– Через озеро я на коряге переплыл… Все так и есть! – радуется Дяха махано.
– Переплыл, девочку встретил. Она голубику собирала и меня угостила.
– Забыл ты! – закричал Дяха махано. – Не голубика то была, а морошка.
– А тебя что, морошкой угощала? – спросил приезжий. – Значит, ты не Дяха махано, не мой брат.
– Я-то Дяха махано, твой брат! Это ты не мой брат, не Дяха сэтано! Ну, давай дальше рассказывай.
– Оказалась эта девочка из стойбища племени сомату.
– А у меня племени тау. Опять не выходит!
– Она меня привела к своим родителям. Прожил я у них семь лет. С ее отцом на охоту ходил…
– А почему оленей не пас? – рассердился Дяха махано.
Тот, второй, не слушает, дальше рассказывает:
– Хорошим охотником я стал. Много соболей, песцов, лисиц добыл. А когда женился на дочери стариков, шкуры на оленей выменял и сюда приехал.
– Ну, все! – говорит Дяха махано. – Не мой ты брат. Мне оленей отец жены дал. Тот отвечает:
– Может, и ты не мой брат! А только я здесь жить буду, мой это чум.
– С чего он твой? Откуда знаешь? Чем докажешь?
– Вот когда отсюда уходил, я белые камушки у левой стены спрятал.
– Правильно! – подхватил Дяха махано. – А я черные камушки у правой стены спрятал. Давай посмотрим, так ли?
Зашли в чум, посмотрели. И правда, лежат камушки – белые слева, черные справа.
– Выходит, все-таки мы с тобой братья! – сказал Дяха махано.
Обнялись они, потом жен позвали. Стали вместе жить.
Дяха махано оленей пасет. Дяха сэтано на охоту ходит. Хорошо век прожили, детей вырастили и внуков увидали.

Кукушка

Вот что было. Жила на земле бедная женщина. Было у нее четверо детей. Не слушались дети матери. Бегали, играли на снегу с утра до вечера.
Вернутся к себе в чум, целые сугробы снега на пимах натащат, а мать убирай. Одежу промочат, а мать – суши.
Трудно было матери.
Вот один раз летом ловила мать рыбу на реке. Тяжело ей было, а дети ей не помогали.
От жизни такой, от работы тяжелой заболела мать. Лежит она в чуме, детей зовет, просит:
– Детки, воды мне дайте. Пересохло у меня горло. Принесите мне водички.
Не один, не два раза просила мать. Не идут дети за водой.
Старший говорит:
– Я без пимов. Другой говорит:
– Я без шапки. Третий говорит:
– Я без одежи.
А четвертый и совсем не отвечает. Сказала тогда мать:
– Близко от нас река, и без одежи можно за водой сходить. Пересохло у меня во рту. Пить хочу!
Засмеялись дети, из чума выбежали. Долго играли, в чум к матери не заглядывали. Наконец захотел старший есть – заглянул в чум.
Смотрит он, а мать посреди чума стоит. Стоит и малицу надевает.
И вдруг малица перьями покрылась. Берет мать доску, на которой шкуры скоблят, и доска та хвостом птичьим становится.
Наперсток железный клювом ей стал. Вместо рук крылья выросли.
Обернулась мать птицей и вылетела из чума. Закричал старший сын:
– Братья, смотрите, смотрите, улетает наша мать птицей!
Тут побежали дети за матерью, кричат ей:
– Мама, мы тебе водички принесли. Отвечает им мать:
– Ку-ку, ку-ку! Поздно, поздно. Теперь озерные воды передо мной. К вольным водам лечу я.
Бегут дети за матерью, зовут ее, ковшик с водой ей протягивают.
Меньшой сынок кричит:
– Мама, мама! Вернись домой! Водички на! Попей, мама!
Отвечает мать издали:
– Ку-ку, ку-ку, ку-ку! Поздно, сынок, не вернусь я. Так бежали за матерью дети много дней и ночей – по камням, по болотам, по кочкам.
Ноги себе в кровь изранили. Где пробегут, там красный след останется.
Навсегда бросила детей мать-кукушка. И с тех пор не вьет себе кукушка гнезда, не растит сама своих детей.
А по тундре с той самой поры красный мох стелется.

Как храбрый Вай море победил

Жил храбрый Вай на самом краю земли, в тундре, у моря. А море страшное было:
большое, широкое, волны по нему ходили, под волнами морские звери жили.
Выйдут охотники на промысел, за рыбой или за нерпой, а из моря выглянет морж, или морской медведь, или кит – перевернут лодку, а охотников на дно моря утащат.
Боялись охотники моря, а уйти некуда было: и деды и прадеды их в тундре жили, путей в другие края не знали.
Вот вышел как-то храбрый Вай к морю и сел на камешек.
Утро ясное было, тихое, в небе – солнце тёплое. Вышел из чума и старик-отец – косточки на солнце погреть. Вай и говорит ему:
– Хорошо сегодня на море. Хочу я на промысел сходить.
– Что ты, Вай, не ходи, – отвечает отец, – у нас лодки хорошей нет. Наша узенькая, маленькая. На ней нельзя в море далеко пускаться.
– Нет, отец, ничего. Я всё-таки пойду, – говорит Вай.
– Ну ладно, иди, – отец отвечает, – коли ты такой храбрый. Только смотри, далеконе отплывай от берега. Сейчас тихо, а поднимется ветер – унесёт тебя в океан, аоттуда не выплывешь.
– Ничего, у меня силы много, – сказал храбрый Вай. Взял он свой лук и стрелы, ножик взял, сел в лодочку и поехал по морю.
Погода хорошая, тихая. Далеко отплыл Вай в море – берег уже еле-еле виден.
Расхрабрился он и стал ветра просить:
– Ветер, ветер, подуй посильнее!
А ветер и услышал. Как подул, побежали по морю волны, закачало маленькую лодку, стало с волны на волну перебрасывать.
Схватился Вай за вёсла, гребёт, старается, а ветер его всё дальше и дальше отземли уносит. Скрылся берег из глаз, кругом только море – чёрное, страшное…
Три дня носило лодку по морю. На четвёртый день стал ветер стихать. А Вай сидитв лодке, крепко вёсла руками держит, сам песню поёт.
Утихло море, стали вокруг лодки нерпы носы из воды высовывать.
Убил Вай одну нерпу, убил вторую. За второй ещё две приплыли.
Десять нерп убил Вай, сложил их в лодку, гребёт и радуется:
– Ничего, что долго из дому пропадал. Зато промысел удачный.
А море словно услышало. Вдруг зафыркал кто-то возле самой лодки.
Глядит Вай, а у борта большой чёрный морж показался. И клыков у этого моржа недва, а четыре.
Зацепился морж клыками за лодку, круглыми глазами на Вая смотрит. Неприятностало Ваю.
– Отойди, не тронь меня, – говорит Вай моржу, – я человек сердитый.
А морж словно и не слышит, всей тушей на лодку наваливается, опрокинуть еёхочет.
Схватил храбрый Вай моржа одной рукой за клыки, а другой рукой со всей силы покруглой голове стукнул. Шлёпнул морж лапами по воде и утонул.
Плывёт Вай дальше, хорошему промыслу радуется.
И вдруг снова слышит – фыркает кто-то возле борта лодки. Оглянулся Вай, а этоогромный морской медведь прямо к лодке плывёт. Подплывает медведь, кладёт лапуна борт лодки – опрокинуть лодку хочет, Вая в воду стащить и съесть.
Говорит храбрый Вай медведю:
– Отойди, голубчик, не дразни меня. Я человек сердитый: стукнуть тебя кулакоммогу.
А медведь словно и не понимает. Лезет в лодку, ревёт, до Вая добраться поскореехочет. Никаких слов медведь не слушает.
Видит Вай – делать нечего.
Схватил он медведя одной рукой за ухо, а другой как стукнет по мохнатой голове.
«Надо скорее домой торопиться, как бы ещё кто не пристал», – думает Вай. Изо всехсил налёг он на вёсла.
Вдруг вокруг Вая темно, как ночью, сделалось, солнце словно за тучу зашло.
Поднимает Вай голову и видит – в седой пене прямо перед ним громадный чёрныйкит, да не простой кит, а с гребешком на голове, всем китам кит. Смотрит китпрямо в глаза Ваю и ревёт человечьим голосом:
– Пропал ты теперь, Вай. Не отпущу я тебя живым. Ни отец, ни дед твой никогдатакими дерзкими не были, всегда моря боялись. Пришёл теперь твой конец.
Испугался храбрый Вай, только виду не показывает. Смотрит на кита и говорит:
– Хорошо, только давай сначала с тобой поборемся. Коли ты меня одолеешь – ешьменя, и отца, и всех наших оленей. А коли я тебя одолею – перестанешь ты нашеморе волновать и охотников губить. Согласен? До трёх раз бороться будем.
Подумал кит и говорит:
– Согласен. А как же мы поборемся?
– А вот как, – говорит храбрый Вай, – видишь, берег вдалеке и чум наш на берегустоит. Кто первый до чума доберётся, тот и победит.
– Хорошо, – говорит кит, – попробуем.
И вот пустились они наперегонки. У Вая лодочка маленькая, узкая. Схватился Вайза вёсла, приналёг – полетела лодочка, как стрела.
А кит большой, тяжёлый, ему плыть труднее. Но всё-таки плывёт, не отстаёт отлодки.
Изо всех сил гребёт Вай, видит – обгоняет его кит. Приплыл кит к берегу первым.
Лёг на песок, кричит:
– Проиграл Вай, я первый!
Взмахнул Вай вёслами, врезалась лодка носом в песок. Соскочил Вай на берег, встал на порог чума и отвечает:
– Не ты первый, а я. Уговор был: кто до чума доберётся, а не до берега. А тебена берег и не выйти.
– Ну, хорошо, – говорит кит, – на этот раз пусть ты победил. Только наш спор стобой не кончен. Ещё два раза с тобой встретимся.
Ушёл кит в море. А храбрый Вай вытащил нерп из лодки и побежал к отцу своюдобычу показывать.
Долго ли, коротко ли – наступила весна. Отправился Вай вдоль по берегу, польдинам, на промысел. Долго шёл, устал, лёг на мягкий снег отдохнуть, да изаснул.
Просыпается Вай – понять не может, где он. Плывёт он по морю на маленькойльдине. Испугался Вай.
– Значит, это я на льдину лёг, а она от берега оторвалась и меня в море уносит.
Но не такой был Вай, чтобы плакать со страху. Сел он на лёд и стал думать, кактеперь быть.
И вдруг потемнело вокруг, словно солнце за тучу зашло. Глядит Вай – встал передним из воды громадный чёрный кит, с гребешком на голове, не простой кит, а всемкитам кит.
Смотрит он на Вая и ревёт страшным голосом:
– Вот ты мне и второй раз попался. Пришёл твой конец. Никак тебе теперь неспастись. Тебя съем, твоего отца съем и всех ваших оленей тоже съем.
– А помнишь, мы до трёх раз бороться уговаривались? – говорит Вай.
– Помню, – отвечает кит.
– Смотри, вон там, в море, большой корабль с людьми плывёт. Разойдёмся мы стобой по морю в разные стороны. Куда поплывёт корабль – тот и выиграл. Согласен?
– Хорошо, согласен, – говорит кит.
Поплыл он в одну сторону, а Вая ветер понёс в другую.
Глядят люди на корабле в подзорные трубы – плывёт льдина, а на льдине человек.
Один совсем, и оружия с ним нет.
– Смотрите, человек плывёт, – кричат матросы. А другие отвечают:
– Ас этой стороны кита видно!
– Человека спасать скорее надо! – кричат на корабле.
Повернул корабль к льдине, поплыл и снял со льдины Вая, к берегу направился.
Догнал кит корабль и говорит человечьим голосом:
– Хорошо, храбрый Вай. Ещё раз мы с тобой встретимся – не уйдёшь от меня.
Нырнул кит и ушёл под воду. А Вай домой к отцу вернулся.
И в третий раз отправился храбрый Вай на промысел.
Сел он в лодочку, только успел большие камни у мыса обогнуть, как опятьпотемнело небо, словно туча солнце закрыла, и встал перед Ваем из воды чёрныйкит, всем китам кит, пасть большая, глаза злые, на голове чёрный гребешок.
Заревел кит изо всех сил:
– Вот мы с тобой и в последний раз встретились!
– Ну, что же, будем в последний раз бороться, – говорит Вай. – Давай по морюгоняться. Кто первый устанет, тот и проиграл. Согласен?
– Да ведь ты проиграешь, – говорит кит, – ты долго грести не можешь. У тебя рукислабые, я сильнее.
– А вот посмотрим, – отвечает Вай, – ты только говори: согласен?
– Согласен, – говорит кит. Повернулся и поплыл в море. А Вай выскочил из лодки, вскочил киту на спину и уселся. Обернулся кит и говорит:
– Ты куда влез? Слезай.
– Да ведь не было уговору, что я в лодке буду по морю гоняться, – отвечает Вай, – вот ты плыви, а я на тебе кататься буду.
Рассердился кит, стал вертеться, хвостом воду бить, а Вай крепко держится, никаккиту его со спины не сбросить. Таскал, таскал его кит по морю, наконец устал, замучился.
– Слезай, – говорит, – с моей спины, надоел ты мне.
– Устал? – спрашивает Вай.
– Устал, – говорит кит.
– Значит, проиграл?
– Ну, проиграл, – говорит кит.
– Так помни, – говорит Вай, – ты обещал, что больше наше море волновать не будешь, охотников губить не станешь.
Махнул кит хвостом и ушёл глубоко-глубоко на дно моря.
С тех пор охотники из тундры спокойно в море выходить стали. Помногу зверя били, мяса и шкур добывали.
И никто с тех пор моря бояться не стал.


Нганасанские сказки

О нганасане Трехсаженные руки и его сыне

Жил когда-то богатый нганасан Трехсаженные руки. Были у него жена-старуха, взрослая дочь-девушка и годовалый сын в зыбке.
Сидела и шила раз девушка в чуме перед открытым входом и видит: идут к ним из тундры три аргиша. Не успела она удивиться этому, как видит, что стоят уже три чума.
Смутилась она, повернула свой чум в другую сторону, чтобы не видели ее пришедшие, и опять села шить. Только подняла глаза от работы, видит, что и сюда идут к ним три аргиша, и опять выросли вдали три чума. Повернула она чум в третью сторону. А с этой стороны пришло уже шесть аргишей, и появилось шесть чумов. Еще раз повернула она свои чум, но отсюда увидела, что идет целых двенадцать караванов (аргишей), и двенадцать чумов выросло перед ней. Всего двадцать четыре чума окружили ее.
Когда привезли последние двенадцать чумов, посмотрел на них старик Трехсаженные руки и говорит:
– Быть беде. Пришли они, наверное, дочь сватать. Если отдадим ее одним, то другие убьют вас.
Тут от первых чумов приехали три бабы-свахи с аргишами подарков. Остановились перед чумом, стали петь, девушку сватать. Вышел к ним старик, отказался выдать дочь и повернулся к ним спиной. По очереди от других трех стойбищ приезжали по три, по шесть и по двенадцать свах, но и им всем отказал старик.
Тогда выехали от стойбищ гостей мужчины и стали кричать старику, чтобы отдал дочь. Страшный шум поднялся около чума. Сказал тут старик:
– Чем в чуме пропадать, лучше я сам с ними драться пойду. Уж я им задам. А ты, дочь, храни сына. Сама погибни, но спаси его жизнь.
Взял лук и стрелы и вышел из чума. Такой бой начался, что весь чум изрешечен был стрелами. Старуха тоже говорит:
– Пусть и я погибну рядом с мужем.
С луком и стрелами вышла из чума. Увидела, что сбоку к старику три богатыря подкрадываются, прицелилась и одной стрелой их всех пронзила.
Девушка взяла брата на руки, да так и сидела все время, пока длился бой. Наконец стихло. Один богатырь заглянул в чум, увидел ее сидящей с ребенком на руках и говорит другим:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90