– Да, незавидная у тебя участь, – сказал Сангак, выслушав мои признания.
В первых числах апреля в каменоломне появились люди в гражданских костюмах. Делегацию сопровождали два майора и один подполковник милиции. Они расхаживали по зоне, брали пробы камней для анализа. Среди заключенных прошел слух, что скоро на это место придут археологи, а нас переведут в новую каменоломню.
На следующее утро после того, как делегация уехала, нас с Сангаком вывели из общего строя и под конвоем двоих охранников отправили на дальний участок с приказом к вечеру доставить образцы пород.
Был жаркий день, солнце стояло в зените и палило нещадно. Там, где нам приказали работать, было как в аду. Наших охранников быстро разморило от зноя. Они разделились и решили, что один будет нас охранять, а другой в это время – отсиживаться в укромном местечке под скалой, где было не так жарко. Мы же с Сангаком должны были долбить кирками камни.
Неожиданно Сангак оступился и подвернул ногу. Охранник заметил, что он присел на камень, взял свой автомат и подошел ближе.
– Что ты здесь расселся? – спросил он.
– Ногу подвернул, – стал оправдываться Сангак.
В это время я орудовал киркой у скалы, немного выше того места, где находились Сангак и надзиратель. Я смотрел на широкую спину охранника, и у меня внезапно возник великолепный план побега.
– Поднимайся и работай! – приказал охранник Сангаку.
Но в ответ услышал только стон.
Надзиратель замахнулся прикладом автомата, но в этот момент я прыгнул к нему на плечи и всей тяжестью своего тела придавил верзилу к земле. Схватив его за горло, я начал душить надзирателя. Тот захрипел и стал вырываться, но вскоре застыл мертвый на земле.
Я обернулся к Сангаку. На его лице отразился ужас. Я поднял выроненный охранником автомат и прошептал:
– Нам подвернулся удобный случай, чтобы бежать. Сангак словно проснулся от долгого сна. Он вскочил на ноги, но тут же застонал – болела поврежденная нога.
Я подставил приятелю свое плечо, и мы осторожно, чтобы не наделать шума, прокрались к тому месту, где в тенечке сидел под скалой наш второй надзиратель.
– Оставайся здесь, – сказал я Сангаку. – Если что, приходи на помощь.
Он послушно кивнул.
Охранник заметил меня, когда я вышел из укрытия. Увидев в моих руках автомат, он сильно перепугался. Несколько секунд он соображал, что происходит, а потом быстро вскочил на ноги, подхватил с земли свой карабин.
– Тс-с! – приложил я палец к губам. – Не нужно делать глупостей.
По-видимому, охранник не согласился со мной, потому что он нажал на курок карабина, раздался выстрел. Мне повезло, что он не успел хорошенько прицелиться.
– Ну, за это тебе придется отвечать, – сказал я, надвигаясь на надзирателя.
У нас были равные шансы, если не считать одного момента, который и помог мне избавиться от охранника. Мы застыли в ожидании, кто первый сделает выстрел. Но тут Сангак, осторожно подкравшийся к охраннику сзади, вонзил ему в спину свою кирку. Машинально тот нажал на спусковой крючок. Заметив своего приятеля, я вовремя повалился на землю. Пули просвистели у меня над головой.
Еще с минуту мы стояли молча и смотрели на труп охранника.
– Дело сделано, – наконец пришел я в себя. – Теперь нам нужно спешить. В лагере наверняка слышали выстрелы, и через двадцать минут здесь будут тюремщики.
Сангак взял карабин убитого им надзирателя, и мы пошли подальше от этого места.
– Куда теперь? – спросил я, обращаясь к Сангаку. Тот осмотрелся по сторонам, потом взглянул на солнце и указал на северо-восток.
Он пошел первым, опираясь на карабин и сильно прихрамывая на левую ногу. Я последовал за ним.
Наш путь лежал в горы, и чтобы перебраться на ту сторону хребта, нам приходилось поднапрячься. Наконец, дойдя до долгожданной вершины, мы практически кубарем скатились вниз, стараясь сократить время и сохранить силы.
Перед нами простиралась равнина, покрытая кустарниками и редкими деревьями. Свежий воздух пьянил нас, хотелось прилечь, но мы не останавливались. Мы думали о погоне. У Сангака уже прошла боль в ноге, и он бежал рядом со мной.
Вскоре долина закончилась. Нам опять пришлось карабкаться в гору. Мелкие камни из-под наших ног сыпались вниз, как песок с барханов. Ноги вязли в щебне, но мы не сдавались.
Безумная радость, переполнявшая сознание, придавала мне сил. Подумать только, я больше трех лет не был на свободе! Ни я, ни Сангак не помышляли об отдыхе. В нашем положении отдых означал гибель, провал побега.
– Перейдем Зеравшан, – объяснил мне Сангак, – а там через день-другой будем уже в Киргизии.
– А до железной дороги далеко отсюда? – спросил я.
– Только если отправимся в сторону Ташкента. Но это много левее, нужно добираться пешком больше недели. К тому же, это направление слишком оживленное, там нас могут поймать.
– Ты знаешь здесь все лучше, чем я. Думаю, ты не станешь возражать, если я предложу идти самой невероятной дорогой, чтобы никому не пришло в голову, где нас искать.
– Тогда мы должны были пойти на запад, через Каракумы, в сторону Каспия, – с улыбкой пояснил мне Сангак.
– Может, следовало бы рискнуть? – подыграл я ему.
– Рискнуть-то можно, но мы с тобой пока еще не бедуины, чтобы пройти несколько сотен километров под палящими лучами солнца и по раскаленному песку.
– За эти три года я, кажется, ходил дорогами ада, – сказал я приятелю. – А тут всего несколько сотен километров, – после пережитого они казались мне прогулкой. – Я думаю, можно рискнуть.
Сангак посмотрел на меня и, догадавшись, что я дурачусь, рассмеялся.
Солнце уже пряталось за вершины гор, и над нами сгущался вечерний сумрак, когда мы решили устроиться на ночлег. Нужно было хорошенько отдохнуть перед трудным походом. Усталость брала свое: я заснул крепким сном.
Утром мы проснулись от рокота мотора. Долго не раздумывая, бросились прятаться за ближайшей скалой. Мы успели вовремя, так как сразу же, совсем низко над землей пролетел вертолет.
– За нами, – уверенно произнес Сангак. – Теперь в кишлаки лучше не заходить. Начнется самая настоящая охота. Тебе когда-нибудь доводилось видеть, как охотятся на человека?
– Приходилось.
– Жуткая вещь, – покачал головой Сангак.
Переждав немного и не заметив ничего подозрительного, мы вышли из укрытия. Продолжая путь, мы старались бежать, преодолевая весьма сложные препятствия. Мы словно участвовали в безумном марафоне, главным призом за победу в котором была жизнь, а проигравшим доставалась смерть. Нам приходилось передвигаться с оглядкой, прятаться при любом шорохе в расщелины скал или в колючие кустарники.
Вскоре Сангак вывел меня на горную тропу, густо поросшую приземистыми кустарниками и нам пришлось полдня продираться через них. Зато на этом пути для нас была наименьшая опасность попасть на глаза преследователей.
Уже после захода солнца, измученные жаждой, голодные, изможденные, исцарапанные в кровь колючками, мы наконец вышли к реке, на противоположном берегу которой располагался кишлак.
– Вот мы и пришли, – облегченно вздохнул Сангак.
– Ты предлагаешь зайти в это селение? – с ужасом спросил я.
Я боялся, что там нас схватят и снова бросят за решетку.
– А сколько еще ты думаешь протянуть без воды, еды и отдыха? – поинтересовался Сангак.
Я только пожал плечами и пошел за ним.
– Я знаю этот кишлак, здесь живет один мой хороший знакомый, – рассказывал мне Сангак по дороге. – Мы немного отдохнем, а завтра утром снова тронемся в путь.
– Кто там? – настороженно спросил мужской голос.
Сангак еще раз постучал в калитку.
– Кто? – настойчивее спросил человек.
– Баклан.
– Бобо Сангак? – переспросил мужчина.
– Не узнал, что ли? Открывай! – Сангак посмотрел на меня и подмигнул.
Лязгнула металлическая задвижка, дверь убогой лачуги распахнулась. На пороге показался сутулый мужчина лет пятидесяти в длинном зеленом халате. Он молча пропустил нас вперед, и снова запер дверь.
– Ты не бойся его, Виктор, – говорил Сангак, пока его приятель отсутствовал. – Он хороший человек, этот Муталиб, только очень молчаливый.
Появился Муталиб. Он бросил на меня угрюмый взгляд и уставился на Сангака.
– Это вас вертолет сегодня разыскивал? – спросил он.
– Нас, – кивнул Сангак.
– А это откуда? – задал Муталиб второй вопрос, указывая на автомат и карабин.
– Одолжили у охранников, – весело сказал Сангак. Больше мы не слышали вопросов хозяина. Он молча принес нам остатки своего холодного ужина, указал на циновки на полу вдоль стен, а сам пошел ночевать под навес.
Мы с Сангаком не стали попусту тратить драгоценное время и улеглись спать. Впервые за время пленения мне снился сон.
Я видел, будто пришел в гости к Женечке Милосердовой, самой красивой женщине в мире. Она встретила меня без лишних слов, накормила вкусным домашним ужином, приготовила ванну. А потом мы отправились в спальню и легли на кровать. Я жадно припал к ее губам, а когда оторвался и посмотрел на Женю, то увидел вместо нее на кровати полковника Филатова. Тот улыбался мне и протягивал руки. Я начал трясти полковника, что было сил, желая скинуть его на пол, но он не поддавался.
– Просыпайся! – услышал я голос Муталиба. – Скорее вставай.
Он тормошил меня за плечо. Я раскрыл глаза, не представляя, где нахожусь, и куда подевались прекрасная Евгения Милосердова и полковник Филатов.
– Скорее собирайся, – подбежал к нам Сангак. – В кишлаке волки.
– Где они? – вскочил я на ноги.
– Там, – махнул Сангак рукой в сторону реки. – Только что сел самолет.
Мы быстро забрали оружие, и Муталиб проводил нас на задний двор.
– Скажи им, что мы ушли ночью, – произнес на прощание Сангак, – и угрожали тебе оружием. Они поверят.
– Аллах акбар, – тихо произнес Муталиб.
Мы бросились к вершине, до которой было не менее полутора километров. Другого пути к спасению не было, и мы бежали, стараясь не оглядываться назад.
– Скорее, Сангак, – подгонял я друга.
Сзади слышалось сипение, Сангак задыхался, и я понял, что на этот раз нам будет трудно уйти от погони.
Желание жить подгоняло меня. Я никак не мог ухватить ускользающую от меня свободу.
– Скорее, Сангак, – снова просил я друга.
Но вместо ответа услышал автоматную очередь. Я остановился и оглянулся. Сангак лежал на земле без движений. Я не мог уйти, не удостоверившись в том, что он действительно мертв…
Потом я снова бросился бежать. Автоматные очереди раздавались у меня за спиной. Я был уже на полпути к вершине.
– Ну, суки, – выругался я про себя. – Я вам еще отомщу!
Только взобравшись на гребень горного хребта, я позволил себе посмотреть назад. За мной бежали четверо автоматчиков. Я огляделся. Место показалось мне пригодным для того, чтобы устроить засаду. Я затаился между двух валунов, образовавших почти сплошную стену. Присев под ними, я услышал шум приближающегося вертолета. Он пролетел надо мной и пошел на разворот. Я метнулся к кустарнику и прислонился к куче камней на склоне. Вертолет сделал маневр и завис над валунами. Раздалась длинная очередь. Я, как мальчишка, радовался своему спасению.
В следующую секунду на гребне показались двое автоматчиков. Они тоже открыли «огонь» по валунам. Под прикрытием вертолета автоматчики пробрались к ним. Они не обнаружили там никого и сделали знак людям, находившимся в вертолете, чтобы они продолжали поиски.
У меня было преимущество внезапности, и я решился напасть. Выскочив из укрытия, я дал длинную очередь по солдатам.
– Двоих нет, – радостно отметил я.
В этот момент с вертолета раздалась ответная очередь. Я поспешил в свое прежнее укрытие, спасаясь от щелкающих пуль.
– А-а, шакалы! – заорал я, как зверь, загнанный в клетку.
Вертолет завис надо мной. У меня не было выхода, и я, то ли от страха, то ли из чувства самосохранения, нажал на спусковой крючок направленного вверх авто мата. Ответной очереди не последовало; Я поднял голову и увидел, что машину потянуло боком в сторону скалы.
Ударился он хвостовой частью, сразу же разлетевшейся на мелкие куски. Сам вертолет упал на склон и покатился вниз, увлекая за собой лавину щебня. В какой-то момент мне показалось, что я слышу отчаянные крики о помощи.
– Это вам за Сангака! – сквозь зубы процедил я. Раздался оглушительный взрыв. С вертолетом было покончено.
Я выбрался на тропинку. Вдруг позади меня раздались выстрелы. Я обернулся. У меня еще оставались преследователи, от которых нужно было избавиться. Я вскинул автомат и нажал на спусковой крючок. Я действовал четко, как хорошо отлаженный механизм. Но автомат молчал. Передернув затвор, я снова нажал на спуск.
– Черт, – вырвалось у меня, и я отшвырнул автомат в сторону.
Теперь оставалось надеяться только на милость Бога и свои быстрые ноги.
Заметив, что я не отвечаю на выстрелы, преследователи бросились за мной в погоню. Жесткие колючки больно царапали мне лицо, руки и грудь, но я не обращал на это внимания и мчался вперед что было сил. Позади слышались автоматные очереди и топот ног. Казалось, время остановилось в ожидании развязки. Поток ветра ударял мне в грудь, будто стараясь опрокинуть. Чем быстрее я бежал, тем больше ощущал, что все труднее передвигать ноги. А пули свистели все ближе и ближе.
Взобравшись на очередной склон, я снова побежал вниз и сразу заметил реку, которая протекала в открывшейся моему взору долине.
«Вот оно, спасение, – подумал я. – Река Зеравшан, которой мне говорил Сангак». Я был у цели, и меня никто уже не мог остановить.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
(конец апреля 1995 г.)
Спустя две недели, проделав изнурительный путь, я добрался до Гулистана. Избегая встреч с людьми, я, как затравленный дикий зверь, старался идти по ночам. Мне нужно было попасть в Ташкент. Я уже не мог передвигаться пешком, поэтому решил наведаться на местный рынок и, если не подзаработать денег на предстоящую дорогу, то хотя бы набиться к кому-нибудь в попутчики. Заросший, исхудавший, в лохмотьях, походивший на бомжа, я долго слонялся по рынку, пока не набрел на старика с добродушным лицом, напомнившим мне Сангака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30