Послышался тихий звук, похожий на хрюканье, и павлин опрокинулся навзничь на плиточный пол с приятным для слуха глухим стуком. Фредерик смотрел на глупца сверху вниз, испытывая острое чувство удовлетворения.
Он бы с улыбкой выслушал сотню оскорбительных замечаний в свой адрес, чтобы избежать публичной сцены в общей комнате гостиницы. Но, будь он проклят, если бы стал терпеть хоть одно оскорбление, направленное против Порции.
С какой-то детской злобой Фредерик пнул бесчувственное тело мыском сапога, чтобы полностью оценить эффект проделанной работы. Однако этот момент, когда Фредерик отвлекся, чуть не стал роковым, потому что друзья поверженного собрались с силами и бросились на обидчика.
Гораздо более обеспокоенный безопасностью Порции, Фредерик огляделся, чтобы удостовериться, что она за пределами потасовки, затеянной жалкими бездельниками, и приготовился к тому, чтобы оттеснить их, когда в двери показался темноволосый, отлично одетый джентльмен и схватил за шиворот двух забияк, готовых к атаке.
– Черт и все дьяволы! – процедил сквозь зубы Йен Брекфорд. – Никак не надеялся на такое развлечение, отправляясь искать тебя, мой мальчик Фредди.
Совершенно ошарашенный неожиданным появлением друга Фредерик вытаращил глаза:
– Йен? Какого черта ты делаешь здесь?
Порция схватила Фредерика за руку и чуть дотронулась до кожи, которая была ободрана и кровоточила.
– Фредерик, вы ранены! – воскликнула она.
– Ничего серьезного, – возразил он.
Йен удивленно поднял брови над глазами цвета древнего золота, в которых теперь мерцал опасный огонь.
– Ты позволил этим олухам нанести тебе ущерб?
Узнав это знакомое выражение, Фредерик сделал шаг вперед.
– Нет, Йен, – попытался он урезонить друга, но опоздал.
Одним плавным движением Йен ухитрился толкнуть двух пленников друг к другу, и их головы столкнулись с тошнотворным треском. Мощный удар лишил обоих сознания, а Йен с довольной улыбкой уронил противников на пол и спокойно отряхнул руки.
Отовсюду послышался всплеск громких аплодисментов, выражавших одобрение представлению Йена, но Фредерик был далек от восторга. Он схватил друга за руку и увлек из комнаты.
– Черт тебя возьми, Йен!
– Фредерик, ты совсем растерял последние остатки мозгов? – возмущался Йен, пока Фредерик грубо волок его в коридор.
– Очень похоже на то, – охотно согласился Фредерик.
– Черт возьми! Ты понимаешь, сколько часов я провел за игорным столом, чтобы оплатить стоимость этого сюртука, который ты, по-видимому, решил прикончить?
– Мы оба знаем, что теперь у тебя куча денег, можешь купить сколько угодно сюртуков.
Йен выругался:
– Не в этом дело.
Добравшись до пустой гостиной, Фредерик втолкнул туда Йена и закрыл дверь.
– Здесь нас не потревожат, – пробормотал он.
Вырвав, наконец, руку из хватки Фредерика, Йен пригладил ткань своего сверхдорогого сюртука цвета шампанского.
– Право, Фредерик, неужели так следует обращаться со старым другом, не только проехавшим большое расстояние ради встречи с тобой, но и ухитрившимся уложить одним ударом твоих недругов?
– Я не просил тебя побеждать моих недругов, Йен.
– Ах, в этом-то и сложность. – Внезапная улыбка осветила смуглое лицо, обнажив два ряда ослепительно белых зубов. – Так ты рассчитывал впечатлить эту черноволосую красавицу, которую я приметил возле тебя, когда ты собирался на бой с драконами? Прости, я не хотел отнять у тебя славу победы.
Фредерик подавил вздох.
– Я надеялся справиться с этими нелепыми шутами, не давая повода к досужим разговорам и сплетням.
– Да в чем дело? – Сунув руку под сюртук, Йен извлек серебряную фляжку, всегда полную первоклассного виски. – А мне показалось, что соседи с удовольствием наблюдали, как эти разряженные павлины рухнули на пол.
Фредерик вздрогнул при воспоминании о громких аплодисментах по поводу того изящества, с которым Йен покончил с этими хлыщами. Постояльцам гостиницы было забавно наблюдать эту сцену, но они здесь не жили, и им ничего не грозило в результате этой стычки.
– У этих павлинов влиятельные родственники, которые могут причинить Порции много неприятностей, – с раздражением сказал Фредерик.
Золотистые глаза Йена подозрительно сузились, и он отхлебнул хороший глоток виски.
– Порции?
– Миссис Уокер, хозяйке гостиницы.
На полных губах Йена появилась улыбка, выражавшая чисто мужское отношение к делу.
– Ах, эта красотка с волосами цвета воронова крыла!
Фредерик стремительно отвернулся и сделал несколько шагов к окну-эркеру, обращенному к конюшням. Стоит ли брать на себя труд и пытаться объяснить Йену, что эта безобразная заварушка с местными денди была плохой идеей? Любимым развлечением этого плута было унижать представителей высшей касты.
– Какого черта ты здесь делаешь, Йен? – спросил он наконец.
С небрежностью, неспособной полностью скрыть намек на тревогу на смуглом красивом лице, Йен сделал еще один большой глоток виски из фляжки.
– Приехал повидаться со старым другом. Думаю, едва ли это можно счесть странностью?
– Откуда ты узнал, что я остановился в этой гостинице?
Йен пожал плечами:
– Твой отец был настолько любезен, что дал мне адрес.
Фредерик закашлялся от изумления и шагнул к другу.
– Ты разговаривал с моим отцом?
– Да. – Мрачноватый пылкий взгляд окинул изящную фигуру Фредерика. – А знаешь, ты здорово похож на него. Уж намного больше, чем этот желтолицый рыхлый малый на портретах, развешанных по всему дому в таком количестве, что это вызывает тошноту. И да, пока я не забыл, лорд Грейстон просил передать тебе приглашение поужинать с ним нынче вечером и, конечно же, любезно включил и меня в число приглашенных.
– Черт возьми, Йен, сейчас совсем неподходящее время для твоих игр, – проскрежетал Фредерик.
По неизвестной причине мысль о том, что Йен спокойно и мирно беседовал с его отцом, почему-то не на шутку встревожила. Возможно, потому что Фредерик всегда ухитрялся разделять свою лондонскую жизнь и мучительное пребывание в Оук-Мэноре.
– Почему ты в Уэссексе, вместо того чтобы пребывать в Суррее, где тебе самое место?
Наступило чреватое ожиданием молчание, прежде чем Йен издал отрывистый смех.
– По правде говоря, я и уехал из Лондона с намерением отправиться в Суррей.
– И?
Йен осушил фляжку и спрятал ее во внутренний карман сюртука.
– Но по дороге случилось так, что я свернул в Уэссекс. Я никогда не был силен в топографии и не обладаю чувством направления.
Фредерика затопила теплая волна любви к другу. Йену легче было бы насадить себя на раскаленную кочергу, чем признаться в том, что по дороге домой нервы его сдали.
– Йен, нет необходимости ехать в Суррей. Ты же это знаешь, – мягко сказал Фредерик. – Возвращайся в Лондон и радуйся обретенному состоянию. Мы все поступили бы так же, если бы у нас было хоть чуточку мозгов и здравого смысла.
– У меня такое чувство, что ты пытаешься избавиться от меня, мой мальчик Фредди, – процедил Йен сквозь зубы, усаживаясь на один из стульев, обитых полосатой тканью цвета золота и слоновой кости. – Дело в отвращении к моему обществу вообще или это как-то связано с ангелом, который так опасается, что тебе может достаться в драке?
Фредерик предпочел не заметить намека на его возможные отношения с Порцией. Он никогда не говорил о женщинах, вызывавших у него интерес. И уж конечно, не стал бы распространяться о той, что начинала так много значить для него.
– Мне всегда приятно твое общество, Йен. Ты это знаешь.
Циничное выражение, которое Йен носил на лице подобно маске, смягчилось, потому что в тоне Фредерика он услышал неподдельную искренность.
– Благодарю. – С любопытством изучая лицо Фредерика, он потер подбородок. – Скажи, что ты сумел выяснить?
– Да, боюсь, пока очень мало. – Фредерик безнадежно покачал головой: – В настоящий момент единственное, что мне удалось раскопать, – это тот факт, что оба, Даннингтон и мой отец, короткое время жили в Винчестере.
– В Винчестере. Гмм… – С минуту Йен размышлял. – Ну, по крайней мере, хоть что-то.
Фредерика поразила внезапная идея. Йен уже понял причину его пребывания здесь, поэтому нет смысла скрывать от него, что он ищет дом, где жил Даннингтон. По правде говоря, Фредерик мог в полной мере использовать не слишком приличный дар Йена – его везение и успех у женщин.
– Честно говоря, я собирался сегодня днем отправиться в Винчестер. Не хочешь поехать со мной?
– Почему бы и нет? – Йен вытянул и скрестил ноги. – Пока я здесь, мне надо поискать комнату на несколько дней.
Фредерик приподнял брови:
– Почему не остаться в этой гостинице?
– Ну, прежде всего потому, что, похоже, ты пользуешься здесь вниманием красивой женщины. – Йен сверкнул лукавой улыбкой, показав ямочки на щеках. – Я не смею украсть у тебя ее привязанность.
– Ты опасаешься, что твои чары неотразимо подействуют на нее?
– Конечно, – согласился Йен с небрежной надменностью. – Ведь, в конце концов, у меня репутация Казановы.
Фредерик усмехнулся, слушая самодовольную болтовню Йена. Он ничуть не опасался быть оттесненным своим дерзким другом. Хотя большинство женщин пленялось смуглым, беспокойным и страстным Йеном и исходившим от него пламенем, Фредерик был уверен, что Порция питает отвращение к таким опытным прожженным плутам.
– Почему-то я уверен в том, что Порция останется равнодушной к твоим чарам, – пробормотал он с едва заметной улыбкой. – Впрочем, возможно, тебе лучше устроиться в Винчестере. Я не хочу отвечать на досужие вопросы о причинах своего пребывания в здешних местах.
– А как ты его объяснил?
– Тем, что у меня здесь дела.
Йен ответил понимающим взглядом:
– Предсказуемо.
– А это означает, что правдоподобно, – разумно заметил Фредерик.
Йен ответил кривой усмешкой. Его длинные пальцы принялись равномерно барабанить по подлокотнику мягкого кресла.
– Твой отец был… просто в восторге, когда я появился у дверей, – сообщил он без предисловия. Его золотистые глаза смотрели внимательно и настороженно. – Сказать по правде, он не хотел меня отпускать, пока я не отведал его отличного бренди, он за это время ухитрился задать мне дюжину вопросов.
Фредерик замер:
– Каких вопросов?
– О твоей жизни в Лондоне. Ну, счастлив ли ты? – Улыбка Йена стала шире и насмешливее. – Есть ли у тебя особенная привязанность к женщине? Не нуждаешься ли ты в чем-нибудь? И мне не показалось, что он к тебе так равнодушен, как я полагал.
Фредерик скорчил гримасу:
– Я готов признать, что с момента моего прибытия сюда он ведет себя очень странно. Если бы я осмелился, то сказал бы, что он испытывает чувство вины за то, что в последние десять лет забыл о моем существовании.
Йен встретил и удержал его взгляд:
– Ты уверен, что он забывал тебя?
– А как же иначе?
Фредерик зашагал по комнате. Он был как сжатая пружина, потому что ему не хотелось принимать в расчет чувства своего чертового отца, будь он неладен.
– Лорд Грейстон не счел нужным ни разу за эти десять лет нацарапать мне хоть записку. Даже когда бывал в Лондоне. Едва ли такое поведение достойно любящего отца.
– Возможно, нет, но…
Фредерик предостерегающе поднял руку.
– Все это не важно, Йен. Я здесь не для того, чтобы добиваться его привязанности. Я здесь для того, чтобы узнать, почему он добровольно выплатил Даннингтону эти двадцать тысяч фунтов за молчание.
В золотистых глазах Йена сверкнул огонь:
– А как насчет того, чтобы соблазнить некую хозяйку гостиницы?
Порция.
С шумом втянув воздух, Фредерик направился к двери. Черт возьми! Он позволил Йену отвлечь себя. Ему надо было избавиться от этих бесчувственных джентльменов прежде, чем они создали для нее сложности.
– Оставайся здесь, – сурово скомандовал он. – Я сейчас вернусь.
Глава 13
Порция сохраняла внешнее спокойствие, командуя Куином и распоряжаясь, чтобы он нашел слуг бесчувственных джентльменов. С минимальной суматохой трое дворян были отнесены в ожидавший их экипаж, и общие комнаты гостиницы приняли вид, близкий к нормальному.
Порция боролась с обуявшей ее и удивительной для нее самой яростью против этих идиотов. Как они посмели явиться в ее гостиницу, как посмели оскорблять Фредерика и нападать на него? Неужели они вообразили, что стоят выше джентльмена, сумевшего построить солидный капитал, не имея ничего, кроме собственных мозгов? Неужто они сочли, что обладают еще какими-то достоинствами, кроме имен?
Чего они добились в жизни, кроме успеха в кутежах, азартных играх и разврате?
Боже мой! Да Фредерик стоил дюжины таких бесполезных фатов.
Ухитряясь тем не менее улыбаться и болтать с оставшимися гостями, Порция проявила находчивость и двинулась к двери, едва заметила Фредерика, шедшего по коридору.
– Где тела? – спросил он, и глаза его потемнели от гнева.
Взяв Фредерика под руку, Порция спокойно повернула его в сторону от общей комнаты и направилась с ним к кухне. Хотя Фредерик, благословение Господне, был выше глупостей, присущих большинству мужчин, он явно был разгневан и разгорячен. И она сочла за лучшее поговорить с ним наедине.
– Я приказала бросить их в ближайший колодец, – поддразнила она, тщетно надеясь развеять шуткой его мрачность. – Не думаю, что местный судья станет их там искать.
Но он продолжал хмуриться, ничуть не оценив ее юмор.
– Что?
Порция испустила тяжелый вздох:
– Я велела их слугам забрать господ и отправила их восвояси. Это не первый случай, когда мне приходится иметь дело с грубыми мужланами или видеть за завтраком матч по боксу.
На щеке у него задергался мускул, Фредерик пытался подавить кипевший в нем гнев.
– Простите, что я стал причиной безобразной сцены, разыгравшейся в вашем заведении.
– Вина не ваша, Фредерик. – Порция остановилась и повернулась лицом к нему. – Такие люди, как они, всегда найдут способ причинить неприятность.
– Да. Но эти шуты – друзья моего… братца, – проскрежетал он сквозь зубы. – И я подозреваю, что они намеренно выбрали гостиницу «Герб королевы», потому что узнали, что я остановился здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35