Другие страны, не всегда в прямой зависимости от величины собственной армии, а больше от промышленно-технологического уровня, закупали значительную часть вооружений у основных производителей или готовые образцы, или лицензии и ноу-хау. Ближе всех к оптимальному балансу, к фактической независимости в обеспечении оружием, из небольших государств подошла Швеция. В Израиле признавали, что "шведская модель" для государства наиболее оптимальна - но конечно же признавали, что слепого копирования просто быть не может. К тому времени, как на земле Палестины было создано небольшое государство с аграрной ориентацией экономики и фактически полным отсутствием полезных ископаемых, Швеция представляла собой промышленно развитую страну, опирающуюся на собственную сырьевую и энергетическую базу. Производство современного высококачественного оружия требует громадных затрат, мощнейшей исследовательской, опытно-конструкторской и производственной базы - того, что в ряде развитых стран превратилось в разновидность социальной болезни под названием "военно-промышленный комплекс". На Западе считают, что непомерная "гонка вооружений" внесла решающий вклад в победу над блоком ОВД в "холодной войне". Кроме того, производство это отягощает экономику и только, и единственная по сути реальная возможность покрытия этих затрат - экспорт вооружений. Большинство стран мира вынуждены покупать оружие, хотя уровень цен на готовое оружие предполагает прибыль экспортера и посредника, и вместе с оружием приобретается определенная (порой весьма значительная) зависимость от "продавца". Для государств с небольшими армиями и не слишком жесткими конфликтами с соседями покупка оружия - оптимальный путь: для начала собственного производства сложной военной техники нужны время и громадные инвестиции, а потребности своей армии невелики, то есть покупка все же оказывается рентабельнее. Для тех же, кто вынужден все же создавать полный комплекс собственного военного производства, экспорт вооружений становится одной из приоритетных национальных целей. Для того, чтобы военная промышленность была рентабельной, она должна развиваться в определенных пропорциях; чем меньше реальные финансируемые потребности своей армии, тем больше надо экспортировать. Экспорт позволяет компенсировать расходы на разработку оружия и адекватно финансировать военную промышленность. Оружие и другие военные материалы всегда становятся частью комплексных сделок: услуги советников постоянно сопровождаются поставками испытанного в боях оружия. До войны 1973 года экспортом израильского оружия занимался "Сибат" - сокращение на иврите от слов "Сиюа Битчони", что означает "помощь в области безопасности", - небольшой департамент в министерстве обороны в Тель-Авиве. Переговоры в этой сфере велись в обстановке конфиденциальности, и когда оружие поставлялось в страны, не желавшие афишировать свои связи с Израилем, "Сибат" заботился о том, чтобы источник поступления оружия оставался в тайне. Кроме созданного у себя, Израиль успешно перепродавал советское оружие, захваченное у соседних арабских стран в ходе войн и у ООП в ходе антитеророристических операций, а также американское оружие и военную технику, снимаемую с вооружения в связи с модернизацией своих вооруженных сил. Вплоть до войны Йом киппур ежегодный экспорт оружия оценивался в 50 млн. долларов. Потом темпы собственного производства возросли и экспорт оружия перешел в следующую фазу. За последующие 15 лет израильский экспорт оружия вырос до 1 млрд. долларов в год, хотя эта цифра официально никогда не публиковалась. В конце восьмидесятых экспорт достиг уже 3 миллиардов долларов и тенденции роста сохраняются. И здесь негласно произошла внутренняя переориентировка: уже не столько оружейники служат Израилю, сколько государство "служит" оружейникам.
Оружейный рынок - один из самых сложных в мире, в нем чрезвычайно сильны политические зависимости. Большинство крупных импортеров "завязано" в военно-политические блоки и союзы или же связаны, в большей или меньшей степени, ограничениями и обязательствами. Регулировка поставок вооружений является весьма и весьма действенным инструментом внешней политики. Реально для израильского экспорта была открыта только "серая зона" - страны, которые по тем или иным политическим мотивам не приобретали оружие у "больших" поставщиков - США, СССР, стран НАТО и Китая, или "горячая зона" страны в состоянии войны или жестких конфликтов с мировым сообществом. В результате основными покупателями стали ЮАР (здесь в основном шла торговля лицензиями и техническое сотрудничество) 32, одиозные режимы в Африке (типа Мобуту или Иди Амина), военные хунты в Центральной и Южной Америке, послешахский Иран, КНДР, ряд стран Юго-Восточной Азии. "Сибат" периодически использовал посредников, главным образом для того, чтобы скрыть причастность Израиля, однако в случаях открытых межправительственных сделок соответствующие израильские государственные органы полностью контролировали положение. Израильские поставщики никогда не продавали оружие "случайно" или без санкции соответствующих властей. В 1976-77 гг. Израиль при помощи Шауля Айзенберга "открыл Китай". Самый богатый израильский бизнесмен Айзенберг родился в Европе и во время второй мировой войны нашел убежище на Дальнем Востоке. Он обосновался в Японии, женился на японке и сделал свое состояние на торговле металлоломом и военным имуществом и в конце 1970-х годов сумел проложить дорогу в Пекин израильскому военному экспорту. Прибыль стоила хлопот - он получал комиссионные от "Сибата" и от правительственных контрагентов, которые осуществляли фактические продажи, а объемы поставок для самой большой армии в мире были впечатляющи.
В оружейном бизнесе Израиля, помимо правительственных организаций, очень большое участие принимают "отставники" - действующие и бывшие офицеры спецслужб, прежде всего "Моссада" и Шин Бет, от генералов до сержантов. Так, например, Пейсах Бен-Ор, бывший израильский сержант, который переехал в Мексику, стал шофером и телохранителем дилера "Исроэль эйркрафт" Катца и вошел в оружейный бизнес. В 1980 году, когда Соединенные Штаты наложили эмбарго на поставки оружия в Гватемалу, Бен-Ор стал главным поставщиком оружия самой жестокой хунте в регионе. Продавая оружие правительству, грубо нарушавшему права человека, он стал миллионером. Его имя также упоминалось в связи с некоторыми сделками по продаже оружия в Латинской Америке, в том числе никарагуанским "контрас". Другой дилер, отставной генерал Бар-Ам, так активно пытался осуществить крупную сделку по закупке тяжелого вооружения у США (сделка предусматривала приобретение двух десятков "Фантомов", ракеты "Земля-земля" и "Земля-воздух", артсистемы и танки последней модификации), что вместе с ещё несколькими человеками был арестован американской таможенной службой. Во время встречи с представителями Тель-Авива президент Джордж Буш спросил: "Это частная инициатива или же легальная попытка продать оружие Израилю?" Ему ответили нечто в том роде, что это частная инициатива, но осуществляемая с ведома правительства; 33 на самом деле Бар-Ам пытался найти свою тропу в операции по продаже оружия воюющему Ирану.
Действуют "бывшие" не только в непосредственной торговле оружием так, например, Дани Иссакаров, старший офицер, отвечавший за безопасность израильской авиакомпании "Эль-Аль", по увольнению с правительственной службы, по примеру многих других "бывших" из числа сотрудников спецслужб, создал свою собственную консультационную фирму, специализирующуюся в области обеспечения безопасности и антитерроризма. Ицхак Иефет тоже был главным офицером безопасности "Эль-Аль", и после ухода в отставку он из Нью-Джерси стал управлять целой международной империей в сфере безопасности. Размах этой деятельности таков, что теперь новым символом Израиля в глазах международного сообщества стали торговцы оружием и другие "бывшие". Израильские отставники работали инструкторами в полицейских и военных подразделениях Гватемалы, Гондураса, Сальвадора и Колумбии. Подполковник Яир Кляйн, офицер запаса, командовавший антитеррористическим парашютным подразделением в Израиле, открыл свою собственную фирму "Ход хе-Ханит". по предоставлению услуг в области безопасности. В августе 1989 года по телевидению была показана видеозапись, на которой Кляйн и ещё несколько израильтян занимались подготовкой вооруженных отрядов колумбийцев, в которых опознали наемных убийц медельинского кокаинового картеля.
Одной из самых значительных попыток "бывших" стало участие в "иранской" стороне тайной операции по поставкам оружия Ирану взамен на освобождение американских заложников, захваченных проиранскими шиитами в Ливане, в том числе резидента ЦРУ в Бейруте Уильяма Бакли, который подвергался жестоким пыткам. Иран остро нуждался в оружии - шла война с Ираком, у которого была большая, вооруженная и подготовленная СССР армия; мировое сообщество не осуществляло поставки в военную зону, а Иран был готов платить не только валютой, но и своим немалым влиянием на шиитов во всем мире. Президент США Рейган, как и премьер Израиля Перес, решили проводить эту операцию не через ЦРУ или "Моссад", а по "нетрадиционным" каналам. Нимроди, который уже ушел со службы, с его серьезными связями в Иране, Швиммер, который к тому времени ушел с поста руководителя государственной компании "Исроэль эйркрафт", но сохранил все контакты в израильском ВПК и правительственных структурах, были весьма подходящими кандидатурами для организации этой крупномасштабной и строго секретной операции. Большую роль также играл Дэвид Кемчи, горячий сторонник "периферийной" стратегии как в период своей службы в "Моссаде", так и после того, как он перешел в МИД. Он всегда считал, что Израиль должен сотрудничать с Ираном. Полагая, что в Иране сохранился довольно широкий слой умеренных политиков - в армии и в других сферах общества, - которые готовы сотрудничать с Западом, призывал сделать ставку на них и осуществить в Иране государственный переворот с целью свержения режима аятолл. Кашоги свел Нимроди и Швиммера с иранцем по имени Сайрус Хашеми, двоюродным братом Али Акбара Рафсанджани, второго человека после аятоллы Хомейни, будущим президентом Ирана.
Хашеми сказал, что Иран, который находится в состоянии войны с Ираком, хочет возобновления поставок оружия, прекращенных Израилем по требованию США. Это вполне соответствовало интересам Израиля, как они понимаются многими не только в те годы, но даже и сейчас - сулило и немалые прибыли от продажи оружия, и восстановление связей с Ираном, и поддержание войны, которая серьезно связывала откровенного врага - саддамовский Ирак. Хашеми и Манучар Горбанифар, доверенный посредник в деликатных отношениях с Израилем, были приглашены в Тель-Авив, где прошли переговоры, весьма напоминающие проверку будущей агентуры. Работа с Сайрусом Хашеми была признана нецелесообразной; Горбанифар казался куда перспективнее; кроме того, он прямо в гостевом доме "Моссада" написал аналитическую записку, которая на годы определила для западных спецслужб стратегию действий в отношении Тегерана34. Горбанифар от имени премьера Мусави высказал пожелание Ирана приобрести противотанковые управляемые реактивные снаряды (ПТУРС) - сначала речь шла о двух сотнях штук, примерно по 10 тыс. долларов за каждый. Эти снаряды производились в США и требовалось "добро" Белого Дома, - а потом ПТУРСы надо было ещё переправлять в Иран из Америки. Провести такую операцию без санкции США было сложно. Наилучшим средством воздействия на США были заложники в Ливане, - Рейган и Белый дом предпринимали отчаянные усилия для освобождения своих соотечественников. Получив информацию от Кемчи, помощник президента США по национальной безопасности Роберт (Бад) Макфарлейн направил на Ближний Восток консультанта по терроризму Майкла Ледина для обсуждения возможностей проведения совместных тайных операций по установлению контактов в Иране.
На уровне премьера было принято решение о поддержке одного из "рядов" в Иране, в частности, о продаже оружия - с тем, чтобы иранцы убедили ливанских шиитов освобождать американских заложников. Перес попросил контролировать операцию бывшего директора "Амана" Шломо Газита, но тот через несколько недель сложил с себя эту обязанность, - попросту отказался получать приказы от "торговцев оружием", которые, по его вполне обоснованному мнению, могут руководствоваться в первую очередь погоней за прибылью. Соглашение в "верхах" было достигнуто. Была отработана и схема поставок, ПТУРСы везли не из-за океана, а из недалекого Израиля. Пентагон же должен был пополнять израильские арсеналы после отправки ракет Ирану. Такое условие поставил министр обороны Рабин. И вот в августе и сентябре 1985 года зафрахтованный Швиммером самолет доставил в Иран 508 ПТУРСов. Сумма сделки - 5 млн. долларов. После 16 месяцев, проведенных в неволе, был освобожден священник Бенджамин Уэйр, и бартер "люди-оружие" взял старт с обнадеживающими результатами. Но в ноябре того же года произошел конфуз с ракетами "Хок". Нимроди получил полномочия от премьер-министра Шимона Переса активно проработать (вместе с Алом Швиммером и Дэвидом Кемчи) вопрос о дальнейшей возможности освобождения заложников в обмен на поставки оружия. Была достигнута договоренность с иранским правительством и спецслужбами, заплачены деньги за партию зенитных ракет, в которых остро нуждался Иран - и 24 ноября 1989 г. "Боинг-707" с грузом 8 из 80 закупленных Ираном ракет "Хок" вылетел из Тель-Авива через Кипр в Тегеран. На следующий день Нимроди встречался в Женеве с Мохсеном Кангарлу, руководителем секретной службы Ирана и посредником-торговцем оружием Манучаром Горбанифаром. В Тегеране груз осмотрели эксперты-оружейники в присутствии иранского премьера Хоссейна Мусави - и оказалось, что привезены старые, не модернизированные и фактически бесполезные в боевом применении ракеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64