Только не уходи, пожалуйста. Я не продам тебя, как Филатов.
Она улыбнулась на прощанье и ушла, а я стал дожидаться ее возвращения.
Женя возвратилась под утро. Она выглядела страшно уставшей и сразу же уснула, попросив разбудить ее в девять часов.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
(14 июня)
– Доброе утро, – прошептал я на ухо Жене.
Она повернулась ко мне, потянулась и открыла глаза.
– Который час? – спросила она, улыбнувшись.
– Как ты и просила, я разбудил тебя в девять.
Она снова потянулась и села на кровати. Я принес ей чашку кофе. Ее поведение показалось мне подозрительным. Женя старалась держаться как шаловливый ребенок, который старается скрыть свою очередную провинность. Я не подавал виду, что заметил необычное кокетство с ее стороны и продолжал сохранять спокойствие.
– Устала? – поинтересовался я.
– Не очень, – схитрила она, хотя я помнил, какой уставшей она возвратилась.
– Ты во сколько уходишь? – спросил я ее.
В половине одиннадцатого нужно быть в управлении, – сказала она, отпивая кофе. – Ты что, тоже уходишь?
– Хотел пройтись по делам, – уклонился я от прямого ответа.
– А какие у тебя могут быть дела? – серьезно спросила она, нахмурившись.
– Поброжу по городу, повидаю знакомых, – снова уклончиво ответил я.
– Ты возвратишься? – спросила Женя тихим голосом.
– Если честно, то не знаю, – ответил я и опустил глаза.
– Ты не отказался от своих намерений?
Я промолчал. Мне не хотелось посвящать ее в свои планы, а тем более впутывать в такие дела.
– Значит, не отказался, – вздохнула Женя и отставила чашку.
– Перестань, Женя, – успокаивал я ее. – Вот увидишь, все образуется, и мы опять будем вместе.
– Нет, – отрицательно покачала она головой. – Не образуется до тех пор, пока ты не откажешься от своих планов.
– Давай не будем начинать то же самое по второму кругу. – Прервал я ее. – Мы же поговорили об этом вчера. Я принял решение, и принял его не вчера, даже не месяц назад.
Она встала с кровати, набросила халатик, лежавший на кресле.
– Пойду в душ, – сказала она расстроенным голосом. – Потом договорим.
Но только она зашла в душ, как раздался звонок телефона.
«Опять срочно вызывают на службу, – подумал я. – Все-таки дурацкая работенка, Терехин частично прав», – а вслух произнес:
– Женя, тебя к телефону!
Она выскочила из душа и схватила трубку:
– Алло, слушаю.
Я напряг слух, стараясь уловить хоть слово, но шум воды из ванной заглушал все звуки.
– Да, да, – соглашалась Женя. – Хорошо, выезжаю. Нет, не надо, сама доберусь.
Она положила трубку и посмотрела на меня.
– Срочно вызывают на работу? – почти безразлично спросил я.
– Да, – лицо Жени было серьезно.
– Что-нибудь стряслось?
– Чеченские боевики во главе с Басаевым захватили больницу в Буденновске, – ответила она.
– Терроризм? – предположил я.
– Скорее всего, – согласилась Женя.
– Теперь начнется шмон по всей столице, – пошутил я, но Женя посмотрела на меня весьма серьезно:
– Ты прав. Приказано изолировать представителей чеченской диаспоры в Москве, не спускать глаз с самых активных сторонников независимости Чечни.
«Хорошо, очень хорошо, – радовался я. – Сам того не подозревая, я ухватил нить, которая поможет мне внести коррективы в планы Филатова».
– Но почему вы? – спросил я вслух.
– Как почему? – не поняла моего вопроса Женя.
– Есть же специальный отдел по Кавказу. Пусть бы они и занимались.
– Теперь приходится заниматься тем, что прикажут, – ответила Женя. – Сил не хватает и людей, чтобы залатать все дыры.
– Ясно, – спокойно согласился я. – Значит, ты отправляешься на задержание?
– Почему я? – удивилась она. – Для этого есть бригада противодействия, пусть они и отправляются, а я – на свое рабочее место.
– Бригада противодействия? – переспросил я. – Что-то новенькое. Раньше такого не было.
– Да, – подтвердила Женя. – Года полтора – два, как создали. Специальное подразделение для устранения мелких конфликтов, решения задач локального значения. Кстати… Женя прошла в душ и обернулась на пороге. – Руководит им небезызвестный тебе майор Москвин, – добавила она.
– Гена Москвин? – немало удивился я.
– Именно он, – подтвердила Женя.
– Хорошенькие новости, – пробормотал я себе под нос, когда затворилась дверь ванной. – Почему ты мне раньше не сказала?
– Что? – переспросила она из-за двери.
– Я спрашиваю, почему ты мне раньше об этом не сказала? – громко повторил я свой вопрос.
– Ты же меня не спрашивал! – также громко ответила Женя.
– Не спрашивал, потому что никогда не подумал бы, – спокойно сказал я сам себе.
Шум воды прекратился, Женя собиралась выходить из ванной.
– Послушай, – вспомнил я. – Он ведь собирался уволиться после августа девяносто первого?
– Собирался, да не уволился, – открыв дверь, ответила Женя.
Она вышла из ванной и направилась в спальню.
– Прикрой дверь, я оденусь, – попросила она.
Я выполнил ее просьбу, прикрыл дверь и продолжил:
– Он, по-моему, даже рапорт тогда написал.
– Не знаю, что он там писал, но сейчас он снова на службе и возглавляет бригаду противодействия, – сказала Женя.
– Он всегда умел вывернуться, – произнес я.
– Согласись, что для большинства в этом весь смысл жизни, – заметила Женя.
– Может, и для большинства, но не для всех. Иногда оказывается, что большинство ошибается, только такие ошибки потом приходится очень долго и упорно исправлять.
Она промолчала, выходя из спальни и застегивая на ходу пуговички на блузке.
– Ладно, я пойду, – сказал я.
– Постой, постой, – остановила она. – Я же думала, что ты меня подвезешь?
– Прямо к управлению? Нет, прости, но не могу.
– Почему к управлению? – удивилась она. – Ты меня высадишь на углу, перед площадью, а там я сама дойду.
– Хорошо, поедем, – согласился я.
Мы сели в машину и помчались по городским улицам в сторону площади Дзержинского, где я и высадил Женю.
– Ты надолго? – спросила она перед тем, как захлопнуть дверцу.
– Не знаю.
– Я буду ждать тебя, – улыбнулась она на прощанье.
Минуту я еще смотрел на ее удаляющийся силуэт, а потом меня захватили совершенно иные мысли. Я завел машину и надавил на газ. «Жигули» с визгом рванулись с места.
Терехин оказался дома. Он сам открыл мне дверь и пропустил в квартиру.
– Ты где пропадал? – спросил он, закрывая за мной дверь.
– Послушай, Леша, – задыхаясь сказал я. – У меня мало времени. Ты не подскажешь, где найти представителей чеченской диаспоры в Москве?
У него от удивления выпучились глаза.
– Кого? – удивленно переспросил он. – Чеченцев?
– Да, да, черт побери, – торопливо ответил я.
– Не знаю, – он делал вид, что соображает.
– Тогда, может, знаешь, кто смог бы помочь выйти на них?
– Я тебе мог бы подсказать, к кому обратиться, чтобы без очереди сдать тару в нашем приемном пункте, – продолжал шутить Терехин.
– Послушай, Алексей, – процедил я сквозь зубы, схватив его за грудь. – Мне не до шуток!
Он оставался спокойным, стоял передо мной и поглядывал на мои руки, державшие его за рубашку.
– Извини, дружище, – отпустил я его. – Просто мне некогда рассусоливать.
– Ты начинаешь игру против Филатова? – также спокойно спросил Терехин.
– Это мое личное дело. Я не хочу вмешивать тебя в опасную историю.
– Тогда зачем же ты приперся ко мне? – удивленно развел он руками. – Нужно было и решать свои вопросы самостоятельно. Я здесь тебе не помощник.
Он повернулся, чтобы уйти, но тут же остановился:
– Хотя, постой…
– Ты что-то вспомнил? – затеплилась во мне надежда.
– Я думаю, ты не забыл тех двоих журналистов из «Си-Эн-Эн», которые попались к нам в руки, когда пробирались к даче президента?
– Припоминаю.
– Так вот, представляешь, я их повстречал с неделю назад у одного ресторана, – радостно сказал Терехин. – Поразительно, но они меня запомнили, сами подошли и предложили пару баксов до получки.
– Давай по делу, – прервал я его.
– Я же и говорю, – продолжал Терехин. – Так вот, они дали мне в долг и оставили визитку.
– А мне она зачем? – не понял я.
– Ты забыл? – удивился Терехин. – Да эти проныры знают здесь все и обо всем на несколько месяцев вперед.
Я стал соображать.
«Если связаться с этими журналистами, то придется объяснять, что к чему, зачем и прочие нюансы, – подумал я. – А в результате может получиться, что они же меня и застукают. Более того, они могут стать наводчиками, и через них органы выйдут на мой след. Но с другой стороны, я потеряю неизвестно сколько времени, пока буду искать связь с верхушкой диаспоры. Да и поверят ли они мне?»
Остановившись на предложении Терехина, я сказал ему:
– У тебя есть эта визитка? Ты ее часом не пропил?
– Обижаешь, Виктор, – ответил Терехин. – Сейчас принесу.
И он отправился в зал, открыл среднюю дверцу секции и минут пять копался в бумажках, пока не взял в руки одну, и возвратился обратно.
– Вот она, – протянул он мне визитку.
Я взял и пробежал ее глазами: Майк Кенди и Стив Тойнби, служба новостей «Си-Эн-Эн». Далее шли телефоны и адрес офиса.
– Нужно срочно позвонить, – сказал я Терехину.
– Так звони, – указал он мне на телефон.
– Нет, – покачал я головой. – Лучше ты. Не хочу тратить время на объяснения. Лучше на месте все скажу.
– Дрейфишь за прошлую встречу, – улыбнулся Терехин и потянулся к трубке. – Ладно, какой там номер?
Я прочитал ему номер, и он набрал его.
– Что сказать? – приглушенным голосом спросил он.
– Скажи, что один надежный человек…
– Алло, – сказал Терехин, не дослушав моих слов. – Здравствуйте. Я хотел бы пригласить к телефону Майка Кенди или Стива Тойнби. Да, хорошо…
Он прикрыл ладонью трубку и кивнул.
– Скажи, что один надежный человек хотел бы переговорить с ними, – досказал я ему.
Терехин опять кивнул.
– Алло! – на том конце провода кто-то ответил ему. – Кто это? Майк? Привет, это Терехин. Ты меня вспомнил? Хорошо, да.
Он некоторое время слушал, что говорит человек на том конце провода и соглашался с ним, все время угукая.
– Послушай, Майк, почему звоню… – наконец вставил Терехин. – Тут с вами хотел бы встретиться один человек. А? Нет. Ты его знаешь, в некотором роде. Он вас тоже помнит. Тот самый, о котором спрашивал Стив. Да. Отлично? Тогда где пересечемся?
Терехин посмотрел на часы.
– Добро, – сказал он в трубку. – Будем через двадцать минут. У нас пятерка красного цвета, увидите. Ну, пока!
– Порядок, – сказал Терехин. – Встречаемся через двадцать минут в Хамовниках. Знаешь сквер у станции метро «Спортивная»?
– Да.
– Они будут там.
– Я пошел.
– Эй, подожди меня, – остановил Терехин. – Я договорился о встрече, а он поедет один.
– Я еду туда по делу, – предупредил я его. – По очень важному делу. Я и так потерял уйму времени, поэтому комплиментов не будет, только по делу.
– Хорошо, – согласился Терехин. – По делу, так по делу.
Он быстро переоделся и обулся.
– Возьми с собой права, – сказал я ему.
– Зачем они мне?
– На всякий случай.
Через полчаса мы подъезжали к скверу, о котором говорили журналисты. Я сбавил скорость и стал осматриваться.
– Вот их машина, – указал Терехин.
Я увидел знакомый «джип», но в кабине никого не было. Я взял правее и остановился сразу же за их машиной.
– Пошли искать, – сказал я Терехину, выходя из жигуленка.
Он последовал за мной.
– Странно, – произнес Терехин, оглядываясь по сторонам. – Куда они могли подеваться?
– А вон там не они? – спросил я.
– Где? – Терехин уставился в ту сторону, куда я указывал.
Сквер рассекался дорогой надвое. С той половины, что находилась за дорогой, по направлению к нам медленно шли двое парней и спокойно о чем-то беседовали.
– Точно, они, – узнал Терехин. – Пошли.
И он первым направился в их сторону. Я шагал в двух-трех шагах сзади.
– Привет, ребята! – еще издали замахал им рукой Терехин, словно увиделся с лучшими своими друзьями.
Они тоже нас заметили, заулыбались. Вскоре мы подошли к ним и Терехин поздоровался с каждым за руку, затем повернулся ко мне.
– А это Виктор, – представил он.
Они одновременно кивнули в знак приветствия.
– Вы должны его помнить, – продолжал Терехин. – Помните, той ночью, в августе девяносто первого, он запретил вам курить. Помните?
– А-а! Да, да, помним, – заулыбался Майк и протянул руку для пожатия.
– Привет, – тоже сделал и Стив. – У вас какое-то дело?
«Вот это хваткие ребята, привыкли ценить собственное время, – подумал я. – Неплохо они разговаривают теперь по-русски. Тогда, помнится, акцент сразу ударял по ушам».
– Да, – ответил я. – Мне нужна ваша помощь.
У Стива от удивления поднялись брови. Я догадался, о чем он хочет сказать.
– Я не останусь в долгу, – сказал я. – Если все пойдет по моему сценарию, то я обещаю для вас сенсационную информацию.
Журналисты посмотрели на Терехина, ожидая подтверждения.
– Можете не сомневаться, – сказал он. – Информация действительно сенсационная, похлеще ввода ограниченного контингента в Афганистан.
– Леша, – остановил я друга, боясь, что он может сболтнуть лишнее.
Журналисты переглянулись.
– Хорошо, – сказал Майк, обращаясь ко мне. – Что вы хотите?
– Мне нужно очень срочно связаться с кем-нибудь из лидеров чеченской диаспоры, – тут же ответил я.
– Не знаю, – замялся Майк. – Вы же прекрасно знаете, что случилось сегодня.
– Знаю, – ответил я. – Но медлить нельзя. Я должен переговорить с человеком, к которому прислушались бы остальные.
– Знаете, – сомневался Майк, – ваша служба… возможно, они не захотят.
Он посмотрел на своего напарника, и тот кивком подтвердил слова Майка.
– Черт побери! – нервничал я. – Сейчас дорога каждая минута. Мне просто необходимо переговорить с кем-то из них!
Я на секунду замолчал, стараясь успокоиться, а затем продолжил:
– К тому же, я три года и пять месяцев нахожусь вне этой организации.
Журналисты уставились на Терехина, который молча стоял в сторонке и затягивался сигаретой.
– Это верно, – подтвердил он, выпуская дым.
– Простите, но нам с Майком надо обсудить некоторые моменты, – сказал Стив и потянул напарника за рукав.
– Хорошо, – согласился я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30