– Почти все отцы такие, – кивнул Сэм.
– И ваш тоже?
– А разве не все? Нам, парням, они подают не очень-то хороший пример. Неудивительно, что девушки предпочитают молчаливых, задумчивых типов, которые напоминают их отцов. Они и сами говорят, что каждая девушка подсознательно предпочитает мужчину, похожего на ее отца, разве не так?
Хэт не ответила. Замечание Сэма прервало ход ее мыслей. Она впервые подумала, не потому ли она привыкла к постоянному молчанию Джимми Мэка, что была так воспитана – у нее такой отец. Мысль о том, что парень может ей понравиться потому, что похож на отца, показалась ей неприятной. Эта мысль заронила в ней зерно сомнения насчет пригодности Джимми, а это было ей совсем ни к чему.
Хэт отогнала неприятную мысль и снова принялась знакомить Сэма с правилами техники безопасности. Ей казалось очень важным, чтобы он усвоил их, прежде чем познакомится с ее родственниками.
– Идем дальше. Моя мать. Много о себе воображает, много рассуждает, отчасти сноб, но во всем остальном нормальная. Она считает, что вы замечательно делаете, что женитесь на мне и тем самым спасаете от стояния на автобусной остановке, где я всю ночь прождала бы автобус, который так никогда и не придет.
– Простите?
– Если верить моей матери, то, метафорически выражаясь, женщины, которым за тридцать, бесцельно стоят в очереди на автобусной остановке, хотя всем известно, что автобусов катастрофически не хватает. Она считает, что нужно прыгать в первый попавшийся и не задавать лишних вопросов. Даже если этот автобус идет не туда, куда вам надо.
– Понимаю. Не представляю, чтобы вы сели не в тот автобус.
Сэм улыбнулся. Хэт улыбнулась в ответ и решила, что он очень приятный человек и вовсе не дегенерат, как думала раньше. Да он само совершенство, подумала она, если принять в расчет эту дурацкую бороду, которую он на себя нацепил.
– Мои мама и папа должны были приехать только вчера, и к этому дню я надеялась вернуть Джимми. Но они приехали на несколько дней раньше, чтобы помочь с приготовлениями, и, как только появилась моя мать, я немедленно превратилась в раздраженного подростка. Я не сказала ей, что свадьба отменяется, хотя и собиралась, и теперь я по уши в…
– Будет вам, все нормально, я все понимаю. Поэтому и согласился вам помочь. Свадьба – все равно что поезд без машиниста.
– Точно! Именно это я и сказала Миш. И у вас была такая же?
– М-м-м… не совсем. В Колумбии все иначе. Но расскажите еще о вашей семье.
Поскольку Сэм явно был не расположен говорить о своей свадьбе, Хэт продолжила рассказ:
– С мамой и папой мы покончили. Моя сестра Пенни… ни при каких обстоятельствах не называйте ее Плопи. Если назовете, она навсегда вас возненавидит.
– Да мне бы и в голову такое не пришло. Но почему? Не вижу в этом слове ничего дурного.
– Она на три года старше меня, совершенна во всех отношениях и замужем за Гаем, типом из Сити, который что-то там из себя представляет. Он работает в компании своего отца и думает, что все знает, хотя я в этом не уверена, зато он зарабатывает много денег, и поэтому все должны думать, будто бы он все знает. Между прочим, моя мать вспомнит об этом сегодня несколько тысяч раз, и, чтобы вы знали, отец Гая – сэр. Он был возведен в рыцарство командой Тэтчер за заслуги по собственному обогащению и за эксплуатацию рабочих, которым недоплачивали или что-то в этом духе. Но он может оказаться среди приближенных к трону, а это моя мать очень ценит. Оба моих родителя полагают, что он – настоящий улов. Да, есть еще кое-что, чего вы можете не заметить. Пенни и Гай невероятно счастливы в браке. Так, во всяком случае, мне говорят.
– Пенни так говорит, я полагаю?
– Откуда вы знаете?
– Догадался. Я часто задумываюсь о тех людях, которые постоянно говорят о том, как счастливо они живут.
– Ну, эти счастливы до экстаза, – ответила Хэт, инстинктивно противореча ему.
Возможно, подумала она, он и прав, особенно если вспомнить все те странные вещи, которые Пенни говорит в последнее время.
– Да вы не волнуйтесь, все будет хорошо, – сказал Сэм. – Я приму ваших родственников такими, какие они есть. Уверен, что они – совершенно нормальные люди.
– Я бы так не сказала, – рассмеялась Хэт.
– Но мне хотелось бы что-нибудь знать и о нас, – сказал Сэм.
Хорошо, что он спросил, а то Хэт совсем забыла.
– Что?
– Что-нибудь о вас и обо мне, то есть о вас и Джимми Мэке. Как мы познакомились? Давно ли знаем друг друга? Ну и тому подобное.
– Черт возьми! Я совсем об этом забыла. Значит так, мы знакомы тринадцать месяцев, а помолвлены восемь месяцев назад. Вы доставили что-то в контору Джерри, мы поболтали, а через неделю вы ждали меня на улице с парой садовых перчаток, вот и все.
– Как романтично.
– Можно сказать и так.
– О чем это вы?
– Жест романтический, но сами вы оказались далеки от романтики.
– Нет.
– Да.
– Нет.
– Да, и поверьте мне, это правда. Вы попросили меня выйти за вас, но это была скорее умственная идея, чем страстное объявление вашего неугасающего желания быть со мной каждый день до конца жизни.
– Хорошо. На самом деле я человек романтичный, но как Джимми Мэк далеко не такой. Я все понял. И вы все равно согласились выйти за него?
– Да, потому что мы любим друг друга. Я не очень-то верю в минутные увлечения – во всяком случае, не доверяю им, – весело проговорила Хэт. У нее не было желания задерживаться на недостающих деталях в предложении Джимми и на том, как она согласилась.
Хэт не знала, что еще сказать Сэму из того, что важно. Сегодня за обедом все увидят его впервые, прежде чем явится настоящий жених, поэтому перегружать его информацией нет нужды. В конце концов, его главная работа – быть подставным лицом. Он должен быть там, вести себя соответственно и ни во что не вмешиваться. Остальное она берет на себя. Они подъехали к дому Гая и Пенни и потому умолкли.
__________
– Ну ты даешь, Хэт! Ты ведь не говорила мне о том, что у него борода, – прошептала Пенни в ухо сестры.
Гай разносил напитки и совершенно серьезно расписывал своему тестю Филиппу точный возраст виски и его родословную.
– А почему я должна была об этом говорить? – сказала Хэт, сделав вид, что ей эта тема совершенно не интересна.
– Просто должна, и все. Женщины о таких вещах обязательно говорят, – настойчиво продолжала Пенни.
– Почему?
– Да потому! О таком все говорят. Говорят же о том, что у жениха татуировка, дырки в ушах, в носу, в губе – и о бороде тоже. Особенно о такой. Такого рода вещи нельзя умалчивать. Это ведь особые признаки.
– Если бы я сообщала о нем в полицию или заполняла паспорт, то вспомнила бы об этом. Да и какое имеет значение, насколько хорошо я его описала? Не тебе же его выбирать из толпы ему подобных. Тем более что бороду он отрастил недавно, – ответила Хэт и посмотрела на Сэма. Из нижней части его бороды торчали какие-то клочья. Уж не сам ли он ее сплел из внутренности старого матраса, обреченно подумала она.
– По-моему, она ему не идет. Лучше бы сбрил. Почему ты не заставишь его это сделать?
– А он ее сбреет перед самой свадьбой. На свадьбу у него бороды не будет, – горячо ответила Хэт.
Больше всего ей хотелось отвлечь сестру от бороды Сэма. Эта тема казалась ей совершенно никчемной.
– Дорогая, ты никогда не говорила мне, что у Джеймса борода.
Это мать бочком подошла к ним. Она, конечно же, думала, что говорит тихо, но Хэт показалось, будто прозвучало объявление по «Танной» в торговом центре.
– Ну и что из того? Да оставьте вы его бороду в покое! Это ведь не деревянная нога, о которой я забыла сказать! Просто борода, украшение лица, ни больше ни меньше. Если у человека борода, это вовсе не значит, что он серийный убийца или налоговый инспектор.
– Господи помилуй! Нервы, нервы, – сказала Маргарет, потрясая плечами и грудью и как бы говоря: «Смотри, до чего меня довела твоя грубость!» Только матери способны на подобное выражение чувств. Придя в себя после этого потрясения, она продолжала: – Я с тобой не согласна. По-моему, борода говорит о том, что в мужчине есть что-то особое. Мужчина с бородой властен, решителен. Он не боится выделиться из толпы.
– Но с такой бородой лучше бы ему не выделяться, – засмеялась Пенни, а Хэт присоединилась к ней, хотя могла бы и удержаться.
– Хэрриет Грант, мне кажется, нехорошо смеяться над человеком, с которым собираешься жить вместе. – Маргарет была явно шокирована.
Хэт взяла себя в руки. Мать права. Если бы это был Джимми, а не Сэм, она, конечно же, не стала бы смеяться вместе с Пенни. Как это делает в подобных случаях большинство девушек, Хэт инстинктивно сторонилась матери, едва та заводила разговор о том, что надо бы держаться поближе к жениху. Нет ничего хуже, когда мать принимает сторону жениха – дочь тотчас от него шарахается.
– С ним все в порядке, – небрежно проговорила Хэт.
– Все в порядке? – И грудь Маргарет снова затряслась. – Если хочешь, чтобы брак состоялся, «все в порядке» недостаточно.
Хэт была недовольна собой. Говоря эти слова, она имела в виду Сэма. Надо собраться, с упреком подумала она. Слишком много внимания оказывается этой чертовой искусственной бороде. Мы так любим друг друга, что ничего дурного подозревать не стоит, – вот как надо себя вести.
– Я не то имела в виду, – быстро сказала она. – Я хотела сказать, что он настолько в порядке, что у него все просто отлично!
Хэт издала радостный крик, но довольно неудачно. Ей хотелось изобразить вопль, который обычно можно услышать на концерте музыки кантри.
К ее счастью, спасение явилось в образе двух мужчин.
– Что тут за шабаш? – спросил Филипп. Рядом с ним был человек, который, как думал Филипп, станет его зятем. – Глаз с них не спускай, Джеймс, дружище, иначе они вступят в заговор и свергнут тебя, – заговорщицким тоном произнес он и по-приятельски ткнул Сэма в бок.
Хэт обомлела. Она, конечно, была рада тому, что Джимми не оказался свидетелем того, как ее отец по-мужски налаживает связи, но ей не очень-то нравилось то, что терпеть все это приходится бедняге Сэму.
– Может, закусим? – спросила Пенни голосом, в котором отчетливо слышалось: «А теперь закусим».
Хэт впервые была благодарна сестре за своевременную поддержку.
– А у вас не такой сильный акцент, как по телефону, – услышала Хэт свою мать, беседовавшую с Сэмом.
– Вы сказали «акцент»? – переспросил Сэм, и перед глазами у нее поплыло.
– Да вы не смущайтесь. Я слышала сообщение, которое вы оставили Хэт несколько дней назад, после вашей ссоры, и у вас был довольно заметный акцент. Просто смешно, как эти аппараты искажают голос.
– Акцент?
Первая смена блюда прошла без сучка и задоринки, и Хэт временно утратила бдительность. Сэм бросил на нее умоляющий взгляд, и она сообразила, что забыла ему сказать, что Джимми родом из Шотландии. Надо быстро что-то придумать.
– У него и впрямь шотландский акцент, – сказала Хэт, глядя широко раскрытыми глазами на Сэма, как бы намекая ему на что-то. – Просто Джимми уже давно в Лондоне и почти его утратил. Правда, дорогой?
– Конечно, – ответил Сэм.
Его представление о шотландском акценте ограничилось попыткой воспроизвести легендарную сцену с участием Дика Ван Дайка в «Мэри Поппинс». Хэт показалось, что она сейчас умрет.
– Ну вот, теперь акцент слышен, – убежденно сказала Маргарет.
– Когда я не дома, он то бывает, то нет, – продолжал Сэм.
Точно так же Джерри Холл копирует Билли Конноли.
Хэт это надоело. Она сверкнула глазами, давая Сэму понять, что пора кончать эти подражания, но он настолько увлекся, что она испугалась, как бы он не закричал на всю комнату в духе шотландских горцев. Хэт взглянула на его бокал, чтобы убедиться, не перебрал ли он, но бокал был наполовину полон. Возможно, он принял немного для храбрости еще дома, чтобы легче пережить этот вечер, когда нужно изображать другого человека, подумала она.
– Ну что ж, вполне симпатичный акцент. Дома, в Канаде, мы дружим с шотландской парой. Вы говорите в точности как они, а они тоже позабыли свой акцент, хотя иногда он у них появляется, – сказала Маргарет.
Хэт была изумлена. У нее еще не было случая узнать, насколько ее мать разбирается в акцентах, и теперь выяснилось, что она в них ничего не понимает.
– Черт вас побери! Откуда вы взяли всю эту чушь о мотоциклах? Я чуть не умерла, когда Гай заговорил с вами о них, – прошептала Хэт, когда они с Сэмом садились в ее пикап.
За исключением еще одного рискованного эпизода, когда Гай спросил Сэма о «Нортон Комманд», вечер прошел, как это ни невероятно, как по маслу.
Хэт не позволила себе ни капли алкоголя, зато теперь чувствовала себя возвышенно, как воздушный змей. Вероятно, Пенни дала своему мужу несколько разговорных рецептов, и один из них предусматривал упомянуть мотоцикл, одну из моделей которого Джимми как раз сейчас собирал.
– Вы забыли предупредить меня, что он увлекается мотоциклами. Да на эту тему все парни говорят. У меня тоже было два мотоцикла, но я их продал, когда уезжал в Южную Америку. Негде было хранить.
– Совпадение. Вам чертовски повезло. Если все хорошо кончится, вам стоит познакомиться с Джимми. Он рад будет поговорить с человеком, который разбирается в мотоциклах.
Сэм с минуту помолчал. Потом заговорил снова, и Хэт удивилась тому, как сильно изменился его голос.
– Не думаю, что мне это захочется. Если честно, он не кажется мне таким уж хорошим парнем.
Хэт опешила. Она никогда не задумывалась о том, как могут воспринимать Джимми другие.
– Да нет, он хороший. Все это не его вина, просто, знаете, он испугался, смалодушничал… как мне кажется.
Она не могла говорить о Джимми как о злодее. Скорее заблудшая душа, чем мерзавец. Хэт всегда привлекали в человеке спокойствие, тихие, не ярко выраженные качества.
– А ваш шотландский акцент! Слава богу, моя мама не видела «Трейнспоттинг». Она, наверное, думает, что у того, кто говорит как Мел Гибсон из «Брейвхарт», сильный шотландский акцент. Да у вас настолько плохой акцент, что теперь мне кажется, будто Джимми говорит как Робби Колтрейн! – сказала она, сменив тему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27