Я надеюсь, что Жозеф закончил строить свой огромный дом, — заключил Наполеон, — к нашему приезду в Америку. Мы должны там обосноваться до того, как кто-либо начнет серьезно сомневаться в личности пленника в Лонгвуде.— Сир, — заметил Бертран. — Я предвижу только одну сложность в осуществлении этого замечательного плана. Между вами и двойником не должно быть разницы в весе.— Тут нам придется положиться на хитрого аббата. В письме, которое я уничтожил, он мне написал точный вес и размер Роберо и сказал, что тот до приезда сюда абсолютно не изменится.Бертран оглядел фигуру монарха.— Сир, вам придется похудеть. Наполеон хмуро кивнул головой.— Я все понимаю. Мне придется похудеть на двадцать фунтов. Мне не хватает Бертье, — сказал Наполеон, покачав головой. — Я бы мог ему долго диктовать, а потом отправился спать. Когда проснулся, все приказы написаны, все копии изготовлены и во все концы отправлены курьеры с бумагами. Ни одного неправильного слова, и все знаки препинания на месте. Это был поразительный человек! Конечно, — заключил он после паузы, — в других отношениях он не был семи пядей во лбу.Пока они разговаривали, Бертран вынул из кармана из-под ремня небольшую сумку и открыл ее; внутри оказались три небольшие сигары. Он достал одну, глубоко вздохнул, снова убрал сигару, закрыл сумочку и положил ее в карман под поясом.— Таких на острове больше нет, — грустно заметил он.— Самое нелепое в жизни, когда человек курит табак, — заявил Наполеон. — Через полтора года вы будете в Париже и к тому времени вам следует отучиться от этой глупой привычки.— Никогда, сир! Но… полтора года? Неужели все займет так много времени?— Понадобится много времени, чтобы организовать новую судоходную линию и построить такое необычное судно. Да, пройдет полтора года, прежде чем я смогу оставить во второй раз моих английских тюремщиков с носом. Пора начать действовать. Постарайтесь, чтобы все побыстрее закончили игру в вист. Мне нужно, чтобы в доме было тихо, и никто за мной не шпионил. Бертран, задерните занавески. Не желаю, чтобы на меня глазели караульные и гадали, почему я так поздно бодрствую.— Я останусь за дверью и буду караулить, пока вы все не закончите, — заявил маршал.— О'Мира здесь?— Нет, доктор ушел.— Тогда пусть мне пришлют стакан вина с одной из его противных пилюль.Наполеон остался один и взял в руки перо.— Бертье! Бертье! Как вы мне нужны именно сегодня! 2 Бертран проснулся с ощущением вины. Он спал на неудобной кушетке, упираясь головой в подлокотник резного дерева. Ноги свисали на пол. Он еле поднялся и подошел к окну, чтобы раздвинуть занавес. Показалось солнце и начало подниматься по восточным склонам скал.— Наверно, уже семь часов или даже позже, — пробормотал Бертран.Он взглянул на маленькие часы на стене. Так оно и было: Бертран хотел бодрствовать всю ночь, и сейчас он на цыпочках приблизился к двери, ведущей в спальню. Он услышал шорох бумаги. Наполеон не спал, и Бертран осторожно постучал в дверь.— Войдите!Наполеон, видимо, только что закончил занятия. На столе лежала стопка бумаги, испещренной мелкими буквами. Последняя свеча догорала, и он прикончил все бисквиты.Император сбросил туфли, лицо у него было серым от крайней усталости.— Бертран, — тихо сказал он. — Я закончил. В плане нет ни одного слабого места. Я его просмотрел дюжину раз и не нашел там никаких неясностей.Маршал сразу ему поверил и утвердительно кивнул головой.— Конечно, сир.— Перед нами стоит задача передать эти записи аббату. Мне известно, что вам сравнительно легко удается передавать письма, но нам следует быть очень осторожными. Один из нашей свиты должен возвратиться во Францию и забрать с собой эти заметки.— Да, сир. Мы никак не должны рисковать, — он начал раздумывать, — Гурго?— Нет! — резко возразил Наполеон. — Он совсем помешался от ревности. Я ему не доверяю. Он может сделать роковую ошибку. Нет, Бертран, мне кажется, что это должен быть Пионтковский.— Пионтковский? Сир, мы не можем ему доверять. Откуда он появился? И что он делает на острове? Где он берет деньги, и почему ему так доверяют англичане? Мы все уверены, что он — английский шпион.Наполеон отмахнулся от Бертрана.— Мне известно, откуда он появился, и я знаю, что он делает на острове, и я знаю откуда у него деньги. Англичане ему доверяют, так как считают, что он шпионит для них.— Сир, вы меня поражаете. Я не знал, что он появился тут по вашему приказу.— Пионтковский — преданный человек. Сейчас он распространил слухи, что его отец умирает в Брюсселе, и он сможет добыть позволение покинуть остров. Бертран, все идет согласно разработанному нами плану.— Сир, я испытываю облегчение. Меня раньше мучило его присутствие на острове.— Я немного посплю и смогу ясно рассуждать, я тогда придумаю, каким образом он сможет скрыть эти листы среди своих вещей, чтобы их никто не смог найти, — Наполеон зевнул. — Это будет несложно сделать.— Пока вы будете отдыхать, Ваше Императорское Величество, я заберу с собой эти бумаги.Наполеон согласно кивнул головой. Он поднялся и, покачиваясь, прошелся по комнате в чулках, упал на постель и сразу заснул.Бертран собрал бумаги и не стал открывать занавеску. В кухне послышались тихие голоса. Резкий голос англичанина дал ему понять, что рядом находится караульный. Маршал положил бумаги под мундир и вышел. Глава пятая 1 На рейде торжественно появилось судно «Фаэтон», принадлежащее Королевскому флоту Англии. Его встретили салютом. Это было днем в середине мая, и в заливе собралось множество зрителей. Местные жители радостно кивали головами, и люди говорили между собой, что на судне, видимо, прибыло много грузов, и если они будут помогать их перетаскивать на берег, то смогут немного заработать. Купцы, служащие порта и офицеры гарнизона обсуждали человека, который должен был прибыть на этом судне.— Бетси, мне не нравится то, что может случиться, — сказал Вильям Бэлкум своей дочери, которая держалась за его руку. — Нам сообщили кое-что об этом человеке. С ним очень трудно ладить, а мне придется хуже всех. Я окажусь между двух огней.— Император будет наблюдать за прибытием «Фаэтона» с помощью бинокля из-за закрытых ставен. Папа, я боюсь, что ему станет жить еще труднее.— Я слышал, как этот человек обращался к правительству с просьбой принять закон, согласно которому всякий, кто станет общаться с императором, будет привлечен к судебной ответственности. Теперь тебе понятно, что это за человек.На острове начинался зимний сезон, и пассаты уже пахли холодом, позже от их дыхания станут синими носы, а у людей будет пробегать по спине холодок. Море было серым и угрожающим и с грохотом обрушивалось на скалы. Бетси на секунду прикрыла лицо маленькой модной муфтой и сказала отцу:— Папа, сейчас так холодно!Она привстала на цыпочки, чтобы увидеть, как судно медленно входит в залив. Люди могли разглядеть нового губернатора с перьями на шляпе и сверкающими орденами на мундире. Он шел впереди сопровождающих его людей по пристани, взмахом руки потребовав расчистить для него путь. Он твердо шагал вперед, на два шага опережая довольно пухлую жену.— Папа, у него очень дурные манеры, — шепнула Бетси.Сэр Хадсон Лоув [xv] xv
В исторической литературе дается имя этого губернатора как Хадсон Лоу.

прошел почти рядом с девушкой, и ей удалось его хорошо разглядеть. Она обратила внимание на гордую осанку и пустое выражение глаз. Волосы у него были рыжие, а ресницы — бесцветные. На одной щеке было большое и темное родимое пятно, подчеркивавшее неприятные черты губернатора.За ним шагала леди Лоув. Ее нельзя было назвать красавицей, но у нее была крупная пропорциональная фигура. Она благожелательно осматривала публику, и казалось, что ее все интересовало. Бетси слышала, как она сказала мужу:— Пожалуйста, Хадди, не шагай так быстро.«Она пользуется румянами», — подумала Бетси.Она считала, что для женщины ее возраста, это — глупая привычка. За ними следовало несколько молодых офицеров. Они все казались похожими друг на друга — с прямыми спинами и одинаковым выражением на лице с топорщащимися усами. Они напомнили Бетси о наборе деревянных солдатиков, которые когда-то были у нее, и девушка улыбнулась.Адмирал Кокберн встретил вновь прибывших. Кругом пожимали друг другу руки и кланялись. Бетси не сводила взгляда с губернатора и поняла, что он никогда не улыбается. Он никогда не забывал о высоком положении, которое занимал.— Мосье Бэлкум, — обратился к ним Бертран, который пробился к ним сквозь толпу зрителей. — Я рад вас видеть. Мадемуазель Бетси, вы чудесно выглядите.Граф Бертран и Вильям Бэлкум молча смотрели друг на друга. Им даже не потребовалось слов, чтобы понять, что каждый из них думает о человеке, который теперь станет управлять островом. Их страшили его суровые манеры и пустота, которую можно было разглядеть в его глазах.Бертран шепотом попросил перевести его слова отцу девушки.— Папа, он просит позволения отвезти меня к себе домой. Госпожа Бертран неважно себя чувствует, и ему кажется, что ей необходимо развеяться. А утром он меня привезет домой.Через несколько минут Бетси садилась в небольшую карету, которая обычно возила семейство Бертран по острову. Девушка села на заднее сиденье рядом с графом. Она была довольна, что мать позволила ей сегодня принарядиться ради приезда губернатора. С течением времени ее костюм претерпел изменения. Канули в вечность ее панталоны, которые так не нравились Наполеону. Она перестала носить немодные платья, на которых настаивала мадам Бэлкум. Синее платье было отделано у горла красивыми рюшами, а поверх него надето серое пальто с крупными красивыми пуговицами. И, кроме того, у нее была с собой муфта.— Граф Бертран, я рада, что вы меня пригласили. У нас сегодня за ужином будут гости. Дамы не переставая, станут болтать, а мужчины с большими усами постоянно повторять: «Нам следует построже обращаться с Бонапартом». И еще они будут без конца хвалить нового губернатора. Должен приехать викарий Стоджкин, а его присутствие выдержать совсем невозможно. Когда вы были молодым, вам никогда не хотелось удрать куда-нибудь из дома?— Много раз, мадемуазель! — улыбнулся граф. 2 Дом Хаттс-Гейт был очень небольшим, дощатым. Комната, в которой Бетси провела ночь, помещалась под крышей и была почти треугольной формы. Там поместились лишь кровать и стул. Весь вечер они говорили только о Наполеоне, и, когда Бетси заснула, ей снились баталии, осады и быстрые марши. Ей приснилось, что французская армия идет по вражеской стране. Наполеон едет впереди, а сама Бетси бьет в барабан, шествуя с отрядом барабанщиков за ним по пятам. Она с воодушевлением громко выбивала дробь, заглушая остальных барабанщиков. Наконец армия остановилась, послышался звук копыт. Кавалерия мчалась во всю мощь, всадники мчались, догоняя их — со срочными депешами. И вот они сравнялись с Наполеоном, слезли со своих измученных коней. Наполеон выслушал их, нахмурившись, а потом обратился к девушке— Бетси-и, мадемуазель Бэлкум, выйдите вперед! Она повиновалась, император сказал ей:— Бетси-и, я получил ужасные вести, мне нужен ваш совет.В это мгновение она проснулась.Сначала девушка не поняла — проснулась она на самом деле или нет, потому что в ее ушах оставался топот копыт. В свете маленького окошка под крышей она различала стул, на который повесила вечером платье и остальные предметы туалета. Девушка поняла, что находится в кровати, армия и Наполеон ей приснились. Она укуталась в одеяло и села в постели.— Кто-то едет по дороге в Лонгвуд, — подумала девушка, — как странно! Почему они едут сюда в такое неподходящее время?Потом ей в голову пришла тревожная мысль.— Может, они едут, чтобы увезти Наполеона?В сложных ситуациях Бетси всегда предпочитала действовать. Она вскочила, дрожа от холода, надела туфельки, а потом накинула пальто. Оно ее немного согрело. Девушка сделала шаг к окошку и выглянула наружу.Ночь была ясной, луна светила прямо над головой. Ее лучи казались холодными и недружелюбными.— Глупое дитя, тебя все это не касается, — казалось, говорили они девушке.— «Нет, касается», — подумала Бетси, еще не проснувшись окончательно.Всадники скакали галопом и быстро приближались.В следующую секунду Бетси узнала скачущего впереди всадника. Это был сэр Хадсон Лоув!— Мне это все снится! — вслух произнесла девушка. — Что он может тут делать?Лучи луны освещали все очень ясно, как днем, и она четко различала его резкий профиль и мрачный взгляд, устремленный вперед. Это и в самом деле был гордый и надменный генерал, который сегодня днем так торжественно сошел на берег. Он скакал полуодетым, военный мундир был надет на нем вместе с обычными брюками. За ним следовал молодой и тщательно одетый офицер. Усы у него торчали в стороны, как две желтые заостренные пики. Бетси показалось, что адъютант не представляет даже, куда они направлялись.Девушка услышала внизу шаги, зажгла свечу и осторожно спустилась по узкой лестничке, которая скрипела и шаталась у нее под ногами. Граф стоял у окна, на нем был наброшен красивый черный с оранжевой отделкой шелковый халат. Но он не успел прикрыть длинными прядями волос круглую лысину на затылке.— Они вас тоже разбудили? — спросил граф Бетси. — Я надеялся, что вы ничего не услышите и будете продолжать спать, как моя жена.Глядя на девушку в слабом свете свечей, граф был поражен ее видом. Облегающее пальтецо было застегнуто у Бетси под подбородком, и ее лицо светилось, как дорогая камея. Но его внимание привлекли ее волосы — шапка золотых кудрей, окружавшая тонкое личико.— Господи, я никогда прежде не видел более прекрасных волос!— Мосье, что случилось? — спросила Бетси.— Не имею понятия. Я взглянул на семафор, там все в порядке.— Я знаю, кто это скачет, — заявила Бетси.— Наверно, кто-то из местных жителей развлекается, — с облегчением заявил граф.— Нет, мосье. Это сэр Хадсон Лоув, а с ним — офицер.Граф остался с открытым ртом.— Мадемуазель, уверен, вы ошибаетесь, — он поднял свечу, чтобы взглянуть на часы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62