И. Байшев. На ходу выскочив из крытого брезентом "газика", он взволнованно, сбивчиво стал говорить:
- Война! Сейчас по радио выступал Молотов... Немцы напали на нас... Бомбят города...
- Вот оно, крушение мира, - озабоченно проговорил Астахов. - Теперь нам, Степан Акимович, дорогой ценой придется восстанавливать его. Очень дорогой. Многие тысячи людей отдадут свои жизни за будущий, обновленный мир, за окончательное утверждение наших идеалов...
Генерал отдал распоряжение форсировать обучение по программам военного времени, а сам вылетел в Москву.
Мы провели короткий митинг. Начальнику школы истребителей полковнику Н. И. Душутину было приказано немедленно организовать боевое дежурство. Затем я отправился на У-2 в Армавир, где находилась школа летчиков-истребителей, возглавляемая полковником К. И. Шубиным.
Под крылом извилистая Кубань несет свои мирные воды к морю. А западные наши реки уже обагрены солдатской кровью, через них переправляются чужеземцы, грохочущие танки, артиллерия, самоходные орудия. "Коварное, вероломное нападение" - бьется беспокойная, тревожная мысль. Правда, мы давно знали, что схватки с фашизмом не миновать, что договор с Германией о ненападении потому и был заключен, чтобы выиграть время, создать мощный военно-экономический потенциал, оснастить армию современным оружием и боевой техникой, подготовить командные кадры.
Полтора года - срок немалый. И страна успела сделать многое. Многое, но не все, что намечалось. Перевооружение авиации, в частности, затянулось, и вот теперь встречаем войну на СБ, "ишачках" и "чайках". У нас на самолетах пулеметы, у противника пушки. Ю-88 по скорости превосходит нашу "чайку", а об И-15 и говорить не приходится. СБ явно устарел, хотя и был для своего времени хорошим фронтовым бомбардировщиком.
А кадры авиаторов? Боевого опыта у летчиков, штурманов и стрелков-радистов, конечно, маловато, и воевать им будет трудно на самолетах, отживающих свой век. Но это преданные Родине люди, стойкие, идейно убежденные воздушные бойцы. Лютой ненавистью к врагу горят их сердца. Партия, комсомол воспитали авиаторов в духе высокого советского патриотизма. Нет, не зря мы форсировали перед войной подготовку специалистов всех профилей для авиации.
Ранней весной 1941 года начальник ВВС генерал-лейтенант авиации П. В. Рычагов проводил в Москве совещание, на котором присутствовали помощники командующих военно-воздушными силами округов по учебным заведениям. Он поставил тогда задачу сформировать несколько летных школ первоначального обучения и в нашем Северо-Кавказском военном округе.
Выступивший вслед за Рычаговым генерал-лейтенант Ф. А. Астахов подчеркнул, что стране нужен большой резерв летно-технического состава. Поэтому тех курсантов, которые в школах первоначального обучения покажут хорошие результаты, надо немедленно переводить на боевые самолеты. Как можно больше внимания уделять обучению элементам боевого применения!
- А как быть с тем, кого отчисляют по летной неуспеваемости? - спросил кто-то из присутствующих.
- Готовить из них техников, - ответил Астахов.
Без промедления приступили мы к делу. И вот в Майкопе, Махачкале, Грозном, Ставрополе эти школы уже действуют. Учится в них в основном аэроклубов-ская молодежь, вчерашние студенты вузов, десятиклассники. С сегодняшнего дня они будут заниматься по сокращенной программе, чтобы быстрее подняться в огненное небо войны.
Летит, летит У-2 над мирной Кубанью, а мысли мои там, где клокочет бой, на западных границах, вместе со старыми сослуживцами, участниками гражданской войны, закладывавшими основы молодой советской авиации. Как встретили начало лихолетья в Белоруссии Иван Иванович Копец и товарищ по академии Андрей Иванович Таюрский? Судя по сегодняшнему сообщению радио, немцы бросают в бой очень крупные силы авиации, действуют массированно. А у нас нет опыта отражения массированных налетов. Под Киевом - Женя Птухин. Ему, должно быть, тоже сейчас очень тяжело: сегодня утром фашисты бомбили этот замечательный город.
Под крылом обозначились знакомые очертания Армавирского аэродрома. Самолеты рассредоточены, полеты идут полным ходом. У-2 медленно рулит к стоянке. Я вижу взволнованное лицо Шубина. Полковник докладывает о полетах. Жестом руки останавливаю его: знаю, видел с воздуха, да и говорить в таком реве моторов трудно... Потом Шубин протягивает мне телеграмму:
- Вас вызывают в Ростов!
Читаю. Командующий ВВС СКВО сообщает, что вечером выезжает на фронт, и мне надо срочно возвращаться в штаб округа. После обстоятельной беседы с Шубиным о дальнейшем порядке обучения курсантов, о мерах предосторожности, о тревожных событиях в приграничных районах я покидаю Армавир.
Около четырех часов дня прибыл в Ростов. На улицах огромные толпы людей взволнованно обсуждают сообщение о начале войны, у военкоматов - длинные вереницы призывников и добровольцев, требующих отправки на фронт.
Встретивший меня заместитель начальника штаба ВВС округа полковник И. И. Михайлов сообщил, что командующий ВВС генерал Е. М. Николаенко, начальник штаба полковник Н. В. Корнев и командир истребительной дивизии генерал Е. М. Белецкий убыли вместе с генералом И. С. Коневым на фронт, что начальники Батайской и Сталинградской школ полковники А. И. Кутасин и И. К. Нечаев организовали на аэродромах дежурства истребителей и перешли к обучению по ускоренной программе. На аэродромах тоже дежурят истребители: на каждом в готовности номер два по звену ЛаГГ-3 и И-16. Связь работает устойчиво.
В командование войсками округа вступил генерал М. А. Рейтер, который одновременно начал формирование 56-й армии. На меня было возложено командование ВВС СКВО и по совместительству - авиацией 56-й армии.
События развивались стремительно. Еще недавно в сводках Совинформбюро сообщалось о боях под Брестом, на Западной Двине, а теперь уже появились минское, витебское направления. Бои полыхают в моей родной Белоруссии...
Вскоре мы узнали, что в первый день войны свыше тысячи немецких бомбардировщиков подвергли неоднократным налетам шестьдесят шесть приграничных аэродромов, в первую очередь те, на которых базировались полки, вооруженные новыми типами самолетов.
В ночь на 22 июня диверсионные группы врага нарушили связь и в значительной мере парализовали управление ВВС. Поэтому командующие округами не имели возможности выяснить обстановку, быстро и четко поставить боевые задачи подчиненным соединениям, организовать взаимодействие и принять меры по выводу частей из-под удара и рассредоточению их на полевых аэродромах.
Несмотря на крайне тяжелую обстановку, наши летчики смело вступали в схватки с врагом, нанося ему серьезный ущерб на земле и в воздухе. Особенно успешно сражались авиаторы Одесского военного округа, где авиачасти заранее были приведены в повышенную боевую готовность.
Тяжелее всех пришлось летчикам Западного Особого военного округа, где командующим ВВС был И. И. Копец. Когда стали поступать вести, что противник непрерывно бомбит и штурмует аэродромы, Иван Иванович, как позже рассказывали очевидцы, растерялся...
В командование вступил А. И. Таюрский. Ему тоже пришлось нелегко. После трех недель боев в составе авиационных частей Западного фронта вместо ранее имевшихся тысячи девятисот девяти машин осталось всего триста шестьдесят девять.
Однако ни в коем случае нельзя считать, что в первые же дни войны вся наша приграничная авиация была выведена из строя. Советские летчики отважно дрались с воздушным противником и сбили немало вражеских самолетов. Вот что писал о первых днях войны подполковник гитлеровских ВВС Греффрат:
"...Потери немецкой авиации не были такими незначительными, как думали некоторые. За первые четырнадцать дней боев было потеряно самолетов даже больше, чем в любой из последующих аналогичных промежутков времени. За период с 22 июня по 5 июля 1941 года немецкие ВВС потеряли восемьсот семь самолетов всех типов, а за период с 6 по 14 июля - четыреста семьдесят семь. Эти потери говорят о том, что, несмотря на достигнутую немцами внезапность, русские сумели найти время и силы для оказания решительного противодействия"4.
...Ростов был пока глубоким тылом. В наш округ на переформирование прибыло несколько авиаполков и дивизий с западных границ, эвакуировались авиаучилища и курсы из Полтавы, Одессы, Чернигова. Они заняли аэродромы всюду, где можно было разместить технику и людей. Правда, самолетами располагали лишь училища, боевые полки имели порой по два комплекта "безлошадных" экипажей.
В июле из Западной Украины к нам прибыла 14-я истребительная авиадивизия. Начальник политотдела доложил мне о положении дел в соединении.
- Трудно на И-16 тягаться с "мессершмиттами",- закончил он.
В это время в дверь кабинета постучались, и передо мной предстал летчик без знаков воинского отличия, в белом шелковом подшлемнике, в очках. Держал он себя развязно.
- Это что за войско? - спросил я.
- Товарищ генерал, командир четырнадцатой истребительной дивизии полковник Зыканов.
- Потрудитесь надеть положенную форму.
Зыканов вышел. Я спросил начальника политотдела:
- У вас все летчики в таком виде?
- Да нет, что вы! У нас очень хороший народ.
Немного позднее у меня собрались командиры полков, выдержавшие первое, самое трудное испытание. Майор Иван Дмитриевич Подгорный с горечью рассказывал, как дивизия впервые приняла бой с фашистами.
- Сорок шестой полк дрался над Дубно уже в четыре часа утра, - сказал Подгорный. - Недостатка в целях не было. Фашисты шли волнами - одна девятка "юнкерсов" сменяла другую. Истребительное прикрытие сильное. Что мы могли сделать на наших "ишачках"? И тем не менее дрались яростно. Командир звена старший лейтенант Иван Иванов в четыре двадцать пять утра таранил "юнкерса" как раз над теми местами, где в августе четырнадцатого года совершил свой подвиг Петр Николаевич Нестеров... Вслед за Ивановым применяли тараны летчики из других соединений. Наши пилоты обладают прекрасными волевыми качествами. Недостатка в героях не было.
На другой день полковник Зыканов снова прибыл в штаб ВВС. Он где-то раздобыл пилотку, гимнастерку не по росту, ремень.
- Вот теперь видно, что вы командир Красной Армии.
И мы поздоровались.
- Разрешите позвонить в Москву? - попросил Зыканов.
- Звоните.
По ходу разговора я понял, что он докладывает члену Военного совета ВВС П. С. Степанову о тяжелом положении своей дивизии. Через минуту-другую Зыканов протянул трубку мне.
- Красовский,- услышал я, - завтра же отправьте Зыканова в Москву. Видимо, придется привлечь его к ответственности...
Положив трубку, я передал Зыканову:
- Вам завтра надо быть в Москве.
Он ушел.
Война преподносила тяжелые уроки, и надо было извлекать из них все полезное, что могло пригодиться в будущем. "Кто знает, - думал я, - может, фронт подойдет и сюда, к берегам тихого Дона. К сожалению, теперь уже далеко не тихого, потому что над нами ежедневно летают фашистские разведчики".
Каждый день Совинформбюро приносило нерадостные вести с фронтов. В Ростове появилось много эвакуированных из Одессы, Днепропетровска, Запорожья и других городов. Гнали крупный рогатый скот за Дон, в Астрахань, Армавир.
В июле - августе в состав ВВС СКВО прибыли 18, 3-й и 11-й запасные авиационные полки. 11-й полк должен был переучивать летчиков на самолетах ЛаГГ-3. Он базировался на Ростовском аэродромном узле. 3-й полк на аэродромах Астрахань и Элиста переучивал летный состав на самолетах Пе-2. 18-й полк на аэродромном узле Пролетарская осваивал "петляковы".
Дело осложнялось тем, что не хватало учебных самолетов с двойным управлением - "спарок", однако желание летчиков поскорее овладеть новой техникой и улететь на фронт было настолько велико, что они, не считаясь со временем, учились в три смены.
К Ростову, через который следовали важнейшие народнохозяйственные грузы, эшелоны с войсками и военной техникой, все чаще прорывались вражеские самолеты-разведчики. Очевидно, гитлеровское командование намеревалось как можно скорее прервать связь центральных районов нашей страны с Северным Кавказом. Поэтому надежное прикрытие железнодорожного узла от воздействия немецко-фашистской авиации являлось одной из ответственных задач ВВС 56-й армии. Для гарантированного перехвата вражеских самолетов пришлось организовать непрерывное дежурство боевых пар и звеньев истребителей в воздухе.
Для усиления ВВС 56-й армии нам передали 183-й истребительный авиационный полк, вошедший в 65-ю авиационную дивизию подполковника П. Г. Степановича. Вскоре я побывал на его аэродроме и получил возможность познакомиться с летным и руководящим составом.
Смуглый, стройный командир полка майор А. В. Хирный с первого же знакомства вызывал к себе симпатии. Держался он с достоинством, подчиненным отдавал четкие приказания. Чувствовалось, что люди уважают своего командира.
Несмотря на то что полк воевал с первых дней войны, имел потери, как и все части, боеспособность его оставалась высокой. В течение десяти дней прикрывал он железную дорогу Ростов - Шахты. Противник трижды пытался бомбить охраняемый с воздуха объект, но "миги" каждый раз своевременно рассеивали неприятельские бомбовозы. Два самолета противника были сбиты в воздушных боях.
В конце августа 183-й полк был передан в 5-ю резервную авиагруппу.
Шли последние дни сентября. Фронт приближался к Ростову. Враг уже хозяйничал в Донбассе. Танковые клинья фашистов обозначались на рубеже Артемовск, Горловка, Ново-Павловка, Дьяково, Лысогорка, река Тузлов, Генеральское, Чалтырь. Даже при первом взгляде на карту боевых действий становилось ясно, что наступающая вдоль побережья Азовского моря 1-я танковая армия Клейста при поддержке 4-го воздушного флота нацелилась на Ростов-на-Дону - крупный административный и промышленный центр, важный узел коммуникаций, связывающий центральные районы страны с Кавказом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54