Акции, приятно удивлен
Она даже сказала, что сожалеет, что он потерял жену. А затем она допустила ошибку, пытаясь вынести одежду Брук из ее комнаты, чтобы комната выглядела так, будто Брук никогда там и не было.
Вот тогда Тревис понял, что его мать разыгрывала для него спектакль. Он понял, что никогда не сможет заставить мать разделять его чувства. Он сам лишь только начинал достигать примирения с самим собой.
Последнее время мать начала упоминать Гесиону. Она как бы невзначай произносила ее имя в разговоре, а Тревис не желал о ней слышать. Он отказывался забыть свою прекрасную молодую жену. Он не был готов к переменам. Его мать могла бы сообразить, что не в ее силах заставить его это сделать. Он не собирался позволить ей внушить ему чувство вины. Он не был ни в чем виноват.
Брук была права. Он не был виноват ни в одной из бед его матери.
В последнее время все и всё раздражало Тревиса. Особенно человек, пытавшийся убить его. Он хотел узнать, кто этот сукин сын, до того как тому повезет и он всадит в него пулю.
Уже дважды, когда он объезжал плантацию, кто-то стрелял в него. В первый раз он не обратил на это внимания, считая это случайным промахом охотников, но теперь Тревис не был в этом уверен.
Более того, кто-то поджег сахароварню, и половина ее сгорела. Сейчас работники восстанавливали ее, готовясь к новому урожаю, но дело продвигалось медленно. Восстановление требовало его внимания и отвлекало от мыслей о Брук.
Мистер Джеффрис создавал препятствия. Он прекратил всякую переписку по передаче всего наследства Тревису и Брук. Тревис хорошо запомнил их разговор…
– Я очень сожалею, сэр, – сказал Джеффрис Тревису.
– Сожаление, черт побери, не поможет делу, – проворчал сидевший за столом Тревис. – Я не только потерял жену, но по-прежнему должен управлять плантацией!
Невозмутимый мистер Джеффрис посмотрел на Тревиса и сказал:
– Не вижу повода повышать голос. Я прекрасно понимаю, что вы должны переживать, но у нас нет доказательств смерти мисс Брук. – Джеффрис, как бы в раздумье, сложил руки на коленях и сказал: – Могу вас заверить, что мисс Брук никогда бы не покончила с собой. Она пережила очень трудные времена и выжила.
– Но я совершенно уверен, что не я столкнул ее, – резко возразил Тревис.
– Надеюсь, что нет, – сказал Джеффрис. – Но другие могли видеть, как вы часто ссорились, и иметь свое мнение.
– Вы мерзавец! – Тревис ткнул в него пальцем. – Не смейте больше говорить так!
– Как пожелаете, – ответил поверенный. – Но пока нет подтверждений ее смерти, мы должны действовать осторожно.
Мистер Джеффрис больше не обвинял Тревиса. Он оплатил несколько счетов, чтобы работа на плантации продолжалась. Поскольку тело не было найдено и, следовательно, не было доказательств смерти Брук, Джеффрис не мог передать «Старую рощу» Тревису. Они вынуждены ждать, пока тело не прибьет к берегу или пока не пройдет достаточно много времени. Как бы ни протестовал Тревис, Джеффрис иногда смотрел на него так, как будто думал, что тот сам столкнул Брук за борт.
Вначале Тревис приходил в ярость оттого, что поверенный не верил ему. Зачем бы ему надо было совершать это? Затем он вспомнил обо всех разногласиях между ним и Брук. И со временем начал понимать, как у поверенного могли возникнуть сомнения. Тревис и сам мог бы сомневаться, зная свое и Брук прошлое.
Оглядываясь назад, он вспоминал свою жизнь с Брук как сон. И теперь бывали минуты, когда он не понимал, живет ли он в этом кошмаре наяву, или, может быть, он все-таки проснется. Тревис схватил графин со стола и налил себе стакан, расплескав виски по столу. И этот стакан он тоже выпил до дна.
Брук пробыла в его жизни лишь мгновение и исчезла. Он и представить себе не мог такую боль. Чтобы жить дальше, ему придется оставить все позади. Ибо теперь он не жил, а существовал.
Он знал, что приближается Рождество, но не испытывал ни малейшего желания присутствовать на празднике, который устраивала его мать. Однако мать проявила настойчивость, и он был уверен, что избежать этого празднества удастся только умерев.
Бывали минуты, когда он понимал, что лучше пойти на сделку, чем продолжать эту тяжкую пустую жизнь. Он не испытывал радости. Зачем праздновать?
Труд – вот что было необходимо Тревису. Он это понимал. Только тяжелой работой он мог разогнать воспоминания.
Длительный отдых и хорошее питание, наконец, вернули Брук силы. Восстанавливая память, она поняла, что утратила представление о времени. Лучше всего она могла сосредоточиться на том, что было ей понятно.
Она проводила время, помогая Пенни, но как Брук ни старалась найти себе занятие, она не могла избавиться от не покидавшей ее грусти. Как будто что-то очень важное исчезло из ее жизни.
Она надеялась, что память вернется к ней, но она мало что вспомнила. Время от времени перед ней мелькали лица людей, которых она не узнавала и не помнила.
Однажды утром Этьен объявил, что они приближаются к Новому Орлеану. Убрав посуду, Брук не находила чем заняться и решила выйти на палубу их плавучего дома. Для тепла она завернулась в шерстяное одеяло и смотрела на большие красивые дома на берегу, мимо которых они проплывали.
Все они были красивы и изящно отделаны, и Брук было любопытно узнать, кто в них живет. Стоя на крохотной палубе, она воображала их обитателей и их жизнь. Брук так углубилась в свои мысли, что не заметила, как к ней подошел Поль.
Брук обратила внимание на то, что здание, мимо которого в этот момент проплывала их лодка, было намного больше других. Величественное здание отделяла от берега большая группа виргинских дубов. «Как красиво!» – восхитилась она, плотнее закутываясь в одеяло. Она взглянула на Поля и указала на дом:
– Ты не знаешь, как он называется?
Поль подошел к краю.
– Ну да… это самая большая плантация в Нолинзе. Она называется «Старая роща».
– Какое красивое название. Мох… – Брук замолчала. Что-то знакомое слышалось в этом названии. Она повторила: – «Старая роща». – Название вертелось у нее в голове. Она схватилась за голову и закрыла глаза. – «Старая роща».
– Что с вами? – с беспокойством спросил Поль.
Брук только снова и снова повторяла название плантации.
– Присядьте вот здесь, – предложил Поль. Он помог Брук устроиться на бочонке, она все еще держалась за голову, и ее трясло, как будто демоны вселились в нее.
Брук не могла не держаться за голову, потому что ее голова разрывалась от боли. Она крепко сомкнула веки, и в ее памяти возникали и мелькали образы: плантация, обещание, деловой партнер, карета, в которой мужчина и женщина подъезжают к «Старой роще». Мужчина на белом коне… ее муж.
– Тревис!
Пенни бросилась к Брук и обняла ее.
– Что случилось? Вам плохо?
Наконец Брук смогла открыть глаза. Непрошеные слезы катились по ее щекам. Она взглянула на женщину, слабая улыбка осветила ее лицо.
– У меня немного закружилась голова, – прошептала она с благоговейным трепетом, – но я все вспомнила. Я хозяйка плантации, мимо которой мы только что проплыли. Мне принадлежит половина «Старой рощи».
– О-о! Так вы богаты, да? – захлопал в ладоши Поль. – Так что вы здесь делаете, на реке?
Брук удалось рассмеяться:
– Нельзя сказать, что богата. Меня зовут Брук Хэммо… Нет! Подождите! Я только что вышла замуж, вот почему я оказалась на «Натчезе». Это было мое свадебное путешествие. Меня зовут Брук Монтгомери. – Она смотрела на них с торжествующей улыбкой.
– Милочка, у вас был медовый месяц, и вы упали за борт? – спросила Пенни. – Так как же это произошло?
Все поспешно вернулись в каюту, где было теплее и удобнее говорить.
– Я не упала, Пенни, меня столкнули, – сказала Брук и рассказала им все о своей жизни, по крайней мере, ту часть, которую она хотела, чтобы они знали.
– И что вы собираетесь делать теперь? – спросила Пении.
– Когда мы доберемся до Нового Орлеана, я извещу мистера Джеффриса, это мой поверенный, что хочу встретиться с ним. Сначала я должна поговорить с ним, а затем я уеду. – Брук так хотелось вернуться домой, броситься в объятия Тревиса, но она понимала, что ей следует действовать осторожно. Она должна не забывать, что Тревис сказал ей, что он хороший актер.
Какой прием ожидает ее, когда она вернется? Брук спрашивала себя, и возникал еще с десяток вопросов. Вероятно, все убеждены, что ее нет в живых. Но огорчало ли их это? Были ли их отношения с Тревисом реальностью? Или он всего лишь играл свою роль? И не смирился ли он уже с такой жизнью? И самым главным был вопрос: не он ли столкнул ее?
К вечеру они пристали к берегу в Новом Орлеане. Брук отправила Поля с посланием. Оно должно быть передано только лично мистеру Джеффрису. Она предупредила Поля, что больше никто не должен видеть записку. В эту минуту она не знала, кому, кроме Джеффриса, можно доверять.
Мистер Джеффрис встретил Поля в холле. Он взял записку, развернул и быстро пробежал глазами. Джеффрис взглянул на Поля и несколько минут молчал. Наконец, когда напряженная пауза затянулась, сказал:
– Подождите здесь.
Джеффрис нашел Тревиса в его кабинете.
– Извините меня, сэр. Я получил приглашение от моего друга пообедать с ним сегодня в городе. Я вернусь позднее. – Джеффрис считал, что это наилучший способ уйти из дома, не вызывая подозрений.
Тревис понимающе улыбнулся:
– Надеюсь, вы хорошо проведете время.
– До свидания, сэр, – сказал Джеффрис, словно не заметил взгляда, намекавшего, что он встречается с женщиной. Если бы Тревис только знал, с кем встречается Джеффрис, он мгновенно вскочил бы со стула и потребовал встречи с ней. Где-то в глубине души Джеффрис искренне верил, что Тревис любил эту девушку.
Подъезжая вместе с Полем к плавучему дому, Джеффрис не знал, что и думать. Где находилась Брук все это время? И если она упала за борт, как она выжила?
Когда они подошли к маленькому домику, если его можно было назвать домом, Джеффрис увидел Брук, ожидавшую его на палубе. Широкая улыбка озарила его лицо. Она явно была жива и, как казалось, здорова.
Брук осторожно ступила на причал и затем побежала ему навстречу и обняла его.
– Я так рада видеть вас.
– Я бы сказал, что моя радость несравнима с вашей, я счастлив, что вы живы, моя дорогая, – сказал он, отступая на шаг и глядя на ее поношенную одежду. – Я никогда не верил, что вы умерли, хотя многие были убеждены в этом. Мы снимем в городе хорошую комнату, и тогда вы расскажете мне обо всем, что произошло.
– Тревис скучал по мне? – спросила Брук.
Мистер Джеффрис кивнул:
– Думаю, что да.
Сердце Брук радостно дрогнуло.
Вещей у нее не было, поэтому Брук попрощалась со своими друзьями и поблагодарила за все, что они сделали для нее. Как бы она ни была счастлива, возвращаясь к прежней жизни, она знала, что будет скучать по своим новым заботливым друзьям.
Мистер Джеффрис протянул Пенни деньги. Она попыталась отказаться, но Брук настояла, что им нужны деньги для усовершенствования их лодки, и заставила их пообещать, что они остановятся и навестят ее в «Старой роще».
Как только Брук получила номер в «Ле Меридьен», одном из лучших отелей в Новом Орлеане, она села и рассказала мистеру Джеффрису все, что произошло. Ничего не скрывая.
– Вы говорите так, как будто любите Тревиса, – заметил Джеффрис.
– Люблю, – тихо призналась Брук. – Или любила. Я не хочу верить, что это он столкнул меня в воду, – сказала она и сразу же спросила: – А как он?
– Что заставляет вас подозревать, что это он столкнул вас?
– Я не хочу думать, что это был Тревис, – поспешила ответить Брук. – Однако меня так сильно ударили, что это мог сделать только человек, обладающий большой силой. Кто еще мог желать моей смерти? И он получил бы «Старую рощу» в полное владение, – тихо добавила она.
– Тревис стал совсем другим человеком после вашего исчезновения. Вернувшись, он ничем не занимался, кроме работы. Я видел в нем печаль, чего я раньше в нем не замечал, но он стал неразговорчив. Я никогда не знаю, о чем он думает.
– Да, я узнала, что Тревис очень скрытный человек, но я верю, что он любит меня. Как раз перед тем, как я оказалась в воде, я разговаривала с матерью Тревиса. И тоже не могу представить, что она столкнула меня. Она не выглядит достаточно сильной для этого. Но кому-то я мешала! Как вы думаете, что мне надо делать?
Мистер Джеффрис задумчиво погладил подбородок.
– Прежде всего, – наконец сказал он, – мы должны достать вам приличную одежду.
Брук взглянула на чужое поношенное платье. Оно принадлежало Пенни, и его ушили для Брук.
– Мне не из чего выбирать. Вы можете попросить Милли Энн привезти мне что-нибудь из одежды.
– Блестящая идея. Миссис Делобель завтра празднует Рождество. Ведь до Рождества остается несколько дней.
– Правда? – с некоторым удивлением сказала Брук. – Думаю, я потеряла счет времени.
– Мы никогда не узнаем, кто пытается убить вас, если вы и дальше будете прятаться. Я предлагаю, чтобы вы снова заняли свое законное место в «Старой роще». Я уверен, это будет шоком для всех, особенно для того, кто желает вам смерти. Может быть, он выдаст себя.
В голове Брук в безумном водовороте смешались надежда и страх.
– Мне нравится эта мысль. Могу представить выражение на лицах всех присутствующих, когда я войду, – особенно на лице преступника. – На мгновение ей стало страшно от сознания того, что тот, кто пытался избавиться от нее, может повторить свою попытку.
Она встала и, подойдя к ночному столику, налила себе стакан воды.
– Не хотите ли чего-нибудь выпить?
– Нет, благодарю вас.
– Знаете, обрести собственный дом оказалось намного труднее, чем я вначале думала, – сказала Брук.
Мистер Джеффрис улыбнулся:
– Но он стоил этого, не так ли?
Брук мрачно улыбнулась:
– Я дам вам знать, как только повидаю Тревиса.
Милли Энн не могла поверить, что Брук жива – это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, но убедилась, когда мистер Джеффрис открыл дверь, за которой она стояла.
– А мы-то думали, что вы умерли, мисс Брук.
Брук обняла Милли Энн.
– Я тоже так думала, но, очнувшись, узнала, что одно доброе семейство спасло меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Вот тогда Тревис понял, что его мать разыгрывала для него спектакль. Он понял, что никогда не сможет заставить мать разделять его чувства. Он сам лишь только начинал достигать примирения с самим собой.
Последнее время мать начала упоминать Гесиону. Она как бы невзначай произносила ее имя в разговоре, а Тревис не желал о ней слышать. Он отказывался забыть свою прекрасную молодую жену. Он не был готов к переменам. Его мать могла бы сообразить, что не в ее силах заставить его это сделать. Он не собирался позволить ей внушить ему чувство вины. Он не был ни в чем виноват.
Брук была права. Он не был виноват ни в одной из бед его матери.
В последнее время все и всё раздражало Тревиса. Особенно человек, пытавшийся убить его. Он хотел узнать, кто этот сукин сын, до того как тому повезет и он всадит в него пулю.
Уже дважды, когда он объезжал плантацию, кто-то стрелял в него. В первый раз он не обратил на это внимания, считая это случайным промахом охотников, но теперь Тревис не был в этом уверен.
Более того, кто-то поджег сахароварню, и половина ее сгорела. Сейчас работники восстанавливали ее, готовясь к новому урожаю, но дело продвигалось медленно. Восстановление требовало его внимания и отвлекало от мыслей о Брук.
Мистер Джеффрис создавал препятствия. Он прекратил всякую переписку по передаче всего наследства Тревису и Брук. Тревис хорошо запомнил их разговор…
– Я очень сожалею, сэр, – сказал Джеффрис Тревису.
– Сожаление, черт побери, не поможет делу, – проворчал сидевший за столом Тревис. – Я не только потерял жену, но по-прежнему должен управлять плантацией!
Невозмутимый мистер Джеффрис посмотрел на Тревиса и сказал:
– Не вижу повода повышать голос. Я прекрасно понимаю, что вы должны переживать, но у нас нет доказательств смерти мисс Брук. – Джеффрис, как бы в раздумье, сложил руки на коленях и сказал: – Могу вас заверить, что мисс Брук никогда бы не покончила с собой. Она пережила очень трудные времена и выжила.
– Но я совершенно уверен, что не я столкнул ее, – резко возразил Тревис.
– Надеюсь, что нет, – сказал Джеффрис. – Но другие могли видеть, как вы часто ссорились, и иметь свое мнение.
– Вы мерзавец! – Тревис ткнул в него пальцем. – Не смейте больше говорить так!
– Как пожелаете, – ответил поверенный. – Но пока нет подтверждений ее смерти, мы должны действовать осторожно.
Мистер Джеффрис больше не обвинял Тревиса. Он оплатил несколько счетов, чтобы работа на плантации продолжалась. Поскольку тело не было найдено и, следовательно, не было доказательств смерти Брук, Джеффрис не мог передать «Старую рощу» Тревису. Они вынуждены ждать, пока тело не прибьет к берегу или пока не пройдет достаточно много времени. Как бы ни протестовал Тревис, Джеффрис иногда смотрел на него так, как будто думал, что тот сам столкнул Брук за борт.
Вначале Тревис приходил в ярость оттого, что поверенный не верил ему. Зачем бы ему надо было совершать это? Затем он вспомнил обо всех разногласиях между ним и Брук. И со временем начал понимать, как у поверенного могли возникнуть сомнения. Тревис и сам мог бы сомневаться, зная свое и Брук прошлое.
Оглядываясь назад, он вспоминал свою жизнь с Брук как сон. И теперь бывали минуты, когда он не понимал, живет ли он в этом кошмаре наяву, или, может быть, он все-таки проснется. Тревис схватил графин со стола и налил себе стакан, расплескав виски по столу. И этот стакан он тоже выпил до дна.
Брук пробыла в его жизни лишь мгновение и исчезла. Он и представить себе не мог такую боль. Чтобы жить дальше, ему придется оставить все позади. Ибо теперь он не жил, а существовал.
Он знал, что приближается Рождество, но не испытывал ни малейшего желания присутствовать на празднике, который устраивала его мать. Однако мать проявила настойчивость, и он был уверен, что избежать этого празднества удастся только умерев.
Бывали минуты, когда он понимал, что лучше пойти на сделку, чем продолжать эту тяжкую пустую жизнь. Он не испытывал радости. Зачем праздновать?
Труд – вот что было необходимо Тревису. Он это понимал. Только тяжелой работой он мог разогнать воспоминания.
Длительный отдых и хорошее питание, наконец, вернули Брук силы. Восстанавливая память, она поняла, что утратила представление о времени. Лучше всего она могла сосредоточиться на том, что было ей понятно.
Она проводила время, помогая Пенни, но как Брук ни старалась найти себе занятие, она не могла избавиться от не покидавшей ее грусти. Как будто что-то очень важное исчезло из ее жизни.
Она надеялась, что память вернется к ней, но она мало что вспомнила. Время от времени перед ней мелькали лица людей, которых она не узнавала и не помнила.
Однажды утром Этьен объявил, что они приближаются к Новому Орлеану. Убрав посуду, Брук не находила чем заняться и решила выйти на палубу их плавучего дома. Для тепла она завернулась в шерстяное одеяло и смотрела на большие красивые дома на берегу, мимо которых они проплывали.
Все они были красивы и изящно отделаны, и Брук было любопытно узнать, кто в них живет. Стоя на крохотной палубе, она воображала их обитателей и их жизнь. Брук так углубилась в свои мысли, что не заметила, как к ней подошел Поль.
Брук обратила внимание на то, что здание, мимо которого в этот момент проплывала их лодка, было намного больше других. Величественное здание отделяла от берега большая группа виргинских дубов. «Как красиво!» – восхитилась она, плотнее закутываясь в одеяло. Она взглянула на Поля и указала на дом:
– Ты не знаешь, как он называется?
Поль подошел к краю.
– Ну да… это самая большая плантация в Нолинзе. Она называется «Старая роща».
– Какое красивое название. Мох… – Брук замолчала. Что-то знакомое слышалось в этом названии. Она повторила: – «Старая роща». – Название вертелось у нее в голове. Она схватилась за голову и закрыла глаза. – «Старая роща».
– Что с вами? – с беспокойством спросил Поль.
Брук только снова и снова повторяла название плантации.
– Присядьте вот здесь, – предложил Поль. Он помог Брук устроиться на бочонке, она все еще держалась за голову, и ее трясло, как будто демоны вселились в нее.
Брук не могла не держаться за голову, потому что ее голова разрывалась от боли. Она крепко сомкнула веки, и в ее памяти возникали и мелькали образы: плантация, обещание, деловой партнер, карета, в которой мужчина и женщина подъезжают к «Старой роще». Мужчина на белом коне… ее муж.
– Тревис!
Пенни бросилась к Брук и обняла ее.
– Что случилось? Вам плохо?
Наконец Брук смогла открыть глаза. Непрошеные слезы катились по ее щекам. Она взглянула на женщину, слабая улыбка осветила ее лицо.
– У меня немного закружилась голова, – прошептала она с благоговейным трепетом, – но я все вспомнила. Я хозяйка плантации, мимо которой мы только что проплыли. Мне принадлежит половина «Старой рощи».
– О-о! Так вы богаты, да? – захлопал в ладоши Поль. – Так что вы здесь делаете, на реке?
Брук удалось рассмеяться:
– Нельзя сказать, что богата. Меня зовут Брук Хэммо… Нет! Подождите! Я только что вышла замуж, вот почему я оказалась на «Натчезе». Это было мое свадебное путешествие. Меня зовут Брук Монтгомери. – Она смотрела на них с торжествующей улыбкой.
– Милочка, у вас был медовый месяц, и вы упали за борт? – спросила Пенни. – Так как же это произошло?
Все поспешно вернулись в каюту, где было теплее и удобнее говорить.
– Я не упала, Пенни, меня столкнули, – сказала Брук и рассказала им все о своей жизни, по крайней мере, ту часть, которую она хотела, чтобы они знали.
– И что вы собираетесь делать теперь? – спросила Пении.
– Когда мы доберемся до Нового Орлеана, я извещу мистера Джеффриса, это мой поверенный, что хочу встретиться с ним. Сначала я должна поговорить с ним, а затем я уеду. – Брук так хотелось вернуться домой, броситься в объятия Тревиса, но она понимала, что ей следует действовать осторожно. Она должна не забывать, что Тревис сказал ей, что он хороший актер.
Какой прием ожидает ее, когда она вернется? Брук спрашивала себя, и возникал еще с десяток вопросов. Вероятно, все убеждены, что ее нет в живых. Но огорчало ли их это? Были ли их отношения с Тревисом реальностью? Или он всего лишь играл свою роль? И не смирился ли он уже с такой жизнью? И самым главным был вопрос: не он ли столкнул ее?
К вечеру они пристали к берегу в Новом Орлеане. Брук отправила Поля с посланием. Оно должно быть передано только лично мистеру Джеффрису. Она предупредила Поля, что больше никто не должен видеть записку. В эту минуту она не знала, кому, кроме Джеффриса, можно доверять.
Мистер Джеффрис встретил Поля в холле. Он взял записку, развернул и быстро пробежал глазами. Джеффрис взглянул на Поля и несколько минут молчал. Наконец, когда напряженная пауза затянулась, сказал:
– Подождите здесь.
Джеффрис нашел Тревиса в его кабинете.
– Извините меня, сэр. Я получил приглашение от моего друга пообедать с ним сегодня в городе. Я вернусь позднее. – Джеффрис считал, что это наилучший способ уйти из дома, не вызывая подозрений.
Тревис понимающе улыбнулся:
– Надеюсь, вы хорошо проведете время.
– До свидания, сэр, – сказал Джеффрис, словно не заметил взгляда, намекавшего, что он встречается с женщиной. Если бы Тревис только знал, с кем встречается Джеффрис, он мгновенно вскочил бы со стула и потребовал встречи с ней. Где-то в глубине души Джеффрис искренне верил, что Тревис любил эту девушку.
Подъезжая вместе с Полем к плавучему дому, Джеффрис не знал, что и думать. Где находилась Брук все это время? И если она упала за борт, как она выжила?
Когда они подошли к маленькому домику, если его можно было назвать домом, Джеффрис увидел Брук, ожидавшую его на палубе. Широкая улыбка озарила его лицо. Она явно была жива и, как казалось, здорова.
Брук осторожно ступила на причал и затем побежала ему навстречу и обняла его.
– Я так рада видеть вас.
– Я бы сказал, что моя радость несравнима с вашей, я счастлив, что вы живы, моя дорогая, – сказал он, отступая на шаг и глядя на ее поношенную одежду. – Я никогда не верил, что вы умерли, хотя многие были убеждены в этом. Мы снимем в городе хорошую комнату, и тогда вы расскажете мне обо всем, что произошло.
– Тревис скучал по мне? – спросила Брук.
Мистер Джеффрис кивнул:
– Думаю, что да.
Сердце Брук радостно дрогнуло.
Вещей у нее не было, поэтому Брук попрощалась со своими друзьями и поблагодарила за все, что они сделали для нее. Как бы она ни была счастлива, возвращаясь к прежней жизни, она знала, что будет скучать по своим новым заботливым друзьям.
Мистер Джеффрис протянул Пенни деньги. Она попыталась отказаться, но Брук настояла, что им нужны деньги для усовершенствования их лодки, и заставила их пообещать, что они остановятся и навестят ее в «Старой роще».
Как только Брук получила номер в «Ле Меридьен», одном из лучших отелей в Новом Орлеане, она села и рассказала мистеру Джеффрису все, что произошло. Ничего не скрывая.
– Вы говорите так, как будто любите Тревиса, – заметил Джеффрис.
– Люблю, – тихо призналась Брук. – Или любила. Я не хочу верить, что это он столкнул меня в воду, – сказала она и сразу же спросила: – А как он?
– Что заставляет вас подозревать, что это он столкнул вас?
– Я не хочу думать, что это был Тревис, – поспешила ответить Брук. – Однако меня так сильно ударили, что это мог сделать только человек, обладающий большой силой. Кто еще мог желать моей смерти? И он получил бы «Старую рощу» в полное владение, – тихо добавила она.
– Тревис стал совсем другим человеком после вашего исчезновения. Вернувшись, он ничем не занимался, кроме работы. Я видел в нем печаль, чего я раньше в нем не замечал, но он стал неразговорчив. Я никогда не знаю, о чем он думает.
– Да, я узнала, что Тревис очень скрытный человек, но я верю, что он любит меня. Как раз перед тем, как я оказалась в воде, я разговаривала с матерью Тревиса. И тоже не могу представить, что она столкнула меня. Она не выглядит достаточно сильной для этого. Но кому-то я мешала! Как вы думаете, что мне надо делать?
Мистер Джеффрис задумчиво погладил подбородок.
– Прежде всего, – наконец сказал он, – мы должны достать вам приличную одежду.
Брук взглянула на чужое поношенное платье. Оно принадлежало Пенни, и его ушили для Брук.
– Мне не из чего выбирать. Вы можете попросить Милли Энн привезти мне что-нибудь из одежды.
– Блестящая идея. Миссис Делобель завтра празднует Рождество. Ведь до Рождества остается несколько дней.
– Правда? – с некоторым удивлением сказала Брук. – Думаю, я потеряла счет времени.
– Мы никогда не узнаем, кто пытается убить вас, если вы и дальше будете прятаться. Я предлагаю, чтобы вы снова заняли свое законное место в «Старой роще». Я уверен, это будет шоком для всех, особенно для того, кто желает вам смерти. Может быть, он выдаст себя.
В голове Брук в безумном водовороте смешались надежда и страх.
– Мне нравится эта мысль. Могу представить выражение на лицах всех присутствующих, когда я войду, – особенно на лице преступника. – На мгновение ей стало страшно от сознания того, что тот, кто пытался избавиться от нее, может повторить свою попытку.
Она встала и, подойдя к ночному столику, налила себе стакан воды.
– Не хотите ли чего-нибудь выпить?
– Нет, благодарю вас.
– Знаете, обрести собственный дом оказалось намного труднее, чем я вначале думала, – сказала Брук.
Мистер Джеффрис улыбнулся:
– Но он стоил этого, не так ли?
Брук мрачно улыбнулась:
– Я дам вам знать, как только повидаю Тревиса.
Милли Энн не могла поверить, что Брук жива – это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, но убедилась, когда мистер Джеффрис открыл дверь, за которой она стояла.
– А мы-то думали, что вы умерли, мисс Брук.
Брук обняла Милли Энн.
– Я тоже так думала, но, очнувшись, узнала, что одно доброе семейство спасло меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31