что иметь любимого взрослого брата, который всегда тебя защитит. Сэм казался ей человеком, которому она действительно нравится, хотя он и не имеет на нее никаких видов, Хэт с трудом подавила искушение продемонстрировать ему свою симпатию – подобный шаг можно неправильно истолковать, но продолжала идти рядом и чувствовала, как по ее сердцу разливается тепло. Что было особенно радостно ввиду ее нынешних тяжких трудов. Хэт была рада, что у нее появился такой замечательный друг.
21
С фатой или без фаты?
Весь следующий день Хэт пребывала в состоянии какой-то прострации. Она бродила по квартире словно в забытьи, что было удивительно, поскольку она все ближе скатывалась к вполне вероятной бездне. Теперь она находилась всего в девяти днях, или в двухстах шестнадцати часах, от момента истины, однако страха почти не испытывала, чего с ней уже очень давно не бывало. Ее это несколько насторожило. Хэт настолько привыкла к тому, что в ночь перед экзаменом адреналин дает о себе знать, что чувствовать себя почти нормальной было как-то странно. Впрочем, в ее нынешнем непростом положении долго это, конечно же, продлиться не могло.
Так оно и случилось. Зазвонил телефон, предвещая, как всегда в последние дни, очередную неприятность.
– Привет, дорогая. Сегодня мы заберем твое платье и доделаем все остальное. Платье, вероятно, уже готово, но все равно сначала возьмем туфли. Надо обязательно их примерить, прежде чем забирать, – успеют переделать, если что не так. Ты их уже заказала?
– Конечно, – мрачно ответила Хэт.
Пока мать тараторила, излагая планы на день, прострация Хэт исчезла, словно ее и не было.
– Вот и отлично. Значит, так: платье, туфли, фата, диадема и так далее.
Хэт отреагировала решительно:
– Фату я не надену.
– Она не наденет фату! – заверещала Маргарет так, словно Хэт сказала, что не наденет трусы. – Фата должна быть обязательно! Умоляю тебя, это же церковный обряд.
– Фата вовсе не обязательна! Я не собираюсь выглядывать из-под вуали, как Дот Коттон.
– Кто такая Дот Коттон?
– Неважно.
Хэт забыла, что в Канаде не показывали фильм «Истэндеры», а если бы и показали, ее родителям он вряд ли бы понравился.
– Фату я не надену.
– Не смеши людей, ты будешь в фате. Такова традиция.
– Сохранять девственность до свадьбы – тоже традиция, ну и что?
Хэт выдержала полную значения паузу. Она нарочно говорила довольно грубо.
– Не будем об этом, – сказала Маргарет. Хотя Маргарет без конца разглагольствовала о роли «отношений» в браке, конкретному она всегда предпочитала абстрактное. Она была не из тех матерей, что обсуждают со своими детьми их сексуальные привычки. На самом деле она предпочитала оставлять их в счастливом неведении. Зачатки сексуального образования, которые Хэт и Пенни получили дома, были заимствованы из жизни птиц и пчел, и дополнительные сведения Хэт насобирала, так сказать, по ходу дела.
– Давай вместе пообедаем. Мне бы еще раз хотелось пройтись по списку приглашенных. Многие уже согласились, но все равно есть кое-какие неясности. Например, ты до сих пор не пригласила свою троюродную сестру Силию.
– Кого?
– Силию Вуд. Да ну же, вспомни, бедняжка Силия, живет в Борнмуте. Меланхоличная особа, ужасно одинокая, я в этом уверена. Занимается чем-то трагическим, кажется, профессиональная сиделка с кошками. Дочь Иана, двоюродного брата твоего отца, от его второго брака с этой ужасной, распутной девицей Сандрой. Не удивительно, что ее дочь выросла такой некрасивой и до сих пор не вышла замуж.
– Мама, о чем ты говоришь? Я никогда не слышала о Силии и уж тем более не знакома с ней.
– Подумай о том, как ей одиноко на свете, так почему бы не пожалеть одинокую пожилую женщину?
– Я не желаю, чтобы на моей свадьбе собрались старухи, которых я не знаю. Это ведь не похороны. Сколько ей лет?
– Кажется, около сорока.
Хэт закатила глаза. Из рассказа матери выходило, что Силии лет девяносто.
– Может, ей лучше повеситься?
– Ну, это крайняя мера, хотя я тебя вполне понимаю, и это одна из причин, почему я так рада, что ты выходишь замуж, – ответила Маргарет, не поняв сарказма Хэт.
Хэт глубоко вздохнула, выражая недовольство.
– Ладно, обсудим это за обедом, – продолжала Маргарет, не обращая внимания на нарастающую ярость дочери. – Сейчас я заеду за тобой, и мы отправимся к портнихе, – добавила она таким тоном, из которого было ясно, что это не подлежит обсуждению.
Хэт положила трубку и подумала о том, как спокойно было всего несколько минут назад. Или это был сон? Поезд без машиниста по-прежнему мчится по рельсам, продолжая набирать скорость. Только теперь мать оттолкнула ее от рычагов управления и сама взялась за них. Хэт стала такой же беспомощной пассажиркой, как и все остальные. Разумеется, она могла бы нажать на тормоза и чистосердечно во всем признаться, но говорить об этом уже поздно. Она предпочла плыть по течению вслед за матерью. Хотя, думала Хэт, готовясь к очередному дню, течение давно уже превратилось в бурный поток.
Снова зазвонил телефон. Подойдя к нему, Хэт подумала о том, что принесет ей очередной звонок. «Если и дальше будет так продолжаться, то я наверняка умру от эмоционального перенапряжения, так и не дожив до великого дня», – простонала она.
– Ну у тебя и голос. Что-то случилось? – весело проговорил Джерри.
– Нет. Вернее, не совсем. Всего-навсего ожидание катастрофы. Мое грядущее унижение, а может, и успех зависит от того, как ляжет карта. Очередной день в жизни женщины на грани нервного срыва, который она сама и затеяла.
– Все будет хорошо, уж я-то знаю. Я нутром это чувствую.
Неудачная попытка Джерри скопировать Бета Гилроя из «Коронейшн-стрит» вызвала у Хэт улыбку. Она знала, что у Джерри нет оснований для уверенности, но была благодарна ему за поддержку.
– Чем ты занимаешься? – спросил Джерри.
– Жду свою судьбу в лице мамочки. Она хочет посмотреть на мое платье, прежде чем я его заберу, – вдруг надо добавить что-нибудь такое, чего я не заметила, то есть окончательно испортить его.
– Да ладно тебе, Хэт, ничего она не испортит, – не очень убедительно произнес Джерри.
– Посмотрим.
– Весело вчера было? – Джерри понял, что лучше сменить тему разговора.
– Да. Вы с Глорией отлично смотрелись.
– Правда? Она просто чудо, такая сексуальная, как по-твоему?
Хэт испытала вдруг приступ ревности, что ее изумило.
– Но есть в ней что-то такое, чего я не могу понять. Она какая-то другая… – продолжал он.
– Должно быть, оттого, что иностранка… – предположила Хэт, отбросив прочь только что испытанную ревность.
– Нет-нет, не в этом дело. Чувствую, что у нас с ней что-то общее, но не понимаю, что именно. Что-то меня в ней привлекает… понимаешь, что-то родственное.
– Поосторожнее, Джерри, она замужняя женщина. Хочешь остаться бисексуалом, не увлекайся женщиной, которая занята.
– Да я не это имел в виду, тут что-то другое.
– Надо бы тебе в самом себе разобраться, – улыбнулась она.
– Пока я не намерен чересчур увлекаться.
– Кто знает! – Хэт рассмеялась. Неожиданно она вспомнила о времени и заспешила. – Джерри, мне пора, а я еще не оделась, мать придет с минуты на минуту. Спасибо, что был с нами вчера. Это было здорово.
– Ладно, пока. Но послушай, пока не ушла. Не огорчайся ты из-за всего этого. Все будет в порядке, я уверен. Не печалься, а то будет только хуже. Надейся, что Джимми вернется, и постарайся радоваться жизни. Верь мне.
Хэт тронуло, что Джерри старается поддержать ее в трудную минуту.
– Спасибо, попробую, – сказала она. – Увидимся.
Она положила трубку, но не сдвинулась с места. Приступ ревности смутил ее. Хотя она почти не знала Глорию, она стала нравиться ей еще больше, чем раньше. До вчерашнего вечера она казалась несколько отчужденной, и Хэт приписывала это уверенности, которую придает красота. Увидев Глорию в естественном окружении, Хэт поняла, насколько ей трудно. Не очень-то весело жить в стране, которая так сильно отличается от твоей, как бы ты ни была влюблена. Пытаясь отыскать причину ревности, Хэт решила, что она завидует отношениям между Глорией и Сэмом. Джерри, конечно, прав, что держаться надо увереннее. Если она будет ходить как в воду опущенная, мать тут же что-нибудь заподозрит. Более того, негативное отношение к жизни каким-то судьбоносным образом влияет на конечный результат. Хэт пообещала себе безоглядно двигаться дальше.
– Сама взгляни, без фаты тут не обойтись, – заявила Маргарет, величественным движением руки указывая на голову дочери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27