Солнце пригревало, лучи, пробиваясь сквозь решетку беседки, ложились у ног ярким узором. Запахи цветов сливались в экзотический аромат, и Дженна пожалела, что, торопясь улизнуть от Фелпса, не взяла с собой книгу. Она уже решила вернуться в библиотеку, как вдруг птицы, сердито закричав и взъерошив перья, разбежались. Когда Дженна вышла из беседки посмотреть, что их напугало, сильные мужские руки схватили ее. К ее ужасу, это был Руперт. Она закричала, но он закрыл ей рот.
– Ты вообразила, что я откажусь от тебя без борьбы и оставлю тебя здесь, Дженна? – сказал он, притягивая ее ближе. Она укусила его, и он отдернул руку, разглядывая отпечатки зубов на своих пальцах. – Дрянь! – брызгая слюной, крикнул Руперт и хлестнул ее по лицу укушенной рукой. – Ты обручена со мной!
– Была обручена, Руперт. Ты на Бодмин-Мур открыл мне глаза, я увидела человека, за которого никогда не смогу выйти замуж. Жаль, что я не видела этого раньше. Ты напал на безоружного Саймона со спины и ранил его. Я тебя видела! Как ты посмел сюда приехать? Мы с Саймоном помолвлены, и тебе лучше сейчас же уехать!
– А иначе что? Он примчится спасать тебя и твою честь? Не смеши. Во-первых, его здесь нет. А во-вторых, у тебя нет чести, дорогуша. Ты потеряла ее в тот миг, когда переступила порог этого дома одна, без горничной и компаньонки.
Дженна отчаянно сопротивлялась, колотила Руперта по ногам носком туфли, хватала за руки, но он был сильнее и тянул ее в сад.
– Отпусти меня! Куда ты меня тащишь? – кричала она.
– Ты думаешь, я настолько глуп, что пришел сюда средь бела дня пешком? В саду ждет карета. Я не один день наблюдал за этим местом.
– Отпусти меня, Руперт! Я с тобой никуда не пойду. Я закричу!
Это была пустая угроза. Он так сильно держал ее, что она едва могла дышать.
– Я не позволю этому мерзавцу заполучить тебя, Дженна. Ты уже разделила его ложе? – тряхнул ее Руперт. – Отвечай! Я единственный жених, который согласится на подержанный товар. Ты должна быть мне благодарна. После этого тебя никто не возьмет.
Дженна в отчаянной попытке задержать Руперта упиралась пятками во влажный дерн, оставляя на ухоженной лужайке глубокие уродливые борозды.
– Мы с Саймоном собираемся пожениться, – скрипнула зубами Дженна. – Отпусти меня!
– Ба! – взорвался Руперт. – Все знают о его отношениях с малышкой, которую он таскает по всему Лондону. Так что, дорогая, может, он и женится на тебе, но прекрасная леди Эвелин будет неотъемлемой частью вашего брака.
Конечно, это была неправда, но демон ревности все еще терзал Дженну, когда речь заходила о Саймоне и Эвелин.
Хоть она и знала, что физической близости между ними быть не может, но не могла не ревновать, пока они в Лондоне вместе наслаждаются удовольствиями светского сезона. Праздники, приемы, опера, театр «Друри-Лейн», балы в «Олмаке» – к их услугам все, что может предложить свет, а она, одинокая и несчастная, сидит в Кевернвуд-Холле. Всю свою досаду Дженна вложила в новый удар по ногам Руперта. Он снова хлестнул ее по лицу. На сей раз его пальцы оставили на ее щеке отпечаток.
Зажав ей рот и заломив руку за спину, Руперт тащил ее все дальше от дома, к фыркающим за яблонями лошадям. Дженна отчаянно сопротивлялась, и Руперт держал ее уже двумя руками. Она во весь голос закричала. Внезапно Руперт дернул ее к себе и накрыл ее рот губами, заглушив крик. Она задыхалась и едва не лишилась чувств, когда его рука легла ей на грудь, рванув тонкую кружевную отделку батистового платья. Дженну охватила паника, какой она никогда не испытывала. Только сейчас она сообразила, что у него достаточно сил, чтобы справиться с ней.
– Прекрати! – рявкнул Руперт, встряхнув ее. – Черт побери, Дженна, я делаю тебе одолжение. Наш союз спасет твою репутацию. Тебя по-прежнему будут принимать в свете. Я могу сделать это для тебя. А он может? Этот человек изгнан из приличного общества. Он – революционер. А я могу положить весь свет – весь мир! – к твоим ногам.
– Я лучше умру! – пронзительно крикнула Дженна. – Это ты пария, Руперт. Свет презирает вероломных трусов. Это ты совершил грех.
С расширившимися от гнева глазами Руперт толкнул Дженну в заросли жимолости и упал на нее, прижав ее руки к земле.
– Ты покорилась ему, черт возьми. Ты принадлежишь мне, и я тебя заполучу.
Дженна закричала во всю силу легких, но его губы снова закрыли ей рот. Все бесполезно. Придавленная им, она не могла вырваться на свободу.
Внезапно рядом грохнул выстрел, и Руперт повернулся на звук. Пока он поднимался на ноги, Дженна выкатилась из-под него, вскочила и бросилась в объятия викария, бегущего от башни с дымящимся пистолетом в руке. Тем временем Эмил Барстоу, вооруженный старым кремневым ружьем, мчался по двору с проворством юноши, а Фелпс выбежал из дома. Они в считанные секунды добрались до Дженны. Руперт после второго предупредительного выстрела викария бросился к поджидавшей его карете и умчался.
Размахивая дымящимся пистолетом, викарий, переглянувшись с Фелпсом, указал глазами на башню, которая мрачно вырисовывалась в тени сада. Дженна заметила, как переглянулись викарий и камердинер, увидела заминку Фелпса, но ее отвлек конюх.
– С вами все в порядке, миледи? – спросил он.
Она огляделась, оценивая ущерб; Платье запятнано травой, левый рукав порван, юбка отпоролась от лифа, волосы растрепаны и рассыпались по плечам, щека горит от удара, губа прокушена. Вытащив платок, Дженна промокнула кровь.
– Да, спасибо, Барстоу, – сказала она. – Если не считать внешнего вида, я просто запыхалась.
– Господи, да опустите вы эту штуковину, пока вы сами себя не ранили, – сказал конюху викарий, глядя на его ружье. – Это лучшее, что есть в конюшне? Оно давно устарело!
Кучер нахмурился.
– Может, оно и старое, но стреляет по-прежнему отлично и проделало бы дыру в панталонах сбежавшего нахала.
– Хорошо, из уважения к этому раритету я не стану обсуждать его достоинства, но при первой же возможности поговорю с его сиятельством об обновлении арсенала в Кевернвуд-Холле, можете не сомневаться.
– Как хотите, – сказал Барстоу, ласково поглаживая приклад ружья. – Спасибо, мистер Нэст, но я с ним не расстанусь.
Викарий вручил свой пистолет Фелпсу. Дженне невыносимо было видеть оружие, но она не могла отвести от него взгляд. Пистолет напомнил ей о ночи на Ламорна-роуд. Это был большой пистолет с двенадцатидюймовым прикладом, гладкой рукояткой из грецкого ореха и покрытого патиной металла. Дженна заметила маркировку и королевский вензель в центре. Это не пистолетик светского модника. Такое оружие было на вооружении британских военно-морских сил, грабитель украл у ее отца похожий пистолет. Именно такой она хотела иметь в своем распоряжении в ту ужасную ночь два месяца назад и в другие ночи, когда выслеживала Ястреба. Но пришлось выбрать в коллекции отца меньшие, легкие кремневые пистолеты, которые выглядели не так внушительно, но были ей по руке. Дженна вздрогнула, вновь переживая момент, когда в ту ночь спустила курок, и викарий сильнее сжал ее руку.
– Вы дрожите, – сказал он. – Пойдемте в дом, вы переоденетесь, а потом расскажете, что здесь произошло.
– Послать Питера за констеблем, мистер Нэст? – спросил конюх.
– Нет! – вскрикнула Дженна. – Пожалуйста, Роберт, я не хочу, чтобы Саймон знал!
Подняв брови, викарий успокаивал ее и отрицательно покачал головой, отвечая конюху.
– Мы поговорим об этом, Дженна, – сказал он, повернув ее к дому.
Час спустя Дженна и викарий пили в беседке лимонад, конюх вернулся в конюшню, Фелпс исчез. С тех пор как они ушли из сада, камердинера не было видно.
Дженна переоделась в платье цвета слоновой кости, скромно прикрыв декольте шарфом из брюссельских кружев. Следы на лице она замаскировала пастой, которую миссис Рис готовила из алтейного корня, чтобы уменьшить красноту и припухлость.
Отпив глоток, она вздохнула и оглядела беседку. Они сидели в плетеных креслах за таким же столом, накрытым кружевной скатертью. В центре стояла ваза с садовыми цветами, рядом на подносе хрустальный графин с лимонадом.
– Мне так тут нравилось прежде, чем это… случилось, – сокрушалась Дженна.
– Именно поэтому я велел подать лимонад сюда, – признался викарий. – Чтобы отчасти стереть неприятные ощущения. Саймон не хотел бы, чтобы вы неловко чувствовали себя в его владениях.
Склонив голову набок, Дженна изучала Нэста. Этот человек был загадкой.
– Вы очень добры, – сердечно сказала она.
– С вами действительно все в порядке? – настойчиво спросил викарий. – У вас на губе рана.
Дженна кивнула. Ссадины заживут. Ее волновала реакция Саймона на них.
– Роберт… Я действительно не хочу, чтобы Саймон знал, что случилось здесь сегодня. Не хочу, – сказала она.
Викарий отставил, стакан и откинулся на спинку кресла, заскрипевшего под его весом. Его красноречивый взгляд сказал Дженне, что она напрасно сотрясала воздух.
– Дженна, он должен знать, – пробормотал отец Нэст. – Больше того, я должен рассказать ему раньше, чем это сделает Фелпс, Барстоу или кто-то из слуг. Если я этого не сделаю, а история выплывет наружу, как это всегда бывает, он станет задаваться вопросом, почему вы ему ничего не рассказали. Вы же не хотите так начинать супружескую жизнь? Кроме того, посмотрите на себя! Если знаменитое лекарство миссис Рис не поможет, то мне не нужда будет ничего говорить Саймону.
Сникнув, она отвела взгляд. Над букетом кружилась пчела, и Дженна сосредоточилась на ее движениях от одного цветка к другому.
– Он решит, что должен вызвать Руперта на дуэль, и все повторится, простонала она. – Я второй дуэли не вынесу.
– Вы недооцениваете Саймона. Руперту с ним не тягаться. Наглец заслуживает хорошей трепки. Он едва не изнасиловал вас!
– Нет-нет, такая опасность мне не грозила, – опровергла Дженна, – Руперт рассматривает меня как свою собственность. Исходя из своих извращенных эгоистических позиций, он считает, что Саймон украл то, что принадлежит ему. Он просто пробовал вернуть потерю.
– Ба! – вырвалось у викария. – А вы хорошо его защищаете.
– Его поведению нет оправдания. Просто я понимаю ход его мыслей. Именно поэтому я оставила его.
– И вы не думаете, что он опасен?
– Я не думаю, что он снова попытается повторить это.
Викарий гортанно рассмеялся, но смех был невеселым.
– Сомневаюсь, что Саймон даст ему такой шанс, да и я ему бы этого не посоветовал. Не пытайтесь убедить меня, что справились бы с ситуацией, не окажись я рядом.
Викарий, вероятно, прав, но Дженна не собиралась говорить ему об этом. Какое это имеет значение? В следующий раз она будет внимательнее.
– Откуда вы появились? – сказала она, ловко меняя тему. – И как у вас оказался пистолет?
– За садом есть узкая дорога, скорее даже тропинка, которая спускается к причалу. Я часто хожу этой дорогой, поскольку она короче, – объяснил отец Нэст. – Я заметил за деревьями карету. Кучер дремал. Я уже собирался разбудить его и поинтересоваться, почему он заехал в сад Саймона, когда услышал ваш крик. Какая удача, что я там оказался.
– А пистолет? Это не карманный пистолетик, Роберт, это военное оружие, если не ошибаюсь, пистолет военно-морских сил. Как он оказался у викария?
Подняв бровь, викарий пристально посмотрел на нее янтарными глазами. Дженна почти испугалась этого взгляда. Отец Нэст, казалось, насквозь видел мысли, которые она так отчаянно пыталась скрыть.
– Какая вы проницательная! – сказал он. – Вы хорошо разбираетесь в оружии. Интересно знать, откуда?!
– У моего отца была довольно обширная коллекция: ружья, шпаги, пистолеты, старинные пики, жезл шерифа. Думаю, он был несостоявшимся полицейским. Во всяком случае, у него был пистолет, очень похожий на ваш, но армейский. Отец пользовался им в колониях. Но что вы, викарий, делали с таким оружием?
– Пистолет не мой. Саймон воевал с ним в Копенгагене, а когда вышел в отставку, отдал мне. В то время часто грабили церкви. Викария церкви в предместьях Уэйдбриджа жестоко избили пистолетом в его собственной, ризнице. Я часто езжу один, а поскольку в здешних, местах на дорогах встречаются грабители, Саймон решил, что лучше мне иметь защиту. Обычно я держу пистолет в карете и рад, что сегодня взял его с собой. Конечно, я никогда бы ни в кого не выстрелил, но пистолет производит ужасный шум. И сильно напугал Марнера, правда? Жаль, что приличным людям в наши дни приходится прибегать к такой тактике.
– Вы… целились?
– Конечно, нет. Я ведь мог попасть в вас. Я просто выстрелил в воздух. Я ужасный стрелок.
– Я не люблю оружие, – искренне сказала Дженна, снимая со щеки подсохшую пасту, – и не люблю войну. Я рада, что Саймон вне этого. Понять не могу, как он покупает военный патент для Криспина. Ведь он еще мальчик.
– Всех мужчин влечет оружие, Дженна, – ответил викарий. – Это у них в крови.
– Но не в вашей.
– Да, у меня этого нет. Но я понимаю мотивы. И вам нужно их понять. Можете, конечно, не соглашаться со мной, но если вы любите Саймона, то должны понять его потребность следовать этому зову и его печаль, поскольку он больше не может этого делать.
– Значит, он реализует эту тягу через Криспина?
Викарий вздохнул, обдумывая ответ.
– В известной степени, я полагаю. С одной стороны, Саймон делает то, что его брат Эдгар сделал бы для мальчика. Это дело чести. С другой стороны, он хочет обеспечить будущее Криспина… на случай, если с ним самим, не дай Бог, что-то случится. Ну и крушение планов Саймона наложило свой отпечаток.
– Мне никогда этого не понять, – горестно вздохнула Дженна.
– Дженна, Саймон участвовал под началом Нельсона в Абукирском сражении на Ниле. Нельсон был тогда контр-адмиралом. Саймон боготворил его. Молодой лейтенант, он оказался в самой гуще событий, восхождение Нельсона происходило на его глазах. Он был на «Ослепительном», когда они захватили французский «Женеро», но другой, более опытный лейтенант, лорд Кокран привел захваченный корабль в Порт-Маон. Позже Кокрану дали под командование четырнадцатипушечный бриг «Быстрый».
– И Саймон почувствовал себя ущемленным?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36