Ольга сняла курточку из тонкой, даже на вид бархатистой, мягкой кожи и небрежно бросила на руки Алексею - ему пришлось подхватывать эту одежку от Диора на лету. Она встала перед Алексеем, показывая себя всю. Одета была так, что подтверждала мысли Алексея об обложках "Elle", "Лизы", "Бьюти" и прочих дамских журналов. На ней было то, что модницы называют французским словечком "бюстье" - короткая кофточка-корсаж на пуговичках, обрисовывающая упругие, кругленькие грудки, "бриджи" - узкие брючки до колен, сапожки из тонкой кожи явно родом из Италии.
Пристальный взгляд Алексея не смутил её, она даже слегка повернулась влево-вправо, чтобы лучше смотреться
- Ну и как? - поинтересовалась небрежным тоном.
- Штучка! - вполне искренне ответил Алексей.
- То есть?
- Красивая, элегантная, неотразимая, - объяснил Костров.
- Умеете вы, журналисты, морочить головенки честным девушкам! Показывайте, где у вас кухня и тащите туда сумку. Вы ведь, кажется, хотели выпить?
- Душа просит, - сказал Алексей. - Но пить в одиночку - это значит спиваться. А я не хочу...
Ольга вывалила на кухонный стол содержимое пакета, быстро разобралась, где у Алексея стоят тарелки, лежат вилки и ножи, и занялась приготовлением закусок.
- Открывайте банки, Алексей Георгиевич. Ужинать будем в комнате?
- В кухне такую элегантную девушку как-то неудобно принимать...
- Благодарю вас...
Она старалась казаться оживленной и жизнерадостной. Но не надо было быть тонким знатоком прекрасной половины рода человеческого, чтобы заметить - это не очень у неё получается. А Алексей считал, что уж женщин-то он знает. После "мирного" ухода Татьяны он видел перед собою два пути выхода из душевного кризиса. Первый, который традиционно избирали многие лучшие русские люди - запить, залиться по самое горлышко. Алексей выбрал второй, тоже достаточно традиционный, но уже не только для русских, а вообще для мужиков - походить "по бабам". Коллеги-журналисты смеялись: совсем остервенел наш Алешка. А журналистки... Алексей неожиданно стал холостяком, и не у одной редакционной барышни появилась идейка "приватизировать" бесхозного мужичка - симпатичного, рослого, статного, бывшего офицера и удачливого спецкора. Каждая при этом играла свою игру, свою роль, но ни одна не отказалась от приглашения побывать в его квартирке, посмотреть, "как живет".
Ольга пока играла роль раскованной, сексапильной юной девушки, заранее готовой к неожиданностям. Оставалось выяснить, зачем ей это.
- Хотите меня очаровать? - не без ехидства поинтересовался Алексей.
- Очень хочу, - не стала разубеждать его Ольга. И распорядилась: - Я в темпе все готовлю, а вы носите на стол. Хотите выпить - пошевеливайтесь!
Она вела себя так, словно была знакома с Алексеем сто лет, и теперь забежала в гости, на огонек, очень современная девочка...
В сумке у неё оказалась пузатая темная бутылка джина и тоник. Объяснила:
- У меня вкусы стабильные. Отправляюсь в гости всегда со своей бутылкой - вдруг там не окажется джина.
- Все мы немножко с приветом, - прокомментировал Алексей.
Через десять-пятнадцать минут они уже сидели за столом. Алексей налил ей джин, добавил тоник, опустил дольку лимона.
- Льда, конечно, нет, - отметила Ольга.
- Есть. Сейчас принесу из морозильника.
Себе Алексей, не скупясь, плеснул коньяк.
Наконец, все приготовления были завершены, и Ольга подняла бокал.
- Уговор такой... Выпьем по одной, поскольку вас истомила жажда, потом поговорим о деле, а уж после этого каждый выпьет, сколько пожелает. Идет?
Алексей согласился. Ольга отпила несколько глотков, поставила фужер на стол, потом снова взяла его и допила до донышка. Алексей выпил свой коньяк Маленькими глоточками, демонстрируя хорошее воспитание. Поставил рюмку на стол и спроси:
- Собственно говоря, почему вЫ пришли ко мне, неизвестному вам человеку?
- О, я многое о вас знаю! Бывший офицер каких-то элитных частей, юридическое образование, следователь по особо важным делам прокуратуры... Журналист не из последних и не из тех, кто ради гонораров напишет что угодно и про кого угодно...
- Откуда у вас такие сведения? - удивился Алексей.
- Частично - от Юрася, частично - от моей подруги из "Комсомольской правды". Она же сообщила, что год назад от вас, простите, сбежала законная супруга и с тех пор вы срываете цветы удовольствия по чужим клумбам, снимаете девочек без обязательств перед ними.
- Ничего себе типчик вырисовывается! И самое странное - это правда. Я сперва с тоски-одиночества ходил за девочками на Тверскую, а потом решил зачем платить, если можно за "спасибо"?
Осведомленность Ольги не то, чтобы расстроила, но несколько испортила настроение. Надо же, живешь и не знаешь, что к тебе внимательно присматриваются, оценивают. Он сказал:
- Хватит обо мне, приступайте к делу, Ольга, как вас там по батюшке.
- Ольга Тихоновна, если это вас волнует. Именно о моем отце и пойдет речь. Вам фамилии Благасов, Ставров, Брагин ничего не говорят?
- Дайте подумать... Ага, вспомнил, мы в своем еженедельнике публиковали информацию о разаборке в ресторане "Вечность". Ставров и Брагин убиты, Благасов легко ранен... Я запомнил заметку, потому что выпал странный расклад: В Ставрова всадили двенадцать пуль, в Брагина - восемь, а в Благасова - одну и ту в мякоть плеча...
- Я Ольга Ставрова. Двенадцать пуль - это в моего отца...
- Сочувствую, - после паузы сказал Алексей. - Примите мои соболезнования. Но почему вы не в трауре?
- Прошел уже месяц со времени этой, как вы говорите, разборки. Нельзя бесконечно выставлять напоказ свое горе, - сказала Ольга. Оживление сошло с её личика и она вдруг стала тихой, печальной.
- Помянем вашего отца? - предложил Алексей.
- Нет. Мы договорились - после первой - о деле. Помянем чуть позже.
- Что вы от меня хотите?
- Чтобы вы нашли убийц.
Печальной девушки больше не было - против Алексея сидела девица, в глазах которой читались решительность и твердость.
- Легко сказать... Вам мой телефон дал Юрась... А что он? У него больше возможностей. Его братва может половину города перерыть-перевернуть.
- Юрась был давним другом моего отца. Но в последние годы они разошлись. Я знаю из-за чего - отцу больше не нужна была "крыша" и он отказался от услуг его братвы. Вы знаете, чем занимались отец и его компаньоны?
- Напомните, пожалуйста, - уклонился от ответа Алексей.
- Ритуальная фирма "Харон", десяток других фирм похоронно-ритуального профиля, рестораны. Но самое главное - они "держали" три городских кладбища и собирались открыть четвертое, сугубо коммерческое.
- Простите, но я в этом плохо разбираюсь. Это выгодно?
- Еще как! Миллионы и миллионы... Простите за цинизм, но свеженький покойник - это деньги. А умирают у нас каждый день сотнями.
- Надо же... Значит, я умру и на мне, усопшем, кто-то хорошо заработает?
- Я слышала грустную шутку: сегодня помереть дороже, чем лечиться. Хотя и лечиться тоже стоит недешево.
- Откуда вам это известно - молодой, красивой, судя по цветущему виду, не страдающей хворями?
- Я - дочь своего отца. Кстати, мне кажется, что Юрась отказался влезать в поиски его убийц по очень распространенной причине: здоровые, нормальные люди инстинктивно сторонятся кладбищ, разных похоронных дел. А вот отец и его компаньоны вполне увлеченно всем этим занимались. Конечно, большие деньги имели значение. Однако для них чужие смерти как бы стали частью их жизни.
- Объясните.
- Это долго и сложно объяснять. Вы рискуете выпить вторую рюмку где-нибудь к рассвету. Поэтому давайте о деле: я прошу вас разыскать и назвать мне убийц моего отца. А отомстить я сумею сама.
Костров, заметив, каким холодным и почти застывшим стал её взгляд, понял: отомстить она сумеет.
- Что же, рассказывайте все подробно, - со вздохом предложил он.
Ольга подробно рассказала о том, что из себя представляет фирма ритуальных усЛуг "Харон": как создавалась, становилась на ноги. Она знала очень много, потому что выполняла роль помощницы своеГо отца, Тихона Никандровича - он никому не доверял.
- Наша фирма, - подчеркнула она, - в последние год-два процветала и была предметом зависти многих деловых людей.
- Вашему отцу угрожали? Допустим, требовали принять в долю, продать акции, отстегивать регулярно крупные суммы?
- Нет, насколько я знаю. Во всяком случае начальник нашей службы безопасности ничего об этом отцу не докладывал.
- У "Харона" своя служба безопасности?
- Конечно, как и у всех крупных фирм. Ее возглавляет бывший полковник КГБ Марат Васильевич Волчихин.
- Вот и поручите ему розыск убийц.
- Волчихину это уже поручил Благасов. Но я думаю, что они никого не отыщут.
- У вас есть основания так считать?
- После убийства моего отца и Артемия Николаевича Брагина полновластным хозяином "Харона" стал Благасов. А Волчихин - его человек.
- То есть, он единственный преемник. А как другие? Есть ведь и наследники?
- Другие, как вы изволили выразиться - женщины. Я, дочь Брагина Алевтина и его жена. Моя мама несколько лет назад умерла. Нам определены проценты от прибыли - равные всем. Виолетте Благасовой - ничего, так как она жена нового хозяина, то есть он содержит её на свою долю, которая с гибелью моего отца и Артемия Николаевича Брагина сразу увеличилась втрое. Механизм простой - вся прибыль идет Благасову, а уж он отстегивает крохи нам: мне, Альке, жене Брагина. Если с Благасовым что-нибудь... печальное случится, хозяйкой "Харона" и его "окрестностей" автоматически станет Виолетта Петровна. Кстати, её фамилия по первому мужу - Заксельрод...
- Он жив?
- Конечно. И даже в новых условиях процветает. А тогда был зубным техником-протезистом: золото и дефицитные стоматологические услуги... Но думаю, Виолетта Петровна от Благасова ничего не получит.
Алексей был недолго знаком с некоей Виолеттой Петровной. И даже более того... Неужели она? Случаются же в жизни неожиданные странности...
- Почему?
- Виолетта очень... не сдержанная по части мужчин, - не смущаясь, объяснила Ольга. - И Благасов это знает. Он её или выгонит или "закажет". Отец мне не раз намекал, что это вскоре произойдет. И просил не отказывать Благасову, если попросит меня выйти за него замуж. Как в старину говорили: капитал к капиталу, а любовь приложится. Но он уже положил глаз на Алевтину и переспал с нею.
- А как вы к этому относились?
- Ни за что! Я вижу то, что не замечал отец, увлеченный похоронными делами: у Благасова явный сдвиг по фазе. Он очень своеобразный...
- Ладно, пока оставим его в покое. Сколько вам достанется в соответствии с этой странной "процентовкой"? Если не хотите, не отвечайте.
- Почему же? Я думаю, тысяч пятьдесят-сто долларов в год. Кроме этого отец несколько лет назад открыл счет на мое имя в Сбербанке и регулярно его пополнял. Жил он скромно, в загулы не впадал, в казино не ходил, на женщин не тратился. - Ольга еле приметно улыбнулась и шутливо представилась: - Я простая российская миллионерша...
- Ого! - не сдержал удивления Костров.
- Да. Мне есть чем вознаградить вас за труды.
- Если я соглашусь...
- Вы согласитесь! - воскликнула Ольга. - Вы не откажете в помощи слабой, беззащитной девушке. Ведь ясно, что меня тоже уберут, ибо я могу через суд потребовать свою долю наследства. Убьют и Благасова - он уцелел случайно или временно. Потом настанет очередь его жены Виолетты, дочери и жены Брагина...
- Мрачноватая картина получается.
- Кто-то стремится прибрать к рукам многомиллионное дело. А вам известно, сейчас в Москве удавят и за тысячу баксов.
- В этом вы правы. - Алексею хорошо было известно, что убивали и за гораздо меньшие суммы.
Ольга сказала:
- Я не знаю, какая у вас зарплата вместе с гонорарами. Предлагаю вам две тысячи баксов ежемесячно, оплачиваю разумные расходы по розыску и даю пятьдесят тысяч премии, когда вы назовете имена киллеров и докажете, что это именно они убили моего отца.
- Деловая, аж жуть, - пробормотал Алексей. И спросил:
- Начитались американских боевиков?
- Не поняла, - удивилась Ольга.
- То, что вы предлагаете - это американские принципы оплаты труда частных детективов.
- Сама додумалась.
- Помолчите и дайте мне прикинуть.., - попросил Алексей. Ольга послушно притихла.
Ну вот, размышлял Алексей, и нарисовался выход. Из редакции так и так уходить, главный редактор не простит грубых эпитетов, а он тоже не простит главному трусость и пляски под дудочку денежного туза-мошенника. А тут предлагают дело по его профилю - розыск. И хорошие баксы. Да и девчушка вызывала сочувствие - изо всех силенок старается казаться деловой, собранной, энергичной, а в глазах застыли льдинки-слезинки.
- Сколько вам лет? - спросил Алексей.
- Не беспокойтесь - совершеннолетняя, - ответила Ольга.
Алексей в душе удивлялся, с какой легкостью она переходила от печали к улыбочкам, от подчеркнуто делового тона к легкомысленным намекам. Вот уж воистину каждая женщина играет свою роль. Ему захотелось её немного позлить.
- Это вы не тревожьтесь. Вам ничего из того, о чем вы подумали, не угрожает.
- А о чем я подумала? - не унималась Ольга. И сразу же согнала улыбку с лица: - Вы мне пока не ответили на мое предложение... Скажите "да"! потребовала она.
- Хорошо, - наконец сказал Алексей. - Я нанимаюсь к вам на работу. Но за успех не ручаюсь. В одиночку такие проблемы решать трудно.
- Я буду вам помогать, - вполне серьезно заявила Ольга.
- А дочь Брагина... Алевтина, кажется?
- Она знает, что я поехала к вам для переговоров. Но Аля смирилась с потерей отца. И её вполне устраивает сумма, которую ей будет отстегивать Благасов. Алька сказала, что тоже хотела бы с вами встретиться.
- Алька?
- Ей двадцать, как и мне. А вам - тридцать два.
- Все-то вам обо мне известно.
- Так меня учил отец: хочешь иметь общие дела с человеком - узнай о нем все, что можно.
Ольга открыла сумочку, извлекла доллары, протянула Алексею:
- Здесь - тысяча: аванс.
- Что же, хозяйка, - иронично протянул Алексей. - Не откажусь. Мы, убогие, видим такие деньги только по светлым праздникам. Спасибо, кормилица...
- Не паясничайте, - строго прикрикнула Ольга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47