- Еще раз повторю: ждите. Пусть они сделают новый шаг. А вы... ведите тот образ жизни, который вели всегда. Вернитесь в свой еженедельник, этот, как его, "Преступление без наказания", - Генрих Иосифович иронически хмыкнул, - пишите, печатайтесь, общайтесь с приятелями. За вами смотрят и пусть думают, что вы довольны наследством и вообще - жизнью.
Генрих Иосифович с явным сочувствием произнес:
- Если они почувствуют, что вы для них опасны, им убить вас ничего не стоит. Впрочем, как и каждого из нас...
Алексей сказал:
- Последую вашим советам, Генрих Иосифович. Они разумны. - Он протянул Шварцману листик бумаги:
- Это доверенность Алевтины Артемьевны Брагиной на мое имя представлять её интересы.
- Я знаю о ней, сам оформлял её по поручению Алевтины Артемьевны. Копия у меня. Если вы её мне показываете, значит вы согласны?
- Я не такой опытный юрист, как вы, Генрих Иосифович, но все-таки юрист по образованию. Интересы Ольги, а теперь мои и Алевтины, тесно связаны и полезно их не разделять...
Коварное полнолуние
Игорь Владимирович Благасов ощущал все нарастающее беспокойство. Так было всегда перед полнолунием. Он считал полную луну злодейкой, которая пьет его энергию и своим круглым безжизненным ликом повергает в соблазны. И ревностно относился к тому, закрыто ли далекое серебряное блюдо в полнолуние тучами или небосвод чист, и луна показывает себя всему, пока живому, в полной красе.
Благасов не считал луну своей покровительницей, она была с его точки зрения жестокой правительницей, властвовавшей несколько часов в сутки, когда уходило солнце.
В дни полнолуния - Благасов это давно заметил - ему удавались многие дела, хотя после того, как луна шла на убыль, он чувствовал себя опустошенным, вялым и очень усталым.
Он с утра решил поехать на Старую площадь, посетить кабинеты некоторых высокопоставленных чиновников Московского областного правительства. Приближалось важное событие - выборы губернатора области. Крупные банки решительно поддерживали старого губернатора, проверенного во многих политических и экономических боях, выходца из недр партийного аппарата. Но неожиданно возникла кандидатура популярного в народе генерала и его тоже поддержали самые разные силы, объединившиеся на платформе приверженности стабильности и порядка.
Старый губернатор делал смелые заявления, но они были суетливыми и неубедительными. По статусу губернатор был и председателем правительства области, то есть с его уходом менялось правительство. Раньше, при старом режиме, чиновники назывались заведующими отделами или начальниками управлений облисполкома. Сейчас же именовались министрами, что необычайно тешило их самолюбие. И было очевидно, что большинство министров "областного значения" новый губернатор, если он придет к власти, уберет, потому что по некоторым из них давно тосковали дальняя дорога и казенные дома.
Перспектива смены чиновников повергала Благасова в дрожь. Он кое-кого из влиятельных людей хорошо прикормил. А теперь предстояло искать тропки к новым, рисковать, ибо неизвестно было, на кого нарвешься. Надо было успеть завершить все дела по созданию коммерческого кладбища в недальнем Подмосковье с помощью старых "друзей". В принципе заинтересованные лица уже дали согласие на его открытие, но Благасов все никак не мог получить на руки необходимые документы. Благасов понимал, в чем дело. Крупные чиновники чувствовали конец своего царствования и хотели под занавес урвать как можно больше.
Игорь Владимирович приехал к заместителю председателя правительства, с которым договорился о приеме. Это был старый знакомый, который ещё в бытность главой одного из подмосковных городков не раз шел Благасову навстречу, то есть их отношения были проверены временем. В приемной зампреда, обычно наполненной посетителями-соискателями милостивых решений, было пустынно. У чиновников всех мастей особый нюх на близкие перемены и проверенная жизнью тактика - не высовываться в непогоду.
Зампред знал, зачем к нему прибыл Благасов. В принципе все уже было сделано, даже документы выправлены: если раньше учредителями московской фирмы ритуальных обрядов и захоронений "Смиренный погост", которой выделялось шесть гектаров земли под коммерческое кладбище, числилось три человека - Благасов И.В., Ставров Т.Н. и Брагин А.Н., то сейчас остался один Благасов Игорь Владимирович. О выделении-продаже земли под кладбище просили московские городские власти, ходатайствовала Московская патриархия. Кстати, только церковнослужители без мзды подписали И.В.Благасову письмо-ходатайство, они действительно считали эту проблему очень важной. К крематориям у церкви отношение было по-прежнему сложное, двоякое. Она когда-то, скрепя сердце, согласилась на них, на сжигание покойников, то есть на действо, пришедшее чуть ли не с языческих времен. Но это было вынужденное согласие, так как земли, пригодной под захоронения, оставалось все меньше и меньше. Московская патриархия приветствовала открытие новых погостов и была благодарна властям за внимание к покойным и их близким.
Для создания нового кладбища все уже было сделано, за все уплачено, но зампред хотел под конец сидения на хлебном месте урвать ещё кое-что дополнительно. Он угостил Благасова рюмкой коньяка, сам выпил с удовольствием, доверительно сообщив:
- Вчера крепко отметили день рождения одного нашего министра. Это у нас традиция: коллективно праздновать дни рождения уважаемых людей. Знаете, способствует...
Чему "способствует" зампред не позаботился сформулировать, так как, наливая по второй, старался не пролить коньяк.
- Может быть проедем на место будущего погоста? - предложил Благасов.
- Идея! Свежий ветерок, он тоже способствует...
Все, что по мнению зампреда "способствовало", он считал полезным. Запред хотел положить недопитую бутылку коньяка в кейс, но Игорь Владимирович заверил, что у него в машине есть все необходимое.
Земля, которую облюбовал Благасов, лежала километрах в двадцати за окружной дорогой и в десяти минутах ходьбы от электрички. Это было очень удобно, так как Игорь Михайлович давно убедился, что родственники покойных норовят пристроить их где-нибудь поблизости, чтобы не затруднять себя длинными поездками.
Совсем рядом виднелись деревенька и дачный поселок. Зампред сообщил, что оттуда пришли десятки писем с протестами "общественности" против устройства здесь кладбища. Проблема заключалась в том, что соседство с кладбищем автоматически снижало стоимость домов и дач и отшибало у горожан желание снять их в аренду на летний сезон. Пришлось пообещать сельчанам и дачному кооперативу в порядке компенсации благоустроенную дорогу. Дорога была и так нужна - кто повезет покойников по рытвинам и ухабам? Но сельчане до этого не додумались, восприняли обещание построить дорогу, как свою серьезную победу, и пошли на уступки.
Поле было засеяно кормовыми травами - его несколько лет арендовало какое-то маломощное товарищество по откорму бычков, срок аренды закончился и его не продлили.
- Повозились с ними, с этими млекопитающими, - сказал зампред, имея в виду то ли бычков, то ли арендаторов. - Никак не желали понимать, что сейчас рынок: кто больше даст, тот и возьмет.
Благасов "дал" ему хорошо, а теперь вот вывез на природу, чтобы ещё добавить.
Уже прошло время первого укоса, поле пахло разнотравьем, взлетали жаворонки и, мелко, часто перебирая крылышками, застывали в воздухе над землей. Они шли по полевой тропинке. "Хорошо, - пробормотал зампред. Благасов достал конверт, сунул ему в боковой карман пиджака.
- Это за труды, - сказал он. - Знаю, сколько пришлось согласовывать и с комитетом по землепользованию, и с управлением по здравоохранению и со многими другими...
- Не так уж и много, - благодушно сказал зампред. - Ваш Волчихин оказался действительно разворотливым малым, шел впереди меня... Да и вы хорошо развернулись: запросы депутатов Думе, причем, самых горластых и беспокойных. Представляю, во что это обошлось.
- Да уж не дешево, - мрачновато откликнулся Благасов.
- Подтолкнули и эти статьи в прессе - что сейчас горожане вывозят своих покойников в деревни, из которых приперлись когда-то в Москву столицу. В городе их хоронить негде и не по карману: дешевле в родную деревеньку транспортировать. И за все - плати... Вы, простите, баксами, я услугами...
Благасов со злорадством пожелал, чтобы прошел в губернаторы генерал-десантник и двинул на сплоченное чиновничество свои "голубые береты". В самом деле, почему он должен платить им дань? Ведь хорошее, полезное дело хочет сделать, облегчить живым жизнь. Да и покойникам не все равно, где лежать, он был в этом уверен. Но ничего этого не сказал, наоборот, вплел в голос нотки искренней благодарности:
- В пакетике десять тысяч зеленых. Но я бы хотел получить все документы на кладбище завтра.
Зампред заколебался, что-то прикинул и, наконец, согласился:
- Хорошо. Постараемся. Пусть ваш Волчихин завтра во второй половине дня зайдет к моему помощнику Серафиму Степановичу Кузьмищеву. Все будет у него. Ну и сами понимаете... - Он сделал выразительный жест.
- Пятьсот хватит?
- Вполне.
Они повернули обратно к машине, на багажнике которой телохранитель и шофер Благасова уже успели разложить закуску и поставить бутылки.
- Пока мы одни, - сказал Благасов, - хотел бы вас спросить, что вы намерены делать, чем заняться после выборов?
Само собой подразумевалось, что генерал попросит многих высокопоставленных чиновников убраться.
- Хотите предложить мне работу?
- Пожалуйста, хоть сегодня - моим заместителем. Но это для вас мелковато. Не ваш размах.
- Я вернусь в свой город. Там меня не забыли, стану мэром.
- Вот это дело! - оживился Благасов. - У меня есть один великолепный проект... Хочу открыть небольшой, симпатичный заводик по производству церковных принадлежностей. Почему бы и не у вас? И с вашим участием? Или того, на кого вы укажите?
- Проект интересный, - одобрил зампред. - Но потребуются большие деньги, благословение Московской патриархии...
Благасов был преисполнен энтузиазма:
- В патриархии есть свои люди, поддержат. А что касается денег... Ваша доля может быть иной: помощь в аренде или приобретении земли, помещений, складов, сырья, послабления в налогах...
Игорь Владимирович давно уже вынашивал мечты о таком заводе. Интерес к религии растет, все покупают иконки, цепочки, крестики, лампадки. Вон как развернулось Художественно-производственное объединение Православной церкви в Софрино! Мало того, что пооткрывало свои лавочки и палатки в подземных переходах метро в Москве, в подмосковных городках, так ещё и возят свои изделия на выставки-продажи в Эфиопию, Мексику, в Грецию. В давние времена владельцы всего лишь свечных заводиков становились миллионщиками! К тому же, церковные принадлежности - это не только предметы культа, но и искусства. На таких заводах издавна трудились лучшие российские ювелиры и иконописцы.
Зампред высоко оценил идею Игоря Владимировича и обещал в будущем всяческое содействие.
Они возвратились к машине, подняли рюмки за сотрудничество.
- Завтра получим документы, - произнес Игорь Владимирович, - а уже на будущей неделе двину сюда строителей и технику. Первым делом поставим ограду из стального листа.
- Праздник первого покойника будет? - шутливо поинтересовался заместитель председателя. Выпитое настроило его на веселый лад.
- Мы с вами в любом случае хорошенько отметим это событие, - пообещал Благасов.
...Первый день полнолуния, как он и предвидел, был для него удачным. Завершалась целая эпопея с учреждением фирмы "Смиренный погост", отводом земли под кладбище, с пробиванием разрешений на захоронения. Один санитарно-эпидемиологический контроль сколько высосал! А архитекторы, дорожники и прочие, прочие, прочие - несть им числа и все в руку смотрят! Вся Россия разделилась на тех, кто дает, и тех, кто берет. И при этом одни и те же оказываются то там, то здесь...
Благасов возвратился в свой офис, пригласил Волчихина, отдал необходимые распоряжения на завтрашний день.
- Все, Марат Васильевич, мы победили! Дело сделано, и никаких вам Ставровых и Брагиных!
- А где они вообще? - в тон ему спросил Волчихин. - Прах...
- Не надо так о покойниках, Марат Васильевич, - одернул его для порядка Благасов, хотя в глубине души был с ним согласен.
- Как там наш молодой вдовец? - спросил Благасов. - Присматриваете за ним?
- Обязательно... Ходит на работу, ведет себя скромно, публикует какие-то заметки.
- Бабенок к себе водит?
- Не замечено. Да и рановато пока, прошел всего лишь месяц после похорон Ольги.
- Марина ему звонила, как я просил?
- А как же...
Марина позвонила Алексею, участливо поинтересовалась здоровьем, самочувствием: "Мы здесь все испереживались, Ольга Тихоновна ушла от нас так внезапно..." Она предложила свои услуги: приберу, пропылесосю, словом, не возиться же красавцу-мужчине с тряпками и бабской работой.
- А он что?
- Сказал, что нет необходимости, к нему приходит женщина, убирает.
- Осторожничает?
- Может, да. Или просто наша Мариночка ему не показалась.
Благасов продолжал расспрашивать дальше.
- А что дорогая Алевтина? Дала о себе знать?
Он вспомнил, как в полнолуние распял на могильной плите дочь Артемия Николаевича Брагина - она не сопротивлялась, ошеломленная, сломленная ирреальностью происходящего. Сегодня тоже полная луна, но Алевтины рядом нет, и он даже позвонить ей не может.
- Нет, - подтвердил его мысли Волчихин. - Она исчезла на Багамах. Да и на Багамах ли? Боюсь, проявила необычную прыть и решила затеряться в мире.
- Значит, у нас по отношению к ней нет никаких обязательств? Я имею в виду денежных?
- Не знаю. А вдруг объявится?
- Тогда и будем думать, - решил Благасов.
У него был ещё один вопрос:
- Господин Шварцман, юрист Ставрова, этот упрямый еврей не возникает?
Благасов назвал Генриха Иосифовича упрямым, потому что ему была предложена значительная сумма за благожелательной нейтралитет и некоторую информацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47