– А если тебе от всего этого плохо, почему ты собралась за него замуж?
Вопрос поставил Хэт в тупик:
– О чем ты?
– Если тебе плохо потому, что он работает курьером, да и меня, признаться, это не очень радует, в таком случае почему ты за него выходишь?
Хэт поняла, что они с матерью играют в вопросы и ответы и ответы совершенно не соответствуют вопросам.
– Твоя сестра сказала мне, что твой жених – посыльный на мотоцикле. Я к этому уже привыкла. Поначалу я, конечно, была недовольна, но когда позвонила Присцилле, узнала от нее, что он собирается открыть пункт проката. Уверена, что, если он остепенится и ты будешь рядом, он что-нибудь придумает. Да и потом, как я уже говорила твоему отцу, девушки определенного возраста должны понимать, что к автобусной остановке подъезжает уже не столько автобусов, сколько их подъезжало раньше. Учитывая сказанное, приходится прыгать в первый попавшийся, даже если он идет не совсем в ту сторону.
Хэт почувствовала, что сейчас взорвется от ярости.
– Ты бы еще сказала, что беднякам не приходится выбирать, мамочка! – задыхаясь, воскликнула она.
– Не будь дурой, дорогая. Я всего-навсего стараюсь быть практичной и хочу сказать, что, если девушка не вышла замуж в тридцать, она не вправе быть слишком разборчивой, и я рада, что ты не угодила в эту ловушку.
– Я не это хотела тебе сказать.
Хэт снова собралась с духом. Страх распирал ее. Она думала сказать, что автобус высадил всех пассажиров и отправился в парк, а другого автобуса не будет. На этой остановке вообще не будет автобусов, даже ночных. Такие вот дела.
Но не успела Хэт открыть рот, как мать перебила ее:
– Хорошо, что у тебя, в отличие от сестры, не намечается большого шума. Лично мне вполне достаточно и одной грандиозной свадьбы. Пенни хотелось, чтобы на ее свадьбе все было продумано до мелочей.
– А моя свадьба – что-то вроде разборки в пивном баре, так, что ли?
– Вовсе нет. Ну зачем ты так, дорогая? Пенни не избежать было грандиозной свадьбы, если иметь в виду, за кого она выходила. Я не хочу сказать, что твоя свадьба не особенная. По-своему она, конечно, тоже важна. Но у тебя, что ни говори, совсем другие обстоятельства.
Это было последней каплей. Хэт с детства чувствовала, что мать поступает с ней несправедливо, и теперь она не смогла сдержать гнева. Ее прорвало.
– Когда мы пройдемся по списку, ты убедишься, что у меня тоже будет самая настоящая свадьба. Возможно, не такая шикарная, как у Пенни, но ничуть не хуже.
Хэт достала список гостей, доставшийся ей бесплатно вместе с брошюрой «Твой главный день». В этот список она внесла фамилии. Гнев вычеркнул у нее из головы, пусть и временно, то, что главного дня у нее не будет.
Маргарет протянула руку и взяла у нее список. Она явно предприняла сверхчеловеческие усилия, только бы не перечить дочери.
– Это замечательно, дорогая! Просто отлично. Какая ты умница, что все это сделала, – она помахала листочком, – без посторонней помощи. Прекрасно, что я явилась как раз вовремя и вместе с тобой смогу убедиться, что все идет как по маслу.
Как когда-то в детстве, Хэт позволила себе улыбку, означавшую «ну-ну». Мать эту улыбку не заметила, хотя именно ей она и предназначалась. Хэт почувствовала, что одержала важнейшую победу над матерью, которая будет отныне смотреть на нее как на ровню сестре, и ощутила радость. Через несколько минут, успокоившись, Хэт поняла, что загнала себя в угол. В тот самый угол, из которого полчаса назад она начала было выбираться.
15
Наконец-то подключается Миш
Миш застала Хэт на кухне одну.
– Ты сказала ей? Собираешься сказать? – прошипела она.
Хэт наливала чашку кофе для матери.
– Попыталась, но она меня так завела, что я все испортила. Она, кажется, только и ждала, что все будет невероятно плохо.
– Я тебя не виню. Ты, главное, не беспокойся, что-нибудь придумаем.
– Например?
Миш крепко ее обняла.
– Пока не знаю, но все равно справимся, ладно?
Миш вышла из квартиры, охваченная ужасом. Она уже раза два виделась с матерью Хэт, но совсем недолго. До сих пор она думала о ней как о живущей где-то далеко женщине, которая явно предпочитает старшую дочь. Когда Маргарет приехала, из всего ее поведения стало ясно, что явилась она раньше времени вовсе не ради Хэт, а ради себя, ибо так ей было лучше. Миш захотелось стать на сторону Хэт. Она представила себе, сколько барьеров придется преодолеть ее подруге, чтобы не сказать матери правду. Надо как-то ей помочь.
– Агенты по доставке, – сказала Маргарет, обращаясь к дочери.
Она увидела в зеркале отражение Хэт, вошедшей в гостиную. По предложению Маргарет они с Хэт отправились по магазинам, а потом пообедали. За обедом мать выпила бокал вина, и Хэт решила выждать, когда оно подействует, а потом сделать признание.
– Что «агенты по доставке»? – спросила Хэт.
День Страшного суда приближался.
– Только что звонили, – продолжала Маргарет.
Она красила губы и потому нелегко было разобрать, что она говорит. Маргарет так сильно растянула губы, что казалось, они вот-вот лопнут.
– Заговорил автоответчик, я услышала, кто это, и сняла трубку. Надеюсь, ты не возражаешь. Дорогуша, надо обязательно снять пробу, это очень важно. А что, если выпивки окажется больше, чем еды? Ладно, я все устроила.
Мы сходим к ним за пару дней до свадьбы, попробуем блюда и окончательно определимся с меню. Меня спросили, когда, как мило выразилась барышня, «можно ожидать полного расчета». Я сказала, что мы расплатимся, как только убедимся, что нас все устраивает. Ты согласна, дорогая?
Маргарет сжала губы, чтобы помада легла ровным слоем.
Хэт просто онемела от удивления. Как же ей не везет с той самой минуты, когда она решила отказаться от борьбы. То ли судьба-злодейка мстит ей лично, то ли закон подлости решил, что и ему пора вмешаться? Но что бы это ни было – и Хэт тяжело вздохнула, – агенты позвонили именно в ту минуту, когда мать оказалась рядом с телефоном.
Миш вышла из квартиры раньше времени, оставив Хэт наедине с матерью, чтобы та сообщила ей главную новость, хотя Миш была уверена, что ее подруга вряд ли это сделает. По правде говоря, главной причиной ухода было нежелание оставаться с матерью Хэт. С Маргарет Миш чувствовала себя нервно и напряженно, словно сделала что-то не так и не хочет, чтобы об этом узнали. Маргарет на многих так действовала. Себя она представляла как всегда готовую прийти на помощь даму, с переливающейся через край энергией и чутьем, которое она использовала для решения чужих проблем в беззаветном стремлении облегчить жизнь своих ближних. Но многие видели ее совсем в другом свете: как властную особу, которая вмешивается в чужие дела, и как выскочку, которая заставляет людей думать, что они делают все не так, как надо.
Недоброй она была исключительно по причине своей поразительной нечуткости. Отец Хэт давно уже выбрал линию наименьшего сопротивления, сообразив, что таков кратчайший путь к спокойной жизни. У него это чудесно получалось. Из двух ее детей Пенни стала образцовой дочерью и катилась по гладкой дорожке, тогда как Хэт в дороге сильно трясло. Она так и не научилась общаться с матерью. Отец настоятельно просил ее не сшибаться лбами с Маргарет по всяким мелочам, но Хэт ничего не могла с собой поделать. Ей казалось, что мать никогда не оставит своих попыток переделать ее.
Насмотревшись, как ведут себя Маргарет и Хэт в присутствии друг друга, Миш не могла не разглядеть перемены в настроении своей подруги. Она решила ей помочь, неважно как, и, движимая этой доброй и смелой мыслью, отправилась на поиски Джимми Мэка.
__________
– Должно быть, сейчас он у себя дома, – вежливо объяснил ей открывший дверь юноша.
Миш выругалась про себя: явилась к Джимми на квартиру и забыла, что он в Шотландии. А потом улыбнулась: это, должно быть, и есть тот бедняга, который натолкнулся на Хэт во всей ее красе.
– А вы не знаете, где он? Возможно, у вас есть номер его телефона? – спросила Миш.
Она подавила искушение спросить, оправился ли он от недавнего потрясения.
– Я не знаю, куда он уехал, но могу дать телефон его матери. Если Джимми там нет, она знает, где он.
– Спасибо, буду вам очень признательна. Пока юноша ходил за ручкой и бумагой, Миш рассматривала шкаф, дверца которого была приоткрыта, и думала, каково там было Хэт.
– Вот. Это все?
– Да, большое спасибо, – сказала Миш и повернулась, чтобы уйти, но задумалась, не попросить ли юношу не говорить Джимми, что она заходила. Потом решила этого не делать. Бедному мальчику и без того хватает над чем поразмыслить, подумала она.
Миш уселась в тихом углу кафе, достала мобильный телефон и набрала номер, который дал ей юноша.
– Алло!
– Это ты, Джимми?
Она удивилась, что так легко нашла его.
– Ну да. Кто это?
– Привет, Джимми, это Миш.
Найдя его так просто, она заговорила осторожнее. Она думала, что сначала переговорит с его матерью и подготовится к разговору с ним.
– Привет, Миш. У тебя все в порядке?
– Да, все отлично. А у тебя?
– А, знаешь…
Нет, не знаю, черт бы тебя побрал, сердито подумала Миш. Если бы знала, то, может, помогла бы подруге выпутаться из этой чертовщины. Но разумно решила, что налетать на Джимми – значит ничего не добиться.
– И долго ты собираешься оставаться в Шотландии? – весело спросила она.
Интересно, думала она, сколько мне еще придется болтать впустую, прежде чем удастся поставить вопрос ребром.
– Не знаю… еще не решил… я и сам не знаю, что со мной происходит и что мне делать… э-э-э… сейчас.
Ну вот, подумала Миш. Пора.
– Послушай, Джимми, звоню я тебе вот почему… кстати, Хэт этого не знает, это моя собственная идея, так вот, почему ты ее бросил?
– Я и сам не знаю, Миш. Я подумал, что мне нужно какое-то время, что надо побыть одному…
Миш захотелось придушить его. Сколько еще можно все это выслушивать?
– Я люблю ее, мне она вовсе не безразлична. Она мой самый лучший друг, просто я задумался, и все тут. Должно ведь что-то со мной происходить, когда я о ней думаю? Должно сердце биться быстрее, когда я ее вижу? Люди по уши должны быть влюблены друг в друга перед свадьбой, правда?
Миш подумала, что Джимми говорит как истосковавшийся по любви подросток-девственик, эталон любви которого заимствован из слюнявого сентиментального фильма вроде «Бессонных ночей в Сиэтле». Она отлично понимала, о каких высоких чувствах он говорит, но находилась под впечатлением, что взрослые, решившие соединить свои жизни в святом союзе, уже послали прощальный поцелуй такого рода мыслям.
– Я понимаю, о чем ты говоришь, Джимми, но разве все это не улетучивается довольно быстро? Разве прочный брак основан не на дружбе и прочной привязанности?
Миш больно было сознавать, что она не вправе выступать с такого рода заявлениями. В последнее время она меняла партнеров почти так же часто, как трусы, – и именно потому, что возлежащий на ней переставал вызывать у нее эмоции описанным Джимми образом. Миш знала, что она легкомысленная женщина, но несчастной это ее не делало, и потому причины меняться она не видела.
– Наверное. Уверенность Хэт – одна из причин, по которой я захотел на ней жениться.
Видел бы ты сейчас эту ее уверенность, подумала Миш.
– Она замечательная и все такое. Дело вовсе не в ней, а во мне. Мне хотелось бы в себе разобраться, – многословно, что для него нехарактерно, продолжал Джимми. Он явно разоткровенничался. – Но я никак не могу избавиться от чувства, будто мне чего-то не хватает, будто должно быть что-то еще, понимаешь?
– Я понимаю, о чем ты, Джимми, но Хэт в отчаянии, она очень хочет, чтобы ты вернулся. Она… – Миш задумалась, не зная, все ли можно говорить. Ей не хотелось отпугивать Джимми полными отчетами о последних номерах Хэт. – Она на все готова, только бы выйти за тебя.
– Не надо, Миш, мне от этого еще хуже, – простонал Джимми.
Вот болван. Еще один пример общей для всех мужчин способности вообразить себе, как им плохо от того, что они сами же сотворили, и это становится самым главным.
– Хэт тоже не очень-то хорошо, – живо проговорила Миш, похвалив себя за то, что обнаружила замечательную выдержку.
– Я хочу в себе разобраться.
Так разберись же, идиот! – чуть было не крикнула Миш, но удержалась.
– Слушай, Джимми, я на тебя не давлю, просто прошу подумать. Подумай, от чего ты отказываешься, подумай, что ты делаешь с Хэт. Подумаешь? – спросила она тоном, подразумевавшим, что разговор подходит к концу.
– Да. Обязательно подумаю. Спасибо, что позвонила. Пока.
16
Возникают очередные проблемы
Только Хэт с матерью собрались выйти из квартиры, как зазвонил телефон. Хэт быстро сообразила, что лучше не отвечать. Надо как можно быстрее выставить мать за дверь, прежде чем она ответит еще на один звонок и еще больше осложнит положение Хэт.
Маргарет внезапно остановилась перед дверью, упершись, точно упрямый осел.
– Ты не будешь снимать трубку?
– Нет, мама, автоответчик запишет звонок. Пошли.
Хэт с раздражением вспомнила, как долго они спорили с Миш о том, куда поставить этот сверкающий новый телефон с автоответчиком, который они купили как раз перед тем, как она и Джимми решили пожениться. Миш хотела на кухню («Не смейся, свое время ты проводишь в основном там», – заметила она). Хэт, как человека практичного, беспокоил пар и прочий кухонный чад. Теперь она пожалела, что выиграла спор и телефон установили в коридоре.
– Может, что-то важное.
– Ну и что? Оставят сообщение.
Маргарет оказалась права. Это было нечто важное – вернее, некто важный.
– Привет, Хэт… э-э-э… это я… м-м-м… Джимми. Я рад, что тебя нет, потому что просто хотел оставить сообщение… хотел сказать, что мне жаль и все такое… но я думаю о тебе. Я все еще не разобрался в себе. Но попробую это сделать. Надеюсь, у тебя все хорошо и все такое… м-м-м…
Хэт, находясь в трех шагах от аппарата, застыла на месте. Страх, нерешительность и радость владели ею попеременно.
– Хэрриет, дорогая, это твой Джимми, не так ли? Неужели ты не будешь с ним разговаривать? Чего это ему жаль? Вы что, поссорились? И почему он рад, что тебя нет дома?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27