На мгновение она легко забыла Меган и их брак, расстояние, отделяющее ее от Джексона. Она представила, как он думает о ней, грезит наяву о вещах, которые могли бы осуществиться когда-нибудь, если бы хоть немного изменился ход их жизни. Джексон был единственным мужчиной, заставляющим ее испытывать неловкость и неудобства и в то же время чувствовать себя так по-домашнему уютно.Но увидев свое лицо в зеркале, с мечтательными и затуманенными глазами, с румянцем на щеках, Клементина застыла. Сердце предавало ее. Она понятия не имела, насколько далека от настоящей физической близости с ним, но уже думала о нем и, страшно признаться, желала его. Холодок желания и страха отрезвил Клементину.Какие бы чувства она ни испытывала к Джексону, они должны остаться похороненными на самом дне ее души, в самой глубине ее сердца. В этом ее единственная защита от воспоминаний – держать все: страх, гнев, любовь, ненависть – запертым внутри. Это единственный известный ей путь выжить.Кроме того, сейчас она обручена со своей работой. Уилл добился для нее прослушиваний на еженедельные фильмы, и Клементина получила приглашение на роли в четырех рекламных роликах в «Эй-Би-Си Санди Найт фильма». Но дело подвигалось медленнее и труднее, чем она думала. Ей пришлось заняться фотомоделированием и сняться для пары каталогов, чтобы хоть как-то свести концы с концами. В принципе, это не важно. Если нужно сделать шаг назад, чтобы, в конечном счете, продвинуться вперед, она готова. Она не может позволить сейчас Джексону Холлиэллу отвлечь ее от цели, увести в сторону. Клементина просто выбросит его из головы.Сначала она была слишком занята, и ей не хватало времени сходить на почту и отослать сверток обратно. Она так и оставила подарок нераспечатанным на кофейном столике и каждое утро, и каждый вечер подолгу рассматривала его. Спустя неделю, не в состоянии превозмочь любопытство, она развернула сверток. Ей было интересно узнать, что там внутри – альбом, о котором она мимоходом упомянула, книга. Увидев под тонкой белой оберточной бумагой кремовый пеньюар, она почувствовала, как замирает и останавливается сердце. Клементина вытащила подарок из коробки и прижала к лицу.По щекам покатились слезы. Это была не печаль, нет. Просто боль в груди, потеря чего-то, о существовании чего она даже не подозревала и, возможно, никогда уже не обретет. Если бы все было по-другому, подумала она. Если бы только я была кем-то еще.Меган рассказывала о своих проблемах с Джексоном, но Клементина сомневалась в их серьезности. Меган звонила раз в неделю, кратко информировала о сеансах у консультанта, отмечая, как постепенно улучшаются ее отношения с мужем, как замечательно они живут сейчас, когда кристально честны друг с другом. Во время этих звонков Клементина прижималась спиной к стене с такой силой, как будто налетел ураган, и она не может сдвинуться с места. Мягкие слова Меган причиняли боль, подробности о том, как Джексон касался ее, хотел ее, любил ее, были невыносимы. Нелепо. Она едва знала его, видела лишь пару раз. И все-таки временами ей казалось, что она отдаст все на свете, только бы оказаться на месте Меган, хотя на один день. Чтобы мужчина прикасался к ней, не вызывая ни ужаса, ни омерзительных воспоминаний, чтобы она могла вытянуться под ним без страха, чувствовать его внутри себя и не вопить при этом. Только один день побыть нормальной и любимой.Но этого никогда не будет, Меган и Джексон разберутся со своими проблемами и проживут в мире и согласии до глубокой старости. А у Клементины останется… ее работа. Да, у нее всегда будет работа.Она почти что отнесла подарок на почту в тот же день. Какую-нибудь безделушку, что-то из бумажных изделий, может быть, даже шарф она еще могла бы принять, но пеньюар… Она положит подарок назад в коробку, подпишет «Отправителю». Клементина уже выходила из дома, когда от внезапной мысли застыла на пороге. Что, если Меган откроет посылку? Клементина не думала, чтобы Меган знала о подарке. Несмотря на его безобидность, Меган почувствует себя обиженной и начнет ревновать. Клементина вернулась и засунула сверток под кровать, решив лично отдать его Джексону, когда будет возле залива или он приедет в Лос-Анджелес.Такого случая не представилось. И вот спустя шесть месяцев, она одела пеньюар в первый раз. Пока сверток лежал под кроватью, Клементина не могла не думать о Джексоне. Она вытаскивала пеньюар по ночам, пробегала пальцами по завязкам, гладила атлас и гадала, что заставило его прислать ей эту вещь, что он знал о ее чувствах к нему. Глядя сейчас на свое отражение в зеркале, она нашла ответы на все вопросы.Джексон прислал его потому, что чувствовал то же самое, что и она, – неоспоримое влечение, непреодолимое желание быть рядом. Казалось, что его руки, касавшиеся материала, ласкавшие его, проникли через расстояние и гладили ее тело. Руки Джексона не были грязными и грубыми, как у Него, они были мягкими и нежными, руками художника, рисующими портреты на ее коже, возбуждая каждый нерв.Каким-то образом, несмотря на краткость времени, проведенного вместе, и расстояние, отделявшее их друг от друга, Джексон знал совершенно точно, какие чувства она испытывает. Он знал, что если Клементина позволит себе подумать о мужчине, о любви к мужчине, она подумает о нем. Он знал, что, несмотря на привязанность к Меган, ее мысли предадут их дружбу. Ее образы вышли из-под контроля. Клементина радовалась, что у Меган и Джексона не все гладко, что они живут порознь, и, возможно, надеялась на развод. Это были ужасные мысли, но Клементина ничего не могла с собой поделать.Ее не беспокоило, что, будь Джексон свободен, оставалась еще ее боязнь интимных отношений. Каждый раз, когда мимо проходил мужчина, она прижималась к стене. Ее не волновало, что она почти ничего не знала о Джексоне, только то, что Меган и Алекс рассказывали ей. Клементина знала только, что ее чувства к нему совершенно ненормальны и время не в состоянии приглушить их.Пока она смотрела на свое отражение, проводя пальцами по атласу, плотно облегавшему талию и бедра, воображая, что это не ее рука, а его, видя перед собой его лицо, ее фантазии становились еще красочнее и живее. Вопреки своим решениям и страхам, она, если он захочет, отдастся ему. Оставался только один вопрос – будет ли это на самом деле? Глава 14 Кабинет Алекс оказался угловым. Прекрасно, может быть, это и очень небольшой кабинет, не больше стенного шкафа, без секретарши перед дверью, а из мебели в нем только неустойчивый письменный стол и стул, зато он на двадцать третьем этаже Банка Америки, и перед ней расстилается великолепный вид города с уходящим вдаль мостом Сан-Франциско – Залив Оэкленд. И это ее кабинет, только ее.Дополнительные два года учебы и степень магистра в управлении бизнесом полностью изменили виды на работу. Больше ей не придется, как в «Гудмэн Ассошиэйтс», разливать кофе и следить, чтобы ровно стояли книги. Сейчас она – помощник консультанта по инвестированиям в фирме «Рок Солид Инвестмент», с не слишком низким окладом в тридцать тысяч долларов в год.С самого начала Алекс знала, что она достаточно компетентна для этой должности. Один из преподавателей даже замолвил за нее словечко. Основная проблема заключалась в том, чтобы убедить Брента Джиббонса, главного исполнительного директора «Рок Солид», что она подойдет. Алекс слышала о нем задолго до того, как обратилась за работой. Его имя с благоговейным страхом шептали за зваными обедами, его высказывания цитировались в «Уолл Стрит Джорналс». Он был ответственным в повышении цены за метрополитен, и ходили слухи, что он приложил руку к выкупу «Уолшмена». Пока шли разговоры, он тем временем быстро и тихо купил компанию «Рок Солид Инвестмент» и поднял ее от второсортного, со штатом в пять служащих предприятия, до одной из ведущих брокерских бирж на Западном побережье.Из того, что Алекс узнала в результате расспросов, «Рок Солид» арендовала три этажа в здании Банка Америки, имела более двухсот служащих и являлась самой популярной инвестиционной компанией среди элиты Сан-Франциско и Лос-Анджелеса. Вот уже шесть месяцев, как действовал филиал в Нью-Йорке и готовилась к открытию контора в Лондоне. «Рок Солид» занималась всеми видами финансовых услуг, хотя специализировалась в том, что многие считали рискованной сферой, – в высокопроцентных вкладах, переменном капитале и совместных фондах. И все же процент прибыли для клиентов был удивительно высоким. Клиенты рассказывали своим друзьям, которые передавали агентам и деловым партнерам, женам, мужьям, и бизнес процветал, разрастался, превосходя даже самые фантастические ожидания.Алекс никогда не думала, что лично встретится с Брентом Джиббонсом. Главные исполнительные директора занимались управлением и маркетингом, а не беседовали со служащими. Ей предстояло узнать о секрете успеха мистера Джиббонса. Когда она прибыла в главное управление компании, секретарь сообщила, что все беседы с новым персоналом мистер Джиббонс проводит лично. Алекс проглотила жвачку, которую жевала, и выпрямилась на стуле. Она выдержит, повторила она про себя. Он такой же человек, как и она. Из такой же плоти и крови. Когда секретарша сказала, что мистер Джиббонс готов принять ее, Алекс на мгновение осталась сидеть, собираясь с силами, борясь с подступившей тошнотой и нервными спазмами в животе. Потом встала и вошла в кабинет.Комната была темной, как детский садик во время тихого часа, роскошной, заполненной буйными растениями к картинами экспрессионистов. В книжных шкафах стояли аккуратно выстроенные энциклопедии, словари, известные книги по экономике. Дальше стена была стеклянной от пола до потолка, и великолепный вид простирался на мост через залив до самого Окленда.Брент Джиббонс разговаривал по телефону, повернувшись в сторону, так что Алекс могла видеть лишь кончик греческого носа и шапку седых волос. Она подошла к письменному столу, мысленно «приклеила» подошвы к полу, чтобы не топтаться нервно и суетливо, и стала ждать конца разговора. Отсюда она могла получше разглядеть его. Джиббонс оказался именно таким, каким она его представляла: воплощением жесткого брокера по инвестициям. Темный костюм, красный галстук, руки без колец. Или он был женат и не старался это афишировать, или жена не вписывалась в картину его жизни. Вслушиваясь, как повысился его голос, захваченный страстью торговца, возможностью получения большой прибыли, Алекс убедилась, что его преданность бизнесу безгранична. Глубина баритона и властный тон смягчили на мгновение ее нервозность. Он был всем, чем хотела стать она.Наконец, Джиббонс закончил разговор и встал. Рост его приближался к шести футам, и Алекс расстроенно осознала, какой маленькой кажется рядом с ним. Пожатие его было твердым, а Алекс успела вытереть вспотевшие ладони о свою юбку.– Садитесь, – сказал он, беря ее анкету. Он просмотрел ее не менее трех раз, кивая головой и делая пометки на полях. Алекс ничего в жизни не хотелось знать сильнее, чем то, что он там пишет.– Очень хорошо, мисс Холмс, – наконец произнес он. – Вы еще мисс, не так ли?– Да, сэр.– Прекрасно. Замечательный общий балл. 3.8. Впечатляюще. Однако опыт работы маловат. Мы обычно ищем человека, работавшего непосредственно в области инвестирования. Фактически, на сегодня у нас еще два собеседования с молодыми людьми, которые последние пять лет провели на Уолл Стрит.Под его пронзительным взглядом Алекс поняла, что ее не оценили по достоинству. Брент Джиббонс, как только увидел ее, решил, что она слишком молода, слишком неопытна, слишком… женщина. Черт бы побрал эти юбку и блузу. Надо было надеть брючный костюм. Она отвернулась в сторону, злая и расстроенная. Какая она дура, когда решила, что получит эту работу. Ей только двадцать четыре, она только что из университета. И она – женщина. И не важно, что говорят о равноправии. Облеченные властью «Бренты Джиббонсы» по-прежнему уверены, что женщина не сможет взвалить на себя непосильный груз бизнеса. Говорят много и красиво, но это все пустые разговоры. Соберите вместе группу одних мужчин, и поймете, что они по-прежнему считают женщин существами, не обремененными мозгами, годными лишь для одного – рожать и воспитывать детей, как и в пещерные времена. Правда, действительно, жаль, что в «Гудмэне» она занималась только отчетностью. К тому же Алекс встретила в холле одного из двух претендентов, и он производил впечатление явно опытного работника. Занудного, но квалифицированного. Нужно пошевелить мозгами и быстро переубедить Джиббонса. Алекс сцепила руки на коленях.– Мистер Джиббонс, я понимаю, что у меня, точно, нет опыта работы в инвестиционном бизнесе, но не думаю, что это повод исключать меня из претендентов. В чем на самом деле состоит работа консультанта по инвестированию? Первое – установить доверительные отношения с клиентами, чтобы заставить их испытывать комфорт, оставляя деньги в наших руках. Давайте взглянем в лицо действительности, женщина гораздо легче вызывает доверие, чем мужчина, и лучше развивает личные контакты. Второе, я буду работать с вашими брокерами, узнавая от них о фондах, направлениях, спрашивая, когда посоветовать, когда настаивать, а когда предложить что-то еще. Вы же не хотите какого-то отчаянного дельца с Уолл Стрит, который считает, что знает все на свете, и втравит ваших клиентов в какие-нибудь многомиллионные ошибки, верно?Джиббонс наблюдал за ее руками, которые она высвободила из-под колен и сейчас оживленно жестикулировала ими.– В моем понимании, – продолжала Алекс, – консультант по инвестициям должен обладать легким, но твердым нюхом, знать кое-что из всех областей, как делать деньги, и обладать способностью успокаивать измотанные нервы клиентов. Она должна уметь подбирать слова и иметь божий дар убедить сомневающегося вкладчика сделать решительный шаг.– И, полагаю, Вы всем этим обладаете?Джиббонс снисходительно улыбался, Алекс ничего не оставалось, как только продолжать дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62