распустить "Шаи" - но использовать кадры этой организации как основу нового разведсообщества.
Дело было не в том, чтобы дать "Шаи" новое название или в кадровой перетряске. Вместо этого бывшая разведслужба "Хаганы", но не только она, а и отдельные структуры других сионистских организаций и некоторые из этих организаций целиком должны были стать основой для создания следующих четырех самостоятельных специальных служб.
Военная разведка.
В соответствии с общей доктриной и специальным решением премьера, Беери объявил, что отныне он будет возглавлять военную разведку, "Шерут Модиин", ведущую и важнейшую службу в разведсообществе, подчиненную Министерству обороны.
В то время она называлась Разведывательным отделом армии, а позже она стала называться короче: "Аман", что означало "разведывательное крыло".
Перед этой службой стоял широкий круг задач: сбор информации о вооруженных силах, прежде всего, соседних арабских стран, как наиболее вероятного противника, цензура израильских средств массовой информации, безопасность вооруженных сил и военная контрразведка. Кадровой основой становились основные отделы Шаи, что в известной степени определяло и идейно-политическую ориентацию работников, и их происхождение.
Служба внутренней безопасности.
Вместо Хаима Герцога, перешедшего в военную разведку, руководителем контрразведывательного агентства был назначен Иссер Харел или, как его называли, чтобы не путать с Беери, "Иссер Маленький". Внешностью Харел действительно чуть напоминал Беери, но был ниже ростом, более смуглым, темноволосым, с большими ушами; отсюда и прозвище "Маленький Иссер". Родился он в России, в местечке близ Витебска, фамилию Гальперин на "Харел" поменял в 1948 году. В молодости, когда в первые годы после приезда в Палестину (из Латвии) он работал в киббуце, его прозывали "Стаханович" - за прилежный труд. В последующие годы его называли "Наполеоном" и "Иссером Грозным" за чрезвычайную активность и жесткость руководства - это уже относилось к периоду его работы на ответственных постах в разведсообществе. Об этом более подробно будет рассказано в соответствующих разделах.
Контрразведка в то время, естественно, ещё не была той разветвленной и мощной службой, известной в настоящее время как "Шабак" или "Шин Бет", то есть Службой общей безопасности. Ориентировалась она прежде всего на контршпионаж, причем лишь в той части, которая не входила в компетенцию военной контрразведки. Многое из того, чем пришлось заниматься в последующие периоды и чем в основном приходится заниматься "Шин бет" сейчас, не могло, как говориться, и в страшном сне присниться. Служба была небольшой; даже сам факт существования такой службы был озвучен на высоком уровне много позже.
Иссер Харел в организации "Шаи" фактически занимался наблюдением за правым крылом еврейских организаций, многие из которых вели активную террористическую деятельность, а также - что весьма было важно для беззаветно преданного лидеру Маленького Иссера, - отвергали авторитет Бен-Гуриона и "Хаганы". Предложенный пост был по душе Харелу, так как он был убежден, что внутренние враги Израиля могут быть так же опасны, как и внешние; он также был твердо убежден, что истинные защитники Израиля должны строго придерживаться определенного кодекса поведения, так сказать "пуританства" в духе левого крыла сионизма, - и практически всегда и во всем проводил в жизнь эту убежденность.
Достаточно скоро оказалось, что обеспечением внутренней безопасности его, Иссера Маленького, интересы и возможности не ограничиваются...
Служба внешней разведки.
Здесь произошли самые серьезные изменения.
Собственно говоря, как структура она создавалась впервые - в предшествующий период сведения от многочисленных источников во внешнем мире обобщались и анализировались по мере возможности всеми членами политического руководства. Блестящие политические предвидения и акции Бен-Гуриона и Моше Шаретта, ставшего первым министром иностранных дел, базировались, в частности, на громадной информации, которая поступала от сионистских и просионистских организаций, от евреев диаспоры, многие из которых входили в число влиятельных и информированных людей своих стран, и от лояльных к еврейскому движению политических деятелей и журналистов во всем мире.
С формированием МИД было признано целесообразным осуществлять координационно-аналитическую работу в его рамках. Борис Гуриель, новый начальник политического департамента Министерства иностранных дел, согласно плану реорганизации разведки, вошел в состав разведсообщества и был теперь обязан отвечать за сбор информации за пределами Израиля. Кандидатура представлялась правильной: 50-летний уроженец Латвии Борис Гуриель (Гурвич) уже имел большой опыт работы с иностранцами; во время второй мировой войны он служил в английской армии, участвовал в армейских операциях и был взят в плен немцами, но уцелел. В "Шаи" он отвечал за ведение разведки за представителями английских властей в подмандатной Палестине.
Под его руководством вскоре в составе МИД и его политического департамента был, помимо аналитического, создан специальный "исследовательский отдел" ("Махлекет Хамикар"), непосредственно организовывавший резидентуры и проведение разведывательных операций под прикрытием дипломатических представительств нового государства.
Эта структура просуществовала недолго, хотя функционально работа в этом направлении, естественно, продолжается и сейчас. Возможно, при благополучном развитии межгосударственных отношений подобные структуры когда-нибудь станут главными и единственными во внешней разведке - если новейшие информационные технологии не сделают её вообще не столь нужной.
Институт "Алия-Бет".
Организация переселения евреев в Палестину, громадный комплекс работ, в "догосударственный" период не мог осуществляться только в рамках признанной Великобританией "алии". В предвоенные годы и в ходе Второй мировой войны невозможность ограничиться только весьма малоэффективным легальным путем стала особенно очевидным. Консервативные и шовинистические черты, сказавшиеся в колониальной системе Великобритании, привели, в сущности, к миллионным жертвам еврейской нации; это очень и очень болезненная страница истории века ушедшего...
Биографическая справка.
Руководитель "Алии-Бет" Саул Мейеров родился в 1899 году в Латвии. В Палестине примкнул к левоцентристскому движению. В 1934 году он помогал создавать "Шаи" и в 1948 году был одним из заместителей Бен-Гуриона как министра обороны. Его главная задача заключалась в закупке оружия за рубежом (служба "Рекеш"; в первые послевоенные годы закупалось и ввозилось преимущественно немецкое и чешское оружие, доставлялось оно воздушным путем, а также через Балканы и Италию, и морем в Палестину).
В Израиле Саул (Шауль) принял имя Авигур - "отец Гура" - в память своего сына Гура, погибшего в Первой израильской войне. Основная деятельность его была в "Алии Бет".
Тематическая справка:
Когда "Хагана" в 1937 году создавала эту организацию, ей дали название "Алия-Бет" (бет - вторая буква алфавита иврита), чтобы отличить её от легальной иммиграционной британской службы - "алии", - которая позволяла въехать в Палестину лишь немногим евреям-счастливчикам. Вскоре после исторического "учредительного совещания" 1948 года выяснилось, что решение о полной "легализации" службы иммиграции принято несколько поспешно - на практике во все последующее время организация алии в ряде стран (хотя и не во всех) встречала политические препятствия, которые далеко не всегда удавалось преодолевать нормальными дипломатическими средствами. Кроме того, существовали и существуют экономические и организационные трудности. Стремление некоторых режимов вести своеобразную "торговлю людьми" не изжито до сих пор.
К рассказу о том, что представляли собой структуры "тайной" эмиграции, еще, кстати, до конца не исчерпанной, мы ещё вернемся и постараемся изложить это подробнее. Сейчас же нужно отметить, что на тот период 1948 года возобладало мнение, что "Институт Алия-Бет", включающий, наряду с центральными и региональными (по странам и группам стран) структурами, весьма строго законспирированную службу "Бриха", ведающую эмиграцией евреев некоторых из стран социалистического лагеря (ограничивающих или запрещающих легальную эмиграцию), должен продолжать свою тайную деятельность под руководством Шауля Авигура, хотя предполагалось, что первоначальная миссия "Алии Бет" - тайная доставка в Палестину еврейских эмигрантов, - будет скорректирована, так как эмиграция в Израиль, как полагали в тот период, стала вполне легальной.
Авигур не присутствовал в Тель-Авиве в момент рождения израильского разведсообщества, так же как не присутствовал там и другой основатель организации "Шай", Рувен Шилой. Однако именно Шилой как специальный советник премьер-министра по внешней политике и стратегическим вопросам задумал реорганизацию разведслужб.
О нем и об основных принципах, положенных им в основу деятельности, в следующей главе. Здесь же считаем необходимым обратить внимание на вот какую важную сторону "исторического начала".
Да, все руководители были людьми опытными, закаленными в многолетней борьбе.
Да, все основные структуры разведывательного сообщества, под теми или иными названиями, уже существовали и речь на "учредительном совещании" шла об реорганизационных моментах, о вопросах подчинения и отчетности, о некоторых изменениях в направлениях деятельности, а иногда просто о бюрократических процедурах.
Да, в каждой службе уже были более-менее опытные и высокопрофессиональные работники (самоучки, конечно, более-менее приличная система подготовки кадров появилась только в средине пятидесятых и стала хорошей ещё позже) - и практически все они без исключения продолжали работу в разведке ещё несколько десятилетий.
Но думать только о них, выводить из их качеств особенности израильской разведки первых полутора-двух десятилетий её "государственного" существования, будет неверным. Вслед за "первыми лицами" шли десятки профессионалов, работающих на конкретных участках функционирования служб. Как правило, профессионалов не по спецподготовке, а по опыту работы.
Все время в разведку и контрразведку приходили новые люди, но "старики", когда появлялись отделы, становились руководителями отделов; когда формировались подразделения, становились их руководителями; многие оставались ответственными оперативниками, резидентами, кураторами, старшими агентами с постоянным расширением круга обязанностей и ответственности и сами если не подбирали, то формировали новые кадры. Это были в общем-то люди одного поколения, одного социально-исторического призыва, одной идеологии или, как модно сейчас говорить, менталитета (и даже в большинстве своем одного происхождения - ашкинази, бывшие европейцы).
И если первые руководители, которые вроде как определяли "лицо" соответствующих служб, достаточно хорошо известны, понятны их политические приверженности и особенности, то "вторые-третьи" остались известными гораздо меньше. А они - в большинстве своем не просто малоизвестные, но вовсе неизвестные, связанные подписками пожизненного молчания, работники, не просто обеспечивали практическое функционирование механизмов разведки. Их личные взлеты и их личные слабости, уникальное сочетание таланта, интуиции, профессионального мастерства, идейности - и в то же время характерной для самоучек ограниченности и верхоглядства в сочетании с известным комплексом национального превосходства, и определили многие особенности действий израильской разведки примерно до средины шестидесятых.
А естественная смена поколений, приход во все ветви разведсообщества на заметные посты людей с другим опытом, другим образовательным уровнем и, шире, с другим менталитетом лежит в основе специфики истории разведсообщества в семидесятые-восьмидесятые годы.
Драматическое начало: дело Беери.
Складывается странное впечатление, что Беери был назначен на высокий пост только для того, чтобы подать всем последующим руководителям пример неправильных и неприемлемых действий и ориентиров - и это при том, что в общем и целом "Шерут Модиин" функционировала вполне успешно. 30 июня 1948 г., всего через несколько часов после вступления на пост руководителя военной разведки, Большой Иссер санкционировал и по сути на пару с майором Джибли организовал не первый в истории (в Палестине в годы английского колониального режима было и не такое), но ставший самым скандальным "суд кенгуру", по существу самосуд, который вынес смертный приговор офицеру израильской армии.
Суд был произведен "по законам военного времени", без соблюдения элементарных юридических норм, приговор обжалованию не подлежал. Более того, этот приговор был немедленно приведен в исполнение, причем приговоренному было отказано даже в возможности написать последние письма. А осужденный, капитан Меир Тубянски, исчерпав аргументы в свою защиту, просил всего-то позволения написать Бен-Гуриону, с которым, как большинство офицеров-ветеранов "Хаганы", был знаком лично, и сыну. Один из участников "суда кенгуру" записал: "Он сказал: я прослужил в Хагане двадцать два года, так позвольте хоть написать сыну...".
Меир Тобиански (Тубянски) много лет выполнял поручения по линии "Хаганы" и после получения Израилем независимости занимался созданием одной из стационарных военных баз в Иерусалиме. Одновременно он (кстати, хорошо владея английским, что в те времена было не столь распространенным) служил в Иерусалимской электрической компании и характеризовался как квалифицированный техник.
Отношения Тубянски с британским руководством компании вызвали подозрение (хотя, возможно, это была просто зависть) его израильских коллег. Кроме того, Меир до поступления в "Хагану" служил в английской армии и в Палестине поддерживал дружеские отношения с английскими офицерами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64