— Только один.— В первый день в этом замке я видел сон, — сказал Пройт, не отводя от Книги глаз. — Змейка, заглянувшая в Книгу…— Да, — перебил era Абраксас. — Не ты один это видел. А что случилось с соколом, ты видел?— С соколом? — удивился Пройт. — Сокола я не видел.— Значит, это только моя часть сна, — заметил Абраксас. — Сокол у Тевиров в гербе.— Никакой ты не Тевир, — сказал Пройт спокойно.— Да? — безразлично отозвался Абраксас. — Думай как хочешь. Все же мне не нравится, когда ты заходишь в мои покои. Я, пожалуй, распоряжусь, чтобы тебя сюда не допускали совсем.Пройт не отреагировал, он по-прежнему смотрел на Книгу. Абраксас поймал себя на том, что тоже не может оторвать взгляд от саФьяна с золотом, стряхнул с себя оцепенение и вышел.
ПО ВОЛЕ ВЕТРА Старый колдун умер через день после этой встречи, на рассвете, и весь этот день над замком, впервые за все это время, шел дождь.Книга в тот день будто сошла с ума — она тянула к себе так, что Абраксас в конце концов не выдержал, и, чтобы не поддаться соблазну, выбросил свой ключ в большой и глубокий пруд; так же поступила и Аойда — и магнетическое действие Книги пропало.Пройта весь день видно не было, и Абраксас не смог найти его ни в саду, ни в замке.Ближе к вечеру Абраксас выволок во двор свой шар.— Ветра здесь не бывает, — сказала Аойда тревожно.— Ночью-то? — ответил Абраксас. — Ты что, не помнишь, как было, когда мы ночевали в пустыне?Аойда не стала спорить.Абраксас весьма смутно представлял себе устройство и способ управления теплонадувным шаром, или, как его еще называли, «рыбьим пузырем» (принцип его действия был заимствован у таласар), но другого пути уйти отсюда и остаться в живых не было. Задумав побег, он заранее обдумал все возможные варианты и остановился именно на таком, единственном.Вместо корзины он привязал к своему «рыбьему пузырю» большой плетеный ларь, который нашел в одной из комнат, — только крышку оторвал. Вместо горелки пристроил над корзиной один из больших светильников из сокровищницы, которые — он в этом специально убедился — загорались, стоило к ним приблизиться человеку, находясь и вне ее стен; правда, никто не мог знать, как долго продержится магия по мере удаления «пузыря» от замка, но даже если и не долго, то хотя бы часть пути им доведется пролететь, а не идти пешком. К корзине подвесил несколько небольших, но увесистых мешков в качестве балласта.И начал надувать его теплым воздухом.Аойда хотела ему помочь, но не знала как, поэтому она просто собрала в узелок некоторые вещи и некоторый запас пищи и взяла большой серебряный кувшин с плотно притертой крышкой, куда налила воды. Абраксас кивнул и погрузил припасы в корзину.Неожиданно, когда шар, больше напоминавший в неумелом исполнении Абраксаса просто бесформенный мешок с горячим воздухом, уже рвался в воздух, появился Пройт. Он приблизился к стоящему под шаром Абраксасу и спросил без выражения:— С таким громом сюда шел, а теперь сбегаешь?— Не столько шел, — поправил Абраксас, — сколько меня сюда тащили. Теперь тот, кто тянул меня, умер, и оставаться здесь я не намерен. Не для меня это райское место.Пройт пожал плечами, и, не говоря больше ни слова, отошел.Аойда, чувствуя себя не очень ловко, спросила:— Мы… мы улетаем только вдвоем?— Похоже, да, — ответил Абраксас. — Твой приятель, кажется, предпочитает остаться здесь. Или ты хочешь захватить кого-то из прислуги? — заметил он. — Я лично предпочитаю, чтобы они держались от нас подальше даже сейчас. Они слишком долго жили под властью Книги.В самом деле, замковая прислуга теперь пребывала в состоянии полнейшей растерянности. Правда, обязанности свои они выполняли, но словно через силу. Казалось, что они как будто полиняли — девушки-прислужницы не казались такими юными и соблазнительно прелестными, как раньше, а постарели сразу лет на десять—двадцать.— Здесь все фальшь, — проговорил Абраксас с отвращением. Он глянул на жену: — Ты готова? Аойда кивнула.— Тогда пора в путь. До захода солнца нам надо подняться повыше. В пустыне чем ниже, тем страшнее ветер.— Может, подождем до завтра? — несмело предложила Аойда.— Нет. — Абраксас покачал головой. — Мало ли что может случиться за ночь?Он первым залез в трепыхающуюся корзину, помог подняться ей.— Сядь и держись крепче, — сказал Абраксас. — Сейчас может сильно тряхнуть.Аойда опустилась на дно хлипкой корзинки и изо всех сил вцепилась в какие-то лямки, торчащие из ее пола. Абраксас повозился, и шар рванулся вверх с такой силой, что корзину тряхнуло и Аойда повалилась на бок, а на нее повалились узел-ки, свертки и Абраксас.В Ар-и-Дифе днем было жарко, однако ближе к закату, когда солнце стояло уже низко, воздух начинал остывать, а ночью вовсе мог стать холодным, особенно на высоте. Поэтому теплый воздух внутри шара должен был обеспечивать достаточную подъемную силу, а ветер — достаточную скорость, чтобы за ночь они успели преодолеть большое расстояние — возможно, даже долететь до берега океана; о дальнейшем Абраксас просто не думал.Он смотрел в сторону востока, откуда на Ар-и-Диф надвигалась ночь. Его беспокоило, насколько высоко поднимались пылевые бури, бушующие ночью над пустыней. Сейчас от этого зависела их жизнь.Окружающий воздух между тем с каждой минутой становился все холоднее. Аойда куталась в меховой плащ и с тревогой посматривала на Абраксаса. Тот казался невозмутимым и только поглядывал иногда то на хронометр, то на восточный Горизонт, то на западный.— Ну вот, — наконец сказал он, — начинается. Хочешь посмотреть?Аойда встала рядом с ним. Восточный край пустыни, уже подернутый ночной мглой, казался несколько размытым.— Буря? — догадалась Аойда. — Но она же идет низко и до нас не достанет…— Это пока, — покачал головой Абраксас. — Ночь только начинается.Тьма давно скрыла замок; он сильно уменьшился, сместился в сторону, но за горизонтом не скрылся — ветра, на который рассчитывал Абраксас, все не было и не было. В голову невольно закрадывалась трусливая мысль, что, возможно, ветер так и останется внизу, а здесь, на высоте, воздух даже не шелохнется, и они провисят над замком всю ночь, а затем…С опозданием солнце наконец село и для них. Смотреть вниз стало совсем не на что, пропали все ориентиры, и Абраксас сел рядом с женой, завернувшись в лисий плащ, обнял ее за плечи, и они стали ждать, что пошлет судьба. Над ним голубоватым, почти незаметным огоньком светилась лампа, и значит, судьба была к ним пока благосклонна.Время тянулось медленно: минуты, как часы, часы, как века.Несколько раз корзину дергало налетающим порывом ветра, и пару раз их припорошило мелкой пылью; в остальном же шар казался неподвижным, как необычайно крупные звезды над головой. Аойда, чтобы отвлечься, потому что в душе поселился мучительный ужас, тихонько читала наизусть древние речитативы, прославляющие товьярских королей, и напевала баллады о подвигах Тевиров. Абраксас предпочел бы, чтобы вместо восхвалений его предков она просто помолилась бы, но раз Аойда черпала душевные силы в деяниях давно умерших королей, он не стал ничего говорить. Иные баллады он раньше никогда и не слыхал, и ему, возможно, было бы интересно, если б мысли не были заняты другим.Аойда первая заметила, что край шара начал выделяться на фоне светлеющего неба.— Скоро рассвет, — сказал Абраксас, глянув на часы, и встал, чтобы выглянуть за борт.Шар висел над границей между Ар-и-Дифом и Океаном.Он был безлюден, в нем не было ни островов, ни кораблей.Аойда обрадовалась Океану так, как будто один вид его приносил им спасение; Абраксас не стал ее разочаровывать. Он только прикинул, какова высота, и определился по сторонам света. Вода была с той стороны, где всходило солнце, значит, ночной ветер вынес их в море Таласион — не самый лучший вариант. Абраксас предпочел бы, чтобы их отнесло на север или запад; впрочем, гораздо хуже было бы, если бы ветер вынес их в Южный океан.Интересно, думал Абраксас, когда они перекусывали прихваченной снедью, посещается ли море Таласион мореплавателями? Ответ на его вопрос он получил даже раньше, чем мог надеяться.Часа за два до полудня они увидел на горизонте парус, который — о благая судьба! — приближался, и долго, маясь в душе, они не знали, как обратить на себя внимание далекого судна. Вдруг на глаза Абраксасу попалась яркая пурпурная шаль, в которую всю ночь укутывалась Аойда, и его осенило.— Это ведь окрашено ваданом?— Да, — растерянно ответила Аойда.Абраксас схватил шаль, скомкал, привязал ее к мотку бечевки, затем поджег ткань и выбросил цветастый ком за борт. Простая горящая тряпка не смогла бы привлечь внимания среди бела дня, но крашенная ваданом ткань испускает такой пронзительно-лиловый сноп огня, что хоть в фейерверках ее используй. Только бы кто-нибудь смотрел в эту сторону.— Не заметили, — с затаенной надеждой попытался обмануть судьбу Абраксас, когда шаль догорела.А через несколько минут они увидели, что судно начало менять курс.— Заметили! Заметили! — Аойда захлопала в ладоши и запрыгала так, что несчастная корзина под ее ногами заплясала.Абраксас никогда не видел подобного судна. К ним приближалось нечто похожее на большой плот, висящий над водой на двух длинных узких поплавках, — это единственное, что можно было рассмотреть сквозь паруса, прикрывающие все прочие подробности.— Поймут ли они нас? — забеспокоилась Аойда. — Какие-то они чудные.Судно между тем быстро приближалось, и Абраксас с удивлением понял, что шар находится не так высоко над водой, как ему казалось. Когда судно с убранными парусами оказалось почти под ними, его странные мачты прошли не больше чем в пятнадцати—двадцати ярдах под днищем корзины, и он с запоздавшим ужасом понял, что еще несколько часов — и их потерявший остаток подъемной силы шар окажется прямо над водой и первая же более или менее высокая волна захлестнула бы корзину и утопила их в теплом море.Значит, благая судьба благоволила им до конца.— Эй, на пузыре! — послышался снизу веселый голос. Вопреки опасениям Аойды он кричал на вполне понятном языке, только с несколько непривычным гортанным акцентом. — Кидайте шустрее конец! Садиться-то будете?
— Вам повезло, — сказала княгиня Сагитта, выслушав рассказ.Абраксас посмотрел на карту, висящую на стене кабинета княгини. Им действительно повезло: если бы.не встретилось «Морское чудо», шар унесло бы дальше в океан. Впрочем, какое значение имеет погибнуть в волнах в двадцати или в двухстах милях от берега?..Аойда сказала:— Да, «Морское чудо» было для нас действительно чудом.…Они попали на аудиенцию к княгине буквально прямо с трапа корабля — за ними прислали, не прошло и часа после прибытия корабля в Искос, когда они еще не знали, где им найти пристанище в совершенно незнакомой стране, каковой был для них Талас. Шкипер еще до прибытия в порт сообщил по гелиографу о неожиданной находке вблизи берегов Жуткой Пустыни, в порту его послание передали кому следует, и княгиня Сагитта, оказавшаяся как раз в Искосе, сочла возможным пригласить Абраксаса с женой стать ее гостями и прислала за ними не экипаж, конечно, но личный водометный катер.Прощаясь, шкипер предложил им продать шелк из воздушного шара. Деньги небольшие, но для начала должно было хватить. Абраксас тогда сказал, что шар он оставляет шкиперу и экипажу в вознаграждение за спасение.— С вашего разрешения, я захватил бы балласт, — улыбнулся он.Шкипер удивился, но возражать не стал, но когда матросы начали перебрасывать в лодку мешочки с балластом, то подошел и без церемоний развязал один из них; блеснула зелень изумрудов.— Хороший песочек, — заметил шкипер, перекатывая в ладони камни.— Здесь это имеет цену? — на всякий случай спросил Абраксас.— Разумеется, сударь, — ответил шкипер, не спеша завязывая мешочек и забыв при этом ссыпать обра-вно то, что оставалось у него в руке.Поэтому, разговаривая с княгиней Сагиттой, Абраксас не чувствовал себя бедным родственником или приживалом, который просит милости у могущественного правителя. Он сразу сказал княгине, что намерен оплатить гостеприимство, и в подтверждение слов тут же преподнес княгине подарок — рубиновое ожерелье поразительной работы, которое в Империи стоило бы целое состояние.Княгиня с достоинством приняла подарок, сдержанно поблагодарила и предложила располагать ее гостеприимством в полной мере, хоть это гостеприимство и будет вынужденное. На удивленный вопрос беглецов, княгиня вкратце объяснила, что она имела в виду, описав положение в Империи после прохода войска Абраксаса.Абраксас не поверил ее словам.— Быть того не может! — воскликнул он, забыв о приличиях. — Не может быть, чтобы мое… — он осекся, — чтобы события в Империи так скоро приобрели такой трагический оборот! О Небо! Переворот, убийство Императора, гибель Наследника… — Он был поражен известием.Аойда тоже. Она хотела что-то сказать, но графиня, увидев ее порыв, остановила спокойной улыбкой и сказала, обращаясь к ее мужу:— Может, дорогой Ахеа. Как по-вашему, сколько времени вы пробыли в Ар-и-Дифе?Абраксас с удивлением посмотрел на нее, открыл было рот, чтобы ответить, но вдруг сел обратно в кресло.Повисла пауза.— По вашему рассказу получается, что не более месяца, ведь так? — сказала княгиня.Абраксас не ответил. Казалось, он погрузился в свои мысли. Аойда согласно кивнула, и графиня продолжила:— Вы, имперцы, настолько заняты своими внутренними проблемами, что поразительно не понимаете и не замечаете того, что происходит вокруг вас. Вы слишком заняты собой, особенно политикой. Для нас это, к счастью, не так актуально, только этим и приходится заниматься. Не знаю, известно ли вам, но мы постоянно изучаем Жуткую Пустыню, чтобы добыть там то необходимое, что по договору не продают нам Сверху. Мы уже давно пользуемся благами окраин Пустыни, но несмотря на наш прагматизм, вошедший в поговорку, мы находим возможности устраивать экспедиции в центральные области Ар-и-Дифа. Это далеко не безопасное и рискованное дело, а мы, таласары, не привыкли рисковать своими людьми, тем более хорошо обученными — слишком дорогое для нас удовольствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69