Ц Могу себе представить.
Ц Узнав, как лечили его дочь, он едва не убил того незадачливого интерна.
Я там был. Думал, он задушит бедного мальчишку голыми руками.
Ц Как зовут интерна?
Ц Роджер Уайтинг. Славный малый, хоть и хирург-гинеколог.
Ц Где он сейчас?
Ц Наверное, дома. Сменился в восемь утра. Ц Карр нахмурился и опять прин
ялся теребить свой стетоскоп. Ц Джон, ты уверен, что хочешь влезть в это д
ело?
Ц Не хочу я никуда влезать. Будь у меня выбор, я бы сейчас сидел в лаборато
рии. Но выбора нет.
Ц Беда в том, что Джей Ди рвет и мечет, Ц задумчиво проговорил Карр. Ц Эт
а история уже стала всеобщим достоянием.
Ц Да, ты говорил.
Ц Я лишь хочу помочь тебе уразуметь, какое создалось положение. Ц Карр
явно не желал встречаться со мной глазами. Он принялся перебирать вещи н
а своем столе. Ц Делом занимаются люди, которым и положено им заниматься
. А у Ли, насколько я понимаю, хороший поверенный.
Ц Во всем этом слишком много неясностей.
Ц Дело в руках специалистов, Ц повторил Карр.
Ц Каких специалистов? Рэнделлов, что ли? Или тех болванов, которых я виде
л в полицейском участке?
Ц В Бостоне замечательная полиция, Ц заявил Карр.
Ц Не мели чепухи.
Он смиренно вздохнул:
Ц Что ты надеешься доказать?
Ц Что Ли этого не делал.
Карр покачал головой:
Ц Это неважно.
Ц А по-моему, как раз это и важно.
Ц Нет, Ц возразил Карр. Ц Важно другое. Дочь Джей Ди Рэнделла погибла в
результате подпольного аборта, и кто-то должен за это заплатить. Ли делае
т подпольные аборты, и доказать это в суде не составит труда. В жюри присяж
ных любого бостонского суда католиков больше половины. Они вынесут свое
решение на основании общих принципов.
Ц Общих принципов?
Ц Ты понимаешь, о чем я, Ц буркнул Карр и неловко заерзал в кресле.
Ц Хочешь сказать, что Ли Ц козел отпущения?
Ц Совершенно верно. Ли Ц козел отпущения.
Ц Это мнение властей?
Ц В известной степени.
Ц А какова твоя точка зрения?
Ц Делая подпольные аборты, человек сталкивается с неизбежным риском. О
н преступает закон. И когда он тайком выскабливает дочь знаменитого бост
онского врача…
Ц Ли говорит, что не делал этого.
Карр грустно улыбнулся:
Ц По-твоему, это имеет значение?

8

Чтобы стать кардиохирургом, надо окончить колледж, а потом учиться еще д
венадцать лет. Четыре года Ц медицинская школа, год Ц стажировка, три го
да Ц общая хирургия, два Ц хирургия грудной полости и еще два Ц сердечн
о-сосудистая хирургия. Кроме того, дяде Сэму тоже вынь да положь два года.

Принять на свои плечи такое бремя может лишь личность особого склада, сп
особная и готовая пройти долгий нудный путь к намеченной цели. И когда, на
конец, наступает пора самостоятельных операций, к столу подходит уже сов
сем другой человек, человек едва ли не новой разновидности. Опыт и предан
ность избранному поприщу превращают его в отшельника. В каком-то смысле
слова отчуждение Ц часть его профессиональной подготовки. Все хирурги
Ц люди одинокие.
Вот о чем размышлял я, глядя из наблюдательной будки сквозь стеклянный п
отолок операционной № 9. Кабина была встроена прямо в потолок, и я мог след
ить за ходом операции: и помещение, и персонал были как на ладони. Студенты
и стажеры нередко приходили сюда посмотреть. В операционной был микрофо
н, поэтому я слышал все звуки Ц позвякивание инструментов, ритмичное ши
пение респиратора, тихие голоса. Нажав кнопку, можно поговорить с хирург
ами, но, когда кнопка отпущена, они уже не слышат вас.
Я забрался в будку после того, как посетил кабинет Джей Ди Рэнделла. Мне хо
телось взглянуть на историю болезни Карен, но секретарша Рэнделла сказа
ла, что у нее нет этой папки. История болезни хранилась у самого Джей Ди, а Д
жей Ди был сейчас внизу, в операционной, чем немало удивил меня. Я думал, он
не выйдет на работу и потратит день на размышления о случившемся с Карен.
Но, по-видимому, эта мысль просто не пришла ему в голову.
Секретарша сообщила мне, что операция, вероятно, уже заканчивается, но од
ного взгляда сквозь стеклянный потолок оказалось достаточно, чтобы пон
ять: это не так. И грудная клетка, и сердце пациента все еще были вскрыты, ас
систенты и не начинали накладывать швы. Я вовсе не хотел мешать им и решил
заглянуть еще раз попозже, чтобы попытаться раздобыть историю болезни К
арен.
Но все-таки не удержался и немного понаблюдал за хирургами. Операция на о
ткрытом сердце Ц завораживающее зрелище, в этом действе есть что-то фан
тастическое, сказочное, оно представляет собой некое единение дивного с
на и жуткого кошмара. Только наяву.
В операционной было семнадцать человек. Четкие расчетливые движения ше
стнадцати из них напоминали какой-то сюрреалистический балет. Пациент з
а зеленой ширмой казался карликом рядом с громадным аппаратом, временно
заменявшим ему сердце и легкие. Эта штуковина возле стола не уступала ра
змерами автомобилю. В сияющем серебристом корпусе плавно вертелись шес
теренки, работали поршни.
В изголовье стола стоял анестезиолог, ловко управлявшийся со своим обор
удованием. Вокруг него вертелись несколько медсестер. Двое операторов а
ппарата искусственной вентиляции следили за его работой. Им помогали се
стры и санитары. Я попытался определить, который из хирургов Рэнделл, но н
е смог: в халатах и масках они ничем не отличались один от другого и казали
сь какими-то взаимозаменяемыми деталями, хотя на самом деле один из этих
четверых отвечал за все действия пятнадцати своих сотрудников, за собст
венные решения и за состояние семнадцатого человека, находившегося сей
час в операционной, Ц человека, сердце которого было остановлено.
В углу стоял экран с электрокардиограммой. Нормальная ЭКГ Ц это дрожаща
я линия, каждый излом которой соответствует одному удару сердца, импульс
у электрического тока, приводящего в движение сердечную мышцу. Сейчас ли
ния была ровной Ц просто черта, которая, казалось бы, ничего не означает.
На деле же она отражала главный из всех существующих в медицине критерие
в и показывала, что пациент мертв. Я присмотрелся к его грудной клетке и ув
идел розовые легкие. Они были неподвижны: человек на столе не дышал. За нег
о это делала машина. Она гнала по сосудам кровь, насыщала ее кислородом, уд
аляла из организма углекислый газ. Этот аппарат работал в больнице уже л
ет десять, и пока в него не вносились никакие усовершенствования.
Люди в операционной не испытывали ни малейшего трепета ни перед этим агр
егатом, ни перед лицом таинства, в котором они участвовали. Они просто раб
отали, с толком и знанием дела. Наверное, поэтому происходящее и казалось
фантастикой.
Я наблюдал это зрелище минут пять, не замечая хода времени, потом вышел в к
оридор, где стояли двое стажеров в шапочках. Их маски болтались на бечевк
ах. Стажеры уплетали пончики, запивали их кофе и смеялись, обсуждая какое-
то свидание вслепую.

9

Доктор медицины Роджер Уайтинг проживал на третьем этаже многоквартир
ного дома, стоявшего на ближнем к больнице склоне Маячного холма. В этом у
богом районе селились те, кому было не по карману жилье на Луисбергской п
лощади. Дверь мне открыла жена Уайтинга, невзрачная женщина на седьмом и
ли восьмом месяце беременности. На лице ее застыло выражение тревоги.
Ц Что вам угодно?
Ц Я Джон Берри, патологоанатом из Линкольновской больницы. Мне хотелос
ь бы побеседовать с вашим супругом.
Она окинула меня долгим подозрительным взглядом.
Ц Муж пытается уснуть. Он работал двое суток подряд и очень устал.
Ц У меня чрезвычайно важное дело.
За спиной женщины выросла фигура тщедушного молодого человека в белых м
ешковатых штанах. Он выглядел не просто уставшим, а совершенно изнуренны
м и насмерть перепуганным.
Ц В чем дело?
Ц Я хотел бы поговорить с вами о Карен Рэнделл.
Ц Я уже раз десять все объяснял. Спросите лучше доктора Карра.
Ц Я был у него.
Уайтинг провел ладонью по волосам и повернулся к жене.
Ц Все хорошо, дорогая. Налей мне кофе, пожалуйста. Не угодно ли чашечку? Ц
спросил он меня.
Ц Да, если можно.
Мы устроились в тесной гостиной, обставленной дешевой ветхой мебелью, и
я сразу почувствовал себя как дома. Каких-нибудь несколько лет назад я и с
ам был интерном и прекрасно знал, что такое безденежье, тревога, подавлен
ность, черная работа по скользящему графику, когда среди ночи тебя то и де
ло зовет медсестра, чтобы получить «добро» на очередную пилюлю аспирина
для пациента Джонса, когда приходится усилием воли соскребаться с топча
на и осматривать больного. Знал, как легко допустить роковую ошибку в эти
предутренние часы. В бытность мою стажером я однажды едва не убил старик
а, у которого было слабое сердце. Когда спишь три часа за двое суток, можно
таких дров наломать. И пропади оно все пропадом.
Ц Я понимаю, что вы устали, и не отниму у вас много времени, Ц сказал я.
Ц Нет-нет, Ц с очень серьезным видом ответил Уайтинг. Ц Если я сумею че
м-то помочь… Ну, то есть…
В комнату вошла миссис Уайтинг с двумя чашками кофе. Она окинула меня неп
риязненным взглядом. Кофе оказался жидким.
Ц Хочу расспросить вас о состоянии девушки в момент ее поступления. Вы т
огда были в приемном покое?
Ц Нет, я пытался вздремнуть. Меня позвали.
Ц Во сколько это было?
Ц В четыре часа плюс-минус несколько минут.
Ц Расскажите, как все происходило.
Ц Я прилег, не раздеваясь, в каморке возле травмпункта, но едва успел зад
ремать, как меня позвали. Я только что поставил капельницу одной старухе,
которая все время норовила выдернуть иголку, да еще врала, что это делает
кто-то другой, Ц Уайтинг тяжко вздохнул. Ц Короче, намучился я с ней и бы
л совсем осоловевший, а тут еще срочный вызов. Я встал, окатил голову холод
ной водой, вытерся и отправился в приемный покой. Девушку как раз вносили.

Ц Она была в сознании?
Ц Да, хотя почти не соображала. Потеряла много крови и была белая как мел.
Бредила, тряслась в лихорадке. Мы не могли толком измерить температуру, п
отому что больная клацала зубами. Но кое-как определили. Тридцать восемь
и девять. После этого начали брать перекрестную пробу.
Ц Что еще вы сделали?
Ц Медсестры укутали ее одеялом и подсунули под ноги подставки, чтобы кр
овь приливала к голове. Затем я осмотрел ее. Было вагинальное кровотечен
ие, и мы поставили диагноз: самопроизвольный аборт.
Ц В крови были какие-нибудь сгустки? Ц спросил я.
Ц Нет.
Ц Никаких фрагментов тканей? Может быть, лоскутья детского места?
Ц Нет, ничего такого. Но кровотечение началось задолго до ее поступлени
я к нам. Ее одежда… Ц Уайтинг умолк и уставился в угол. Наверное, перед его
мысленным взором опять встала вчерашняя картина. Ц Одежда была очень т
яжелая. Санитарам пришлось повозиться, чтобы снять ее.
Ц Девушка произнесла что-нибудь членораздельное, пока ее раздевали?
Ц В общем-то, нет. Бормотала время от времени. Кажется, что-то про старика.
То ли «мой старик», то ли просто «старик», не знаю. Но речь была невнятная, д
а никто и не прислушивался.
Ц Больше она ничего не сказала?
Уайтинг покачал головой.
Ц Нет, когда срезали одежду, она все норовила прикрыться. Однажды произн
есла: «Не смейте так со мной обращаться», а потом спросила: «Где я?» Но это б
ыло в бреду. Она почти ничего не соображала.
Ц Как вы боролись с кровотечением?
Ц Пытался локализовать. Это оказалось непросто, да еще время поджимало.
Нам никак не удавалось установить лампы. В конце концов я решил использо
вать марлевые тампоны и заняться возмещением кровопотери.
Ц А где все это время была миссис Рэнделл?
Ц Ждала за дверью. Держалась молодцом, пока мы не сообщили ей, что случил
ось, а потом сломалась. Совсем расклеилась.
Ц А что с бумагами Карен? Она когда-нибудь лежала в вашей больнице?
Ц Я увидел ее карточку, только когда.., когда все было кончено. Их приходит
ся доставлять из регистратуры, на это требуется время. Но я знаю, что она н
аблюдалась у нас. С пятнадцатилетнего возраста у нее ежегодно брали мазо
к на рак матки, дважды в год обследовали и брали кровь. За ее здоровьем сле
дили весьма и весьма пристально. Оно и неудивительно.
Ц Вы не заметили в ее истории болезни чего-нибудь необычного? Кроме алле
ргических реакций?
Уайтинг печально улыбнулся:
Ц А разве их не достаточно?
На какое-то мгновение меня охватила злость. Парень напуган, это понятно, н
о зачем такое усердное самобичевание? Люди еще будут умирать у него на ру
ках. Много людей. И пора бы уже свыкнуться с этой мыслью. Равно как и с мысль
ю о том, что он всегда может дать маху. Ошибки неизбежны, в том числе и роков
ые. Мне хотелось сказать Уайтингу, что, если бы он потрудился спросить мис
сис Рэнделл, нет ли у Карен аллергических реакций, и получил отрицательн
ый ответ, сейчас ему нечего было бы опасаться. Разумеется, Карен все равно
умерла бы, но никто не смог бы обвинить в этом Уайтинга. Промах стажера зак
лючался не в том, Что он убил Карен Рэнделл, а в том, что не испросил на это р
азрешения.
Но я не стал говорить ему об этом.
Ц В истории болезни были какие-нибудь упоминания о душевных расстройс
твах?
Ц Нет.
Ц Ничего примечательного?
Ц Ничего, Ц ответил Уайтинг и вдруг нахмурился. Ц Погодите-ка. Была одн
а странность. С полгода назад Карен направили на просвечивание черепной
коробки.
Ц Вы видели снимки?
Ц Нет, только просмотрел отчет рентгенолога.
Ц И что?
Ц Все в норме, никакой патологии.
Ц Зачем делались эти снимки?
Ц Там не сказано.
Ц Может быть, она попала в какую-нибудь аварию? Упала или разбилась на ав
томобиле?
Ц Не знаю.
Ц Кто направил ее на рентген?
Ц Вероятно, доктор Рэнделл. Питер Рэнделл. Она наблюдалась у него.
Ц Зачем понадобилось делать эти снимки? Должна же быть какая-то причина.

Ц Да, Ц согласился Уайтинг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37