— Споттс отлично разбирался с цифрами. Он подсчитал наши доходы за последние десять месяцев, и они оказались в сто восемьдесят семь раз выше прежнего. Если исчезнут суда и солдаты, ему придется обмотать шею длинной веревкой и, повеситься. Но, мадам, он на самом деле умер две недели назад. Что вам угодно?Она объяснила, что граф Бертран хочет половить рыбку для собственного удовольствия и ему нужны для этого специальные непромокаемые сапоги.— У вас нет таких сапог?— Есть, мадам.Клинч начал рыться в грудах товара и вытащил пару сапог, доходивших до пояса. Это были идеальные сапоги для рыбной ловли.— Вот, мадам, это лучшие сапоги на всем острове. Они настолько хороши, что мы ими торгуем уже пять лет.Мадам Бертран начала колебаться, сказав, что не уверена, подойдут ли эти сапоги ее мужу, и что ей вообще не стоило за ними приходить самой, но с другой стороны, она желала сделать мужу сюрприз. Кроме того, он запрашивал за сапоги слишком высокую цену. Возможно, он прибавил к цене надбавку за каждый год из пяти лет?— Наверно, было бы неплохо если бы вас обслуживал Споттс. Вы с ним два сапога пара.В этот момент звон колокольчика возвестил о том, что прибыли еще покупатели. Мадам Бертран не смогла увидеть, кто пришел, потому что всюду громоздились товары и полностью закрывали ей обзор. В лавке были сигнальные фонари, колокола, медные лампы и длинные свечи. Она взглянула на часы на стене. На них было половина третьего.Один из вновь прибывших говорил громким и уверенным голосом:— Это — та самая лавка. Не-сом-нен-но.Слово «несомненно» было сигнальным словом, именно его ждала мадам Бертран. Она отвела в сторону занавеску, разделяемую лавку на две части, и увидела двух мужчин, стоящих в проходе. У говорившего были обветренные щеки, все выдавало в нем бывалого путешественника. По манерам можно было судить, что он прибыл из-за океана. Он сразу увидел мадам Бертран и замолчал. Мадам воспользовалась тем, что господин Клинч отвернулся от нее, подняла вверх сапоги и засунула письмо в носок правого сапога.— Я все-таки возьму сапоги, но сейчас у меня еще кое-какие дела, и я вернусь за ними позже.Посетители посторонились, и когда мадам прошла мимо них, они сделали вид, что она их абсолютно не интересует. Через час она вернулась, и сапоги лежали там, где она их оставила, — на прилавке возле входа. Мадам Бертран заплатила за сапоги и вышла на улицу, где ее ждала карета — старое, потрепанное сооружение с поломанными пружинами.Мадам Бертран было трудно делать покупки в городе. Ее муж поддерживал Наполеона в бесконечных спорах с губернатором, и тот распорядился, чтобы Бертранов никто у себя не принимал и чтобы им в лавках ничего не давали в кредит. Мадам думала об этом, пока, трясясь и стеная, карета подскакивала на негодной дороге в Лонгвуд. Она также думала о том, поможет ли обмен записками при помощи рыбацких сапог их возвращению во Францию. Она страстно желала возвращения к прежней жизни. Особенно острым стало желание, когда карета остановилась перед домом. Мадам глубоко вздохнула, увидев жалкий и потрепанный дом.Муж подошел к калитке ей навстречу. Он ничего не сказал, но в глазах его она видела вопрос.— Я думаю, что все в порядке, — тихо сказала мадам Бертран. — Сапоги лежат в карете.— Мы не должны проявлять излишний интерес, — сказал граф. — Я их потом достану. А сейчас пошли домой, и там ты нам все расскажешь. Он уже ждет. 3 Наполеон молча сидел в небольшой гостиной. Он поднял взгляд, когда они вошли в комнату, и мадам Бертран увидела, каким ярким огнем горят его глаза. Он расстался с удобными брюками и снова надел мундир с синими лосинами и темно-коричневым сюртуком.— Сир, мадам их привезла, — сказал граф.— Да!— Сир, мне кажется, что нам не стоит спешить. Я пока оставил сапоги в карете. Сейчас я пошлю слугу, чтобы он принес все покупки.— Встаньте у двери и присмотрите, — сказал император. — Заберите у него сапоги до того, как он начнет их разглядывать.Через несколько минут сапоги оказались на столе.— Я оставила записку в правом носке, — объяснила мадам Бертран.Граф проверил и довольно улыбнулся.— Они ее забрали. В любом случае там ничего нет. Наполеон нахмурился.— Никакого ответа?— Нет, сир.— Я уверена, что положила записку в правый сапог, — настаивала мадам Бертран.Наполеон нетерпеливо сказал:— Посмотрите в левом сапоге.Бертран выполнил его приказание, и его лицо оживилось.— Какое счастье, сир. Она здесь! Здесь!Он вытащил записку и передал ее императору. Тот уселся за стол и распрямил сложенные листы. На них было написано мелким и знакомым ему почерком.— Дорогой аббат, — сказал Наполеон. — Я просил его приехать, хотя он всегда страдал от морской болезни. Ему действительно было плохо, и это отразилось на его почерке.Наполеон начал читать письмо. После первой страницы он остановился. Бертран почувствовал напряжение и взглянул на жену. Бумага выскользнула из рук Наполеона.В комнате стало тихо. Бертран не посмел задать ему вопрос. Наполеон застыл, как изваяние.— Бертран, — наконец шепнул он.— Да, сир.— Мы пропали! Наш план, наш чудесно разработанный план не может быть выполнен. — Он опять помолчал. — Все шло так чудесно! Но вдруг случилась страшная вещь. Роберо убит. Когда сломалась главная мачта, за борт свалилось два человека. Это были Роберо и один матрос. Их тела не были обнаружены.Наполеон поднялся и пошел к двери.— Я прочитаю письмо позже. Мне нужно побыть одному. Господи, Бертран, но почему все так случилось?В холле стояла кушетка, и они услышали, как он сел на нее. Муж и жена Бертраны взглянули друг на друга, как заключенные, которым только что сообщили, что им придется продолжить сидеть в тюрьме. Надежды, которые испытывала мадам Бертран, пока возвращалась из города, рассеялись как дым.Вскоре Наполеон вернулся. Он ничего не сказал, а стал внимательно читать письмо, а затем передал его маршалу.Бертрану понадобилось некоторое время, чтобы разобрать спешно и нечетко написанные строки. Он над ними долго раздумывал и хмурил лоб. Наполеон сидел с ним рядом и был в полном отчаянии.— Неужели это была игра судьбы? — спросил император, когда Бертран закончил читать письмо. — Или может, это рука Божья? Я считал, что мы все предусмотрели, даже подумывал о подобной ситуации, но в данном случае мы ничего не могли сделать. Из четырех двойников, которых я использовал в Париже, двое умерли, еще одного мы так и не смогли отыскать, и нам пришлось полностью полагаться на Роберо. Он был самым лучшим из них и готов был верно служить мне. Я предупреждал аббата, чтобы тот обращался с ним, как с драгоценным дрезденским фарфором. Вы когда-нибудь наблюдали, как ходуном ходит судно, когда рушатся мачты? Его следовало поместить внизу, пока все не было закончено, — император медленно поднялся. — Возможно, существует и еще один путь. У нас имеется самое быстрое в мире судно. Неужели, когда нам это больше всего нужно, мое воображение подведет меня? Он помолчал, а потом добавил:— Мне нужно все внимательно продумать. Приходите через час, и мы с вами все обсудим. 4 Наполеон был мертвенно бледен, когда к нему в маленький кабинет пришел Бертран. Он снял сюртук и ослабил шейный платок. Император весь обмяк, и было видно, что от него ускользали сила и намерения.— Вы обдумали предложения аббата? — спросил он.— Да, сир. Должен сказать, что у меня снова появилась надежда.— Потому что он привез с собой старую гвардию?— Да, сир. Целых пятнадцать человек, самых лучших солдат во всем мире. Хорошая идея: он предлагает их переодеть, чтобы они выступали в роли ремесленников.— Да, это хорошая идея. Если бы нам удался побег, они могли бы меня охранять от покушения, куда бы я не отправился. Но всего лишь пятнадцать человек! Аббат считает, что мне их достаточно, чтобы пробиться к свободе. У аббата хороший дипломатический ум, но он ничего не смыслит в сражениях и борьбе. Кроме того, он не имеет понятия о существующих здесь условиях. Даже если бы здесь была сотня моих самых лучших солдат, сделать что-то было бы невозможно. Они могут прорваться через английские войска в Джеймстауне и помочь мне добраться до порта. Но кругом на скалах расположены орудия, они нацелены на судно, как только оно приблизилось к острову. Несколько залпов, и судно пойдет ко дну.— Нет, продолжил император. — Первоначальный план мог бы окончиться успехом. Мы оказались бы на борту судна, пока весь город кипел от новости, что мое раненое тело было найдено в овраге. И именно для этого нам нужен был Роберо. План аббата предусматривает тысячу чудес. Он нам не дает ни единого шанса. Ну, возможно… всего лишь часть одного процента. Нас всех могут убить. Когда-то, Бертран, я был готов рисковать жизнями людей, включая свою собственную. Но сейчас я изменился. Зачем посылать моих дорогих ветеранов на явную смерть из-за заранее проигранной попытки? Я не могу жертвовать судном со всеми, кто находится на борту. Что до меня, я был бы рад закончить ее подобным образом.— Но сир, — запротестовал Бертран. — У нас имеется самое быстроходное судно, а аббат привез с собой самых лучших солдат в мире. Должен же быть какой-то выход!— Нет, я не вижу никакого выхода, — заявил император. — Вы можете что-либо предложить?Бертран начал оживленно говорить.— Давайте позабудем Джеймстаун. Имеется тропинка, ведущая по скале, которая приведет вас на узкий кусок берега вдали от главной дороги. Можно ночью переправить солдат, чтобы они напали на караульных у орудий и вывели их из строя. Тем временем вы спуститесь по этой тропинке в лодку, которая будет вас ждать в определенном месте.— Я часто осматривал эту тропинку, — сказал Наполеон. — Ею могут воспользоваться только козы или опытные скалолазы. У меня от высоты кружится голова, и я сразу могу упасть вниз. Мне не поможет, если я попытаюсь совершить самоубийство именно таким способом.— Сир, вас могут спустить с помощью веревок.— У нас нет такого количества веревок, — ведь нам понадобятся несколько сотен ярдов.— Капитан может купить столько веревок, сколько ему понадобится будто для ремонта.— За ним будут внимательно наблюдать. Если даже ему удастся купить достаточно веревки, как он сможет передать ее нам? Вам известно, что в начале той самой тропинке днем и ночью размещены караульные? Вам известно, что на платформе, выходящей к тропинке, полно стрелков, а за скалами им удобно спрятаться?Император с трудом поднялся и начал медленно расхаживать по комнате. Наконец он тяжело сел на диван и откинул назад голову.— Бертран, Бертран, это конец! Они станут держать меня до самой смерти.— Сир, вы говорили о чуде. Возможно, с вами и случится какое-либо чудо.— Землетрясение, которое разрушит здесь все и откроет тропинку, ведущую вниз? Или страшный шторм, который разобьет все суда, а наше будет спокойно стоять на якоре? Нет, Бертран, нам придется верить только в единственное чудо — в то, что английское правительство переменит свое отношение ко мне. Какое-то время я на это надеялся, но теперь и эти надежды погибли! Нет, мне придется оставаться здесь до конца жизни. Кусок дерева, убивший Роберо, разрушил мою судьбу. Глава двенадцатая 1 По острову распространились слухи, что Наполеон серьезно болен. Говорили, что его уложили в постель и он лежал там в темноте четыре дня. Его навещал только его слуга, и император все это время ничего не ел.Сэр Хадсон Лоув нахмурился, когда услышал эти новости.— Он что-то задумал, — решил он. — У него такое же отличное здоровье, как и в день моего прибытия на остров.Губернатор сильно ошибался. Наполеону действительно было очень худо. На пятый день он позвонил в колокольчик.— Маршан, какая сейчас погода?— Ваше Величество, погода мне напоминает середину лета в пустыне. Когда поднимется солнце, будет очень жарко.Наполеон вздохнул и с трудом сел.— Мне нужно встать. Открой ставни, Маршан. Я попробую что-то съесть. Но завтрак должен быть очень легким. Шоколад и булочка, больше ничего.— Вы себя лучше чувствуете, сир?— Немного лучше. Маршан. Но у меня постоянно болит тут, — он показал на желудок. — Иногда болит просто невыносимо, и боль совсем не проходит.Император сделал несколько глотков шоколада и пощипал булочку, а потом откинул покрывало.— Господи, на кого я похож. Мне следует немедленно побриться. Когда ты все закончишь, Маршан, пошли за господином маршалом. Мне нужно с ним поговорить.Когда Бертран получил сообщение, он сразу отправился к императору. Несмотря на жару, Наполеон был укутан в хлопковый халат, а на голове у него был красный платок. Бертран едва сдержал удивление — так сильно пленник похудел. За время отсутствия щеки Наполеона ввалились.— Сир, несколько раз я пытался повидать вас. Вы выглядите очень больным.— Маршал, мне действительно не по себе. Не стоит никому говорить, но уже несколько месяцев, как я испытываю такие же боли, какими страдал мой отец на первой стадии его болезни.Возможно, шок, который мне пришлось пережить, ускорил течение болезни. Действительно, я очень болен.Бертран сильно расстроился, и император добавил:— Я пока еще не собираюсь умирать. Течение болезни будет неспешным, и я буду сильно страдать, как никогда не страдали мои воины во время сражений.— Но есть доктор Антоммарши. Его назначили вместо доктора О'Мира, и он вас должен посмотреть.— Правильно, Бертран. Но помните, что его выбрал мой дядя, кардинал Флеш, и я не жду от него ничего хорошего. Кардинал не испытывает ко мне симпатии, и все, что я слышал об этом враче, у меня заранее вызывает реакцию отторжения.— Тогда, сир, вы должны потребовать для себя опытного и надежного врача.Наполеон покачал головой.— Это не имеет никакого смысла. Хороший врач не умеет бороться с этим заболеванием. Они не смогли помочь моему отцу и не помогут мне. Я смирился. Мне лучше все пережить здесь в этом доме, чем в каком-нибудь другом месте.Он сделал жест, что больше не желает обсуждать эту проблему.— Что вам известно насчет судна?— Они еще не готовы покинуть остров. Они поставили мачту и укрепили ее стальными подпорами, но осталось много работы по починке изорванных парусов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62