https://wodolei.ru/catalog/dushevie_stojki/Black-White/
Наконец она перестала плакать.
– Я должна идти на станцию, – прошептала она глухим голосом. – Мне надо возвращаться в Лондон.
– Может быть, я смогу помочь вам? – предложил он.
– Не вижу, чем вы можете помочь. Кроме того, – резко напомнила она, – вам же нужно искать работу.
Он пожал плечами:
– Когда-нибудь я ее найду, я никогда еще не огорчал свою старушку-мать. А сейчас почему бы вам не позволить мне проводить вас?
– Нет.
Носовой платок Марии промок от слез. Молодой человек выудил из кармана свой хлопчатобумажный платок, в белую и коричневую клетку, и подал его Марии, та с благодарностью взяла.
– По крайней мере вам не придется идти одной, – он наклонил набок свою красивую голову. – Ведь с вашей сестрой все случилось из-за этого, правда? Она отправилась на станцию одна.
Мария насторожилась. Она опустила платок, открыв его взгляду опухшие, грустные глаза.
– Кто вы?
Он с улыбкой снял котелок и поклонился:
– Джоко Уолтон, городской житель. Окружающий пейзаж был самым обычным. Под ногами Марии была твердая земляная почва, в голубом небе плыли белые облака. Но неужели это она, обыкновенная молодая женщина, стоит посреди дороги и беседует с незнакомцем об исчезновении своей сестры? Она вдруг спросила себя, не снится ли ей все это. К несчастью, молодой человек выглядел удручающе реальным.
– Я не это имела в виду. Я хотела спросить, что вы из себя представляете, Джоко Уолтон?
– Я же сказал, я из Лондона, городской житель. Послушайте, мне пришла в голову одна мысль. Хотите, я спрошу билетера на станции, не запомнил ли он вашу сестру?
Мария снова задала себе вопрос, не снится ли ей все это. От плача у нее разболелась голова, но предложение Джоко заинтересовало ее. Он подал ей неплохую мысль.
– Мне это не приходило на ум. Но, может быть, лучше спросить мне?
Джоко пожал плечами:
– Как хотите. Я подожду и посмотрю, чтобы ничего не случилось, – он достал два шиллинга. – А пока будете расспрашивать, купите заодно нам обоим билеты. Будьте хорошей девочкой.
Мария была так поражена, что не стала возражать и взяла деньги.
Через несколько минут она вернулась и протянула Джоко билет, едва скрывая волнение:
– Она уехала только утром. Моя сестра села на поезд только утром. Кассир запомнил ее, потому что она в ту ночь покупала билет на последний поезд, но отправилась в путь только утром.
Джоко взялся рукой за подбородок.
– Почему?
– Я не знаю. Минуту он размышлял.
– Любой парень сразу задумается, а куда она отправилась, пропустив поезд?
Мария тут же пришла в негодование:
– Она не сделала ничего безнравственного.
– А кто что говорит? – поднял руки Джоко. – Это ее дело, где она была.
– Моя сестра – порядочная девушка. Я хочу, чтобы вы это хорошо поняли.
Джоко кивнул, его голубые глаза опустились вниз:
– Но почему она не села на тот поезд?
– Вы думаете, это важно? Он пожал плечами:
– Я не легавый, но мне ясно, что если девушка так спешила в Лондон, что отправилась туда ночью, значит, она от чего-то убегала.
Вдали послышался гудок паровоза.
– Откуда вы так много знаете? – встревожилась Мария.
– Я, милочка, не знаю ничего. Но я давно уже сам себе хозяин. – Джоко оценивающе окинул взглядом Марию. – А ты – нет, ведь так?
Она кивнула в ответ:
– Разве это так заметно?
– Вообще-то, приехать сюда было неплохой мыслью. Начать с последнего места, где ее видели.
– Ну вот, вам опять все известно.
Джоко пошлифовал ногти о рукава, затем внимательно посмотрел на руки, проверяя, нет ли на ногтях какого-либо изъяна.
– Я достаточно долго вращался среди людей, чтобы понять, что на деле вещи не таковы, как они выглядят на первый взгляд. Все не так просто, как кажется, поэтому нужно смотреть глубже, – брови Джоко сошлись на переносице, его голубые глаза завладели взглядом Марии. – Взглянув глубже, можно обнаружить, что прекрасное уродливо.
– Моя сестра – порядочная девушка, – повторила Мария под режущий уши лязг железных колес прибывающего на станцию поезда.
– Ну, раз ты так говоришь… – Джоко закатил глаза, помогая ей забраться в вагон.
В вагоне он уселся рядом с Марией. Его шляпа, как всегда, была сдвинута на макушку. Через несколько миль пути Джоко положил руку на спинку сиденья. Мария была привлекательнее, чем ему показалось сначала. Черное ей не шло, в такой одежде она походила на ворону. Он подумал, что ей больше пошло бы голубое. В голубой шляпке она бы выглядела как надо. Конечно, совсем юной ее не назовешь…
Сидя рядом с Джоко, Мария очень сильно ощущала его присутствие. Уже несколько лет прошло с тех пор, когда она в последний раз сидела рядом с молодым человеком. А ее последний поклонник был не так хорош собой. Джоко Уолтон был красавцем, хотя и несколько вульгарного типа. Этот крикливый костюм из шотландки, и этот котелок… Мужчины, приходившие с визитами к миссис Шайрс, носили шелковые цилиндры или мягкие фетровые шляпы. Джоко был моложе любого из них, Мария даже подозревала, что он был моложе ее самой.
Он перехватил ее взгляд и улыбнулся. На обеих его щеках появились ямочки. Мария, густо покраснев, отвернулась и стала смотреть в окно.
Джоко, все еще улыбаясь, пошевелился и закинул ногу на ногу. Мария задремала под мерный стук колес поезда, ее тело прислонилось к телу Джоко. Позднее, когда Марию Торн совсем укачала ритмичная дорожная тряска и она погрузилась в сон, пальцы молодого человека дотронулись до ее головы и легким движением положили себе на плечо.
Теренс Монтегю раздраженно взглянул на измятую газету, зажатую в кулаке. Его глаза сверкнули злобой. Эта Мария Торн и в самом деле оказалась колючкой, досадной занозой, крошечной, незначительной, но если ее оставить – она может привести к нарыву. Ее нужно было выдернуть, и немедленно.
Лорд Теренс планировал отправиться в Лондон в конце недели. Сейчас у него имелось веское основание ускорить выполнение намеченного в его расписании пункта. Он отбросил газету в сторону и позвонил экономке. Когда она ушла, получив указание упаковывать чемоданы, он отыскал свою жену:
– Дорогая… Клариса вздрогнула.
Монтегю внимательно взглянул на супругу, от его внимания не ускользнуло, как та отпрянула от него, как задрожали ее руки, как кружева, которые она плела, упали ей на колени. Клариса нашла в себе мужество улыбнуться ему, но ее глаза смотрели на мужа с опаской.
В другое время лорд Монтегю, возможно, был бы рад воспользоваться ее страхом, но теперь он имел возможность ощипывать перышки с птичек поинтереснее. Теренс подошел к жене, чтобы поцеловать ее. Она потупила взгляд, поэтому поцелуй пришелся ей в макушку, а не в щеку.
– Дорогая, я должен на несколько дней съездить в Лондон.
Клариса не улыбнулась. Ее голос задрожал, словно она заставляла себя говорить сквозь слезы:
– Вы ведь осведомитесь у леди Хэмптон насчет Мелиссы? Я буду терзаться волнениями, пока не узнаю, что с ней все в порядке.
– Первым делом я намереваюсь отправиться именно туда, – заверил лорд Теренс жену. Этот вопрос, который Монтегю истолковал как упрек, привел его в раздражение.
Клариса поднялась на ноги. Ее голос прозвучал вслед мужу, громко и очень решительно:
– Мелисса Торн была хорошей девушкой, она была очень добра к нашим дочкам. Если с ней что-нибудь приключилось, тогда мы оба будем ответственны за это.
Теренс застыл на месте. Его рука сжала дверную ручку.
– Я бы не доходил до таких упреков.
– Тем не менее, лорд Монтегю, я настаиваю, чтобы вы сделали все, чтобы найти ее.
Он взглянул на свою пухленькую голубку так, словно увидел ее впервые.
– Обещаю, что Мелисса Торн будет стоять первым пунктом в списке моих дел.
К тому времени, когда поезд прибыл на Юстонский вокзал, Мария уже не раз задала себе вопрос, кто же такой ее спутник. Эти размышления внушали ей тревогу. Не предложил ли Мелиссе помощь такой же любезный незнакомец, как Джоко? Мария крепче обхватила пальцами зонтик. Она не будет для него легкой добычей.
Все-таки, кто же он такой? – спрашивала себя Мария. Они не были представлены друг другу как положено – разумеется, они же принадлежали к разным слоям общества. Джоко даже говорил на другом языке, не похожем на тот, на котором говорила она. Она с трудом понимала некоторые его слова из-за странного произношения. А кое-какие из употребляемых им слов она не знала вообще.
И, самое главное, Марию раздражало его дьявольски легкомысленное отношение ко всему на свете. Она была уверена, что Джоко не поверил в то, что Мелисса была порядочной девушкой.
Марии Торн хотелось заплакать – так она была расстроена. Никто ей не верил, или еще хуже, никто, кажется, и не хотел ей верить. Мелисса, ее обожаемая сестричка, была безжалостно вычеркнута из общества. Парадоксально, но раз она исчезла – никто не хотел ее искать. Ужас при мысли об этом постепенно охватывал Марию.
Когда Джоко взял Марию под локоть, чтобы помочь ей спуститься на перрон, она отказалась от его помощи:
– Я весьма благодарна вам за то, что вы проводили меня, мистер Уолтон, но теперь мне нужно отправляться по своим делам.
Джоко склонил голову набок. Его улыбка на мгновение исчезла, но потом он заулыбался еще шире, чем прежде:
– Говорите «до свидания», мисс Торн?
– Да-да, у меня есть дела, связанные с поиском сестры, а у вас… у вас тоже, наверное, есть свои дела.
– Воспитанные светские джентльмены всегда провожают леди до дома. – Джоко снова потянулся к Марии, чтобы взять ее за локоть.
Она выдернула свой локоть из его руки и спустилась на платформу. Джоко сошел по ступеням вслед за ней.
– Этого не нужно, – сказала Мария. – Я так устала, что, скорее всего, поеду домой в кебе.
Джоко кивнул:
– Это правильно. Хорошая мысль. Я пойду поищу кеб.
– Не нужно. Я вполне способна справиться с этим сама.
– Вам нельзя…
– Чего ты пристал к леди? Не хочешь ли прогуляться со мной, куколка? Этот малый совсем не то, что тебе нужно.
К ним подходил огромный верзила на пол головы выше Джоко и заметно шире его в плечах. Его гигантские ручищи свисали почти до колен.
Толстая шея была обмотана шарфом футов восьми, наверное, в длину.
– Почему бы тебе не пойти по своим делам, Джоко? Я позабочусь об этой леди.
Мария была так ошеломлена, что у нее перехватило дыхание.
Джоко обнял ее за талию:
– Вали отсюда, хулиган.
– Вот это уже нехорошо.
Мария в изумлении уставилась на этого громилу. Его нос был сломан, челюсть перекошена, одно ухо деформировано. Он сжал свои громадные ручищи в кулаки, похожие на кувалды. Мария испуганно взглянула на Джоко.
Джоко выглядел безмятежным.
– Убирайся отсюда, Тилли. Это моя пташка. Громила оскалился:
– Так, значит, ты обо мне слышал. Тогда ты должен знать, что со мной лучше не ссориться.
Джоко пожал плечами:
– Твоя репутация не краше твоей морды. Мария в страхе дернула Джоко за рукав:
– Тише. Лучше уж молчите…
– Он только и умеет, что болтать языком, – усмехнулся Джоко. – Тилли больше ни на что не способен.
Верзила начинал горячиться.
– Отойди от этой леди, или ты сейчас узнаешь, что я умею.
Мария нервно огляделась по сторонам. Десятки людей проходили мимо, но ни один не остановился, чтобы помочь. Все шагали, уставившись в землю, спешили на поезд или, выйдя из вагона, торопились покинуть вокзал. Никто не собирался им помогать. Мария подумала, не выбежать ли ей с перрона на улицу.
– Хотите, чтобы я вызвала полицию?
– Можешь пойти, но ты не найдешь ни одного полицейского, – ухмыльнулся верзила. – Они знают, что со мной шутки плохи.
– Это неслыханно. – Мария поудобнее взялась за зонтик, приготовившись в случае чего использовать его для самообороны.
Джоко терпеливо вздохнул:
– Тилли, эта леди устала, ей нужно добраться до дома и отдохнуть.
– Ну, а почему бы ей не прогуляться до дома со мной? А я уж сделаю так, что она отдохнет как надо. Она будет валяться на спине хоть целые сутки напролет.
Джоко повернулся к Марии:
– Прошу тебя, отойди в сторону.
– Что?
– Отойди в сторону.
– Но…
Не объясняя, что он собирается предпринять, Джоко легонько оттолкнул ее кончиками пальцев в грудь. Мария попятилась.
Ладонь Джоко с быстротой молнии превратилась в кулак. Сделав ложный замах, он ударил Тилли в коленную чашечку каблуком ботинка. Громила взвыл и схватился руками за ушибленное место.
Раз – два! Левый кулак Джоко въехал Тилли в подбородок, а правый попал в то, что некогда было его носом.
Громила рухнул как подкошенный. Перрон аж содрогнулся от его падения.
Джоко схватил Марию за руку:
– Бежим!
Вместе они вихрем выскочили из вокзальных дверей. Джоко потащил Марию к кебу, подъезжавшему к вокзалу.
– Обри Уолк! – крикнул он кебмену. – И побыстрее!
– Но-о!
Когда кебмен щелкнул бичом и экипаж тронулся, Мария и Джоко выглянули в заднее окошко. Тилли, придя в себя, выбежал на улицу. Из его носа по губам и подбородку текла кровь, он в бессильной ярости размахивал кулаками, сотрясая воздух. Его гневный вопль доносился до их ушей.
– О Боже! – прошептала Мария. – Что все это значило?
Джоко повернул голову к ней, дуя на костяшки пальцев, разбитые о подбородок Тилли.
– Наверное, то же самое случилось с твоей сестрой.
Мария отвернулась от окна и посмотрела на Джоко. Ее лицо было бледным как мел, карие глаза казались огромными из-за темных ресниц и темных кругов под глазами.
– С моей сестрой?
– Она, наверное, повстречалась с Тилли или кем-нибудь еще, таким же, как он.
Мария прикрыла рот рукой:
– О нет…
Джоко откинулся на спинку сиденья. Он был настроен саркастически.
– Девушки, приезжающие в Лондон в одиночку, должны помнить о том, что говорили им мамы. Никогда, никогда не нужно вступать в разговоры с незнакомцами.
– Но я была не одна.
Казалось, что Джоко был увлечен видом улицы перед ним. Несколько кварталов он молчал.
– Ты была со мной, – произнес он наконец. – А Тилли узнал меня.
Лошадь пустилась рысью.
Джоко взглянул Марии прямо в глаза.
– Хочешь, чтобы я сошел?
Мария внимательно посмотрела на его юное и одновременно взрослое лицо. Если бы Джоко Уолтон на самом деле намеревался ее похитить, ему уже предоставлялась для этого масса возможностей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Я должна идти на станцию, – прошептала она глухим голосом. – Мне надо возвращаться в Лондон.
– Может быть, я смогу помочь вам? – предложил он.
– Не вижу, чем вы можете помочь. Кроме того, – резко напомнила она, – вам же нужно искать работу.
Он пожал плечами:
– Когда-нибудь я ее найду, я никогда еще не огорчал свою старушку-мать. А сейчас почему бы вам не позволить мне проводить вас?
– Нет.
Носовой платок Марии промок от слез. Молодой человек выудил из кармана свой хлопчатобумажный платок, в белую и коричневую клетку, и подал его Марии, та с благодарностью взяла.
– По крайней мере вам не придется идти одной, – он наклонил набок свою красивую голову. – Ведь с вашей сестрой все случилось из-за этого, правда? Она отправилась на станцию одна.
Мария насторожилась. Она опустила платок, открыв его взгляду опухшие, грустные глаза.
– Кто вы?
Он с улыбкой снял котелок и поклонился:
– Джоко Уолтон, городской житель. Окружающий пейзаж был самым обычным. Под ногами Марии была твердая земляная почва, в голубом небе плыли белые облака. Но неужели это она, обыкновенная молодая женщина, стоит посреди дороги и беседует с незнакомцем об исчезновении своей сестры? Она вдруг спросила себя, не снится ли ей все это. К несчастью, молодой человек выглядел удручающе реальным.
– Я не это имела в виду. Я хотела спросить, что вы из себя представляете, Джоко Уолтон?
– Я же сказал, я из Лондона, городской житель. Послушайте, мне пришла в голову одна мысль. Хотите, я спрошу билетера на станции, не запомнил ли он вашу сестру?
Мария снова задала себе вопрос, не снится ли ей все это. От плача у нее разболелась голова, но предложение Джоко заинтересовало ее. Он подал ей неплохую мысль.
– Мне это не приходило на ум. Но, может быть, лучше спросить мне?
Джоко пожал плечами:
– Как хотите. Я подожду и посмотрю, чтобы ничего не случилось, – он достал два шиллинга. – А пока будете расспрашивать, купите заодно нам обоим билеты. Будьте хорошей девочкой.
Мария была так поражена, что не стала возражать и взяла деньги.
Через несколько минут она вернулась и протянула Джоко билет, едва скрывая волнение:
– Она уехала только утром. Моя сестра села на поезд только утром. Кассир запомнил ее, потому что она в ту ночь покупала билет на последний поезд, но отправилась в путь только утром.
Джоко взялся рукой за подбородок.
– Почему?
– Я не знаю. Минуту он размышлял.
– Любой парень сразу задумается, а куда она отправилась, пропустив поезд?
Мария тут же пришла в негодование:
– Она не сделала ничего безнравственного.
– А кто что говорит? – поднял руки Джоко. – Это ее дело, где она была.
– Моя сестра – порядочная девушка. Я хочу, чтобы вы это хорошо поняли.
Джоко кивнул, его голубые глаза опустились вниз:
– Но почему она не села на тот поезд?
– Вы думаете, это важно? Он пожал плечами:
– Я не легавый, но мне ясно, что если девушка так спешила в Лондон, что отправилась туда ночью, значит, она от чего-то убегала.
Вдали послышался гудок паровоза.
– Откуда вы так много знаете? – встревожилась Мария.
– Я, милочка, не знаю ничего. Но я давно уже сам себе хозяин. – Джоко оценивающе окинул взглядом Марию. – А ты – нет, ведь так?
Она кивнула в ответ:
– Разве это так заметно?
– Вообще-то, приехать сюда было неплохой мыслью. Начать с последнего места, где ее видели.
– Ну вот, вам опять все известно.
Джоко пошлифовал ногти о рукава, затем внимательно посмотрел на руки, проверяя, нет ли на ногтях какого-либо изъяна.
– Я достаточно долго вращался среди людей, чтобы понять, что на деле вещи не таковы, как они выглядят на первый взгляд. Все не так просто, как кажется, поэтому нужно смотреть глубже, – брови Джоко сошлись на переносице, его голубые глаза завладели взглядом Марии. – Взглянув глубже, можно обнаружить, что прекрасное уродливо.
– Моя сестра – порядочная девушка, – повторила Мария под режущий уши лязг железных колес прибывающего на станцию поезда.
– Ну, раз ты так говоришь… – Джоко закатил глаза, помогая ей забраться в вагон.
В вагоне он уселся рядом с Марией. Его шляпа, как всегда, была сдвинута на макушку. Через несколько миль пути Джоко положил руку на спинку сиденья. Мария была привлекательнее, чем ему показалось сначала. Черное ей не шло, в такой одежде она походила на ворону. Он подумал, что ей больше пошло бы голубое. В голубой шляпке она бы выглядела как надо. Конечно, совсем юной ее не назовешь…
Сидя рядом с Джоко, Мария очень сильно ощущала его присутствие. Уже несколько лет прошло с тех пор, когда она в последний раз сидела рядом с молодым человеком. А ее последний поклонник был не так хорош собой. Джоко Уолтон был красавцем, хотя и несколько вульгарного типа. Этот крикливый костюм из шотландки, и этот котелок… Мужчины, приходившие с визитами к миссис Шайрс, носили шелковые цилиндры или мягкие фетровые шляпы. Джоко был моложе любого из них, Мария даже подозревала, что он был моложе ее самой.
Он перехватил ее взгляд и улыбнулся. На обеих его щеках появились ямочки. Мария, густо покраснев, отвернулась и стала смотреть в окно.
Джоко, все еще улыбаясь, пошевелился и закинул ногу на ногу. Мария задремала под мерный стук колес поезда, ее тело прислонилось к телу Джоко. Позднее, когда Марию Торн совсем укачала ритмичная дорожная тряска и она погрузилась в сон, пальцы молодого человека дотронулись до ее головы и легким движением положили себе на плечо.
Теренс Монтегю раздраженно взглянул на измятую газету, зажатую в кулаке. Его глаза сверкнули злобой. Эта Мария Торн и в самом деле оказалась колючкой, досадной занозой, крошечной, незначительной, но если ее оставить – она может привести к нарыву. Ее нужно было выдернуть, и немедленно.
Лорд Теренс планировал отправиться в Лондон в конце недели. Сейчас у него имелось веское основание ускорить выполнение намеченного в его расписании пункта. Он отбросил газету в сторону и позвонил экономке. Когда она ушла, получив указание упаковывать чемоданы, он отыскал свою жену:
– Дорогая… Клариса вздрогнула.
Монтегю внимательно взглянул на супругу, от его внимания не ускользнуло, как та отпрянула от него, как задрожали ее руки, как кружева, которые она плела, упали ей на колени. Клариса нашла в себе мужество улыбнуться ему, но ее глаза смотрели на мужа с опаской.
В другое время лорд Монтегю, возможно, был бы рад воспользоваться ее страхом, но теперь он имел возможность ощипывать перышки с птичек поинтереснее. Теренс подошел к жене, чтобы поцеловать ее. Она потупила взгляд, поэтому поцелуй пришелся ей в макушку, а не в щеку.
– Дорогая, я должен на несколько дней съездить в Лондон.
Клариса не улыбнулась. Ее голос задрожал, словно она заставляла себя говорить сквозь слезы:
– Вы ведь осведомитесь у леди Хэмптон насчет Мелиссы? Я буду терзаться волнениями, пока не узнаю, что с ней все в порядке.
– Первым делом я намереваюсь отправиться именно туда, – заверил лорд Теренс жену. Этот вопрос, который Монтегю истолковал как упрек, привел его в раздражение.
Клариса поднялась на ноги. Ее голос прозвучал вслед мужу, громко и очень решительно:
– Мелисса Торн была хорошей девушкой, она была очень добра к нашим дочкам. Если с ней что-нибудь приключилось, тогда мы оба будем ответственны за это.
Теренс застыл на месте. Его рука сжала дверную ручку.
– Я бы не доходил до таких упреков.
– Тем не менее, лорд Монтегю, я настаиваю, чтобы вы сделали все, чтобы найти ее.
Он взглянул на свою пухленькую голубку так, словно увидел ее впервые.
– Обещаю, что Мелисса Торн будет стоять первым пунктом в списке моих дел.
К тому времени, когда поезд прибыл на Юстонский вокзал, Мария уже не раз задала себе вопрос, кто же такой ее спутник. Эти размышления внушали ей тревогу. Не предложил ли Мелиссе помощь такой же любезный незнакомец, как Джоко? Мария крепче обхватила пальцами зонтик. Она не будет для него легкой добычей.
Все-таки, кто же он такой? – спрашивала себя Мария. Они не были представлены друг другу как положено – разумеется, они же принадлежали к разным слоям общества. Джоко даже говорил на другом языке, не похожем на тот, на котором говорила она. Она с трудом понимала некоторые его слова из-за странного произношения. А кое-какие из употребляемых им слов она не знала вообще.
И, самое главное, Марию раздражало его дьявольски легкомысленное отношение ко всему на свете. Она была уверена, что Джоко не поверил в то, что Мелисса была порядочной девушкой.
Марии Торн хотелось заплакать – так она была расстроена. Никто ей не верил, или еще хуже, никто, кажется, и не хотел ей верить. Мелисса, ее обожаемая сестричка, была безжалостно вычеркнута из общества. Парадоксально, но раз она исчезла – никто не хотел ее искать. Ужас при мысли об этом постепенно охватывал Марию.
Когда Джоко взял Марию под локоть, чтобы помочь ей спуститься на перрон, она отказалась от его помощи:
– Я весьма благодарна вам за то, что вы проводили меня, мистер Уолтон, но теперь мне нужно отправляться по своим делам.
Джоко склонил голову набок. Его улыбка на мгновение исчезла, но потом он заулыбался еще шире, чем прежде:
– Говорите «до свидания», мисс Торн?
– Да-да, у меня есть дела, связанные с поиском сестры, а у вас… у вас тоже, наверное, есть свои дела.
– Воспитанные светские джентльмены всегда провожают леди до дома. – Джоко снова потянулся к Марии, чтобы взять ее за локоть.
Она выдернула свой локоть из его руки и спустилась на платформу. Джоко сошел по ступеням вслед за ней.
– Этого не нужно, – сказала Мария. – Я так устала, что, скорее всего, поеду домой в кебе.
Джоко кивнул:
– Это правильно. Хорошая мысль. Я пойду поищу кеб.
– Не нужно. Я вполне способна справиться с этим сама.
– Вам нельзя…
– Чего ты пристал к леди? Не хочешь ли прогуляться со мной, куколка? Этот малый совсем не то, что тебе нужно.
К ним подходил огромный верзила на пол головы выше Джоко и заметно шире его в плечах. Его гигантские ручищи свисали почти до колен.
Толстая шея была обмотана шарфом футов восьми, наверное, в длину.
– Почему бы тебе не пойти по своим делам, Джоко? Я позабочусь об этой леди.
Мария была так ошеломлена, что у нее перехватило дыхание.
Джоко обнял ее за талию:
– Вали отсюда, хулиган.
– Вот это уже нехорошо.
Мария в изумлении уставилась на этого громилу. Его нос был сломан, челюсть перекошена, одно ухо деформировано. Он сжал свои громадные ручищи в кулаки, похожие на кувалды. Мария испуганно взглянула на Джоко.
Джоко выглядел безмятежным.
– Убирайся отсюда, Тилли. Это моя пташка. Громила оскалился:
– Так, значит, ты обо мне слышал. Тогда ты должен знать, что со мной лучше не ссориться.
Джоко пожал плечами:
– Твоя репутация не краше твоей морды. Мария в страхе дернула Джоко за рукав:
– Тише. Лучше уж молчите…
– Он только и умеет, что болтать языком, – усмехнулся Джоко. – Тилли больше ни на что не способен.
Верзила начинал горячиться.
– Отойди от этой леди, или ты сейчас узнаешь, что я умею.
Мария нервно огляделась по сторонам. Десятки людей проходили мимо, но ни один не остановился, чтобы помочь. Все шагали, уставившись в землю, спешили на поезд или, выйдя из вагона, торопились покинуть вокзал. Никто не собирался им помогать. Мария подумала, не выбежать ли ей с перрона на улицу.
– Хотите, чтобы я вызвала полицию?
– Можешь пойти, но ты не найдешь ни одного полицейского, – ухмыльнулся верзила. – Они знают, что со мной шутки плохи.
– Это неслыханно. – Мария поудобнее взялась за зонтик, приготовившись в случае чего использовать его для самообороны.
Джоко терпеливо вздохнул:
– Тилли, эта леди устала, ей нужно добраться до дома и отдохнуть.
– Ну, а почему бы ей не прогуляться до дома со мной? А я уж сделаю так, что она отдохнет как надо. Она будет валяться на спине хоть целые сутки напролет.
Джоко повернулся к Марии:
– Прошу тебя, отойди в сторону.
– Что?
– Отойди в сторону.
– Но…
Не объясняя, что он собирается предпринять, Джоко легонько оттолкнул ее кончиками пальцев в грудь. Мария попятилась.
Ладонь Джоко с быстротой молнии превратилась в кулак. Сделав ложный замах, он ударил Тилли в коленную чашечку каблуком ботинка. Громила взвыл и схватился руками за ушибленное место.
Раз – два! Левый кулак Джоко въехал Тилли в подбородок, а правый попал в то, что некогда было его носом.
Громила рухнул как подкошенный. Перрон аж содрогнулся от его падения.
Джоко схватил Марию за руку:
– Бежим!
Вместе они вихрем выскочили из вокзальных дверей. Джоко потащил Марию к кебу, подъезжавшему к вокзалу.
– Обри Уолк! – крикнул он кебмену. – И побыстрее!
– Но-о!
Когда кебмен щелкнул бичом и экипаж тронулся, Мария и Джоко выглянули в заднее окошко. Тилли, придя в себя, выбежал на улицу. Из его носа по губам и подбородку текла кровь, он в бессильной ярости размахивал кулаками, сотрясая воздух. Его гневный вопль доносился до их ушей.
– О Боже! – прошептала Мария. – Что все это значило?
Джоко повернул голову к ней, дуя на костяшки пальцев, разбитые о подбородок Тилли.
– Наверное, то же самое случилось с твоей сестрой.
Мария отвернулась от окна и посмотрела на Джоко. Ее лицо было бледным как мел, карие глаза казались огромными из-за темных ресниц и темных кругов под глазами.
– С моей сестрой?
– Она, наверное, повстречалась с Тилли или кем-нибудь еще, таким же, как он.
Мария прикрыла рот рукой:
– О нет…
Джоко откинулся на спинку сиденья. Он был настроен саркастически.
– Девушки, приезжающие в Лондон в одиночку, должны помнить о том, что говорили им мамы. Никогда, никогда не нужно вступать в разговоры с незнакомцами.
– Но я была не одна.
Казалось, что Джоко был увлечен видом улицы перед ним. Несколько кварталов он молчал.
– Ты была со мной, – произнес он наконец. – А Тилли узнал меня.
Лошадь пустилась рысью.
Джоко взглянул Марии прямо в глаза.
– Хочешь, чтобы я сошел?
Мария внимательно посмотрела на его юное и одновременно взрослое лицо. Если бы Джоко Уолтон на самом деле намеревался ее похитить, ему уже предоставлялась для этого масса возможностей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47