Элитарность и демократизм. А главное - безупречное соответствие ситуации! Тони захлопала в ладоши:
- Хотя сейчас я поступаю абсолютно не стильно - французская девчонка в храме великобританских традиций.
- Оставайтесь такой и тогда мы избавимся от нашего единственного национального недостатка - скучности, - серьезно возразил Джони.
..."Вот так будущей леди Астор предстоит проводить вечера и ночи насмешливо думала Тони после того, как лорд проводил ее до дверей номера, не сделав ни малейшей попытки перейти к сближению: пригласить девушку к себе на кофе, или же под благовидным предлогом проникнуть в ее "люкс". 4 Подобным же образом завершился и второй день: сногсшибательная демонстрация новой подружки на торжественной службе в Вестминстерском аббатстве по случаю 95-летия победы Великобритании в какой-то битве, бал у лорда-канцлера и снова деликатные проводы до дверей номера. Хотя Антония и решила заранее, что пройдет путь до обручения "девственницей", не позволив лорду "запятнать ее репутацию", но такое обращение почему-то слегка обижало ее. Другое дело оказывать сопротивление, удерживаться от соблазна. А если никто и не пытается соблазнить? Странно... Уже светало и Антония хорошо различала на полу , возле кровати свое золотистое бальное платье из твердой королевской парчи. От негодования она не могла уснуть, размышляя как оценить пренебрежение лорда - как внешнюю сдержанность джентльмена или тайный страх импотента, не рискнувшего явить себя в невыгодном свете? Тони включила телевизор и, поймав программу американского спутникового TV, наткнулась на голос Уорни. Как громом пораженная, она настроила изображение, увидев восседающего на сцене в инвалидном кресле Клифа. Низ сцены заволокло туманное облако, окутывая загипсованные до колен ноги певца и, казалось, что он, вместе со своей гитарой, парит над темной землей, мерцающей мириадами огоньков: это светились в руках бушующих от восторга зрителей зажигалки. Внизу экрана бежала информационная строка как частоколом перебиваемая восклицательными знаками: "Неистовый Лиффи снова на сцене! Его ноги спасены! Его привезли к нам на санитарной машине! Превозмогая боль Клиф поет для своих многомиллионных поклонников новую балладу "В канун дня Всех святых". Браво, браво, Лиффи!" Антония обратилась в слух. Это была та мелодия, которую сочинил Лиффи для нее на чердаке заброшенного дома после ритуала "очищения", но теперь она звучала по другому - агрессивно и яростно! Ее пел Двурогий Бог, обращаясь к своей послушной пастве, а припев: "Моя кровь и мое тело принадлежат тебе," - в экстазе подхватил весь зал. Так вот оно что, сегодня 31 октября - ритуал уикки, шабаш в замке! Лиффи отметил его по-своему, устроив ритуал в огромном концертном зале. И после всего, что он сделал с ней, он вопит через материки и океаны эти слова! Проклятый ублюдок! Ах как хотела бы сейчас Тони оказаться на том чердаке, но уже не бедной, испуганной девчонкой, дрожащей от страха и непонятного еще возбуждения, а ведьмой всесильной, безжалостной! Она бы сумела отомстить ему! Антония вспомнила нынешний вечер и руку Астора, лежащую у нее на талии. Они возглавили первый вальс - "Сказки венского леса", открывая роскошный бал.
- Dоlce, doloroso... - нежно, скорбно шептал ей в щеку Джон, унося по кругу, среди расступающихся пар и Антония поняла, что не сможет устоять, если Астор увезет ее к себе домой. Нет! Она не будет изображать застенчивую невинность - она будет ведьмой! И кем бы не оказался ее загадочный кавалер - джентльменом или импотентом, этой ночи он не забудет никогда!.. Но она вновь оказалась одна с воровски проникшим в холодную спальню голосом Лиффи. Тони выключила телевизор, проглотила таблетку снотворного и перед тем, как уснуть, чиркнула записку Шнайдеру: "Не будить до двенадцати. Заказать рейс на Париж на 15 часов." Гудбай, английский зануда Астор... Проснувшись она не сразу поняла, где находится: вся комната уставлена букетами лилово-черных тюльпанов. Продолговатые лепестки лоснились глянцем воронова крыла. "Так вот они какие - сказочные сумрачные цветы! - Тони вытащила из вазы тюльпан и положила на грудь - прохладное, влажное прикосновение, как губы вампира. Часы показывали 13.30. В чем дело, где Шнайдер?" - она вскочила, отшвырнув ногой тяжелое бальное платье.
- Караулю уже битый час под дверью, когда проснется моя Карменсита?
- Что это значит?! Это все? - она обвела комнату рукой. И где билеты? Вместо ответа Артур протянул ей свиток, перехваченный золотым шнуром и черной печатью. Плотная, желтоватая, ручной выделки бумага, тонкий витиеватый готический шрифт с выделенными красной тушью заглавными буквами: "Лорд Астор имеет честь пригласить Вас сегодня вечером для торжества в узком кругу. 23.ОО. Замок Астора. Без сопровождения. Машина у подъезда в 22.35." И размашистая, витиеватая кроваво-красная подпись, очевидно, гусиным пером, поскольку на резких изгибах закрученных хвостиков виднелась бисерная россыпь мелких клякс.
- Это уже интересно... задумалась Тони и протянула послание Артуру. Как ты полагаешь, он не воспользуется моей доверчивостью?
- Не думаю, что лорд избрал такой сложный путь, чтобы лишить невинности некую мадмуазель Браун... Он мог бы это сделать значительно проще... Извини, я имел ввиду, что не обязательно было закручивать всю эту скандальную шумиху на пороге предвыборной компании, чтобы затащить в постель пусть прелестную, пусть знаменитую - но манекенщицу!
- То есть ты хочешь сказать, что представительницы этой профессии просто должны сыпаться под одеяло лордам как переспелые сливы?
- Ах Тони! К чему сейчас дискуссии о социальных условностях, значительно важнее - выработать тактику и стратегию победы! - Шнайдер выглядел вдохновенным.
- А что мы, собственно добиваемся? Брачного контракта? Он еще позавчера мог быть у меня в кармане. Или лишнего бриллиантика в венце моей славы - "Лорд Астор - новая жертва Антонии Браун".
- Господи, ты еще не поняла? Мне казалось, моя Карменсита решила поводить лорда на привязи, поприглядываться и поразмышлять - что к чему. Очень мудрое решение. Одобряю. И сегодняшний "вечер в узком кругу", вроде бы, обязательный пункт в сборе досье? - Артур скорчил многозначительную мину. - Мне показалось, что лорд тебе не так уж противен, когда вы выставили меня из "роллс-ройеса" чтобы покататься по городу после оперы без свидетелей. Тони фыркнула:
- Ты сам деликатно устроил нам интим. Вернее, поступил как гнусный сводник. Мне пришлось всю дорогу отбиваться.
- Ерунда! - хмыкнул Шнайдер. - Иначе ты не написала бы этого распоряжения насчет билетов. Неотразимая Карменсита собралась бежать не от соблазна, а от возможного поражения!
- Поражение отменяется... Как ты думаешь, Артур , это платье не будет слишком шикарным? - Тони приложила к себе что-то черное, наподобие тоненькой комбинации.
- Я бы принял этот шедевр за белье. Хотя для белья не хватает кружев, - Артур уже привык, что Тони не стесняется ходить при нем нагишом. Собственно, в мире постоянных переодеваний, женское тело начинало вообще восприниматься большинством мужчин как вешалка.
- Белья не будет. Ты же видишь этот тончайший, как лепестки черных тюльпанов, трикотаж... Под ним может быть только кожа... А сверху... Сверху черные "соболя"! Надеюсь, он не пригласил любимую мамочку, а то моя синтетика ее просто добьет! - засмеялась Тони. - В одной фразе милейшая виконтесса уже успела обвинить меня и в жалкой бедности и в брезгливом высокомерии".
Ровно в 22.ОО за Антонией явился Шнайдер, чтобы проверить готовность своей подопечной и как верная дуэнья, благословить на ответственное рандеву.
- Фу, черт! Тут не без колдовства... - Артур изобразил столбняковое восхищение при виде готовой к выходу Тони. - Я, кажется, сегодня напьюсь... Вы обалденны, Ваше высочество! Поощренная его реакцией Тони вскользь еще раз оглядела себя в зеркале - и убедилась - несомненно, образ удался. Во всем ее облике соблазнительно-плотском и возвышенно неземном была какая-то особая смесь искусственности и простоты, невинности и разврата. Тоже выражение возвышенной удрученности, проскользнувшее под маской наигранного Шнайдером восхищения, озарило лицо Астора, встретившего ее у подъезда своего особняка. Так смотрят фанатики коллекционеры на шедевр, заполучить который не удастся.
- Я отпустил слуг. Мы одни. Дом и парк и эта огромная луна - наши владения. "Роллс-ройс" бесшумно скрылся и они остались стоять в круге желтоватого света, исходящего от освещающего подъезд старинного фонарям.
- Вы не озябли, Антония? Тогда прошу вас - маленькая прогулка, - он галантно взял ее под локоть и повел в глубь сада. За тускло поблескивающими, почти обнажившимися ветвями стояла полная луна. Они шли прямо к бледному, манящему диску и вскоре оказались на берегу небольшого пруда. Подернутая легкой рябью водяная поверхность играла обломками лунного серебра, в мистической тишине застыл караул окружающих пруд старых деревьев. Астор взял девушку за плечи и развернул лицом к себе. В бледном голубоватом свете оно мерцало неразрешимой загадкой, выражая в одно и тоже время насмешливость, задумчивость, страстность. Разнообразные чувства, быстрые, легкие как тени пробегали по ее глазам и губам. Не промолвив ни слова, Джон упал у ног девушки на колени и быстро коснулся руками щиколоток - под пальцам холодела туго затянутая лакированная кожа, поднимавшаяся до середины голени. Почему Тони, скинув в последний момент узенькие серебряные лодочки, натянула и старательно зашнуровала эти высокие ботинки на толстом, копытообразном каблучке, в стиле гувернантки прошлого века или чертовки из мрачных ранних фильмов Хичкота? Ее подтолкнул стиль черных тюльпанов и контраст легонького кусочка шелкового трикотажа, принятого Артуром за комбинацию. Интуиция манекенщицы, создающей разные женские образы подсказала верный ход - Тони попала в самую точку. Лицо Джона Астора потемнело, глаза превратились в огромные, затягивающие бездонные колодцы. Помертвевшие жесткие пальцы цепко сорвали с плеч девушки и бросили в мокрую траву "соболиное" манто. Тони задрожала от зябкой сырости, охватившей ее обнаженные плечи и мышиной беглости его пальцев, проникших под тонкую теань платья. Страх и любопытство удержали ее на месте. Она не шелохнулась пока влажные губы Астора поднимались вверх - от ее затянутых лаком щиколоток до обнаженного, покрывшегося гусиной кожей живота. Не сопротивляясь, она покорно легла на брошенную шубу и с рабским послушанием выполнила все так, как это виделось в ненасытных мечтах Астору. Предугадывая его волю, девушка запрокинула бледное лицо и подняла к темному небу длинные ноги. "Вот тебе - Двуногий Бог!" - почему-то подумал Астор яростно овладевая ее телом. К счастью Антонии, ощущающей спиной колючие стебли кустарника, все кончилось очень быстро. Астор разрыдался от счастья на ее груди, а потом, завернув в шубу, унес домой, как жадный сатир свою нежную безропотную добычу. Он отогревал Тони на огромном диване у жаркого камина горячим вином и огненными поцелуями. Только что холодное, как мрамор, его тело пылало, ладони ложились на ее обнаженное тело раскаленным клеймом и девушке казалось, что она навсегда будет помечена ожогами его пальцев. И ей это нравилось все больше и больше, а когда невидимые часы отсчитали гулкие, мерные удары - ровно 12 тяжелых шагов к бездне, Астор снова овладел ею. "Не джентльмен и далеко не импотент," - с удовлетворением подумала Тони, погружаясь в забытые уже ощущения. На этот раз Джон был настоящим, получая видимое наслаждение от двойственности своей партнерши: она умела подчиняться, следуя малейшим его желаниям, и умела властвовать, заставляя Астора быть слугой и рабом. На рассвете он принес ларец и достал из него кольцо с крупным бриллиантом.
- Я могу надеяться, что этот день станет нашим обручением? Тони протянула руку, кольцо, оказавшееся немного великоватым, брызнуло в отблесках пламени снопами разноцветных искр. Джон поцеловал ее пальцы и лишь потом трепетно и торжественно, будто делая это впервые, коснулся губ.
- Как тебе удалось угадать именно то, что требуется демону, что просыпается в полнолуние и зовется сладострастием? Твое платье, волосы, ноги, твой запах, твоя покорность, невинность, греховность покорили меня. Целиком. - Астор преданно заглянул в глаза Тони.
- Разве не для этого ты прислал мне тюльпаны? Ты дал мне знак и я поняла. Ты демон, а я - ведьма, - Тони загадочно улыбнулась, губы Астора тронула странная, кривая усмешка. 5 ...Он джентльмен, самец и мужчина! Как тебе нравится эта триада, Шнайдер? - Тони медленно пронесла под носом Артура ручку с бриллиантом. - Мы обручены! Читайте прессу... Она забралась в кресло с ногами и внезапно погрустнела.
- Честное слово, Шнайдер, я не знаю, хочу ли этого... Давай потянем еще, а? - она посмотрела на него с мольбой и Артур почему-то с облегчением согласился:
- Завтра первое ноября. По контракту с "Адриусом" вы должны выполнить целый список обязательств, мадмуазель Браун, - Артур распахнул свою записную книжку, но Тони завопила:
- Умоляю, не сейчас! Я хочу спать.
- Выспишься в самолете. Через три часа мы летим в Париж. Успеешь выпить кофе (и я уже заказал), собрать чемодан и поворковать с женихом. Артур нежно погладил Тони по взлохмаченной голове: - Это хороший ход, девочка. На расстоянии легче думать, к тому же ты обещала навестить стариков... Не плохая перспектива, а? Тони кисло покосилась на принесенный официантом поднос с кофе и шкварчащей яичницей.
- Не хочу больше служить, надоели эти визажисты, кутюрье, дефиле, примерки, съемки! Хочу быть виконтессой, дрыхнуть до полудня, а вечерами просиживать кресла в пыльных ложах...
- Будешь, будешь. Но у тебя есть еще лет 15-2О на размышления...подмигнув, Артур достал чемоданы и начал выгружать из шкафов пахнувшие иным воздухом вещи - воздухом шикарных просмотровых залов, шумных примерочных, озаряемых вспышками магния богемных тусовок - всем тем, что обыватель с предыханием зависти называет "од кутюр".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63