Утром, когда она выглянула в окно, ярко светило солнце, но после обеда в сентябре бывает прохладно. Подумав, Меган выбрала широкие в складку бежевые брюки и темно-зеленый свитер. Прежде, чем выйти из дома, она пристально оглядела себя в зеркале – на нее смотрели сияющие глаза, придавая ей особую привлекательность и очарование. Удивительно, подумала Меган, как небольшое волнение может изменить внешность человека.Она села на скамейку перед входом в музей и приготовилась ждать. В парке было полно людей. Молчаливые родители со сверхактивными детьми направлялись к музею и планетарию. Мимо нее, по тропинкам среди деревьев, держась за руки, проходили парочки или приятели, оживленно беседующие о своих делах. Длинноволосые потрепанные хиппи расположились на лужайке и играли на гитарах, а старички изучали шахматные партии, не обращая внимания на ограничение времени, тщательно обдумывая свои очередные ходы.Меган закрыла глаза, не желая никого видеть, и подставила лицо солнцу. Его тепло оказывало волшебное действие, согревая кожу и наполняя радостью, которая возникает только в первые дни любви, когда внутри все поет, краски вокруг яркие и буйные, чувства свежи, а надежды бесконечны.Джексон стоял, прислонившись к стене музея, и наблюдал за Меган. Казалось невероятным, что всего лишь неделю назад он не знал ее, никогда не видел прежде, никогда не ощущал столь неистовых чувств, бушующих внутри. Должно быть, они встречались раньше, знали друг друга в предыдущей жизни. Они были связаны друг с другом, могли читать мысли друг друга, понимать без слов. Когда Меган смеялась, он улыбался, радуясь ее счастью. Когда она ушла, он почувствовал себя безжизненным и опустошенным, как будто часть его самого ушла вместе с Меган.Из того, что Алекс рассказывала ему и что он узнал тем вечером, Джексон понимал, что они совершенно непохожи. Меган была застенчивой, робкой, неуверенной в себе. Он же отличался напористостью, авантюрностью и уверенностью. Но когда он смотрел на нее, любовался ее лицом, подставленным солнцу, и на лице и в волосах ее золотистыми искорками играли солнечные лучи, ничто не имело значения. Благодаря Меган, Джексон чувствовал себя полным жизненных сил, уверенным, здоровым, настоящим мужчиной. Все остальное, вроде несовместимых целей, образа жизни или темпераментов, меркло в сравнении с этим чувством… Джексон направился к Меган.– Привет, – сказал он.Меган быстро открыла глаза и неловко встала, как будто он смог проникнуть в ее мысли, застав в романтических грезах.– Привет.Джексон улыбнулся, и выражение, пойманного в ловушку зверька, исчезло из глаз девушки. Меган расправила плечи и расслабилась.– Я подумал, что мы могли бы немного погулять, – предложил Джексон, – и поговорить.Она кивнула и взяла Джексона под руку. Они спустились по ступенькам к одной из затененных деревьями тропинок.– Я рад, что ты пришла, – мягко произнес он, когда позади замерли звуки толпы, гитар, детских голосов, и они остались наедине с ветром и птицами.– Я тоже.Джексон взглянул на нее и вновь уставился на тропинку под ногами.– Может показаться странным, Меган, но у меня такое чувство, что я всю жизнь знал тебя. Как будто нам не нужны слова, я и так знаю твои мысли, а ты знаешь, что думаю я. Разве это не безумие?Меган вздрогнула, когда Джексон произнес ее имя. Если бы только она могла слышать, как он говорит это каждый день, возвращаясь с работы домой и, целуя ее, лежа в постели, свернувшись клубочком после любовных ласк; утром, когда она просыпалась бы возле него. С ним было так хорошо. Как только она могла думать, что между ней и Тони серьезное увлечение. То было просто детской игрой, ребенок, притворяющийся влюбленным, без настоящего чувства. А вот это – сама жизнь. Джексон такой добрый, сердечный и честный. Он не обидит ее.– Нет, я не думаю, что это безумие, – ответила она, в конце концов, вдыхая чистый запах деревьев, с листьев которых вчерашний дождь смыл всю пыль. – У меня точно такое же ощущение.Джексон улыбнулся, восторженно и тепло, и покрепче прижал ее руку.– Ну что ж, тогда я хочу провести с тобой весь день. Мы все будем делать вместе. Сначала пообедаем, а потом – все, что ты пожелаешь. Прогулка по пристани, Китайский город, магазины, все, что угодно. Только, чтобы ты была счастлива.Казалось невероятным, что он не шутит, что из всех вещей, которыми он мог заняться, из всех людей, с которыми он мог быть, он выбрал ее. И все-таки его ярко-зеленые глаза смотрели серьезно, и смотрели только на нее, а не по сторонам, выискивая, какие развлечения он упускает. Джексон повел ее к улице, где оставил свою машину. Меган была уверена, что все прохожие глазеют на них, изумляясь счастью, исходящему от ее тела, подобно лунному свету. Она не могла удержаться от желания улыбаться незнакомым людям, чтобы они тоже разделили ее радость. Пусть весь мир считает ее немного не в себе, подумала Меган. Она влюбилась. И этим объяснялось все. * * * Поздно вечером они сидели в темном убежище машины Джексона и молчали. Снаружи, несколько мужчин бегали трусцой. Конный полицейский направил лошадь за угол и скрылся из вида, а луна, как беглый арестант, пряталась за облаками. Машина Меган стояла в нескольких футах.Джексон потянулся и взял ее маленькую ручку в свою. Он и раньше брал ее руку, например, когда они бежали к кабинке на канатной дороге, но то было совсем другое. Сейчас не было никакого предлога для этого прикосновения.Меган по-прежнему молчала. Она болтала и смеялась почти весь день, а цветы, что он купил ей, и порция мороженого, съеденная одна на двоих, привели ее в такой же восторг, как у ребенка, обнаружившего, что его пасхальное яичко набито карамельками. В кабине фуникулера она вцепилась в перила и наклонилась вперед, смеясь и подставляя лицо ветру. Джексон, узнал, что она прожила в районе залива всю жизнь и ни разу не каталась на канатной дороге, был просто потрясен. Но в этом и состояла часть обаяния Меган. Она жила, и в то же время не жила, была частичкой этого мира, и ухитрялась ничего не знать о нем. Джексон почувствовал себя учителем, открывающим прекрасные стороны жизни, и как получать от них удовольствие и извлекать наслаждение, как без страха, с высоко поднятой головой, встречать каждое мгновение. За ланчем, пока они поедали гамбургеры, Меган рассказала ему о родителях, с их самым дорогим домом на самом дорогом холме в Саусалито. Когда они прогуливались вдоль причала, она говорила об университете, об отсутствии всякого энтузиазма, скучной жизни, которая тянулась без малейшего просвета, пока она не встретила его. Меган, так и сказала – пока не встретила его. В машине Джексон подождал, чтобы свет фар, проезжавшей мимо машины, скрылся вдали и сжал руку Меган.– Тебе понравился сегодняшний день? – спросил он.– О, да! – ответила Меган, поворачиваясь к нему.– Вот и хорошо.Наступила неловкая пауза. Они оба смотрели прямо перед собой, сосредоточив все внимание на машинах, подростках, притаившихся в лесочке, на чем угодно, только бы не смотреть друг на друга. Меган закусила губу, удивляясь, куда исчезла вся та легкость, что была между ними целый день. Почему нельзя просто перепрыгнуть через всю эту стадию, неловкую, неясную, запутанную стадию, и сразу перейти к мирным, дружеским отношениям, вроде тех, что существуют между парочками в книгах и кинофильмах? Меган вздохнула.– Ты хочешь домой? – спросил Джексон.Меган резко отпрянула, выдергивая руку, и рванулась к дверце:– Хорошо. Только мне надо найти ключи.Она наклонилась, чтобы поднять с пола сумочку, но Джексон перехватил ее трясущиеся руки прежде, чем она дотронулась до нее.– Посмотри на меня, Меган, – мягко сказал он.Так как Меган по-прежнему отводила взгляд, Джексон освободил одну руку и повернул ее голову к себе. Он ничего не сказал, просто смотрел до тех пор, пока не заметил слезы, блеснувшие в ее глазах.– Я не хочу, чтобы ты уходила, – прошептал он.Казалось, она тает прямо у него на глазах и растворяется слой страха, покрывающий ее лицо.– Ты знаешь, что можешь доверять мне.Меган кивнула, боясь произнести хоть слово, опасаясь, что при малейшем звуке Джексон исчезнет как легкий далекий мираж. Он наклонился, и его губы так нежно прикоснулись к ее щеке, как будто он боялся причинить боль. Меган закрыла глаза, и Джексон осушил поцелуями влагу в уголках ее век.– О, Меган, – произнес он. Она обняла его за шею и крепко прижалась к нему. – Я никогда не ощущал такого счастья. Мне так хорошо с тобой.Меган зарылась лицом в волосы Джексона, вздыхая аромат травы, кожи, и потерлась щекой о его воротник.– Пожалуйста, не позволяй мне уйти, – прошептала она.Он обнял Меган так сильно, что перехватило дыхание.– Никогда. Никогда, Меган. * * * Меган медленно ехала домой.Она не выпила ни капли алкоголя, и все-таки чувствовала себя опьяневшей, так что ей приходилось из всех сил цепляться за руль. Она улыбалась проезжавшим мимо мотоциклистам, хотя в темноте они не могли видеть ее.Меган Холлиэлл. Она произносила эти слова, наслаждаясь каждым слогом. Миссис Меган Холлиэлл. На ней, конечно же, будет белое платье. Пару месяцев назад на обложке свадебного журнала она видела платье, – о котором мечтала – с вышитыми кружевами по воротнику, двенадцатью оборками на юбке, падающими до самого пола. Пи нравилось, что Джексон намного выше ее, поэтому она наденет белые атласные туфельки, похожие на пуанты балерины. И, конечно, вуаль, стыдливо скрывающую ее лицо, которую Джексон медленно приподнимет, чтобы поцеловать и скрепить таким образом клятву верности.Меган рассмеялась, подъезжая к мосту Золотистых Ворот. Огни на заливе были восхитительны, словно тысяча свечей, зажженных специально для нее. Клементина не похвалила бы ее за поспешные мечты. Не торопись, наберись терпения, не теряй голову, пока не выяснишь точно, к чему вы с Джексоном стремитесь. Ну что же, возможно, все это хорошо и прекрасно для мисс Монтгомери, королевы фотомоделей, которая в состоянии получить любого, кого захочет. Но для таких, как Меган, такой парень как Джексон Холлиэлл попадается раз в жизни, если судьба вообще преподносит такой подарок. Если она не отхватит его сейчас, у нее никогда не будет другой возможности. Она слишком заурядна, чтобы второй раз привлечь подобного ему парня.Кроме того, невозможно оставаться хладнокровной и рассудительной когда он рядом. Она так безупречно вписывается в ложбинку его плеча, прямо как последний кусочек мозаики. У Джексона хватит силы на них обоих, и возле него ей никогда не придется чего-то бояться. Самое удивительное, что его чувства к ней оказались такими же сильными. Он так крепко сжал ее в объятиях при прощании, что на мгновение у Меган закружилась голова, но она не хотела освобождаться.Все указывало на зарождение связи между ними, и связи долгой. И все-таки… И все-таки он уехал домой, к Алекс.Меган миновала мост и направилась по продуваемым всеми ветрами улицам Саусалито к дому. Она любит Алекс. Но, черт побери, разве не может Меган хоть когда-нибудь заполучить что-то свободное от Алекс и не связанное с ней? Алекс первой была с Тони. И, несмотря на трудное начало их дружбы, Алекс не бросила Клементину ради Меган, а стала ее лучшей подругой. А сейчас Джексон. Меган барабанила по рулевому колесу, направляя машину по крутому холму наверх. Ну хорошо, она никогда не встретилась бы с Джексоном без Алекс. Но неужели он должен продолжать жить с ней и одной квартире. Расскажет ли он Алекс об их свидании? Скажет ли Алекс, что это чудесная мысль или наоборот? Не возникнет ли у Джексона при взгляде на Алекс мысль, что он зря связался с Меган?Меган остановила машину и стукнула кулаком по рулю. Хватит. Хватит. Раз в жизни она должна поверить в себя. Стать самоуверенной и решительной, как Алекс и Клементина.– Я достаточно хороша, чтобы удержать его – убеждала себя Меган, выбираясь из машины и захлопывая дверцу. Она вошла в дом, старательно игнорируя сомнения, терзающие ее душу. * * * Алекс сидела на тахте в гостиной, изучая учебник по экономике, когда вернулся Джексон. Он взглянул на часы, стоявшие на столе рядом с ней: без пятнадцати два, и снял пальто.– Ты что, моя мама?Алекс закрыла учебник и завязала потуже пояс махрового халата.– У меня, между прочим, завтра серьезный экзамен по курсу Хансена.– Да, конечно, Джексон пошел на кухню и достал бутылку содовой из холодильника. Он снял пробку и, вернувшись, опустился на тахту рядом с Алекс.– Это правда? – спросил он.– Нет. Но что я могу сделать со своим любопытством?Джексон рассмеялся и скинул туфли:– Вот это уже лучше. Что ты хочешь знать?– Все, идиот. Вы поладили? Она не обманула твоих надежд? Вы будете встречаться? Или ты сбежал?Джексон сделал глоток и поставил бутылку на стол. Повернувшись к Алекс, он оперся на спинку тахты.– Она заставляет чувствовать себя настоящим мужчиной, Алекс. Не смейся. Я знаю, звучит избито, но это правда. Меган – такая нежная и хрупкая. Возникает желание покачивать ее на руках и заботиться, чтобы никто не причинил ей боли.Алекс провела рукой по волосам, разглаживая их.– А как насчет ее чувств?– Я думаю, она тоже… Я хочу сказать, в глазах у нее было такое же выражение, что и у меня.– Бог мой, это ваше, только ваше первое свидание, – Алекс встала и прошлась по комнате. – Почему ты говоришь так, как будто все должно решиться сейчас или никогда?– Нет, не то. Мы много смеялись. Играли роль туристов. Канатная дорога, Китайский город и прочая ерунда. Мы превратились в детей. Мне было так спокойно с ней. Мне вспомнились старые супружеские пары, которые так хорошо знают друг друга, что им не нужны даже слова, потому что они чувствуют мысли друг друга.Алекс прекратила метаться по комнате и повернулась к Джексону. Она открыла рот и снова закрыла его.– Что? – спросил Джексон.– Нет, ничего.– Алекс, ты собиралась что-то сказать.– Ты не захочешь это слушать.– Попробуй.Алекс вернулась к тахте и, присев, взяла Джексона за руку.– Я просто подумала, что хорошо бы иметь магнитофон. Когда ты, в конце концов, выйдешь из этого любовного тумана, мне хотелось бы прокрутить пленку с твоими словами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62