Никаких нареканий, советую знакомым
Можно было представить, как она выглядела.
– Позволь мне напиться, Гермиона, – вцепился в нее Теренс.
Она обессиленно кивнула, затем не дрогнувшей рукой наполнила ему бокал. Кэйт позади нее отступила в дальний угол салона, а Берт с Чарли стали облачать тело Джорджа в новый костюм.
– Рия захочет повидаться с тобой, – уговаривала Панси Джоко.
– Я не хочу ее видеть. Теперь мне нужно совсем уезжать из Лондона. – Джоко сидел, обхватив колени руками. – Или у вас тут будут неприятности.
– Панси права, Джоко, – Герцогиня положила руку ему на плечо. Они оба были измотаны. Джоко считал, что его жизнь сломана и разбита. Герцогиня гадала, какие осложнения могут возникнуть из-за того, что ее видели Ревилл и Кэйт. Она ласково подтолкнула Панси: – Полезай на помост и спи.
– Ложись спать со мной, – важно предложила ему Панси. – Я утешу тебя, согрею и не буду храпеть.
– Ты моя сладкая, Пан. Лучшей соседки и придумать нельзя, – Джоко похлопал ее по ручонке, опершейся на его колено. – Но я боюсь, что мой храп разбудит тебя.
– Нет, не разбудит. Бет очень громко храпит, но я все равно сплю.
– Я не храплю. Если ты так крепко спишь, откуда тебе знать, что я храплю? – пробурчала Бет. – Просто ты глупая, Пан.
На этот раз Панси не обратила внимания на нападки Бет. Она положила голову на плечо Джоко.
– Ты не в духе, Джоко. Когда я не в духе, то я прижмусь к Бет и больше не огорчаюсь.
Он обнял ее и притянул к себе.
– Ты моя самая любимая девочка, Панси. Я лучше отрежу себе правую руку, чем допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Вот почему я должен уходить отсюда. Через пару часов, когда сменится дежурство, меня начнут разыскивать. Я не хочу, чтобы меня нашли здесь.
– Это все из-за нее, – зло проворчала Герцогиня.
– Нет.
– А я говорю, что да, – стала настаивать она. – Пока мы ждали тебя около «Лордс Дрим», к нам, как ни в чем не бывало, подошел Ревилл. Он знал, что мы здесь. Наверное, она настучала ему.
– Какая разница, Герцогиня? – пожал плечами Джоко. – Чего мне еще ждать? Я вор, она леди. Она получила назад свою сестру. Зачем ей интересоваться моими чувствами?
– Ох, Джоко… – она обняла его.
Несколько секунд они сидели, тесно прижавшись друг к другу. Панси обняла их обоих за спины и прислонилась головой к боку Герцогини.
– Что ты будешь делать? – спросила Герцогиня, слегка отодвинувшись от него.
– Делать ноги, – Джоко подхватил Панси в охапку, а затем бережно поставил на ноги.
– Расскажи мне, – схватила его за руку Герцогиня.
– Думаю, перед уходом из Лондона мне нужно поговорить с русским, – он невесело усмехнулся.
– С русским?!
– Он наслышан обо всем больше остальных. Он вечно мотается около этих заведений. Он поможет мне перемножить дна на два. И если получится четыре… – Джоко хмыкнул, – тогда, может быть, перед тем, как исчезнуть, я поговорю напоследок с Ревиллом. Может быть, этого хватит, чтобы выдрать у него ту бумагу.
Герцогиня скрестила руки на груди.
– Не спрашивай у него слишком много, – предупредила она. – Знать тайны Сохо опасно.
Джоко взглянул на нее исподлобья и провел ладонью по кудрявой голове. Он вспомнил, но слишком поздно, что его новый шелковый цилиндр остался в гардеробной «Лордс Дрим», а котелок исчез в урне «Хародса». Он прикоснулся указательным пальцем к подбородку Герцогини:
– И впрямь опасные тайны, Герцогиня. Например, откуда у тебя эти синие глаза и молочно-белая кожа? И где ты выучилась говорить как…
Она отстранила его руку:
– Оставим это, Джоко.
– Само собой, – усмехнувшись, он ушел.
Тело Джорджа облачили в новый костюм и послали кучера за преподобным Томасом Динсмором. Через Юнику велели передать девушкам, чтобы они надели свои лучшие одежды и собрались в салоне.
Сама Гермиона, одетая во все черное, с лицом, полузакрытым черной вуалью, приказала занавесить все окна. Огонь в камине почти потух, зато горели свечи в подсвечниках, поставленные в изголовье и в ногах у Джорджа.
Хозяйка всунула пачку банкнот лакею в руку:
– Чарли, отыщи Джека Ронси. Вы с Бертом пойдете с ним, чтобы он помог вам привести тех двоих обратно.
Тот сжал руку в кулак, проверяя ее толщину. Его брони напряженно сошлись у переносицы.
– Кого?
– Мелиссу Торн и Джоко Уолтона.
– Проклятье! – воскликнул Чарли, слегка разжав кулак с денежной пачкой. – Разве у нас еще мало неприятностей, леди Гермиона?
– Гораздо меньше, чем будет у них, – ответила она.
– Легавые тоже их ищут, – напомнил он. – Может выйти так, что мы найдем их, а легавые схватят нас. Нам не хочется нарываться на них.
Рот Гермионы стал похож на тонкий, бледный шрам на белом лице.
– Тогда постарайтесь найти их первыми.
– Его чертовой светлости не понравится, если сюда вернутся легавые, – Чарли кивнул в направлении лорда Теренса, который наконец отключился в кресле. Его рот был открыт, пьяный храп громко раздавался в комнате.
Она с жалостью взглянула в его сторону:
– Он согласится со мной. Немедленно найдите этих двоих и верните обратно.
В комнату вошла Кэйт. Ее одежда тоже была черной, хотя и не такого фасона, как у старшей женщины, яркий румянец пламенел на ее щеках.
– Что происходит? Зачем вы дали ему деньги? Что вы собираетесь делать?
– Не твое дело, – огрызнулась Гермиона.
– Для чего вы дали ему деньги? Гермиона подошла к Чарли:
– Иди и выполняй.
– Слушаюсь, леди Гермиона, – он пожал плечами и вышел.
– Что это за дело? – не отставала Кэйт. Старшая женщина поежилась:
– Он пошел возвращать эту девчонку обратно. Кэйт яростно затрясла головой:
– Нет! Зачем?! Нам не нужно больше связываться с ней, а тем более – с ее сестрой. Эта девушка все время говорила о своей сестре. Она говорила, что Мария Торн – так зовут ее сестру – будет искать ее, пока не найдет. И так и вышло. Ее сестра появилась здесь прошлым вечером и привела с собой полицейских. Ради Бога, леди Гермиона, оставьте их в покое.
– Если Мария Торн попытается помешать нам, Чарли позаботится о ней.
– Эта куча мускулов даже не знает, где искать ее.
– Ее найдет Джек Ронси. Руки Кэйт сжались в кулаки:
– Вы все погубите и отправите всех нас под суд.
– Лорд Монтегю защитит нас. Кэйт повела рукой в его сторону:
– Еще бы, защитит. Этот пьяный педик, этот собачий хрен…
Леди Гермиона влепила ей пощечину. Кэйт не шелохнулась. Ее темные глаза запылали. Леди Гермиона затрясла ладонью и схватилась за нее, словно ушиблась больше, чем та, которую она ударила.
– Не смей так говорить о нем! Чтобы я никогда больше этого не слышала!
Голос Кэйт прозвучал, словно шорох сухих листьев по заледеневшей мостовой:
– Я уверена, что его обзывали и похлеще, и обзывали женщины похуже меня. Он – то, что я сказала, и даже больше. Это его вы должны обвинять во всем. Все это вышло из-за него. Не забудьте, что это он забрал у вас сына.
– Ему был нужен сын.
– Тогда он должен был взять вместе с сыном и мать.
– Он – лорд, а я… – Гермиона не смогла продолжить. Ее плечи поднялись и беспомощно опустились.
– Сейчас 1884 год, – отмахнулась Кэйт. – Если кто и придерется, то только старая кошелка в Букингемском дворце. Даже собственные сыновья не обращают на нее внимания.
– Все было по-другому в 1866 году.
– Вы – полная и отъявленная дура, – покачала головой Кэйт.
Гермиона опустилась в кресло, в первый раз с тех пор, как десять часов назад вошла в «Лордс Дрим».
– Кэйт, – устало прошептала она. – Я любила его.
– Вот персона, которую я не ожидала увидеть здесь снова, – Герцогиня стояла на лестничной площадке, упершись одной рукой в бедро.
Мария устало побрела к ней вверх по ступенькам.
– Я все еще скрываюсь.
– Конечно, мне следовало бы помнить. Инспектор Ревилл не знал об этом месте… – она выдержала многозначительную паузу. – До сих пор.
– Инспектор Ревилл? – взглянула вверх Мария.
– Твой друг. Ты, кажется, везде разгуливаешь с ним.
Мария встряхнула головой. Усталость и тревога вымотали ее тело, но она считала, что ее рассудок пока еще работает ясно.
– Я не понимаю.
– Еще как понимаешь, – не сделав ни шагу назад, чтобы позволить Марии пройти, Герцогиня выставила руку поперек узкого прохода. – Странно, как кстати этот легавый появился прошлой ночью. Просто вышел из темноты и заговорил с тобой.
– Я была напугана не меньше, чем ты. Я даже не предполагала, что он может оказаться там.
– Можешь не продолжать, – язвительно усмехнулась Герцогиня. – А то меня стошнит.
Голову Марии словно стиснуло стальным обручем. В висках у нее застучало. Она закрыла глаза, отказываясь понимать, что пререкается с женщиной, которую считала если не подругой, то, по крайней мере, приятельницей.
Следующая мысль прояснила ее рассудок. Она оставила свою сестру в постели и тащилась сюда по улицам только по одной причине:
– Где Джоко?
Глаза Герцогини блеснули огнем:
– Вот что тебя заботит. Он ушел. Теперь он бегает и от легавых, и от сутенеров. Я предупреждала тебя – не навреди ему. Стой! Я не пущу тебя!
Тоже разозлившись, Мария пригнула голову и оттолкнула женщину в сторону.
– Где он?
– Я тебе уже ответила. Мария схватила ее за плечи:
– Где Джоко Уолтон?
– Снаружи ждет Ревилл?
– Нет. Не думаешь же ты, что я привела его сюда к тебе, Панси и Бет. Не будь глупой.
– Глупой, вот как? Разве ты не собираешься отвести Джоко туда, где его поджидают полицейские? Или ты приведешь его прямо в Скотленд-Ярд к Ревиллу? Избавишь инспектора от возни с его розыском.
– Я с прошлого вечера даже не видела Ревилла, – Мария заглянула в темноту за плечом Герцогини.
– Ты привела погоню за Джоко.
– Ни за что, Бог свидетель.
– Такие, как ты, часто взывают к Богу. Но мы здесь слишком далеко от него, чтобы он обратил на нас внимание.
Голова Марии всерьез пошла кругом.
– Скажи мне, где он, – стиснула она плечи Герцогини.
Герцогиня дернула плечами, чтобы освободиться.
– Он ушел. Он покидает Лондон навсегда. Ты совершенно разрушила его жизнь. Незачем тебе беспокоить его рассказами о том, каким образом твоя драгоценная сестрица провела три недели в веселом доме. К тому же теперь она наверняка с брюхом.
Герцогиня высказала самые большие опасения Марии. Сжав руки в кулаки, та, словно безумная, бросилась колотить ее по плечам и лицу:
– Скажи мне, где он! Скажи мне! Герцогиня приседала и увертывалась, отступая от нее за стол. Наверху проснулись девочки и, переговариваясь между собой, уставились вниз. Пан и Бет взвизгивали от страха и возбуждения.
Мария схватилась за другую сторону шаткого стола и бросилась налево. Герцогиня тут же метнулась направо, Мария кинулась назад. Не сводя друг с друга глаз, они кружили у разделяющего их стола.
– Ты погубила Джоко, – обвинила ее Герцогиня. – Сделала из него франта. Привила ему вкус к хорошей жизни. Заставила его трахаться с собой. А когда ты получила все, что хотела, ты вышвырнула его прочь.
– Так вот почему ты так ведешь себя? Ты ревнуешь!
– Я? Нет, – глаза Герцогини сверкнули, затем она овладела собой. – Джоко мой друг, и только.
– Он и мой друг тоже. Я пришла помочь ему. И я никогда не вышвырну его прочь.
– Такие, как ты, делают это каждый день.
– Ты веришь в это, потому что тебе хочется в это верить, – возразила Мария. – А тебе, между прочим, не следует держать здесь детей взаперти, как животных в зоопарке. Тебе надо отвести их в церкви и сиротские приюты, где они смогут жить по-человечески и учиться.
– Твоя доброта никогда не поможет бедным. Мы для тебя просто грязь. Ты просто использовала Джоко.
– Но я же здесь, разве ты не видишь? Я не использовала Джоко Уолтона. Я пришла спасти его и вернуть себе. А теперь скажи мне, где он.
– Ни за что.
Мария внезапно перестала гоняться за ней. Она поправила шляпку и перевела дух:
– Так вот, я клянусь, что если ты не скажешь мне, где Джоко, я сейчас же пойду к Ревиллу. Я не только расскажу ему об этом месте, я сама приведу его сюда.
Герцогиня вздрогнула. Ее глаза обежали просторное, темное помещение.
– Он не заинтересуется этим.
– А по-моему, заинтересуется.
– Я не сделала ничего дурного.
Однако теперь Мария лучше понимала жизнь, чем две недели назад. Она сладко улыбнулась:
– Руководство Ревилла заинтересуется. Кое-кто из них, несомненно, часто бывает в таких местах, откуда сбежали Пан и Бет.
– Ты не посмеешь это сделать.
– Где Джоко?
Герцогиня взглянула на нее с неприкрытой ненавистью, но поняла, что потерпела поражение:
– Он сказал, что должен побывать у русского.
– Кто такой русский и где его найти?
– Он сутенер, – нехорошо усмехнулась Герцогиня. – Ты ему как раз подойдешь, у него девочки постарше.
Мария вспыхнула:
– Где он?
– Иногда он заходит выпить в «Петух Робин».
– Где находится «Петух Робин»?
– Это в Уайтчапеле. Ревилл знает, где это. Мария стукнула кулаком по столу:
– Проклятье! Вдумайся же наконец! Я не договаривалась встретиться с Ревиллом прошлым вечером у «Лордс Дрим». Он, наверное, догадался прийти туда сам. Мы говорили ему, что Джоко избили на заднем дворе этого заведения. Наверное, он просто сопоставил все факты – ведь он же не тупица.
Герцогиня глубоко вздохнула. В первый раз искра сомнения мелькнула на ее красивом лице.
– Да, он не тупица.
– Если ты хочешь помочь Джоко так же, как я, скажи мне, где этот «Петух Робин», – наклонилась к ней Мария. – Может быть, ты даже покажешь мне дорогу туда. А если ты действительно заботишься о Джоко, то сама отведешь меня к русскому.
Герцогиня оглянулась на серьезные лица двоих девочек:
– А вы как считаете?
– Она не наша, – пожала плечами Бет. Однако Пан веско сказала:
– Она, наверное, ужасно любит Джоко, если хочет пойти за ним в «Петух Робин».
Герцогиня улыбнулась этим словам. Ее усмешка приняла зловещий оттенок, когда она обратилась к Марии:
– Хорошо, миледи. Я провожу тебя. Но тебе нельзя быть одетой так, когда ты пойдешь туда. В «Петухе Робине» не угождают леди.
Глава восемнадцатая
– Что у тебя ко мне? – черные глаза русского пробежались по былому портновскому великолепию Джоко. Под его усами пряталась ехидная улыбочка, которую он даже и не попытался скрыть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Позволь мне напиться, Гермиона, – вцепился в нее Теренс.
Она обессиленно кивнула, затем не дрогнувшей рукой наполнила ему бокал. Кэйт позади нее отступила в дальний угол салона, а Берт с Чарли стали облачать тело Джорджа в новый костюм.
– Рия захочет повидаться с тобой, – уговаривала Панси Джоко.
– Я не хочу ее видеть. Теперь мне нужно совсем уезжать из Лондона. – Джоко сидел, обхватив колени руками. – Или у вас тут будут неприятности.
– Панси права, Джоко, – Герцогиня положила руку ему на плечо. Они оба были измотаны. Джоко считал, что его жизнь сломана и разбита. Герцогиня гадала, какие осложнения могут возникнуть из-за того, что ее видели Ревилл и Кэйт. Она ласково подтолкнула Панси: – Полезай на помост и спи.
– Ложись спать со мной, – важно предложила ему Панси. – Я утешу тебя, согрею и не буду храпеть.
– Ты моя сладкая, Пан. Лучшей соседки и придумать нельзя, – Джоко похлопал ее по ручонке, опершейся на его колено. – Но я боюсь, что мой храп разбудит тебя.
– Нет, не разбудит. Бет очень громко храпит, но я все равно сплю.
– Я не храплю. Если ты так крепко спишь, откуда тебе знать, что я храплю? – пробурчала Бет. – Просто ты глупая, Пан.
На этот раз Панси не обратила внимания на нападки Бет. Она положила голову на плечо Джоко.
– Ты не в духе, Джоко. Когда я не в духе, то я прижмусь к Бет и больше не огорчаюсь.
Он обнял ее и притянул к себе.
– Ты моя самая любимая девочка, Панси. Я лучше отрежу себе правую руку, чем допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Вот почему я должен уходить отсюда. Через пару часов, когда сменится дежурство, меня начнут разыскивать. Я не хочу, чтобы меня нашли здесь.
– Это все из-за нее, – зло проворчала Герцогиня.
– Нет.
– А я говорю, что да, – стала настаивать она. – Пока мы ждали тебя около «Лордс Дрим», к нам, как ни в чем не бывало, подошел Ревилл. Он знал, что мы здесь. Наверное, она настучала ему.
– Какая разница, Герцогиня? – пожал плечами Джоко. – Чего мне еще ждать? Я вор, она леди. Она получила назад свою сестру. Зачем ей интересоваться моими чувствами?
– Ох, Джоко… – она обняла его.
Несколько секунд они сидели, тесно прижавшись друг к другу. Панси обняла их обоих за спины и прислонилась головой к боку Герцогини.
– Что ты будешь делать? – спросила Герцогиня, слегка отодвинувшись от него.
– Делать ноги, – Джоко подхватил Панси в охапку, а затем бережно поставил на ноги.
– Расскажи мне, – схватила его за руку Герцогиня.
– Думаю, перед уходом из Лондона мне нужно поговорить с русским, – он невесело усмехнулся.
– С русским?!
– Он наслышан обо всем больше остальных. Он вечно мотается около этих заведений. Он поможет мне перемножить дна на два. И если получится четыре… – Джоко хмыкнул, – тогда, может быть, перед тем, как исчезнуть, я поговорю напоследок с Ревиллом. Может быть, этого хватит, чтобы выдрать у него ту бумагу.
Герцогиня скрестила руки на груди.
– Не спрашивай у него слишком много, – предупредила она. – Знать тайны Сохо опасно.
Джоко взглянул на нее исподлобья и провел ладонью по кудрявой голове. Он вспомнил, но слишком поздно, что его новый шелковый цилиндр остался в гардеробной «Лордс Дрим», а котелок исчез в урне «Хародса». Он прикоснулся указательным пальцем к подбородку Герцогини:
– И впрямь опасные тайны, Герцогиня. Например, откуда у тебя эти синие глаза и молочно-белая кожа? И где ты выучилась говорить как…
Она отстранила его руку:
– Оставим это, Джоко.
– Само собой, – усмехнувшись, он ушел.
Тело Джорджа облачили в новый костюм и послали кучера за преподобным Томасом Динсмором. Через Юнику велели передать девушкам, чтобы они надели свои лучшие одежды и собрались в салоне.
Сама Гермиона, одетая во все черное, с лицом, полузакрытым черной вуалью, приказала занавесить все окна. Огонь в камине почти потух, зато горели свечи в подсвечниках, поставленные в изголовье и в ногах у Джорджа.
Хозяйка всунула пачку банкнот лакею в руку:
– Чарли, отыщи Джека Ронси. Вы с Бертом пойдете с ним, чтобы он помог вам привести тех двоих обратно.
Тот сжал руку в кулак, проверяя ее толщину. Его брони напряженно сошлись у переносицы.
– Кого?
– Мелиссу Торн и Джоко Уолтона.
– Проклятье! – воскликнул Чарли, слегка разжав кулак с денежной пачкой. – Разве у нас еще мало неприятностей, леди Гермиона?
– Гораздо меньше, чем будет у них, – ответила она.
– Легавые тоже их ищут, – напомнил он. – Может выйти так, что мы найдем их, а легавые схватят нас. Нам не хочется нарываться на них.
Рот Гермионы стал похож на тонкий, бледный шрам на белом лице.
– Тогда постарайтесь найти их первыми.
– Его чертовой светлости не понравится, если сюда вернутся легавые, – Чарли кивнул в направлении лорда Теренса, который наконец отключился в кресле. Его рот был открыт, пьяный храп громко раздавался в комнате.
Она с жалостью взглянула в его сторону:
– Он согласится со мной. Немедленно найдите этих двоих и верните обратно.
В комнату вошла Кэйт. Ее одежда тоже была черной, хотя и не такого фасона, как у старшей женщины, яркий румянец пламенел на ее щеках.
– Что происходит? Зачем вы дали ему деньги? Что вы собираетесь делать?
– Не твое дело, – огрызнулась Гермиона.
– Для чего вы дали ему деньги? Гермиона подошла к Чарли:
– Иди и выполняй.
– Слушаюсь, леди Гермиона, – он пожал плечами и вышел.
– Что это за дело? – не отставала Кэйт. Старшая женщина поежилась:
– Он пошел возвращать эту девчонку обратно. Кэйт яростно затрясла головой:
– Нет! Зачем?! Нам не нужно больше связываться с ней, а тем более – с ее сестрой. Эта девушка все время говорила о своей сестре. Она говорила, что Мария Торн – так зовут ее сестру – будет искать ее, пока не найдет. И так и вышло. Ее сестра появилась здесь прошлым вечером и привела с собой полицейских. Ради Бога, леди Гермиона, оставьте их в покое.
– Если Мария Торн попытается помешать нам, Чарли позаботится о ней.
– Эта куча мускулов даже не знает, где искать ее.
– Ее найдет Джек Ронси. Руки Кэйт сжались в кулаки:
– Вы все погубите и отправите всех нас под суд.
– Лорд Монтегю защитит нас. Кэйт повела рукой в его сторону:
– Еще бы, защитит. Этот пьяный педик, этот собачий хрен…
Леди Гермиона влепила ей пощечину. Кэйт не шелохнулась. Ее темные глаза запылали. Леди Гермиона затрясла ладонью и схватилась за нее, словно ушиблась больше, чем та, которую она ударила.
– Не смей так говорить о нем! Чтобы я никогда больше этого не слышала!
Голос Кэйт прозвучал, словно шорох сухих листьев по заледеневшей мостовой:
– Я уверена, что его обзывали и похлеще, и обзывали женщины похуже меня. Он – то, что я сказала, и даже больше. Это его вы должны обвинять во всем. Все это вышло из-за него. Не забудьте, что это он забрал у вас сына.
– Ему был нужен сын.
– Тогда он должен был взять вместе с сыном и мать.
– Он – лорд, а я… – Гермиона не смогла продолжить. Ее плечи поднялись и беспомощно опустились.
– Сейчас 1884 год, – отмахнулась Кэйт. – Если кто и придерется, то только старая кошелка в Букингемском дворце. Даже собственные сыновья не обращают на нее внимания.
– Все было по-другому в 1866 году.
– Вы – полная и отъявленная дура, – покачала головой Кэйт.
Гермиона опустилась в кресло, в первый раз с тех пор, как десять часов назад вошла в «Лордс Дрим».
– Кэйт, – устало прошептала она. – Я любила его.
– Вот персона, которую я не ожидала увидеть здесь снова, – Герцогиня стояла на лестничной площадке, упершись одной рукой в бедро.
Мария устало побрела к ней вверх по ступенькам.
– Я все еще скрываюсь.
– Конечно, мне следовало бы помнить. Инспектор Ревилл не знал об этом месте… – она выдержала многозначительную паузу. – До сих пор.
– Инспектор Ревилл? – взглянула вверх Мария.
– Твой друг. Ты, кажется, везде разгуливаешь с ним.
Мария встряхнула головой. Усталость и тревога вымотали ее тело, но она считала, что ее рассудок пока еще работает ясно.
– Я не понимаю.
– Еще как понимаешь, – не сделав ни шагу назад, чтобы позволить Марии пройти, Герцогиня выставила руку поперек узкого прохода. – Странно, как кстати этот легавый появился прошлой ночью. Просто вышел из темноты и заговорил с тобой.
– Я была напугана не меньше, чем ты. Я даже не предполагала, что он может оказаться там.
– Можешь не продолжать, – язвительно усмехнулась Герцогиня. – А то меня стошнит.
Голову Марии словно стиснуло стальным обручем. В висках у нее застучало. Она закрыла глаза, отказываясь понимать, что пререкается с женщиной, которую считала если не подругой, то, по крайней мере, приятельницей.
Следующая мысль прояснила ее рассудок. Она оставила свою сестру в постели и тащилась сюда по улицам только по одной причине:
– Где Джоко?
Глаза Герцогини блеснули огнем:
– Вот что тебя заботит. Он ушел. Теперь он бегает и от легавых, и от сутенеров. Я предупреждала тебя – не навреди ему. Стой! Я не пущу тебя!
Тоже разозлившись, Мария пригнула голову и оттолкнула женщину в сторону.
– Где он?
– Я тебе уже ответила. Мария схватила ее за плечи:
– Где Джоко Уолтон?
– Снаружи ждет Ревилл?
– Нет. Не думаешь же ты, что я привела его сюда к тебе, Панси и Бет. Не будь глупой.
– Глупой, вот как? Разве ты не собираешься отвести Джоко туда, где его поджидают полицейские? Или ты приведешь его прямо в Скотленд-Ярд к Ревиллу? Избавишь инспектора от возни с его розыском.
– Я с прошлого вечера даже не видела Ревилла, – Мария заглянула в темноту за плечом Герцогини.
– Ты привела погоню за Джоко.
– Ни за что, Бог свидетель.
– Такие, как ты, часто взывают к Богу. Но мы здесь слишком далеко от него, чтобы он обратил на нас внимание.
Голова Марии всерьез пошла кругом.
– Скажи мне, где он, – стиснула она плечи Герцогини.
Герцогиня дернула плечами, чтобы освободиться.
– Он ушел. Он покидает Лондон навсегда. Ты совершенно разрушила его жизнь. Незачем тебе беспокоить его рассказами о том, каким образом твоя драгоценная сестрица провела три недели в веселом доме. К тому же теперь она наверняка с брюхом.
Герцогиня высказала самые большие опасения Марии. Сжав руки в кулаки, та, словно безумная, бросилась колотить ее по плечам и лицу:
– Скажи мне, где он! Скажи мне! Герцогиня приседала и увертывалась, отступая от нее за стол. Наверху проснулись девочки и, переговариваясь между собой, уставились вниз. Пан и Бет взвизгивали от страха и возбуждения.
Мария схватилась за другую сторону шаткого стола и бросилась налево. Герцогиня тут же метнулась направо, Мария кинулась назад. Не сводя друг с друга глаз, они кружили у разделяющего их стола.
– Ты погубила Джоко, – обвинила ее Герцогиня. – Сделала из него франта. Привила ему вкус к хорошей жизни. Заставила его трахаться с собой. А когда ты получила все, что хотела, ты вышвырнула его прочь.
– Так вот почему ты так ведешь себя? Ты ревнуешь!
– Я? Нет, – глаза Герцогини сверкнули, затем она овладела собой. – Джоко мой друг, и только.
– Он и мой друг тоже. Я пришла помочь ему. И я никогда не вышвырну его прочь.
– Такие, как ты, делают это каждый день.
– Ты веришь в это, потому что тебе хочется в это верить, – возразила Мария. – А тебе, между прочим, не следует держать здесь детей взаперти, как животных в зоопарке. Тебе надо отвести их в церкви и сиротские приюты, где они смогут жить по-человечески и учиться.
– Твоя доброта никогда не поможет бедным. Мы для тебя просто грязь. Ты просто использовала Джоко.
– Но я же здесь, разве ты не видишь? Я не использовала Джоко Уолтона. Я пришла спасти его и вернуть себе. А теперь скажи мне, где он.
– Ни за что.
Мария внезапно перестала гоняться за ней. Она поправила шляпку и перевела дух:
– Так вот, я клянусь, что если ты не скажешь мне, где Джоко, я сейчас же пойду к Ревиллу. Я не только расскажу ему об этом месте, я сама приведу его сюда.
Герцогиня вздрогнула. Ее глаза обежали просторное, темное помещение.
– Он не заинтересуется этим.
– А по-моему, заинтересуется.
– Я не сделала ничего дурного.
Однако теперь Мария лучше понимала жизнь, чем две недели назад. Она сладко улыбнулась:
– Руководство Ревилла заинтересуется. Кое-кто из них, несомненно, часто бывает в таких местах, откуда сбежали Пан и Бет.
– Ты не посмеешь это сделать.
– Где Джоко?
Герцогиня взглянула на нее с неприкрытой ненавистью, но поняла, что потерпела поражение:
– Он сказал, что должен побывать у русского.
– Кто такой русский и где его найти?
– Он сутенер, – нехорошо усмехнулась Герцогиня. – Ты ему как раз подойдешь, у него девочки постарше.
Мария вспыхнула:
– Где он?
– Иногда он заходит выпить в «Петух Робин».
– Где находится «Петух Робин»?
– Это в Уайтчапеле. Ревилл знает, где это. Мария стукнула кулаком по столу:
– Проклятье! Вдумайся же наконец! Я не договаривалась встретиться с Ревиллом прошлым вечером у «Лордс Дрим». Он, наверное, догадался прийти туда сам. Мы говорили ему, что Джоко избили на заднем дворе этого заведения. Наверное, он просто сопоставил все факты – ведь он же не тупица.
Герцогиня глубоко вздохнула. В первый раз искра сомнения мелькнула на ее красивом лице.
– Да, он не тупица.
– Если ты хочешь помочь Джоко так же, как я, скажи мне, где этот «Петух Робин», – наклонилась к ней Мария. – Может быть, ты даже покажешь мне дорогу туда. А если ты действительно заботишься о Джоко, то сама отведешь меня к русскому.
Герцогиня оглянулась на серьезные лица двоих девочек:
– А вы как считаете?
– Она не наша, – пожала плечами Бет. Однако Пан веско сказала:
– Она, наверное, ужасно любит Джоко, если хочет пойти за ним в «Петух Робин».
Герцогиня улыбнулась этим словам. Ее усмешка приняла зловещий оттенок, когда она обратилась к Марии:
– Хорошо, миледи. Я провожу тебя. Но тебе нельзя быть одетой так, когда ты пойдешь туда. В «Петухе Робине» не угождают леди.
Глава восемнадцатая
– Что у тебя ко мне? – черные глаза русского пробежались по былому портновскому великолепию Джоко. Под его усами пряталась ехидная улыбочка, которую он даже и не попытался скрыть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47