Это было божественно, но в то же время это была пытка. Чувства, бушевавшие в ней, были ни на что не похожи. Такого она никогда не испытывала, даже тогда, в лесу, когда он показал ей, насколько сильным может быть удовольствие. Его руки дарили наслаждение и в то же время были настойчивыми и полностью подчиняли тело Бланш его желаниям. Они бросали ее в пучину чувственных наслаждений, о которых она раньше не имела ни малейшего представления. Она хотела, чтобы это никогда не кончалось, одновременно ей хотелось снова стать прежней Бланш, спокойной и рассудительной, которая не могла подчиниться минутной страсти.
Бланш была как в тумане. Вдруг она услышала, как кто-то вскрикнул, и с удивлением поняла, что это она. Ее руки блуждали по его разгоряченному телу, исследуя каждый дюйм. Ведь это всего лишь приключение, пронеслось у нее в голове, и с этой мыслью страх покинул ее. Но это приключение было опасным, потому что она не могла контролировать ситуацию, но вместе с тем оно дарило ей наслаждение, которое стоило того, чтобы рискнуть. Она чувствовала страх, восторг, неописуемую радость. Она жила, жила по-настоящему.
Поэтому когда Саймон принялся развязывать пояс на ее юбке, она не стала сопротивляться. Наоборот, когда он запутался в нижних юбках, она, смеясь, помогла ему снять их. Теперь она была полностью раздета. Состояние Бланш было для нее ново, она чувствовала, что все ее чувства обострены до предела, она еще никогда не ощущала себя такой живой. Она больше не боялась того, что должно было произойти, и поэтому когда его пальцы проникли в нее, она только еще крепче прижалась к нему и застонала.
– Да. Скорее.
Бланш была горячая, влажная, и желание захлестнуло его с головой, заполняя голову, кровь, сердце. Внезапно он остановился – ему еще никогда ни с кем не пришлось испытывать подобных ощущений.
– У нас вся ночь впереди, – сказал он.
– Нет, – ответила она и сжала его бедра с такой силой, какой он от нее никак не ожидал.
Желание, страсть всколыхнулись в нем с новой силой, и он медленно стал погружаться в ее влажную, горячую глубину.
Тело Бланш напряглось. На мгновение она пришла в себя и поняла, что-то изменилось. Он был внутри ее, и это ощущение было очень странным. Она подалась вперед, чтобы принять его глубже, и вдруг почувствовала, как неожиданная, разрывающая боль обожгла ее изнутри. Должно быть, она протестующе вскрикнула, но его губы, шептавшие слова утешения, заглушили крик. Постепенно боль стала утихать, а на ее место пришло новое, неизведанное, невероятное ощущение. Теперь они были единым целым. Когда Саймон стал медленно двигаться внутри ее, она вздрогнула, сначала от новой вспышки боли, а потом от нового ощущения. Это была боль неутоленного желания, и она заставила ее двигаться вместе с ним. Теперь не время паниковать, потому что его губы прижаты к ее губам, не время бояться, потому что ее бедра двигаются в такт его. Бланш полностью отдалась Саймону, она доверилась ему, как никогда никому не доверялась. И когда ее тело затрепетало в предвкушении наслаждения, в глубине души она поняла, что это мгновение она не смогла бы разделить ни с кем, кроме Саймона. И когда ее накрыло волной радости наслаждения и любви, она вскрикнула и прижалась к нему. В этот момент они были единым целым, она не только отдавала часть себя, но и получала в ответ частичку Саймона.
И Саймон, который никогда прежде не переживал ничего подобного, всегда контролировал себя, на этот раз полностью отдался водовороту чувств, охватившему его.
– О Боже! – воскликнула Бланш после долгого молчания.
Саймон с трудом поднял голову. Никогда еще он не чувствовал себя таким опустошенным.
– Надеюсь, это не жалоба.
– Что? О нет, напротив, просьба повторить, – она обняла его за шею.
– Бланш!
– Что?
– Дай мне передохнуть.
Он перекатился на бок и, не выпуская ее из объятий, притянул к себе. Кто бы мог подумать, что случайная встреча на улице в Лондоне закончится подобным образом. И все-таки все закончилось именно так, подумал он и засмеялся.
– Похоже, ты страшно доволен собой.
– По-моему у меня есть на то причины.
Бланш положила голову ему на плечо. Она тоже думала, что у него достаточно причин, чтобы чувствовать гордость, но говорить ему об этом она не собиралась. Иначе он возомнит о себе Бог знает что. Она засмеялась.
Саймон покосился на нее.
– Надеюсь, смех не в мой адрес.
– Нет. Нет… просто смешно.
Бланш перекатилась на живот и, облокотившись на локоть, другой рукой стала поглаживать его губы. С удовлетворением она заметила, что они припухли не меньше, чем ее собственные.
– Разве у меня нет причины веселиться?
– Когда женщина смеется в такой момент, в душу мужчины закрадывается беспокойство.
– Не надо, – она быстро поцеловала его в губы. – У тебя нет никаких причин беспокоиться.
– Это комплимент?
– Возможно.
– Осторожно, мадам, – он снова обнял ее. – У меня от гордости распухнет голова.
– Или что-нибудь другое.
Бланш засмеялась. Никогда еще она не чувствовала себя такой свободной, сейчас она могла говорить все, что угодно, не боясь при этом показаться смешной. И она наслаждалась этим моментом.
Саймон ущипнул ее, и она взвизгнула.
– Ведьма, – сказал он смеясь. – Неужели тебя совсем не волнует мое здоровье?
– Очень волнует, сэр, – ответила она, водя своими волосами по его груди. – Не забывай, я дочь врача, и если у тебя что-то распухнет, я смогу решить эту проблему.
– Правда?
– Конечно.
– Тогда, – одним движением он уложил ее на спину, – доктор, думаю, самое время заняться мной.
Бланш провела пальцами по его плечам.
– Какие у вас жалобы? Опишите симптомы.
– Лучше я вам их покажу.
Он прижал ее руку к тому месту, которое действительно увеличилось в размерах и напряглось. Бланш отстранилась, но руку не убрала. Затем она начала гладить его, одновременно изучая и узнавая. Саймон застонал.
– Думаю, я смогу решить вашу проблему, – произнесла Бланш дрожащим голосом.
– Что вы посоветуете, доктор?
Она обвила его руками и ногами.
– Себя.
– Замечательное лекарство. Но, Бланш, – его голос стал серьезным, – тебе не будет больно?
– Не беспокойся об этом.
Она убрала волосы за спину и притянула его к себе.
– Вперед, Макдаф, – прошептала она и засмеялась.
Саймон снова был с ней, снова принадлежал ей, и когда его губы коснулись ее, все началось снова: страсть, надежда, любовь. И на этот раз все было еще лучше.
ГЛАВА 23
Саймон проснулся, когда первый луч солнца пробрался в комнату. Его переполнял такой восторг, что, окажись здесь вся королевская армия, он, не задумываясь, сразился бы с ней. Он посмотрел на спящую Бланш. Она лежала у него на плече, ее рука покоилась у него на груди, волосы разметались и щекотали ему нос. Бланш. У него никогда еще не было такой женщины. Они занимались любовью дважды, и каждый раз он полностью растворялся в своих чувствах. Вполне достаточно, чтобы все кончилось катастрофой.
Он не мог сдержать себя. Кроме того, Бланш настаивала, что позаботится о том, чтобы не забеременеть. Но что будет, если это все-таки произойдет? Он поступил легкомысленно, что было непростительно с его стороны. В этот момент Бланш уже, возможно, носит его ребенка.
Неожиданно радость затопила его, но очень быстро стала проходить, уступая место знакомому страху перед ответственностью. Жизнь очень рано научила его быть осторожным. Даже если он был рожден в браке, что с того? Теперь уже слишком поздно, он получил свою порцию упреков и насмешек. Никогда прежде он не был столь откровенен с женщиной. Между ними всегда стоял страх. Но прошлой ночью все было по-другому. Он забыл свой страх, и это было непростительно.
Бланш зашевелилась во сне, затем открыла глаза, подняла голову и сонно посмотрела на него.
– Кажется, я провела ночь на очень удобном матрасе, – сказала она и улыбнулась.
Саймон остался серьезным.
– Доброе утро.
– Доброе утро, – ответила она и поцеловала его.
Он обнял ее. Больше всего в жизни ему хотелось, чтобы это никогда не кончалось. Его переполняли радость и страх одновременно.
Бланш взглянула на него и в очередной раз восхитилась его телом. И все это принадлежало ей!
Саймон надел брюки и повернулся.
– Вставай, лежебока. У нас много дел.
– Дела подождут, – сказала она и протянула к нему руки, осознавая, что лежит перед ним абсолютно голая, но ее это совершенно не волновало. – Иди ко мне.
– Бланш…
– Ну, пожалуйста.
Саймон поколебался, затем пересек комнату и сел на краешек кровати. Что-то в выражении его лица заставило ее стать серьезной и натянуть на себя простыню, которую она прежде проигнорировала.
– Бланш, думаю, нам надо поговорить.
– О чем?
Он отвел взгляд.
– О прошлой ночи, могут быть последствия. Его слова заставили ее сесть. Она почувствовала, как раздражается против своей воли.
– Ничего не будет, – сказала она и обернула простыню вокруг себя, – Я же говорила тебе, что время сейчас самое подходящее.
– Но мы не можем быть абсолютно уверены.
– А если даже так? Если у нас будет ребенок, Саймон?
Ее голос смягчился. Ребенок. Его ребенок. У нее будет семья. Она наблюдала, как Саймон снова поднялся и отошел.
– Неужели это так ужасно?
– Проклятие! Бланш, ты же понимаешь, о чем я. Прошлой ночью мы совершили ошибку.
– Ошибку?!
– Нет, извини, Бланш, я не это хотел сказать.
Бланш подняла на него глаза.
– Я очень хочу детей, Саймон.
– Но только не от меня, – произнес он, не отводя глаз.
– Я понимаю, – прошептала она.
Если у нее не будет детей от Саймона, значит, не будет детей вообще. Она не могла представить, что сможет пережить с кем-то еще то, что пережила прошлой ночью. Он был таким нежным, таким заботливым, а сейчас на нем снова маска безразличия. Ну что же, тогда она тоже наденет маску.
– Конечно, ты прав, ведь наши дети будут незаконнорожденными, – сказала она прямо. – Кроме того, их отец – убийца.
– А мать – любовница убийцы.
Бланш замерла. Главное – не показывать, как ей больно.
– Что ж. Взаимные упреки высказаны. Может, на этом и остановимся?
Саймон нахмурился.
– Бланш, я не хотел. Мне очень жаль.
– Я знаю. Я тоже виновата не меньше тебя.
На самом деле она понимала, что они осознанно причинили друг другу боль. Она поднялась с кровати, продолжая кутаться в простыню. Странно, но всего несколько минут назад ее переполняли радость и желание. Она чувствовала, что в ней кипит жизнь. А теперь у нее было ощущение, что она постарела на несколько десятков лет.
– Ты прав. Нам надо решить, что делать дальше. Мы не продвинулись ни на шаг в нашем деле.
– Черт! Я просто в отчаянии, – Саймон повернулся к ней. – Бланш, прости, я не думал, что все зайдет так далеко.
– Но ты же понимаешь, что уже поздно, ничего не изменишь, Я не могу вернуться домой и я не хочу покидать страну. Думаю, – она сделала глубокий вдох, – нам лучше расстаться.
Он резко обернулся.
– Но мы не можем.
– Почему?
– Потому что… – Он снова отвернулся и стал смотреть в окно. – Черт! Ты не можешь уйти.
– Боишься, я расскажу, где ты?
– Нет! Нет, в тебе я уверен, – он заглянул ей в лицо. – Бланш.
Сердце Бланш сжалось. Саймон смотрел на нее с такой нежностью… В тот момент она поняла, что он нуждается в ней, они были близки не только как мужчина и женщина, их связывали более глубокие чувства. Достаточно было посмотреть ему в глаза, и все становилось понятно без слов.
– Да? – прошептала она и почувствовала, что во рту у нее пересохло.
Саймон постоял в нерешительности, затем пожал плечами и отвернулся.
– Куда ты пойдешь?
У Бланш перехватило дыхание, и она не смогла сразу ответить на вопрос. Она вся сжалась от боли, которую причинило ей его внезапное равнодушие.
– Я… Я не знаю.
– Я – причина твоих бед, и мне бы хотелось хоть как-то исправит положение.
Сухими глазами она смотрела на стену перед собой. Краем уха она услышала, что Саймон подошел к ней. Она боялась, что он дотронется до нее, боялась, что не выдержит. Поэтому она отдвинулась подальше.
– Даже если я смогла бы найти место компаньонки, сомневаюсь, что смогла бы занять его. Но больше я ничего не умею делать, хотя…
– Что? – спросил Саймон.
– Я могла бы стать актрисой.
Бланш взглянула на него. Теперь она не чувствовала себя такой беспомощной. Ее прежнюю жизнь не вернуть, а Саймон никогда не будет любить ее так, как любит его она. И все же за последнее время он узнала о себе много нового. Она поняла, что может сама о себе позаботиться. Она открыла в себе талант, о котором даже не подозревала.
– Да. Я стану актрисой.
– Бланш, ради Бога, тебя могут поймать.
Она отрицательно покачала головой.
– Но такая жизнь не для тебя.
– Почему? Я прекрасно себя чувствовала в театре. Почти как дома. Конечно, это не совсем то, чего я ожидала от жизни, но, тем не менее, хоть что-то.
– Я жалею, что вообще обратил тогда на тебя внимание, Бланш. Все сложилось бы по-другому. Ты по-прежнему работала бы в Лондоне, и твоя жизнь текла бы спокойно и размеренно, как прежде.
– Но мы не можем ничего изменить, – сказала Бланш, тронутая его словами.
– Я знаю. – Он повернулся к ней. – По крайней мере, разреши мне проводить тебя.
– Разве тебе не лучше остаться здесь? Саймон махнул рукой.
– Мне нечего здесь делать, Бланш. Мы оба пытались узнать хоть что-нибудь, но, похоже, в Кентербери искать бесполезно. Чем дольше я буду здесь находиться, тем больше вероятность, что меня поймают.
– А что ты собираешься делать потом?
– Мне придется уехать из страны, – он улыбнулся, а Бланш подумала, что он еще никогда не играл так плохо. – Если смогу. А если меня поймают…
– Нет!
– Ты все равно будешь в безопасности. – Он смотрел ей прямо в глаза. – У меня идея. Труппа Роули должна быть сейчас в Дувре. Почему бы тебе не присоединиться к ним?
– Саймон, разве тебе не опасно ехать в Дувр? Они наверняка послали своих людей во все портовые города.
– Я что-нибудь придумаю. Ну что, решено?
Она посмотрела на него через комнату. Это – конец. Возможно, они еще какое-то время будут вместе, но их отношениям пришел конец.
– Да, – сказала она, мирясь с неизбежностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41