Передо мной лежал протокол допроса одного из бандитов:
"- Почему вы схватили женщину?
- Ошиблись. Хотели поймать офицера.
- А почему не генерала? Тем более что он живет в доме вашего отца...
- Да, мы уж собирались, но отец запретил. Говорит: "Генерала не трогать".
- Почему?
- Отец сказал, что генерал не разрешил у него забирать коней для Красной Армии. Кроме того, он боялся, что на него обязательно упадут подозрения..."
В большом и трудном деле, которое вели наши армейские чекисты, было много интересного и поучительного. Их подчас незаметный, но очень нужный труд приносил большую пользу. Это чувствовали все воины. И в нужный момент каждый готов был прийти на помощь.
Помнится, как-то рано утром пришел ко мне Линев очень расстроенный. Докладывает:
- Под Бродами поймали мы банду бандеровцев. Посадил я их в сарай, поставил часового. А они ночью сделали подкоп и все ушли. Неприятностей теперь будет много. Прошу помочь.
Я приказал командиру аэродромно-строительной части, находившейся в Бродах, приступить немедленно к поискам бандитов. Вечером Линев вернулся радостный. Всех беглецов удалось поймать...
Но вернемся к подготовке Львовско-Сандомирской операции.
В армии сосредоточилось двадцать восемь авиадивизий. Как рациональнее использовать эту воздушную армаду? Одни предлагали спланировать действия так, чтобы при прорыве вражеской обороны нанести внушительные массированные удары, в результате которых можно будет дезорганизовать систему огня противника, подавить его волю к сопротивлению. Другие считали целесообразным распределить усилия авиации равномерно по времени и месту. Эшелонированные удары при этом основной способ действий.
Обсудив оба предложения, мы решили остановиться на первом. С началом наступления нанести первый удар, второй - через три часа; третий - через шесть часов после "ч". В периоды между массированными ударами предусматривались эшелонированные действия по выявленным огневым точкам.
Незадолго до начала операции на фронт прилетели представители Ставки Маршал Советского Союза Г. К. Жуков и командующий ВВС Главный маршал авиации А. А. Новиков. Жуков, выслушав доклады, заявил:
- Надо, чтобы авиация наносила крупные массированные удары. И только на главных направлениях. Думаю, что это вполне устраивает командование ВВС и командование фронта.
Возражений не последовало.
Применение крупных сил авиации, сосредоточенных в ограниченном районе, потребовало особенно четкой организации штурманского обеспечения. Штурманская служба, возглавлявшаяся генералом М. X. Гордиенко, подготовила все необходимые расчеты. Прежде всего были четко разграничены зоны маневрирования авиационных соединений. На каждом участке прорыва коридоры для пролета самолетов к цели и обратно маркировались радиотехническими средствами и дымами. Если в предыдущих операциях такие вопросы, как определение порядка сбора групп, их маневра в районе цели, направления маршрутов, решались командирами корпусов и дивизий самостоятельно, то теперь все детали выполнения боевых вылетов разрабатывались централизованно.
Учитывая, что в частях было много неопытных экипажей, мы стремились всемерно облегчить им самолетовождение. С этой целью наряду со штатными средствами (радиомаяки, приводные радиостанции, радиопеленгаторы, светотехнические и пиротехнические средства) использовалась система искусственных ориентиров на местности: применялись буквы и цифры, выложенные на земле из подручного материала. Большую работу по организации системы радиосветотехнического обеспечения провел начальник службы земного обеспечения самолетовождения инженер-подполковник И. Ю. Хайме.
Для развития успеха после прорыва обороны противника привлекались три танковые армии и две конно-механизированные группы. Прикрывать и поддерживать их с воздуха должны были шестнадцать дивизий штурмовиков и истребителей. На каждую танковую армию (группу) выделялось по штурмовому корпусу (со своими истребителями сопровождения) и истребительной дивизии.
Соединения, остававшиеся в резерве, предполагалось задействовать для обеспечения дальнейшего продвижения общевойсковых армий, а также для борьбы с резервами противника во всей полосе наступления фронта.
Закрепление авиационных соединений не означало передачи авиации в оперативное подчинение командующим подвижными группами. В основном сохранялось централизованное управление, которое позволяло при необходимости переключать авиационные соединения на поддержку той или другой группы. Командующий воздушной армией определял общие задачи и боевое напряжение для авиационных соединений. Конкретные же объекты и время действий указывалось командующим танковой армией (командующим конно-механизированной группой).
На КП командующего танковой армией, как правило, находились командиры взаимодействующих авиационных соединений с несколькими офицерами и радиостанциями. Оттуда они осуществляли управление действиями штурмовиков и истребителей в интересах подвижных соединений. В танковых, механизированных и кавалерийских корпусах находились авиационные представители, непрерывно поддерживавшие связь со своими командирами и самолетами, выполнявшими боевые задачи. Их функции заключались в передаче заявок командиров корпусов на действия авиации, а также в уточнении задач или перенацеливании групп самолетов, находящихся в воздухе.
Такая система организации взаимодействия авиации с танками, мотопехотой и кавалерией оказалась достаточно гибкой. Она обеспечивала быстрый вызов авиации для действий на поле боя, непрерывное согласовывание усилий авиационных и общевойсковых соединений.
Важным мероприятием по подготовке к операции явилось командно-штабное учение на картах, в котором участвовали штаб воздушной армии и командиры соединений. На учении детально исследовались возможные варианты действий, уточнялись вопросы взаимодействия с сухопутными войсками. После учения все командиры имели вполне отчетливое представление о том, как им надлежит действовать в различных условиях.
В начале июля немецко-фашистское командование проводило крупные перегруппировки своих войск. Эшелоны один за другим следовали через Владимир-Волынский, Раву-Русскую, Львов, Станислав. Авиация получила задачу: нарушать железнодорожные перевозки врага, уничтожать живую силу и технику противника на станциях погрузки и выгрузки.
В число объектов, по которым должны были действовать летчики 2-й воздушной, входил железнодорожный узел Львов. Выполнение удара по узлу возложили на группу из восемнадцати самолетов Пе-2, возглавляемую капитаном П. А. Плотниковым. В воздушной армии хорошо было известно имя этого меткого снайпера, мастера бомбовых ударов, ставшего впоследствии дважды Героем Советского Союза.
Не успели наши самолеты подойти к цели, как посланный заранее воздушный разведчик донес, что на станции находятся пять железнодорожных эшелонов. Зенитная артиллерия врага открыла яростный огонь. В небе шевелились белые шапки разрывов. Но это не смущало Плотникова и его друзей. Они пробились к станции и разрушили входные и выходные стрелки, а затем начали обрабатывать эшелоны. Противник понес большой урон в живой силе и технике. Экипажи, выполнив задание, благополучно вернулись на аэродром.
6 июля 1944 года на станцию Рава-Русская вылетел экипаж самолета Ил-2 в составе летчика комсомольца М. С. Сошникова и воздушного стрелка М. В. Пичка-лева. Экипаж увидел большое скопление эшелонов. Противник открыл по Ил-2 зенитный огонь, но Сошников ввел машину в пикирование, и на вагоны посыпались бомбы. На станции поднялась паника.
Экипаж начал новую атаку, но в это время зенитный снаряд попал в самолет, и он загорелся. Ни Сошников, ни Пичкалев не покинули машину. Они направили ее в скопление эшелонов... В журнале боевых действий 264-й штурмовой авиадивизии появилась короткая запись: "Экипаж с боевого задания не возвратился". И только позже стало известно о подвиге Сошникова и Пичкалева. Подобных примеров героизма было в те дни немало.
Офицеры-политработники, руководимые заместителем командующего воздушной армией генералом С. Н. Ромазановым, живым, доходчивым словом и личным примером вдохновляли летчиков, штурманов, стрелков-радистов на новые ратные дела. Пятьдесят два политработника готовились лично принять участие в боевых вылетах.
Накануне операции усилился приток в ряды Коммунистической партии. Более семисот авиаторов изъявили желание идти в бой коммунистами.
Перед наступлением на аэродромах состоялись короткие митинги. Авиаторы клялись партии, Советскому правительству, народу, что мужественно выполнят свой долг, будут бесстрашно громить врага. В одной из частей на митинге выступил молодой летчик-истребитель младший лейтенант Аболишин.
- Настал час, - сказал он, - когда мы должны принять активное участие в разгроме врага. Я по поручению молодого летного состава заверяю командование, что, следуя примеру ветеранов, мы, не щадя своих сил и самой жизни, будем сражаться с воздушными пиратами до полного их уничтожения.
Свою клятву летчик сдержал. В боях за Львов он уничтожил пять фашистских самолетов.
Чем меньше дней оставалось до начала операции, тем напряженнее велась подготовительная работа в штабах и частях. Предстояло уточнить некоторые детали взаимодействия, провести облет района ведущими групп, проконтролировать готовность частей. И тут наша разведка вскрыла, что на рава-русском направлении противник собирается отвести свои войска на вторую полосу обороны. Времени терять было нельзя. 13 июля стрелковые соединения, поддержанные штурмовиками, атаковали отступающего врага, не давая ему осуществить планомерный отход.
На львовском направлении с утра 14 июля начали действовать передовые отряды. Они быстро смяли боевое охранение противника и вклинились в глубину его обороны на два-три километра. Часть целей, по которым должна была действовать авиация, заняли наши войска. Около 12 часов дня командующий фронтом решил немедленно использовать успех передовых отрядов и через два часа атаковать врага главными силами. Сам же он выехал на передовой командный пункт, развернутый на львовском направлении, неподалеку от села Заложцы.
Поскольку обстановка изменилась, я попросил у командующего фронтом разрешения остаться на основном КП в Лубянки-Выжще. Он не возражал:
- Находитесь там, откуда удобнее управлять авиацией. А со мной пошлите толкового офицера из вашего штаба.
- В Заложцах уже есть несколько офицеров. Кроме того, с вами направляется инспектор ВВС генерал Иван Лукич Туркель, - доложил я.
14 июля атаке пехоты и танков на львовском направлении предшествовала мощная авиационная подготовка. Более тысячи пятисот самолетов почти одновременно поднялись в воздух. Первыми сбросили бомбы на укрепления противника в районе Пеняки, Олиев, Колтов самолеты 2-го гвардейского и 4-го бомбардировочных корпусов. Колонну бомбардировщиков вел прославленный мастер ударов по врагу генерал И. С. Полбин.
Стояла ясная, солнечная погода. С земли хорошо были видны стройные группы "петляковых" и сопровождавших их "Яковлевых" и "лавочкиных". Наземные вой ска с радостью встречали появление каждой новой группы бомбардировщиков, восхищаясь возросшим могуществом нашего воздушного флота. С началом атаки к участку прорыва вышли штурмовики. Не случайно немецкие солдаты и офицеры называли Ил-2 "черной смертью". Используя прекрасные боевые возможности самолета, летчики 1-го гвардейского и 8-го штурмовых корпусов метко поражали вражеские огневые точки, живую силу в окопах.
В результате удара авиации многие огневые точки в системе обороны противника были уничтожены. С передового КП мне позвонил генерал И. Л. Туркель:
- Комфронта приказал немедленно нанести повторный удар.
- Это невозможно. Самолеты должны после посадки дозаправиться... Маршал утвердил план, согласно которому повторный удар планируется через три часа. Прошу доложить ему об этом.
Разговор оборвался...
После посадки самолетов командиры соединений докладывали о количестве экипажей, не возвратившихся с боевого задания. Их оказалось девяносто. "Почему такие большие потери?" - тревожно раздумывал я. Вскоре, однако, выяснилось, что многие молодые летчики, потеряв в бою ведущего, немедленно пристраивались к первой попавшейся группе и совершали посадку на чужих аэродромах. К вечеру "потерянные" экипажи нашлись.
Вечером 14 июля повторным ударом наши бомбардировщики и штурмовики нанесли существенный урон оборонявшемуся врагу и особенно его резервам в районах Белого Камня, Колтова, Золочева. Находясь под воздействием с воздуха, враг не мог оказать сколь-нибудь сильного сопротивления наступающим войскам 60-й и 38-й армий. К исходу первого дня главная полоса вражеской обороны была прорвана.
Немецко-фашистское командование в ночь на 15 июля спешно подтягивало свои резервы в район Золочев, Плугов, Зборов. А наутро до двухсот танков и крупные силы вражеской мотопехоты нанесли контрудар по 38-й у армии.
Главные силы 2-й воздушной армии были немедленно перенацелены на уничтожение танковой группировки врага в районе Плугова. По контратакующим танкам и резервам противника был нанесен сильный массированный удар, в котором участвовало в общей сложности до трех тысяч самолетов. Враг потерял почти половину техники. В связи с этим его контратаки ослабевали, и наши войска получили возможность развивать наступление в глубину.
Выдвигавшаяся из района Золочева 8-я немецкая танковая дивизия была разгромлена, не успев вступить в бой. Вспоминая об этом, бывший немецкий генерал Меллентин пишет:
"На марше 8-я танковая дивизия, двигавшаяся длинными колоннами, была атакована русской авиацией и понесла огромные потери. Много танков и грузовиков сгорело;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54