Поставив Дженну на ноги, Саймон, прихрамывая, подошел к ним и тут же угодил в руки двух полицейских.
– Что здесь происходит? – загремел он. – Уберите руки! Вы что, не знаете, кто я?
– Мы знаем, кто вы, милорд, – сказал сыщик с Боу-стрит. – Не рассчитывайте, что титул вас спасет.
– Извини, Саймон, – вставил Риджуэй. – Я ничего не мог сделать.
– Это ваши пистолеты, милорд? – Сыщик указал на пистолеты, которые Саймон оставил на ступеньке лестницы.
– Да, – огрызнулся он.
– И вы расстреляли из одного из них Биггинза?
– Едва ли, – парировал Саймон. – Я честно предупредил его. Он поджег мой дом и пытался сбежать, пока вы не узнали о том, что он нарушил свой долг. Я выстрелил в воздух и хотел задержать его, когда он ударил меня по руке наручниками, и второй пистолет выстрелил. Биггииз упал навзничь и покатился по лестнице. Когда я спустился к нему, он был мертв. Думаю, он сломал себе шею.
– А вы что скажете, доктор Смайт? – спросил сыщик хирурга.
– Затрудняюсь сказать, что именно стало причиной его смерти, – ответил врач. – Рана была смертельная, да и падение тоже, но одно с другим связано, и что произошло раньше – спорный вопрос.
– Почему покойный скован, милорд? – спросил сыщик.
– Он знал, что пистолет, который я представил суду, был доказательством невиновности графини, – объяснил Саймон. – Биггинз продал его Руперту Марнеру. Так пистолет исчез с места преступления, в котором несправедливо обвинили ее сиятельство. Граф Стеншир добыл его у кучера Марнера, который был посвящен в сделку. Он привез сюда кучера как свидетеля.
– И где же он?
– В настоящее время он нездоров, – сказал Риджуэй. – Но скоро придет в себя.
– Я все-таки не понимаю…
– Это только недавно выяснилось, – перебил Саймон. – Когда Биггинз отказался сказать правду об улике, я решил пред ставить его суду как живое доказательство, отсюда наручники и все это несчастье.
– Я вижу, миледи на свободе, – заметил сыщик.
– Да, – сказал Саймон, – благодаря лейтенанту Риджуэю, который примчался с пистолетом как раз вовремя. Ее помиловали. Нейт, разве ты не объяснил?
– Объяснил, – ответил Риджуэй, – но они, кажется, не понимают очевидного.
– Покойный был сыщиком, милорды, – объявил представитель уголовного суда. – Мне нужно нечто более веское, чем слова двух графов, которые явно сговорились, Я прошу – нет, требую! – доказательств, джентльмены, а вы тем временем…
– Ч-то это? – перебила его Дженна, указав на что-то прикрытое простыней у подножия лестницы.
– Нейт, как ты мог оставить его здесь? – бранил друга Саймон.
– Мне не позволили его убрать, – оправдывался Риджуэй.
Дженна не могла отвести глаз от трупа. Голова закружилась. Истощение и незажившая рана подорвали ее силы, а тут новое испытание. Полицейские все еще держали Саймона. Почему они его не отпускают? Ведь дело совершенно ясное. Почему Они этого не видят?
– А вы тем временем, – повторил сыщик, отправитесь в Ньюгейтскую тюрьму, пока мы во всем не разберемся. – Он откашлялся. – Саймон Радерфорд, граф Кевернвуд, именем короля вы арестованы за убийство Мэтью Элмора Биггинза. – Он кивнул помощникам шерифа. – Уведите его.
Дженна, обретя голос, закричала. Бросившись к Саймону, она обняла его.
– Нет! – пронзительно крикнула она. – Саймон, нет!
– Ради Бога, позаботься о ней, Нейт, – перекрывая ее крик, сказал Саймон.
Его оттащили, но Дженна по-прежнему цеплялась за него.
Риджуэй взял ее за руки. Она была слишком слаба от пережитого в тюрьме и нового испытания, последовавшего сразу за их воссоединением, чтобы сопротивляться. Саймон уходил. И она снова закричала, когда помощник шерифа грубо вытолкнул его в дверь.
– Ты здесь за все отвечаешь в мое отсутствие, Нейт, – бросил через плечо Саймон, когда его вели по ступенькам крыльца. – Позаботься о ней!
Дженна вырывалась из рук лейтенанта. Что он говорит? Кто эти незнакомые люди, все эти глазеющие на нее слуги и накрытый простыней труп? Она никого не знала. Что она делает в руках этого незнакомого мужчины? Саймон ушел. Они забрали его в то ужасное место, откуда она только что вернулась. Последней ее мыслью было, что она его больше не увидит.
Глава 32
Как только Дженна очнулась, заботу о ней взяла на себя доброжелательная экономка миссис Уэллс. После того как хирург осмотрел Дженну и научил экономку готовить мазь, чтобы смазывать рану и крысиные укусы, миссис Уэллс приготовила ей горячую душистую ванну. Смоет она когда-нибудь с себя зловоние тюрьмы? Или оно навсегда въелось в ее кожу? Даже сильный запах обгоревшего дерева и промокшей ткани, доносившийся из комнаты напротив, не мог пересилить это.
Когда Дженна справилась о Риджуэе, миссис Уэллс сообщила, что лейтенант ушел сразу, как только доставил ее в покои хозяина и поручил заботам врача, пообещав навестить, когда вернется. Хирург дал ей снотворное, и Дженна погрузилась в сон, едва коснувшись подушки.
Когда она проснулась от света, лившегося в приоткрытую дверь, солнце уже клонилось к горизонту. Пухлая маленькая горничная по имени Нелл поспешила впустить спорящих лейтенанта Риджуэя и миссис Уэллс.
– Я ее долго не задержу и не стану расстраивать, – увещевал лейтенант. – Его сиятельство оставил меня здесь за хозяина.
– Вы знаете, что ее там крысы покусали? – пронзительно кричала экономка. – А теперь хозяин там оказался! – Она разрыдалась, и Риджуэй быстро отвел ее в соседнюю комнату.
– Не будем расстраивать ее сиятельство, – уговаривал он. – Для нее арест обернулся кошмаром, но его сиятельство вполне способен за себя постоять, уверяю вас. Он сейчас в таком состоянии, что все крысы со страху разбегутся. – Миссис Уэллс слабо улыбнулась, и лейтенант ободряюще похлопал ее по руке. – Может быть, вернемся? – продолжил он, – Я пришел успокоить ее сиятельство, а не повергать ее в уныние.
Женщина кивнула, и Риджуэй снова проводил ее в спальню.
– Есть какие-нибудь новости о Саймоне? – спросила Дженна. Разговаривая в смежной комнате, лейтенант и экономка не закрыли дверь. До Дженны долетели слова «успокоить ее сиятельство», и это подняло ей настроение.
– Нет, – ответил Риджуэй. – Простите за вторжение, миледи, но доктор велел вам оставаться в постели по крайней мере до завтрашнего дня, и я с ним согласен. Есть другие новости.
– Пожалуйста, садитесь, лейтенант. – Дженна указала на стоявшее у камина кресло.
– Во-первых, я послал весточку в Кевернвуд-Холл, что вы на свободе, – сказал он. – Таково было желание Саймона: известить всех, особенно вашу матушку.
– Спасибо, лейтенант Риджуэй. Она, должно быть, от тревоги голову потеряла.
– Именно так, – ответил он. – Из Кевернвуд-Холла пришло сообщение, с которым вам нужно ознакомиться. Его послала леди Джерси…
– Она все еще там? – недоверчиво перебила Дженна.
– Да. Саймон попросил ее остаться. Письмо гласит, что викарию гораздо лучше. Поскольку Саймон оставил меня, здесь за хозяина, я позволил себе распечатать послание.
– Гораздо лучше? После чего? Я… Я не понимаю.
– Ах да! Конечно! Простите, миледи. Столько всего произошло, что я, кажется, запутался. Оставим это, подробности могут вас расстроить.
– Нет! Что бы ни произошло, я хочу знать. Пожалуйста, лейтенант, продолжайте.
– Хорошо, если вы так настаиваете. – Викарий вызвал на дуэль Руперта Марнера. Я случайно оказался рядом и стал его секундантом.
Дженна теперь окончательно пришла в себя, но оцепенение от снотворного еще осталось. Она ловила каждое слово лейтенанта.
– Марнер и Биггинз, сыщик, которого… в которого стрелял Саймон, устроили засаду, из-за которой вы оказались в тюрьме. Саймон сразу поехал в Лондон, чтобы освободить вас. Викарий тем временем отправился вслед за Марнером в Плимут…
– В Плимут? Что Руперту там делать? – вставила Дженна.
– Он заказал каюту на судне, направляющемся к Нормандским островам. Марнер знал, что Саймон его из-под земли достанет, и пытался скрыться. Тут появился викарий и вызвал его от имени Саймона. Ну и чтобы защитить честь леди Эвелин Сент-Джон.
– Роберт ранен? – Дженна боялась и в то же время хотела узнать правду.
– Марнер выстрелил ему в спину. Он последний негодяй, а не джентльмен. Как секундант викария, я стрелял в него. Марнер мертв. Я бы в любом случае это сделал, чтобы смерть этого мерзавца не была на совести викария.
– А… викарий?
– Какое-то время был на волосок от смерти. Когда я уезжал из Кевернвуд-Холла, он был в коме. Очевидно, ему стало лучше, значительно лучше от заботы и внимания леди Эвелин, миледи.
– Слава Богу! – выдохнула Дженна.
– Ваша мать, узнав о вашем аресте, перенесла удар, но и она сейчас поправляется, как написано в письме. Я уверен, что моя весточка быстро поставит ее на ноги.
– Спасибо, лейтенант Риджуэй. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь отблагодарить вас за вашу доброту… ко всем нам.
– Мы с Саймоном служили вместе в Копенгагене. Я был с ним, когда наше судно получило повреждение и он пострадал, спасая других. Я восхищаюсь им и уважаю за то, что он сделал для несчастных и обездоленных. Я сейчас в отпуске и возвращался из одного из госпиталей, построенных Саймоном, когда столкнулся с Нэстом. Все мы у Саймона в неоплатном долгу.
– Что они с ним сделают? – спросила Дженна, страшась ответа, и сердце замерло у нее в груди.
– Утром он предстанет перед судом.
– Так скоро? – пронзительно вскрикнула она.
– Не волнуйтесь, миледи, я приехал успокоить вас, помните?
– Ему позволят иметь адвоката?
– Нет, вы же знаете, что нет.
– Что тогда… Они его…
– Ему разрешено представить свидетелей.
– И… вы выступите в его защиту?
– Конечно, – сквозь смех ответил Риджуэй. – Я уверен, что Биггинз утаил информацию, от которой зависела ваша свобода. Мы оба с Саймоном в этом уверены. Да, миледи, я буду там, не волнуйтесь. Меня только одно озадачивает.
– Что?
– Исчезновение Фелпса, – сказал Риджуэй, – Я был в Кевернвуд-Холле, когда он поехал в Лондон с чемоданом ваших вещей. Саймону разрешили снабдить вас одеждой. Он был потрясен вашим состоянием и условиями, миледи, и велел Фелпсу не мешкая везти вещи. С тех пор Фелпса больше никто не видел и ничего о нем не слышал. Саймон беспокоится.
– Я не могу себе представить, чтобы Фелпс скрылся, не выполнив дела, лейтенант. Он бы сразу сообщил о неудаче. Они с Саймоном… очень близки.
– Да, я знаю.
– Он поехал в карете Саймона?
– Нет, миледи, это была наемная карета с четверкой лошадей, Фелпс оставил их в платной конюшне, а потом… исчез.
– Ничего не понимаю, – озадаченно сказала Дженна. – На него это совершенно не похоже.
– Не тревожьтесь об этом. Мы так или иначе это уладим. А теперь я вас оставлю. Отдыхайте. Постарайтесь не волноваться, миледи. Знайте, что всегда найдется выход.
– Но погибший был сыщиком. Это не сулит ничего хорошего, не так ли?
– Он был плохим сыщиком, миледи, и сам навлек на себя смерть.
– Это я во всем виновата, – всхлипнула она. – Как Саймон может говорить со мной?!
– Он вас очень любит, миледи. И это главное. Думайте об этом и предоставьте остальное мне.
Саймон не пробыл в тюрьме и получаса, как сделал ошеломляющее открытие. Из темного угла грязной камеры, полной безумцев и уголовников, появился какой-то замызганный обитатель и, тронув Саймона за руку, повернул к себе.
– М-милорд? – пробормотал едва узнаваемый голос. – Это вы? Вы не узнаете меня, милорд?
Это был Фелпс.
– Боже милостивый! Что ты здесь делаешь? – воскликнул Саймон.
Заметив, как несколько голов повернулись в их сторону, он быстро потянул камердинера в темный угол, прогнав крупных крыс, роющихся в отбросах.
– Я пробовал помочь, милорд, и все испортил. Как миледи, она…
– Помилована, – ответил Саймон.
– О, слава Богу, милорд, слава Богу! Они были настроены против нее. Именно поэтому…
– Сначала расскажи, старина, как ты здесь оказался.
– Я принес чемодан, как вы велели, милорд, но мне сказали, что уже слишком поздно, что ее время закончилось и на следующее утро ей вынесут приговор. Я сказал им, что вы везете пистолет, доказывающий ее невиновность. Это была откровенная ложь, но я думал, что она поможет выиграть время. Они были непоколебимы, милорд. Набросились на меня, попытались вытолкнуть из помещения, и я… я ударил помощника шерифа, милорд.
– Ты, Фелпс? – пряча улыбку, изумился Саймон.
– Да, милорд. Оглядываясь назад, я понимаю, что с моей стороны это было довольно опрометчиво, но я ошибочно решил, что мое смелое поведение убедит их в невиновности миледи. Вы сами сказали, что я что-нибудь придумаю. Тогда это было лучшее, что я мог сделать. Я так жалею, что подвел вас, милорд.
– Даже не думай об этом, дружище. Интересно, почему они мне ничего не сказали и не освободили тебя вместе с Дженной?
– Они не могли меня освободить, милорд. Меня приговорили к шести месяцам заключения в этой ужасной дыре. Они, вероятно, даже не связали две проблемы.
– Всего шесть месяцев за побои, нанесенные помощнику шерифа? Удивительно, что ты не получил пожизненный срок.
– Думаю, они решили, что шесть месяцев в таких условиях станут для меня пожизненным сроком… учитывая мой возраст. Я полон решимости доказать, что они ошибаются, милорд.
– Тебе не придется этого делать, если Нейт Риджуэй найдет выход. Нам нужно многое наверстать.
Камердинер от изумления открыл рот.
– Простите меня, милорд! – воскликнул он. – А вы как сюда попали? Они узнали, что вы…
Хотя Фелпс говорил шепотом, прежде чем он успел произнести слово «ястреб», Саймон прикрыл ему рот рукой.
– Ш-ш, – предупредил он. – Все не так просто, старина. Биггинз мертв, я убил его. Поэтому я и сказал, что нам многое нужно сделать. А теперь, если мы сможем найти местечко, свободное от этих проклятых крыс, я тебе все расскажу.
На следующее утро Саймон под конвоем двух помощников шерифа предстал перед судьей. Это был не тот судья, что вел дело Дженны, хотя выглядел почти так же. Саймон подозревал, что эта служба накладывает на людей свой отпечаток, как заразный недуг. Угрюмый вид устраивавшегося на своем месте молчаливого мужчины нервировал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36