Дальше он выполняет команды штурмана. При пикировании же летчик и штурман действуют вместе. Они должны достичь полного взаимопонимания.
Я радовался успехам Полбина, ничем не выдавая своих чувств.
- В ближайшее время предстоит большая работа,- предупредил я полковника. Отберите экипажи, способные действовать в сумерках...
Дело в том, что командующий фронтом Н. Ф. Ватутин обратился в Ставку с предложением силами нескольких воздушных армий провести крупную воздушную операцию по немецким аэродромам. План этой операции должен был разработать штаб ВВС. На довольно широком участке фронта предполагалось нанести одновременный удар по глубинным аэродромам, где уже сосредоточивалась авиация противника. Но об этих деталях рассказывать было преждевременно.
Пожелав Ивану Семеновичу успехов, мы поехали на аэродром 27-го истребительного полка 205-й авиадивизии.
- Чем занимаются летчики? - спросил я майора Владимира Ивановича Боброва.
- Ведем борьбу с немецкими воздушными разведчиками,- ответил командир полка. - Поэтому часть экипажей находится в готовности номер один. Близ переднего края организованы воздушные засады.
Правильно делают истребители. Ясно, что обстановка накаляется: потерпев поражение на Волге, немцы непременно попытаются взять реванш здесь, на Курской дуге. Надо сорвать их попытку захватить стратегическую инициативу.
- Нельзя пропустить в тыл ни одного воздушного разведчика, - сказал я Боброву.
- Постараемся, - заверил он.
Ответственную задачу летчики 27-го полка решили успешно. С 10 мая по 5 июля, вплоть до начала наступления фашистов, полк сбил двадцать три самолета-разведчика. У самой линии фронта их встречали истребители, вылетавшие из засад. Кроме того, всегда были начеку и экипажи, базировавшиеся на основном аэродроме. Таким образом, фашисты попадали в своеобразные клещи, вырваться из которых было невозможно.
Удрученный неудачами, враг, по-видимому, решил во что бы то ни стало отомстить нашим истребителям. В один из майских вечеров на подходе к аэродрому Грушки, где находился 27-й полк, показалась группа бомбардировщиков Ю-87. Немцы, конечно, рассчитывали застать наших летчиков врасплох. Но недаром говорят: "Где бдительность есть, там врагу не пролезть". Звено истребителей, которое барражировало в воздухе, сразу же получило приказ перехватить вражеские бомбардировщики. Оно нанесло по фашистам внезапный удар. Строй "юнкерсов" дрогнул, и они в беспорядке стали сбрасывать бомбы за пределами аэродрома. Воспользовавшись замешательством неприятеля, в воздух поднялась дежурная эскадрилья. Ей пришлось вступить в бой с Me-109, спешившими на помощь бомбардировщикам.
В этой схватке пополнили свой боевой счет летчики В. А. Карлов, Л. В. Задирака, М. В. Бекашонок, Чепинога, В. Г. Кармин и командир полка В. И. Бобров. Каждый из них сбил по самолету противника. Ни одному Ю-87 не удалось уйти за линию фронта или хотя бы дотянуть до своего переднего края.
Особенно отличился Николай Дмитриевич Гулаев, ставший впоследствии дважды Героем Советского Союза. Он сбил два фашистских бомбардировщика, а когда выяснилось, что боеприпасы кончились, - пошел на таран. И третий "юнкерс", потеряв управление, полетел в последнее пике. Гулаев же, благодаря замечательной выдержке и самообладанию, сумел посадить израненную машину близ переднего края. Пехотинцы 52-й стрелковой дивизии - свидетели этого героического подвига - на руках вынесли летчика из кабины, думая, что он ранен. Но отважный боец не получил ни одной царапины. На своей автомашине они доставили летчика на аэродром.
Прибыв в полк, Николай Дмитриевич ни одним словом не обмолвился о совершенном подвиге. Лишь несколько часов спустя из донесения пехотинцев узнали авиаторы о его мужестве. На митинге, посвященном этому событию, Гулаев не стал много говорить:
- На моем месте каждый из вас поступил бы точно так же. Вот жаль только, что "безлошадником" остался...
Командир дивизии тотчас же приказал выделить летчику новую машину, и он в этот же день снова участвовал в бою... Над Курской дугой Николай Дмитриевич Гулаев пополнил свой счет десятью фашистскими самолетами. Генерал-майор авиации Н. Д. Гулаев до сих пор служит в истребительной авиации, передает свой боевой опыт молодежи, летающей на сверхзвуковых машинах. Где бы я ни был в те дни - у бомбардировщиков Полбина, у штурмовиков Рязанова, у истребителей Галунова и Подгорного, - всюду люди задавали один и тот же вопрос:
- Когда войска фронта пойдут в наступление?
Но тогда еще мало кто знал о планах нашего командования, решившего в упорной обороне обескровить противника, а потом двинуть войска в стремительное наступление. В Генеральном штабе, штабах фронтов и армий накапливалось все больше и больше данных, свидетельствующих о том, что немецко-фашистское командование стягивает крупные силы на центральный участок фронта, в район Курского выступа.
"Я решил, как только позволят условия погоды, осуществить первое в этом году наступление "Цитадель". Это наступление имеет решающее значение. Оно должно быть осуществлено быстро и решительно. Оно должно дать нам инициативу на весну и лето. Поэтому все приготовления должны быть осуществлены с большой осторожностью и большой энергией. На направлении главного удара должны использоваться лучшие соединения, лучшее оружие, лучшие командиры и большое количество боеприпасов. Каждый командир, каждый рядовой солдат обязан проникнуться сознанием решающего значения этого наступления. Победа под Курском должна явиться факелом для всего мира"
- так, излагая план Курской битвы, писал Гитлер в своем оперативном приказе от 15 апреля 1943 года, зашифрованном под многозначительным названием "Цитадель".
Ни для кого не было секретом, что после зимнего наступления Красной Армии фашистская Германия переживала политический, экономический и военный кризис. Разгром на Волге, поражение на Кубани весной 1943 года мало чему научили фашистских заправил. Как теперь известно, немецко-фашистская армия (по данным германского генерального штаба) с июня 1941 по июнь 1943 года потеряла убитыми, пропавшими без вести, ранеными и больными свыше четырех миллионов ста двадцати шести тысяч человек. Однако, несмотря на это, немцы решили взять реванш в районе Орел, Курск.
Враг делал все для того, чтобы восполнить потери и восстановить боеспособность армии. Немало усилий предпринимал он к тому, чтобы увеличить поступление боевой техники на фронт. Были созданы танки "тигр" и "пантера", штурмовые орудия типа "фердинанд". В 1943 году немецкая авиапромышленность дала фронту двадцать пять тысяч машин. Ускоренно готовились и кадры в учебно-летных центрах. С 15 марта по 30 июня на советско-германский фронт было переброшено тридцать пять авиационных групп из Германии, Франции, Норвегии и Польши, и к 1 июля ВВС противника насчитывали три тысячи шестьсот самолетов.
Разумеется, подготовка к активным действиям на Курской дуге проводилась скрытно, поэтому необходимо было организовать разведку по всем каналам. Самолетов-разведчиков у нас было мало, и в связи с этим каждый экипаж, возвращаясь с задания, обязательно докладывал обо всем, что видел на земле и в воздухе во время выполнения боевого задания.
Штаб фронта особенно интересовался данными о вражеских танках, и мы усилили воздушную разведку, стали посылать самолеты в неприятельский тыл на рассвете и во время вечерних сумерек. Убедившись в достоверности данных, мы доложили генералу Ватутину о том, что перед фронтом обнаружено в общей сложности не менее полутора тысяч танков.
Николай Федорович внимательно выслушал доклад и приказал тщательно следить за всеми перегруппировками немцев.
- Мы должны подготовиться и встретить противника во всеоружии. Для этого у нас есть все возможности, - закончил командующий беседу.
Четыре армии Воронежского фронта оборонялись в первом эшелоне на рубеже Краснополье - Белгород - Волчанск протяженностью около 250 километров. Во втором эшелоне находились две армии - общевойсковая и танковая.
Гитлеровское командование готовило к боям под Курском два воздушных флота - 6-й и 4-й, которые насчитывали в общей сложности более двух тысяч самолетов. Авиационной группировке врага противостояли наши 16-я и 2-я воздушные армии. В оборонительных боях участвовали и соединения 17-й воздушной армии. Кроме того, в Резерве Ставки была 5-я воздушная армия Степного фронта. Таким образом, по численности самолетов мы превосходили противника в 1,2 раза.
К тому времени истребительные части получили на вооружение превосходный истребитель Ла-5. По маневренности, скорости и вооружению он не уступал лучшим фашистским самолетам ФВ-190 и Me-109. Неплохо зарекомендовал себя на фронте истребитель Як-7б. Однако с очередной партией этих машин у нас произошла неприятность. Однажды ко мне прибыл заместитель главного инженера армии Николай Данилович Гребенников и доложил:
- В двести пятьдесят шестой истребительной дивизии полковника Н. С. Герасимова в полете разрушаются новые "яки". Полотняное покрытие отстает от фанерной обшивки.
"Неужели все истребители Як-7б небоеспособны? - мелькнула тревожная мысль. - Ведь это половина всего нашего парка! На чем же летчики будут воевать?"
- Вот что, Николай Данилович, чтобы люди не потеряли веру в самолет, пока не надо поднимать большого шума. Образцы негодной обшивки срочно пошлите в Москву, пусть там разберутся.
Через несколько дней к нам приехала бригада рабочих с авиационного завода. Они рассказали, что обшивка отстает только на тех самолетах, при изготовлении которых использовался клей-заменитель. Рабочие переклеили полотно, и положение было выправлено.
Подготовка к операции шла полным ходом. К нам прилетел представитель Ставки по авиации генерал-полковник Г. А. Ворожейкин. Он только что побывал в штабе 17-й воздушной армии у генерала В. А. Судец.
- Будем бить противника объединенными усилиями двух воздушных армий. У вас, Степан Акимович, сил больше, а значит, и основную задачу придется решать вам. Но без помощи соседей, конечно, не обойтись...
Ворожейкин подошел к оперативной карте и продолжал:
- Меня интересует, какие варианты действий противника предлагает Ватутин?
- У Ватутина три варианта, - начал я. - Противник может наступать на Обоянь, Корочу и Прохоровну. При действиях по первому варианту Судец вряд ли нам сможет помочь: аэродромы далеко.
- Зато по второму и третьему вариантам, - заметил Ворожейкин, - вы вполне можете действовать совместно. Что для этого требуется? Прежде всего, Степан Акимович, надо поручить вашим операторам тщательно разработать варианты использования сил семнадцатой армии в полосе гвардейской армии М. С. Шумилова, на левом крыле фронта.
- Для уточнения деталей не мешало бы пригласить операторов из семнадцатой.
- Я предусмотрел это, - ответил Ворожейкин. - Владимир Александрович Судец пришлет офицера из своего оперативною отдела.
Несколько позже вместе с Ворожейкиным мы рассмотрели все три варианта использования авиации двух воздушных армий. Докладывал начальник оперативного отдела полковник Г. М. Васильков. Вместе с офицером 17-й воздушной был разработан довольно детальный план взаимодействия.
Григорий Алексеевич внимательно слушал и задавал вопросы:
- А как вы предполагаете действовать, если танки противника прорвутся ко второй полосе обороны северо-западнее Белгорода? Сколько самолетов выделяют соседи? Хватит ли штурмовикам и истребителям из семнадцатой армии горючего, чтобы достигнуть цели и вернуться обратно? Какие меры предприняты для организации четкого наведения истребителей семнадцатой на цели? Ведь работаем на разных радиоволнах.
Ворожейкин предупредил, что вряд ли подготовка к операции пройдет в спокойной обстановке. Противник наверняка будет бомбить наши коммуникации, и прежде всего обрушит свои удары по Курску - военному узлу, питающему фронт всем необходимым. Следовательно, надо продумать вопросы взаимодействия с истребителями 16-й воздушной при отражении налетов на город.
Григорий Алексеевич улетел в 16-ю армию только после того как убедился, что наш штаб уточнил все детали предстоящих боевых действий.
В авиационных корпусах развернулась деятельная подготовка к оборонительной операции. Особое значение имела маскировочная служба, работавшая в тесном контакте с оперативным отделом и отделом аэродромного строительства. Маскировочную службу возглавлял у нас майор Владимир Иванович Лукьянов. Прибыл он к нам год тому назад, и с первых же дней почувствовалось, что сложное дело попало в руки надежного, инициативного и очень изобретательного специалиста, хотя до войны московский архитектор В. И. Лукьянов никакого отношения к маскировке не имел.
Об успехах начальника маскировочной службы было известно еще во время боев за Воронеж. Наши действующие аэродромы, на которых самолеты были тщательно замаскированы, почти не подвергались нападению с воздуха. Удары приходились на ложную площадку Казацкая Степь, на которую сразу налетело двадцать бомбардировщиков.
Сейчас нужно было скрытно перебазировать авиачасти в район предполагаемых боевых действий, ввести противника в заблуждение относительно численного состава нашей авиационной группировки, тщательно замаскировать самолеты и другую материальную часть, создать сеть ложных аэродромов.
Владимиру Ивановичу Лукьянову приходилось напряженно работать с утра до вечера. Он договаривался с командирами полков, чтобы они выделили самолеты для имитации работы ложных аэродромов, заботился, чтобы плотники и столяры как можно быстрее построили сотни макетов бомбардировщиков, штурмовиков, истребителей, доставал необходимые материалы в инженерном управлении фронта, на местах определял объем маскировочных работ. Много труда, изобретательности вкладывали командиры, инженеры, техники в оборудование ложных аэродромов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54